Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть третья. Месть мага

Несмотря на обещание не вмешиваться, я всё-таки был напряжён, подсознательно ожидая какого-то подвоха, но первый этап Турнира Четырёх волшебников начался точно в назначенное время — минута в минуту. Объявил об его начале Людо Бэгмэн — бывший квиддичный загонщик, а ныне — чиновник Министерства. И да, он реально был похож на большого пузатого шмеля… или на рекламу «Билайн», но держался вполне добродушно и сиял белоснежной улыбкой. Я вспомнил, что в каноне у него были какие-то проблемы с тотализатором и долгами гоблинам… а ещё он после знаменитого квиддичного матча Ирландия — Болгария расплатился с близнецами Уизли лепреконским золотом. Хм… В этой реальности Фред с Джорджем — уже вполне себе достойные вассалы Рода Прюэтт — за такую выходку могут с ним обойтись… весьма сурово. Дедушке Прюэтту удалось-таки перевоспитать непутёвых внуков… но об этом как-нибудь в другой раз. А сейчас я всерьёз хотел насладиться первым туром, поскольку наконец-то перестал дёргаться — до последнего, четвёртого тура Луне вряд ли угрожает что-то серьёзное, а с несерьёзным она сама справится. Итак, Людо Бэгмен объявил начало первого тура, в котором участники должны были состязаться в Создании Иллюзий, и первого претендента. Согласно жеребьёвке им оказалась роковая французская красотка Мари-Виктуар Дэмьен. Девушка вышла из шатра и танцующей походкой под ритмичную музыку взошла на помост и тут же появилась в шаре. Действительно, красавица. Шикарные волосы, собранные в высокую причёску, платье винно-красного цвета — достаточно закрытое, чтобы не возмутились консервативные англичане, но вполне себе подчёркивающее точёную фигурку. Провокационно выглядит девушка, к тому же она явно родственница мадам Делакур, а значит — наверняка вейла — вон как реагируют на неё зрители мужского пола из первых рядов. Нет, Мари-Виктуар не настолько глупа, чтобы использовать полноценный Зов, но очарование своё она использует на все сто. Мари-Виктуар подняла вверх руку с палочкой и сделала изящное, замысловатое движение, губы её чуть-чуть шевельнулись. Девушка явно использовала какое-то нестандартное заклинание, но какое — понять было сложно. В этот самый момент девушку начали окружать цветущие деревья — совершенно фантастической красоты с серебристыми стволами и голубовато-изумрудными листьями. Цветы на их ветвях распустились все одновременно, а потом стали увеличиваться в размерах, превращаясь в стаю гигантских пёстрых попугаев, которые немедленно взлетели и закружили под потолком, а потом вновь опустились на ветви деревьев, превратившись в цветы. Зрители дружно зааплодировали — зрелище и впрямь было чарующее. Мари-Виктуар нежно улыбнулась, снова взмахнула палочкой… и исчезла, рассыпавшись разноцветными бабочками. Огромные и яркие, они закружились вокруг деревьев, а затем разлетелись по трибунам, опускаясь на головы зрителям. Одна из бабочек долетела и до нас, приземлившись мне на руку. Ни веса, ни прикосновения я не почувствовал, но сама иллюзия была завораживающе качественной. А потом бабочки взлетели все разом, закружились, словно в танце, и вновь устремились на помост, обрисовывая очертания женской фигуры. Миг — и бабочки растаяли, а с помоста вновь улыбалась зрителям Мари-Виктуар. Девушка грациозно поклонилась зрителям, а деревья, окружавшие её, растаяли в воздухе, рассыпавшись облачками искорок. Выступление первой Чемпионки завершилось. Девушку проводили вполне заслуженными аплодисментами, она резвой ланью покинула помост и скрылась в шатре, а Людо Бэгмэн объявил выступление второго Чемпиона: — Юлий Тышкевич, школа Дурмстранг! Второй чемпион взошёл на помост уверенной походкой, сжимая в руке посох, гордо выпрямился и стукнул им об помост. И тут же перед