***
Лёгкой походкой в комнату вошла Анна. Целью визита было: найти своего возлюбленного. И её предположение оказалось верным. Денис располагался у своего рабочего стола перед компьютером, откинувшись на спинку удобного кресла. — Чем занимаешься ? — молвила девушка, положив голову на плечо любимого, легонько приобняв его. Тот кинул на неё мимолетный взгляд. А потом вернул фокус в сторону монитора. Продумываю пути. Ребекка смогла выкопать обрывки схем здания. Расположение стен, в особенности несущих, ведь даже спустя года их не снесут, и их присутствие в том штабе организации неопровержимо, — одновременно с этим парень переключал эти самые схемы. — Вот я и пытаюсь хоть немного продумать свои передвижения. Как говорится: «Осведомлён — значит вооружён». — Думаешь, получится? Там же будет этот… — Кевин Пакс, — продолжил фразу Анархист. — Да. Вместе с ним сто процентов будут может даже десятки охранников, — настороженно предположила юная леди. — Я думал о том, как можно было бы избежать прямого столкновения. Я не знаю, может, переодеться в интернет-провайдера? Обычно на таких людей внимания особого не обращают. А для Бекки с помощью техники, что тут есть, создать поддельные документы работника интернет-службы проще простого. — По правде говоря, ты мне кажешься не сильно похожим на программиста, техника или как его там. Ты больше похож на бизнесмена, юного энтузиаста со светлыми идеями. — Ты вынуждаешь моё лицо становится похожим на мою футболку, — юноша показал пальцем на одежду ярко-красного цвета, что обволакивала его торс. — Из меня бизнесмен, как из тебя астрофизик. Мне до таких вершин, как до Альфа Центавры на стареньком мопеде: попросту невозможно. Ну или же это как отрывок из параллельной реальности. — Зато я умею готовить, в отличие от некоторых, — в ответ съязвила девушка, явно остро отреагировав на слова парня. — Вот не надо мне тут. Моё меню из двух, может даже и трёх блюд не даст мне умереть с голоду, — с заметным недовольством в тоне предъявил Клинт. — Не даст, но и гостей не порадует, — парировала она. — Радовать гостей — это больше по твоей части. У тебя намного лучше это получается, как радовать вкусовые рецепторы прекраснейшими блюдами, так и глаз своей необычайной красотой, — слова лести заставили Анну покрыться румянцем. — Столько лет уже, а ты всё равно краснеешь каждый раз, будто тебе вновь тринадцать.Прошлым вечером.
Чтобы скоротать время и не мучить себя столь ранним сном, Ричард скрутил свои носки в клубок сферической формы и подкидывал его вверх, иногда даже добрасывая до потолка. — Опять хернёй страдаешь, пацан? — словно ворчливая бабуля, съязвил Крис, лежащий на соседней койке. — А чем ещё страдать? Скука смертная, да повеситься интересней будет, — парень выпрыгнул из кровати и закрутил вокруг шеи рукав тюремной робы для пущей эффектности шутки. — Был тут один, повесился втихаря в прогулочной зоне. Так эти скотины почти месяц его не снимали. В противогазах ходили из-за вони, но так и не снимали, так сказать, в пример нам, — эти слова сменили улыбающуюся рожицу на полное отвращения выражение лица. — Так что, пацан, мне тут жмурик не нужен. — А может перестанешь говорить о трупах? Скоро ужин, а я как-то не горю желанием приукрасить, так сказать, насытить вкусами еду соусом под названием «блевотина», — отвращение никак не сходило с лица юноши. — Так, малой, насчёт столовки. Смотри, как там себя ведёшь, не лезь на рожон. Тут надзирателям плевать, лишь бы не помер. Люди для них не как самые дорогие экспонаты в музее. Без разницы, в каком состоянии, лишь бы были, — жестикулируя, объяснял Кей, особо часто указывая пальцем правой руки молодому собеседнику прямо в лицо. — Понял я. Тише воды, ниже травы, — второпях изрёк юноша. — И это, насчёт еды, — мужчина встал с кровати и подошёл к соседу по камере. — Привыкай пацан, — мужчина похлопал Ричарда по плечу. — Это будет самый крутой аттракцион для твоего желудка, — реакцией на столь красивые слова было безмерное смятение. — Это мерзость, Кристиан, просто мерзость, — рвотные позывы дали о себе знать через выражение лица и специфический звук. — Ох, пацан, тебе ещё много нужно будет узнать, увидеть прекрасного в этой жизни.Несколько часов спустя.
