Канзаши в твоих волосах

Когда Иллуми сообщили, что у него будет жена, он не ощутил ничего. Это само собой разумеющейся факт и он был к этому готов. Связать два клана вместе, чтобы продолжить род. Ничего удивительного. Как ему объясняла мать: на третий день после ухода девушки из родительского дома, семья устраивала обряд прощания с дочерью, суть которого была в роскошном празднике. В этот день родители Иллуми обязаны были преподнести им подарок в честь этого события, а через два месяца парень вместе с невестой устраивали ответное торжество. Этот день и станет днем бракосочетания. Событие больше связывало не мужчину и женщину узами брака, а их семьи обещаниями унаследования земель. Иллуми не был обеспокоен. Для него главное - это счастье и благополучие семьи, поэтому он не интересовался ни именем, ни внешностью будущей супруги. Он готов был исполнить то, что ему велели. Но он оказался не совсем готов к реакции своего друга. — Слышал, что ты женишься, — сказал взрослый, чуть выше самого Иллуми мужчина с волосами необычного алого оттенка. Он был одет в багровое кимоно, которое носил в своей экстравагантной манере, выставляя напоказ половину тела, спустив рукав. Он упоминал когда-то, что на красной ткани легче скрыть свежую кровь. Более того, его друг не утруждался ношением хаори, будто демонстрируя свой незавидный статус ронина. Он не терпел власти над собой, а был воином, странствующим по Японии в поисках достойных противников. Иллуми встретил его однажды, будучи ещё ребенком. Юный Золдик не мог терпеть жестоких тренировок отца, поэтому сбежал из дома. Тогда он ещё не был хладнокровным наследником клана, а был обычным мальчиком, желавшим хоть немного свободы. Он привык к равнодушию со стороны семьи, поэтому не учел, что люди за пределами поместья охвачены различными яркими эмоциями и не умеют их держать при себе. Как-то раз Иллуми во время своих ночных похождений столкнулся с выпившим мужчиной и грубо предупредил, чтобы тот следил за дорогой. Он сразу же взорвался бурными обвинениями и оскорблениями, желая научить мальчишку манерам. Иллуми не оставалось ничего, кроме как убить его, перерезав горло и сбросив с моста в реку. Он создавал слишком много шума, а его не должны были обнаружить. Если отцу доложат местные о его присутствии в городе, то просто легким наказанием он не отделается. Неожиданно он услышал справа от себя юный голос: — Ну ничего себе. В наше время ходить ночами так опасно. Знаешь, есть места получше для избавления от трупов, хочешь покажу? " Наглый " — таково было первое впечатление, сложившееся о Хисоке. Но все же Иллуми почему-то не пресекал его попыток сблизиться. Хисока был сиротой, и подрабатывал в местной школе кендо ради уроков владения мечом, иногда воровал, ввязывался в драки и имел беспорядочные связи и с женщинами и с юношами. Казалось бы, их, живущих в совершенно разных мирах, не должно ничего связывать. Однажды Иллуми поинтересовался почему он не наймется к сюзерену*. — Я не хочу ограничивать себя обязательствами, служить кому-то. Мне не нужен статус и привилегии, я хочу просто испытать свои навыки на достойных людях. Меня осуждают лишь за существование, так что не осудят за убийство. Это удобно. " Свободный " — это было второе его впечатление о Хисоке. Иллуми именно это и привлекло в нем, он видел в парне своё отражение, которое он пытался скрыть не только от окружающих, но и от себя и лишь Хисока смог разглядеть в нем что-то дикое, необузданное и это его... Интриговало. — Почему ты раздражен? Я же упоминал когда-то, что мне подыскивают выгодную партию. Иллуми прекрасно понимал в чем причина уязвленности Хисоки, но отказывался признавать это. — Да так, просто обидно, что скоро я лишусь лучшего и единственного друга, который будет принадлежать женщине. Не с кем больше будет скоротать время вечерами. Кстати... как ты будешь вести себя с ней в постели? Сможешь ли