ошеломлёнными зрителями развернулись во весь рост две огромные человекоподобные фигуры, выглядевшие так, словно они были сделаны изо льда, но наделены неким подобием жизни. Ледяные великаны отсалютовали зрителям мечами, которые сверкнули в их руках нестерпимым бриллиантовым сиянием, и начали поединок. Зрелище было… жутковатое. Тышкевич сумел передать не только внешний вид, но и звук, так что был отчётливо слышен лязг и скрежет мечей, глухой стук щитов и тяжёлые шаги, от которых, казалось, вздрагивала сама земля. Поединок был невероятно искусным и зрелищным, зрители скоро разделились, болея за того участника поединка, который по каким-то причинам им приглянулся больше, но довольно долго силы были примерно равными. И вдруг один из бойцов, отступая, споткнулся и упал на одно колено, чем не преминул воспользоваться его противник. Взмах меча, удар… и поверженный ледяной великан разлетелся на мириады ледяных осколков, а победитель, подняв обе руки, издал торжествующий зычный рык. И только тут зрители смогли оторвать взгляды от поединка и вновь обратить внимание на стоявшего на помосте Тышкевича. Тот снова стукнул посохом, а потом поднял его, и ставший победителем ледяной великан сначала завис в воздухе, а потом втянулся в посох — так, словно и не было только что никакого поединка. Тышкевич же поклонился, приложив руку к груди, и вальяжно спустился с помоста, тоже скрывшись в шатре. И тоже под бешеные аплодисменты зрителей. — У него сложнее иллюзия, — прошептал сидевший рядом Конни, — звуковой компонент добавился. Я кивнул. Думаю, что судьи тоже учтут этот момент, и Юлий Тышкевич получит больше очков, чем Мари-Виктуар. Тем более, что кроме директоров школ-участниц, тут есть и так называемые независимые эксперты, которые уж точно никому подсуживать не будут. Третьим выступал Никола Питерский. Парень словно вкатился на помост этаким колобком — рыжие волосы растрёпаны, в глазах — лёгкая сумасшедшинка, а уж одежда… Похоже, русская делегация приехала на турнир не столько выигрывать, сколько эпатировать чопорных англичан. Кожаные брюки, кожаная безрукавка, браслеты с шипами и чёрная же футболка с картинкой, на которой русский десантник заламывал руку мордатому негру в камуфляже, удивительно похожему на Кингсли Бруствера. Надпись под картинкой была сделана на русском, но нашлись на стадионе знатоки этого языка и кроме меня, поскольку со всех трибун раздались редкие приглушённые смешки. «Мы можем и напомнить, кто выиграл Вторую Мировую!» — гласила позабавившая меня надпись. Ага, значит слухи о том, что русские англичан, мягко говоря, недолюбливают за то, что Дамблдор увёл Гриню прямо у них из-под носа — чистая правда… Рискованная выходка, да… вон, и Кащеев нахмурился… Никола явно правильно понял мысленный посыл директора и его одеяние тут же сменилось на старинного покроя кафтан, вышитую рубашку и высокие сафьяновые сапоги. Кстати, в отличие от предыдущих чемпионов, у Николы не было в руках ни палочки, ни посоха. Ого… значит беспалочково будет иллюзии творить? Силён, однако… Никола, вскочив на помост, отвесил поясной поклон на все четыре стороны, а потом вытянул руки перед собой, сделав замысловатое движение. В руках парня возникло самое обычное яблочко, которое он тут же запустил вверх. Яблочко не упало, а зависло над головой русского Чемпиона, а затем начало быстро-быстро вращаться, создавая вокруг себя нечто вроде огромной иллюзии. Перед ошеломлёнными зрителями возник слегка покосившийся бревенчатый домик, на завалинке которого сидели опрятный старичок в ситцевой косоворотке и румяная старушка в белом платочке. — А испеки-ка ты мне, баба, колобок… — хрипловатым надтреснутым голосом произнёс старик. Каких трудов мне стоило не заржать — сам не знаю. Вероятно, меня остановило то, что парень, так похожий на Лёву