Кристиан тренировался: отжимания и упражнения для пресс. Звуки, хлопки и прочие шарканья с каждой минутой усиливали раздражение Ричарда. — А может хватит уже вздыхать, будто ты тут не со мной, а с красивой женщиной? — предъявил Эйзенхарт соседу. — Вот тут ты не прав, парень, — Кей встал на ноги. Рельеф его тела выгодно смотрелся на фоне обшарпанных стен. — Тебе бы со мной в ряд встать. Всяко лучше, чем просиживать свою задницу на койке круглый день. Жиром заплывёшь, пацан. Вот сделаешь в день пару сотен отжиманий — и ту похлёбку прокисшую, что они называют супом, будешь сметать вместе с ложкой. И сил потом языком шелестеть не будет. И спать будешь, как миленький, — Кей приложил сложенные ладони к правой щеке. — Будешь как младенец просить сиську, только, жалко, некому будет тебе её дать. Ну так что, ты со мной? — в ответ последовал уверенный кивок. — Отлично, начнём с сотни отжиманий. — Сотни? — ещё немного, и нижняя челюсть Ричарда коснулась бы пола. — А ты как думал? — Крис хитро ухмыльнулся. — Упор лёжа принять! — армейским тоном, от коего содрогнулись стены, выкрикнул майор Дюран. А после, в противовес громкому изречению, последовал тихий глубокий вздох рядового Эйзенхарта.Несколько часов спустя
Камера за камерой, солдаты в специфической форме чёрного цвета совсем не доброжелательным тоном призывали заключённых к трапезе. Из-за расположения почти в конце коридора дуэт обитателей камеры «BK-12» позваны были уже практически последними. Со всё таким же или даже немного более грубым изречением. Будто неприязнь Овер-Чарджа к старшему из заключённых этой камеры передалась абсолютно каждому из его подчинённых. — Вы двое, на ужин, шевелите задницами, — слышно из отодвинутого стального окошка двери тёмно-серого цвета. — Выходим, — ответил Крис. А после закрытия окошка добавил: — Товарищ мудак. — Угу, — промычал Эйзенхарт, обливаясь восьмым потом из-за упражнений для пресса. Он встал и решил отдохнуть малость. — Так, что расселся? Ещё двадцать повторений! — словно командир солдату на поле боя, приказал Кей. — Если ты, конечно, хочешь иметь такие же кубики пресса, как у меня, — он провёл ладонями вдоль туловища, что освещалось божественным светом. Ричард лишь кивнул, сопровождая кивок охами и кряхтением, продолжил бороться с собственным телом. Тем временем блондин вернул майку с коротким рукавом на свое законное место, накинув сверху тюремные робы привычного оранжевого цвета.Тем временем в штабе.