удовлетворить её? Женское тело имеет свои особенности, оно не похоже на твое и ощущения будут другие, нежели те, что ты испытывал с мужчиной. Иллуми привык к его выходкам, поэтому его не смутили слова друга. Ему просто было неприятно. Он поспешил уйти, не забыв напомнить: — Не появляйся больше в моей жизни. Нам нечего делать вместе. Зная тебя, ты всегда найдешь чем или кем себя развлечь. Не ожидая ответа, он поспешил в направлении поместья. Его невеста должна была сегодня прибыть, поэтому он должен быть готов, иначе мать ему устроит вечер обучения хорошим манерам. Хисока же так и остался стоять на том самом месте, наблюдая как ветер развевает длинные черные волосы уходящего Иллуми. Он любил ночами пропускать их между пальцами, наслаждаясь шелком и легким запахом крови, исходящим от них. По прибытию, Курапика первым делом встретилась с семьей будущего жениха. Они были довольно... эксцентричными. Не ей судить с её то семейной историей, но отец семейства был настолько холоден, что его взглядом можно убивать. С ним она уж точно сталкиваться не хотела. С госпожой Кикё была совсем противоположная история. Она слишком эмоциональна и придирчива. Её перфекционизм граничит с фанатизмом. Курапика осознала, что ещё не знакома с остальными членами семейства. Не очень то и хочется, но правила приличия этого требуют. Ей трудно даже представить остальных родственников, учитывая господина с госпожой. Курапике было некомфортно в их присутствии, она совершенно не привыкла к чужой обстановке и людям. Благо, вместе с ней было несколько служанок и Пайро, но её все равно тяготила атмосфера этого дома, поэтому она, вежливо предупредив о своем желании посмотреть окрестности Эдо, поспешила уйти. Курапика хотела побыть в одиночестве, поэтому кое-как уговорила Пайро остаться в поместье. Ей ещё предстояло встретиться с господином Иллуми, так что она не собиралась долго задерживаться. Прогуливаясь городом, среди толпы она неожиданно узнала знакомый силуэт. Она когда-то видела этого мужчину в темно-пурпурном кимоно. Это, насколько она помнила, был тот самый друг Куроро, которого она встретила после пьесы. " Что он здесь делает? "— промелькнуло у неё в мыслях. Она также подумала о том, что он, возможно, здесь не один. Зная все кланы Киото до единого, Курапика догадалась что они не были местными, но никак не ожидала встретить их в Эдо. Сбившись со своего изначального маршрута, она последовала за ним. Не то чтобы её одолевало любопытство, но она хотела узнать здесь ли Куроро. Девушка была бы не против его сейчас увидеть. Неожиданно она услышала знакомый голос за своей спиной: — Преследуете кого-то? Довольно неподходящая привычка для юной госпожи. Курапика резко обернулась, чуть не столкнувшись с обладателем этого голоса. Куроро. Это был Куроро. — Вы могли бы и сказать, что проживаете в Эдо. — она вовсе не с обвинений хотела начать разговор. — Вы никогда не спрашивали. — ответил мужчина. — Вы по делам, или просто на прогулке? Он ловко умел сменить тему разговора и мог развеять это чувство неловкости несколькими фразами. Курапика действительно ценила подобную его черту. — Хотела посмотреть город... — она замолчала, обдумывая подходящий предлог не заканчивать разговор: － Не хотите составить мне компанию? Если не заняты, конечно. Вы явно лучше меня знаете Эдо и его достопримечательности. — Если того желает госпожа, то не смею отвергать её предложение. От такого излишнего официоза Курапика поморщилась, но ничего не сказала. Они вместе успели многое посмотреть: от районов бедняков, чайных домиков с гейшами до таких величественных построений, как замок Биттю-Мацуяма. Его не зря называют неприступной твердыней. Внутри они, конечно, не были, но она очень бы хотела побывать здесь ранним утром, чтобы своими глазами увидеть замок, плывущий в тумане. Когда лазурные оттенки неба сменились оранжевыми, Курапика осознала, что ей пора