Терентьева вряд ли обойдётся без креатива в этом нехитром сюжете. И я не ошибся. Первоначально сказка текла своим чередом — баба отказалась выполнять свои прямые обязанности, ссылаясь на отсутствие муки, на что креативный старик послал свою лучшую половину нет, не туда, куда обычно, а строго по тексту — по коробу скрести и по сусекам мести… Хмм… как-то неприятно есть хлеб, муку для которого подметали фактически с пола, но аборигенам русской сказки было виднее. Баба успешно намела целую миску муки и принялась замешивать тесто — то есть действие переместилось в избу. Иллюзия была потрясающе точной — создавалось полное впечатление, что мы видим представление с живыми актёрами. Наконец Колобок был испечён — причём до зрителей долетел даже вкусный запах свежей выпечки — и отправлен на окошко сушиться. И тут Никола извратился по полной. Процесс появления у хлебобулочного изделия глаз, носа, рта, ручек и ножек выглядел не по-детски реалистично. Хлебобулочный монстр спрыгнул с подоконника, и тут же под ногами у него возникла тропинка, ведущая в зловещую чащобу. Колобок бодро отправился туда, напевая хриплым голосом Высоцкого: В заповедных и дремучих страшных Муромских лесах Всяка нечисть бродит тучей и в проезжих сеет страх. Воют воем, что твои упокойники, Если есть там соловьи — то разбойники. Страшно, аж жуть! В заколдованных болотах там кикиморы живут, — Защекочут до икоты и на дно уволокут. Будь ты пеший, будь ты конный — заграбастают, А уж лешие — так по лесу и шастают. Страшно, аж жуть! * Тут я уже не выдержал и расхохотался. Сдержаться было выше моих сил. Конни, к моему удивлению, тоже рассмеялся и заявил: — Правда, весело! Такой маленький монстрик с таким грубым голосом! Смешно же! Похоже, большая часть зрителей была согласна с Конни и публика веселилась вовсю. Но тут, видимо, Кащеев вновь метнул суровый взгляд на своего подопечного, потому что Колобок подпрыгнул, смешно взмахнул коротенькими ручками и загнусил: — Я от бабушки ушёл, Я от дедушки ушёл… Далее сказка потекла согласно канонному варианту — Колобок встретил Зайца, Волка, Медведя… Но проказливая фантазия юного Николы продолжала откалывать кренделя, и появление каждой зверюшки публика встречала хохотом. А как тут не смеяться, когда в каждой из зверюшек угадывалось неуловимое сходство с вполне реальными персонажами, сидящими, между прочим, на судейской трибуне. Заяц походил на почтенного мэтра Ренье, облезлый и весьма сердитый Волк — на Каркарова, Медведь — на Тегу Мквайя. Дам Никола, похоже, решил пощадить… а, нет… Лиса, в пасти которой и должен был закончить свои дни Колобок, очень даже сильно смахивала на мадам Аполлин Делакур. Надо сказать, что судейская трибуна ржала ничуть не тише остальных зрителей, а даже и громче. Мэтр Ренье утирал слёзы смеха платком, обшитым пожелтевшим, но явно дорогим кружевом, а Тегу Мквайя стащил с головы шапочку и прикрыл лицо, но, судя по тому, как содрогались его мощные плечи, он хохотал ещё громче почтенного мэтра. Марион Бегущая Лошадь и Минерва Макгонагалл явно старались удержать лицо, но смех всё равно прорывался. Даже нахмурившийся Каркаров сообразил, что лучше посмеяться над собой, чем стать всеобщим посмешищем. А вот когда я взглянул на Аполлин Делакур, мне стало страшновато. Она, вроде бы, и улыбалась, но я просто кожей почувствовал исходящую от вейлы волну бешенства. Ну да, её понять можно. Сначала какой-то мальчишка, хоть и Лорд, походя стряхнул её Зов, потом профилактическая беседа Старого Сигнуса в его неподражаемом стиле, который плохо переносят даже гоблины, а вот теперь ещё и на посмешище выставили. Я-то понимал, что Никола ничего плохого не хотел, просто решил пошутить… Судя по адекватной реакции, понимали это и остальные судьи, но вот мадам Аполлин определённо шутку Николы не