— Ты это, поосторожнее. Гриф штанги сломаешь об голову. Гриф жалко будет, а голову нет, лишь тихий звон пронзает уши, словно серенада, — с такими словами Квантум вошёл в тренажерный зал. — Очень остроумно, — Алекс поставил штангу на привычное место и сел на краю тренажера. — Сколько? — вопросительный взгляд пал на парня с одышкой. — Восемьдесят, — гордо он заявил, на ходу надевая футболку чёрного цвета с незамысловатым рисунком синего оттенка. — Неплохо, очень даже неплохо. Учитывая, что ты человек, что четверть своей жизни провёл в клубах и на яхтах, обильно проспиртовывая свой организм, — в конце Александр сдобрил свои слова громким заразительным смехом. — Думаешь, мне мало людей напоминали о грешных годах в моей жизни? Если хочешь, могу составить сборник, в котором будут сотни, а может и тысячи газет и журналов пожелтее и не очень, что с привычным пафосом расписывали мою разгульную жизнь, — огрызнулся младший из обладателей столь прекрасного имени. — Я вижу, что ты хороший парень, по душе вижу, — хотел он продолжить, но был грубо прерван. — Да что ты вообще знаешь о моей душе? — словно гром среди ясного неба, пронеслось по комнате. — Думаешь, я не знаю о нескольких десятках переводов в разные фонды, онкобольным, Гринпис и ещё с десяток названий, что запомнить сложновато? Всё анонимно. И все эти желтушники с пальцами на клавиатуре даже не догадываются о том, что разгильдяй, бабник и мажор Алекс Пейстер способен на хорошие поступки, — с привычной для себя эмоциональностью молвил любитель путешествий. — Ну раз пресса не знает, то тебе откуда знать? — Пейстер находился в лёгком шоке. — У нас на тебя есть досье, собранное трудолюбивым парнем в маске. Оно может пободаться по детализации с архивами спецслужбы, тебе нужно будет самому взглянуть, — реакцией на эту реплику была ухмылка, что сделала ямочку на правой щеке Сплеша виднее. — Это Мэри, из-за неё началось всё это, — в его карих глазах стали заметны проблески наворачивающихся слёз. — Когда мы познакомились, у неё пёсель был, рыжий такой, вроде, Мёрфи звали. Хороший был, игривый. Жалко только — через несколько месяцев умер. Что-то с почками, вроде бы. В следствии — часами проливаемые Мэри слёзы. Тогда в моей голове появилась идея: профинансировать несколько ветеринарных клиник. Ну, как — появилась, — Алекс легонько ухмыльнулся, — скорее была навеяна моей суженой. Потом пошли приют, экология, больные дети, а потом и не только дети. Знал бы ты, насколько больше становится сумма на личном счету, когда количество вечеринок, походов в бар, караоке и в клуб увеличивается в десятки, а то и сотни раз. — Знаешь, — хоть Квантум и был доволен словами собеседника, но нехотя он его прервал, — узнал бы я тебя во времена, когда ты был подонком с бутылкой виски, возрастом больше твоего, и с парочкой колёс в кармане, я бы тебе навалял, серьёзно. — А сейчас? — Пейстер приподнял свою левую бровь в стиле Дуэйна Скалы Джонсона. — Сейчас мне хочется пожать тебе руку, — его рука, что обильно была покрыта шрамами, с набухшими венами расположилась на уровне глаз Алекса. Ожидание было недолгим: практически сразу последовало крепкое рукопожатие. — Если хочешь, можем сходить и выпить ближе к вечеру. — Нет, тут обратился не к тому, — парень вывернул кисть правой руки и показал на татуировку: стакан с коктейлем «Кровавая Мэри», перечёркнутый двумя линиями чёрного цвета, и надпись снизу: «Мэри». — Я не пью давно уже. Со времён, когда Мэри попала в кому. Я дал себе обещание больше не пить. Так что, дружище, в другой раз, лет так через… Много. Когда я буду семьянином, что сможет позволить себе бокальчик-другой хорошего виски за столом с друзьями и родными. — Хорошо. Тогда оставлю тебя наедине с моральной подготовкой к близкой и довольно тяжелой для всех нас вылазке, — Квантум протянул руку своему тёзке. — У нас обязательно всё получится, — за густой бородой мужчины можно было разглядеть лёгкую улыбку. Получив крепкое рукопожатие, он поспешил уйти, телепортируясь в неизвестное место, покрыв тренажерный зал ярко-жёлтым светом.Редвуд.