возвращаться. Договорившись о новой встрече, они с Куроро разошлись. Но перед этим он, склонившись чуть ближе к ней, провел рукой по чужим волосам и сказал: — В следующий раз, Курапика, я хочу увидеть свой подарок в твоих волосах.. Она не смогла ответить что-то, поэтому быстро попрощалась и, не позволив увидеть своего алого лица, ушла в направлении поместья. Куроро всё время ощущал слежку за ними, поэтому поспешил отправить девушку домой, а сам направился к преследователю. — Выходи, — хладнокровно сказал Куроро. — Надо же, заметил, — лукавым тоном проговорила женщина, вышедшая из тени. Другим она показалась бы красивой, элегантной госпожой какого-то высокопоставленного клана, но мужчина видел в ней лишь отвратительное создание. У неё были шелковистые черные волосы, бледное, почти белое, лицо с выразительными графитовыми глазами. Одета она была в длинное темное кимоно с изображением бабочек, вплетенных в паутину. — Думаешь, эта девочка спасёт тебя? — после молчания Куроро в ответ, она продолжила: — Как не пытайся, и ты, и твой клан станут моими. За всё ведь нужно платить. Что ж, ещё увидимся. Она прошла мимо Куроро и он ощутил легкий отголосок запаха гнилой человеческой плоти от неё. Прошло чуть больше месяца, как Курапика живет в поместье Золдиков. Как только прибудут её родные, они с Иллуми официально скрепят себя узами брака. Несмотря на это, девушка проводила больше времени с Куроро, чем в доме будущей семьи. Они за это время довольно сильно сблизились. Курапика не знала, что чувствует мужчина, но она уже не отрицала, что он ей привлекателен. И не только в плане дружеских отношений. Вот только она также понимала, что для них невозможно быть вместе. Курапике вспомнились давние слова Куроро о том, что связь с женщиной, с которой не ждет ничего хорошего — это бессмыслица. Однажды Куроро решил пригласить Курута в свою усадьбу, как благодарность за её давнее приглашение. Она посчитала, что прийти без какого-либо подарка будет дурным вкусом, поэтому решила что-нибудь приготовить. Курапика не знала его вкусов, так что её выбор пал на онигири с красными бобами, завернутые в листы нори, жареные корни лопуха и маринованные овощи. Её не учили готовить, потому что этим занимались слуги, но жила в поместье Курута когда-то старая служанка, которую Курапика просила научить делать элементарные вещи вроде шитья и готовки. Она не любила быть бесполезной и хотела в случае чего уметь позаботиться о себе сама. Кто знал, что когда-то она действительно будет этим заниматься, но не для себя, а для мужчины. Она собралась уходить, как вдруг её из мыслей вырвал чужой голос: — Куда ты идешь? В последнее время ты не бываешь в поместье, оставляя меня здесь под различными предлогами — Пайро, прости, но мне правда нужно уйти, я обязательно вернусь к завтрашнему приезду родителей. — Я неправильно сформулировал вопрос. К кому ты уходишь? — будто проигнорировав её ответ, нетерпеливо спросил он. Девушка осознала, что если она могла скрывать это от посторонних, то Пайро так просто не обманешь. Он продолжил, видя, что его подруга не спешит отвечать. － Курапика, я твой друг и хочу предупредить с хороших побуждений, что это опасно и лучше тебе прекратить эти встречи. "С хороших.... Конечно" － мимолетно подумала она, но вслух лишь сказала: － Я прекрасно всё понимаю. Сегодня это закончится. Она не могла обижаться на него за правду, признавая, что Пайро прав, но в глубине души Курапика надеялась, что друг её поддержит. Эгоистично, но девушка не считала свой поступок плохим. Учитывая её отстраненную жизнь, было не удивительно, что она хотела хоть немного испытать новые для себя чувства. Не дожидаясь ответа, она ушла. Курапика по пути к дому своего знакомого была обеспокоена и поведением друга, и предстоящим разговором с Куроро. Если раньше парень поддерживал её всегда, заботился, то сейчас его больше волнует сохранность девушки, как наследницы. Будто он перестал видеть в ней человека с чувствами, как было раньше. Курапика никогда не пользовалась его добротой и чувствами, наоборот воздвигая его выше остальных знакомых детей их клана. Она поняла, что была с ним немного резка и нужно будет по возвращению поговорить ещё раз, обсудить и разобраться в их отношениях. Прибыв к дому Куроро, Курапика остановилась на минуту, прежде чем.