оценила. Придётся теперь парню ходить, да оглядываться — вейлы существа крайне мстительные. А действие на помосте продолжало течь своим чередом. Хитрая и прекрасная Лиса предложила Колобку спеть песенку ещё разок, а когда обрадованное существо (а как его ещё назвать? Лично я даже не в курсе какого Колобок пола и есть ли у него пол вообще) спело, то хитрюга заломила лапки и сладким голоском произнесла: — Ах, Колобочек! Стара я стала, плохо слышу! Сядь ко мне на носок, да пропой ещё разок! Колобок прыгнул на нос Лисе и начал петь в третий раз, но тут милая Лисичка распахнула свой зубастый ротик и — ам! В смысле — попытка была зачётная. Но вредное хлебобулочное изделие в тот же миг подпрыгнуло в воздух и зависло в нём. Потом Колобок стал бешено вращаться, постепенно увеличиваясь в размерах, Лиса и лес исчезли, а удравший от всех, вопреки канону, печёный кругляш демонически расхохотался и неожиданно лопнул, распавшись на огненные сгустки. Самый крупный сгусток стал Солнцем, из остальных сформировались планеты, и вот над головой Николы воспарила новенькая, с иголочки, Солнечная система. Интересная интерпретация теорий Мультона и Чемберлина, однако… Никола раскланялся и под бурные аплодисменты отправился к шатру Чемпионов. Солнечная система продолжала парить над ним, как приклеенная. Когда до шатра осталось всего несколько шагов, Никола вскинул голову вверх, покачал головой и поднял руку. Все иллюзии пришли в движение и быстренько втянулись ему под ногти. Только после этого Никола вошёл в шатёр. Феерично… — Нелегко будет Луне, — прокомментировал Сири. — Объективно говоря, сейчас этот русский парнишка — лучший. Беспалочковая сложная сюжетная иллюзия со звуком… Да не просто со звуком — с речью персонажей. Потрясающе всё просчитано, очень высокий уровень — не ниже Мастера. И это в столь юном возрасте… — А судьи на него не обидятся? — спросил Конни. — Похоже, что Каркарову и Делакур его шутка не слишком понравилась… — И что? — отозвался Сири. — Для этого и существуют независимые судьи. А им явно понравилось. — Т-сс, — строго шикнул Сев. — Луна… То ли Чемпионы тянули жребий, то ли Луне в первом туре позволили выступать последней, как представительнице Школы, принимающей турнир — не знаю. С одной стороны, это хорошо — она видела все выступления и оценила, кто на что способен. С другой стороны, все предыдущие трое Чемпионов показали очень высокие результаты, и на девушку падала огромная ответственность… С другой стороны — это же Луна… Ей любой прессинг нипочём. Ладно, поглядим, что там приготовила беспокойная невеста Драко. Поднявшаяся на помост Луна выглядела неожиданно мило и неправдоподобно нормально. Струящееся голубое платье с серебристыми искрами по лифу и подолу, собранные во французскую косу волосы, умело наложенный макияж превратили просто хорошенькую девушку в настоящую красавицу ничем не хуже роскошной Мари-Виктуар. Взойдя на помост, Луна сделала изящный реверанс, и у неё в руке возникла многоколенная флейта. Кажется, в Греции такие называют «сиринга». Именно на такой флейте в греческих мифах играет бог лесов и покровитель зверья Пан, издавая под настроение либо совершенно божественные, либо ужасающие звуки. Недаром от имени бога Пана произошло слово «паника» — всепоглощающий ужас… ой… Учитывая специфические представления Луны о прекрасном… Но додумать я не успел. Луна поднесла флейту к губам и начала играть. Нежные, вроде бы незамысловатые звуки с первых мгновений завладели вниманием публики, и на стадионе установилась абсолютная тишина. Я и не понял, как и когда звуки стали видимыми. Из флейты Луны потянулись серебристые ленты, складываясь в сложный, замысловатый узор, по которому побежали яркие цветовые пятна. А потом ленты и пятна сложились в белоснежный силуэт древнегреческого храма. Перед