Толпа где-то более, где-то менее послушных заключённых смирно двигалась в сторону столовой. Хотя как тут не идти смирно, когда, по мнению Кристиана, сопляки, что только научились держать автомат в руках, тычут этим самым автоматом в затылок. Убить не убьют, как выражаются местные чины повыше. Заключённые для них — слишком ценный материал. Да, они расценивают этих преступников, а может и не преступников как расходный материал. Хоть и неудивительно: они и собственных солдат считают пушечным мясом. Особенно в своём аморальном суждении об обитателях Редвуда выделялся Овер-Чардж. Ричард проводил взглядом людей в толпе. Кто-то крупнее, кто-то поменьше, кто-то отличался лишним весом, кто-то явно не доедал или же обладал интенсивным метаболизмом. Кто-то был постарше, кто-то более молодой, кто-то с бородой, кто-то без. Кое-кто с усами, что не давали Эйзенхарту сдержать тихий смешок. Кто-то блондин, кто-то брюнет, кто-то даже обладает красноватым оттенком волос — поцелованные Богом. Кто-то с татуировками, кто-то без, кто-то украсил свой нос или уши металлом. Пирсинг был с нечеловеческой жестокостью выдернут, что тяжело не заметить из-за запекшейся крови. Абсолютно разные люди, но никто из них не отличался огоньком в глазах, огоньком желания жить. — Хватит на всех пялиться! — Кей приблизился к юноше. — Ещё подумают, что ты косо посмотрел, и прибьют тебя к стенке и сделают из твоего лица кисель, — Ричи эти слова заставили ужаснуться. На ужин сегодня было несколько ложек жижи, что местные повара в лице тех же солдат называли рисовой кашей. В придачу к ней — сосиска, которую язык не повернётся назвать мясной. И скорее всего парень рефлекторно отвернётся от неё, как только крупицы этой смеси сои и полсотни химикатов попадут на него. А в дополнение ко всему этому и к, конечно же, не свежему ржаному хлебу — небольшое яблоко, что даже ребёнку покажется маленьким. К тому же немного вялое, что сводит практически на нет энергетический и хоть какой-то вкусовой потенциал. Если сказать одним словом об уровне заботы работников Редвуда о здоровье заключённых, то это будет слово «плевать». Не им ли знать, что практически у всех сверхлюдей метаболизм ускорен в разы, а иммунная система сводит на нет фактор бактериальной болезни. Их хоть камнями корми — не умрут, разве что подавятся. И если такой едой физическому здоровью заключённых не навредить, то о психологическом Чардж, Пакс и остальные не думали и подавно. Переборов себя, Ричард всё-таки проглотил эти пару ложек вязкой субстанции с редко встречаемым зерном риса, и от соевого слепка в форме сосиски не осталось ничего, как и ни одной крошки хлеба. А яблоко отправилось в карман, припасаемое на потом. Ведь в прошлый раз Эйзенхарт отказался от столь вкусной трапезы и сильно об этом пожалел. Особенно громким было урчание его живота во время тренировки под предводительством Кристиана. Этот момент заметил и сам тренер, и за столом в шумной, довольно обширной столовой выразился: — Вижу в этот раз ты всё улепетываешь, не как в обед, — на что Ричи лишь махнул рукой, продолжая жевать. — Проголодался хомяк! — а потом рассмеялся во весь голос, словив на себе взгляды. Но после любезного «Отвали!» — тот отстал.Несколько часов спустя.
Заключённые уже вернулись в свои камеры, Ричард и Кристиан не стали исключением. Старший из них уже готовился ко сну, заправляя кровать, нервно размахивая когда-то белым, а на этот момент уже серым постельным бельем. Его сожитель, напротив, даже не задумывался о сне. Являлась ли причиной этого тренировка, о которой он узнал минут пять назад из уст Дюрана — неизвестно. Но понятно лишь одно: парень безусловно на правильном пути, хоть и количество повторений самых банальных отжиманий, скручиваний, планки совсем его не радовало. Сказать, что ему тяжело давалось, — это ничего не сказать, даже зная то, что он сверхчеловек. Но стоит учитывать, что блокиратор частично, но подавляет и пассивные способности. Ту же ускоренную регенерацию. Хоть подавление неполное, как в случае с активными способностями, но всё равно ощутимое. Ричард упорно продолжал выполнять поставленные задачи, хоть и с каждым подходом приходилось сильнее перешагивать через себя, своё тело и боль в