войти. Она глубоко вздохнула, набираясь решимости. Курута приняла приглашение не сколько ради того, чтобы провести время вместе, а чтобы покончить с этими встречами. После бракосочетания она не сможет также свободно выходить из поместья и тем более общаться с другими мужчинами. Будет лучше им не встречаться вовсе. Её нерешительные потуги прервал громкий голос: — Тебе что-нибудь нужно? Курапика увидела вышедшего из дома мужчину, который направился к ней. Он выглядел устрашающим, но девушка не чувствовала опасности от него, несмотря на злобное лицо. — Здравствуйте, я ищу господина Куроро. " Может, я ошиблась домом? " — Курапика оставила свой вопрос невысказанным. — А ты кто вообще такая? — не то чтобы он хочет вести себя так с девчонкой младше него, но он привык относиться с подозрением к незнакомым людям. По своему опыту знает, что даже женщина может оказаться настоящим чудовищем. — Финкс, не груби моей гостье. — из-за его спины показался тот, ради кого она и пришла. Мужчины обменялись многозначительными взглядами и только после некоторой паузы Финкс подал голос: — Вот как, тогда я пойду. — он попрощался и прошел мимо, лишь бегло посмотрев на Курапику, ничего больше не сказав. Сидя у Куроро за столом, девушка не знала как начать разговор. Но первым тишину прервал Куроро: — Будешь чай? — Да, пожалуйста. Вот, прими эти закуски, как небольшую благодарность за приглашение. Когда он ушел дать распоряжение слугам, Курапика осмотрела комнату, отметив, что здесь слишком уж скромно всё обстановлено. Видно, что жилище временное, но всё равно ей было уютно. Возможно, приятным это место делает именно его присутствие, она не знала. Как только Куроро вернулся, то девушка решила задать волнующий её вопрос: — Я никогда не спрашивала, но откуда ты родом? Могу судить по своим наблюдениям, что не из Киото или Эдо точно. — Из провинции Кага. Я здесь временно по "делам" даймё. — коротко ответил он, но Курапике не нужны подробности. Она и так в курсе о незавидном статусе многих даймё. — А кто был у входа? Он, похоже, твой друг? — Да, мы вместе служим у одного господина. Он приходил по своим делам. — Вот как.. — разговаривая сейчас, Курапика поняла, что ничего не знает о жизни Куроро. Где он родился, кто его родители, есть ли у него возлюбленная... — С чего вдруг такое любопытство? — Я осознала, что в принципе ничего о тебе и не знаю. Он посмотрел на её резко поникшее лицо и решил ответить: — Ты знаешь больше чем кто-либо, ты знаешь, что я недолюбливаю Тикамацу Мондзаэмона, имею хороший вкус в украшениях, много где бывал, догадываешься о моих предпочтениях в еде, как я заметил. Людей узнают годами и не всегда это болезненное прошлое, это могут быть ничего не значащие мелочи, по которым можно судить о характере. К тому же я о тебе тоже не знаю многого. Но мне хватает того, что ты иногда слишком честная в своих суждениях, любишь чай с мелиссой, не умеешь реагировать на комплименты, не особо близка с людьми, увлекаешься литературой и архитектурой. — Часть этого похожа на недостатки, но... спасибо. — она рада, действительно рада, что познакомилась с этим человеком, но так же ей грустно, что придется с ним расстаться. — А ещё ты очень плохо скрываешь эмоции. Что-то случилось? Слишком проницателен. Черт. — Мне нужно было с тобой поговорить. － она решила не оттягивать больше, поскольку уже был закат и ей стоило возвращаться. Всё это время девушка не обращала внимания, что он держал её за руку. Она хотела её убрать, но у него очень крепкая