храмом прошли в танце девушки и юноши в коротких хитонах с чашами в руках. Чаши девушек были красными с чёрным узором, чаши юношей — чёрные с красным узором. Пройдя полный круг, девушки и юноши разделились и пошли навстречу друг другу, протягивая чаши к губам того, кто оказывался напротив. А когда чаши опустели, юноши и девушки положили руки на плечи друг другу и вновь пошли хороводом. Мелодия флейты стала тревожной и зыбкой. Откуда-то сверху на танцующих бросился странный крылатый силуэт, танцоры кинулись врассыпную, но замерли, теряя краски жизни и превращаясь в каменные статуи, а крылатое существо с ликом прекрасной женщины и волосами-змеями злобно расхохоталось. Но тут напев флейты вновь сменился. На помосте возник ещё один юноша — плечистый, коротко стриженый, в одной набедренной повязке, со сверкающим щитом и мечом в руках. Существо, в котором я успел признать Медузу Горгону из греческих мифов, бросилось на него, но он успел подставить щит. Смертоносный взгляд Горгоны отразился от зеркальной поверхности щита и ударил рикошетом по ней же. И в тот же миг грозная Горгона обрушилась вниз, каменея на глазах. А юноша, когда тело Горгоны рухнуло, поднял меч и ударил рухнувшее чудовище по ещё не до конца окаменевшей шее, а потом поднял голову за волосы-змей, словно показывая её нам, зрителям. Да уж, Луна весьма своеобразно подошла к трактовке мифа о приключениях Персея и его победе над ужасной Горгоной Медузой. Зрители зааплодировали, но на этом действо на помосте ещё не закончилось. Персей подставил вторую ладонь под стекавшие из перерубленной шеи Горгоны крупные тяжёлые бордовые капли, и брызнул кровью на окаменевших. Они тут же ожили, бурно благодаря героя. Музыка становилась всё тише и тише, силуэты юных греков рассыпались мелкой серебристой пылью, дольше всех продержался Персей, продолжавший сжимать в руке голову Медузы, а потом вновь замелькали серебристые линии и цветовые пятна, а до меня донёсся тихий мелодичный совершенно незнакомый и какой-то бесполый голос, сказавший: — Иногда, чтобы спасти всех, нужно не бояться испачкать руки в крови, но пока не стоит вмешиваться, а то может быть кровь, а спасения не будет… Флейта смолкла неожиданно и резко, и все зрители вместе с судьями словно очнулись от наваждения, чтобы увидеть, как тает в туманной дымке стройный силуэт Луны. Я было испугался, но в следующую минуту девушка возникла у входа в шатёр Чемпионов, снова сделала реверанс и помахала рукой зрителям. Уфф… Потрясающе… И, кажется, всё в порядке… — Удивительно! — заметил Конни. — Мне показалось, что слова, прозвучавшие в самом конце, были обращены прямо ко мне… — Какие слова? — слегка заволновался я. Неужели Конни слышал то же самое про кровь и спасение? — Ну… — лукаво протянул Конни, — эти слова были про мою любовь… что я должен беречь её… Ничего себе! Похоже, что последние слова были настроены на каждого индивидуально и отражали какие-то глубинные переживания. Это же высочайший уровень… Думаю, судьи оценят. Судьи и оценили. По итогам первого Тура победителями стали Луна и Никола с одинаковыми шестьюдесятью семью баллами. На втором месте был Юлий с шестьюдесятью пятью, на третьем — Мари-Виктуар, у неё было шестьдесят три балла. Всё хорошо? *Владимир Высоцкий. «Песня-сказка о нечисти». **Теории Мультона и Чемберлина. Американские исследователи астроном Мультон и геолог Чемберлин предложили схожие гипотезы происхождения Земли и Солнечной системы, согласно которым планеты образовались из вещества газовых веток спиралей, «вытянутых» из Солнца неизвестной звездой, которая прошла на достаточно близком расстоянии от него. Учеными было введено в космогонию понятие «планетезималь» — это сгустки, сконденсированные из газов первоначального вещества, которые стали эмбрионами планет и астероидов.