мышцах. И вот упражнения сделаны, а майку вместе с трусами можно скрутить и выдавить многочисленные капли пота. От привычного шума, что исходил из соседних камер, не осталось и следа — лишь постукивание армейскими ботами по бетонному полу. Это выдавало приближение солдата, что смиренно шагал вдоль коридора. Парень двигался к своей койке, попутно снимаю с себя майку или, лучше будет сказать: срывая с себя прилипшие одеяния. Ричард не любитель спать в футболке, да и в одежде в общем. Была бы его воля — спал бы голышом. Он кинул взор на дремлющего Кристина. Позиция для сна у него, как у истинного служителя армии — солдатиком. Ричард предварительно достал из кармана яблочко, припасённое на потом, и лёг на не столь удобную, как хотелось бы, кровать. Попытки бесшумно кусать яблоко, как на зло, не увенчались успехом. Каждый хруст сопровождался ворчанием Кристиана и его недовольными сонными вздохами. Бороться с непривычной усталостью от упражнений было сложно, и этот бой для Ричарда был проигран. Он уснул, остановившись на половине яблока, небрежно уронив его рядом с подушкой. А сам тихо сопел, смотря уже третью серию своего сна. Кстати, о снах. Кей в эту ночь видел сон, а точнее кошмар, что преследовал его уже долгое время. Он видел воспоминания о судьбоносных днях его жизни. События, что перечеркнули всё.***
Среди размытых деталей комнаты можно было разглядеть лишь силуэты людей в белом — доктора. Любые попытки сфокусироваться на чем-то были бесполезны, пока в один момент в палату не зашёл мужчина в погонах. — Как он? — услышал Кристиан сквозь сонный транс. — Сами взгляните, — ответили белые силуэты. Стук туфель военного стал громче. Настолько, что ушам солдата было больно. — Дюран, — мужчина глубоко вдохнул, — как себя чувствуешь? — Кристиану удалось разглядеть в размытой кашице знакомое лицо. — Как-то не по себе, товарищ генерал, — мужчина попытался поднять руку к виску, чтобы отдать честь, но рука непослушно пала обратно на край больничной койки. — Тебе хорошенько досталось. Что-то помнишь? — Кей лишь промямлил неразборчивое «нет» — очередной эффект довольно сильного наркоза. — Я, наверное, лучше зайду, когда ты оклемаешься, — когда генерал ретировался, Кристиан попытался привстать. Это заметили врачи. Они попытались его остановить, в унисон повторяя ему лежать. Однако упрямству Дюрана не было предела, и хоть немного, но он привстал. Разглядел бинты на груди и руках, что скрывали множество ран и ожогов. Подняв голову ещё немного выше, он разглядел загипсованную левую ногу, а правая… Правая и вовсе отсутствовала. Шок. Словно молния ударила, и его голова опрокинулась назад. Кромешная темнота, лишь собственные крики отдавались эхом в глубине разума. Из темноты его бросило в другое событие его жизни. Кристиан заметил по сторонам знакомые стены армейского штаба. Он почувствовал некий дискомфорт в районе подмышек, взглянул, и увиденное повергло его в шок: по обе стороны в руках были костыли. Справа от себя он заметил мужчину в форме, на груди которого красовалась золотая полоска с выбитыми на ней именем и фамилией Хьюго Мартинес. — Чего уставился? Генерал ждёт, — изрек сослуживец. Крис опомнился и продолжил свой путь. В кабинете его ждал знакомый уже по множеству лет товарищ и наставник. Именно он интересовался состоянием Дюрана в больнице. — Мартинес, можешь подождать за дверью? Боюсь, этот разговор лишь для двух пар глаз, — голос мужчины был чёток, низок и груб — под стать военному в возрасте. Когда товарищ по службе ретировался, генерал спросил: — Как ты, как рана? Врачи в отчёте написали, что, несмотря на осколочное ранение и потерю ноги, потеря крови не была столь большой. А в другом отчёте написано, что самочувствие хорошее, — мужчина кинул вопросительный взгляд на своего подчинённого, в ответ получив утвердительный кивок. Военный достал из пачки, что лежала на столе, сигарету и закурил, предложив присоединиться к этому и Кристиану. Но тот отказался. — Ты же знаешь, зачем ты тут, — более фамильярным тоном сказал старший по званию, попутно выдыхая ядовитый дым. В ответ — лишь еле заметный кивок. В тот день Крис не горел желанием с кем-либо болтать, — так что давай без множества слов. Подписывай и уходи