хватка. Возможно он понимает о чем пойдет разговор и подобное начало в виде отвержения тактильного контакта не сильно радует. — Нам не стоит больше встречаться. — Почему? — безразлично спросил он. — Потому что я.. ты и сам должен понимать зачем я в Эдо. Даже сейчас я не должна находиться здесь, поэтому.. — не успев договорить, она почувствовала неожиданное прикосновение к своим губам. Этот поцелуй был резким и требовательным, в духе Куроро. Он впился ей в волосы, лаская чужой рот теплым языком, заодно ожидая ответа и обучая в процессе. Она тщетно попыталась его оттолкнуть. Но всё же Куроро решил отстраниться сам, чтобы прямо взглянуть ей в глаза. — Я узнаю о тебе всё больше и больше. К примеру, это был твой первый поцелуй. Курапика хотела возмутиться, как вдруг он начал постепенно снимать с неё кимоно слой за слоем. — Перестань.. Не надо. — У тебя всегда изящные кимоно. Ткань скользила по её коже мягким шелком. Иногда Куроро прерывался, чтобы снять и свою одежду, но не прекращал целовать её всё больше открывающиеся участки кожи. — Куроро... Он игнорировал любые её возражения. Повалившись сверху на всю одежду, Куроро на пару секунд задержал взгляд на лице Курапики. — И тебе не идут слезы, — вместе с этими словами он поцеловал её уголки глаз, собирая соленую влагу, а после опустился ниже к шее, аккуратно сжимая в одной руке её небольшую упругую грудь. Курапика не знала что ей делать, она должна была это прекратить пока не поздно, должна но... Неожиданно он прошелся языком по её плоскому животу. Девушка ощутила жар по всему телу и пусть она не хотела, но её тело отвечало на прикосновения, в чем Куроро убедился сам, проведя по внутренней стороне бедра немного вверх. Курапика также видела, что не одна она реагирует на происходящее, от чего ещё больше её лицо обдало жаром. Она впервые в такой постыдной ситуации. Куроро, оставив ласки, прижался к ней, дав почувствовать степень своего желания. Он остановился и заставил Курапику убрать руки от лица, прижав их одной своей к полу. Другой же он начал помогать себе проникнуть внутрь девушки. Когда он полностью вошел, то Курута ощутила резкую боль и впилась ногтями в руку Куроро, до сих пор держащую её. Он дал ей время привыкнуть и в это время переплел пальцы своих рук с её, позволяя сжимать. Неожиданно, тяжело дыша, он сказал: — Это намного лучше, чем я себе представлял. — Ч-что...? Проникнув языком внутрь рта, он прервал её вопросы, одновременно с этим начав медленно двигаться. Курапика не могла остановить слезы не только из-за боли, но из-за того, что призналась сама себе, что любит этого мужчину, с которым никогда не сможет быть вместе. Куроро же не прекращал собирать губами её слезы, понимая что ему не нравится когда она плачет. Он хотел, чтобы она ощутила хоть небольшую часть того удовольствия, которое ощущал он сейчас. Подходя к завершению, Куроро подхватил её тело и усадил к себе на колени, не переставая двигаться. Ей в этом положении стало ещё более неловко, но она обхватила его за шею, бережно прижимая к своей груди, дав услышать громкое и частое биение своего сердца. С приходом к власти правительства Токугава все даймё попали в прямую и очень жёсткую зависимость к сёгуну, которому они обязаны были платить налоги, выделять значительное количество людей для выполнения различных работ, к тому же и правление их теперь находилось под неусыпным контролем администрации Токугава. Куроро прижал её ещё ближе к себе, одновременно с этим кончая. Курапика лишь почувствовала тепло внутри и посмотрев ему в глаза, впервые поцеловала сама, сжимая его лицо в своих ладонях. После этого они вместе некоторое время лежали на татами, укрытые лишь испачканной одеждой и Куроро в полной тишине перебирал локоны девушки. Она подняла взгляд на него, не зная даже что сказать, но он и не хотел ничего слышать. Они лишь легко улыбнулись друг другу и снова слились в поцелуе.