в отставку. Будешь получать солидную пенсию, семью прокормить хватит с лихвой. Спасибо потом ещё скажешь, что живой остался. И у твоих детей есть отец. — Отец?! — после крика последовал стук костыля об пол. — Калека, Бенжамен, калека! Вот кто будет у моих детей! — Кристиан ударил кулаком по столу и вытянул голову ближе к генералу. — И знаешь, почему? Потому что такие же пузатые твари как ты, что стоят в кабинетах, сверкая понтами, не могут попросту раскинуть своими прокуренными дорогими сигаретами и пропитыми элитным виски мозгами и понять, что такой маленький отряд без должной подмоги с воздуха возьмут в кольцо и убьют к чертям собачьим! — Кристиан смотрел злобными, безумными глазами прямо в лицо своего шокированного начальника. — Молодые парни, лес по двадцать пять им было, Бенжамен! Они слегли там, а трупов даже не найти. Я видел это своими глазами. Ты хоть помнишь, когда в последний раз на твоих глазах убивали товарищей? Или ты сразу получил звание и сел в удобное кресло в кабинете под кондиционером? — с каждым словом Дюран был всё громче. — А я? А я, Бен? Мне тридцать с небольшим, и я инвалид. Это на твоей совести! Меня не должно было там быть. Ты тварь, ведь ты меня убедил пойти на эту операцию. Ведь с нами должен был быть ещё кто-то со званием повыше. И чем это кончилось? Пресс-релизом из твоих уст о двадцати четырёх мёртвых вояках? И сейчас ты хочешь, чтобы я без шума и пыли подписал и ушёл, прихрамывая, к жене и детям? — Крис глубоко вздохнул и присел. — Я хотел уйти в часть, обучать молодых. Война мне осточертела, Бен, помнишь? Но ты сейчас отправляешь меня просиживать свой зад дома на диване. Да я же армией жил смолоду! Рисковал жизнью, чтобы такие жирдяи в креслах за тысячи евро жили в мире? Ты тварь, Бен, алчная, продажная тварь, которую не заботит жизнь простых солдат. А лишь нули на счету, какого года виски и марка автомобиля под окном, — он взглянул через стекло на припаркованный Мерседес последней серии. — А знаешь, что? Иди к чёрту! — Крис резко встал и подписал бумаги. — Одной занозой в заднице меньше будет. И эта заноза будет очень ярко гореть в аду! — он посмотрел безумным взглядом прямо в глаза мужчине в форме, прямо в его душу. Он поднял костыли, развернулся и поковылял к двери. — Кей… — проговорил вслед генерал. — Пошёл ты… — за этим последовал громкий хлопок дверью. За ней его ждал Хьюго, что сразу же заговорил: — Я слышал, о чём вы там говорили, да и без этого было понятно, зачем он тебя звал. У меня есть к тебе разговор, может, пойдем выпьем? Как раз и поговорим. — Да, выпить сейчас не помешало бы.В одном из местных пабов, пригород Парижа.
— Что желаете заказать? — обратилась к военным миловидная девушка лет двадцати. — Для начала две кружки пива: мне одну светлого, а моему другу — тёмное нефильтрованное, — Крис улыбнулся. Мало кто знал, что за пиво он любил. — А ещё сосисок. Уж больно вкусные они тут у вас. Чую, повар ваш с немецкими корнями, — девушка тихо рассмеялась. — А ещё у вас официантки красивые, и смех у них милый, — Хьюго вогнал девушку в краску, а после, подмигнув, заставив её поспешить ретироваться. — Как ты? Привык к костылям? — Мартинес мимолётно кинул взгляд на стоящий рядом со стулом предмет. — Давай не об этом, а? Давай к сути, что за разговор? — Хьюго уже хотел начать, но их прервала официантка, что принесла две пинты пенного и вскоре быстро скрылась с глаз посетителей. — Я знаю людей, что могут помочь тебе с твоим недугом, — голос мужчины стал намного тише, будто он боялся, что их кто-то услышит. — Ты про ногу? — непонимание Криса не помешало ему выпить очередной глоток горячительного. — Да, — решил не отставать от своего товарища, испив напитка, которым так славится Германия, — Помнишь ту вылазку три года назад, когда малыша Рэйми чуть не подстрелили? — Ну, помню, и? — всё ещё не понимал Кей, куда ведёт его сосед по столику. — Так вот. После этой операции меня приметили военные. Шишки из некоего спецподразделения или армии, или Федерального агентства в Штатах. — Вот почему ты пропал. А я думал, ты семью завёл, собаку и кота. А у тебя ещё порох в пороховницах сам по себе воспламеняется, — сказал Кей и откусил сосиску, что уже пару минут восседала на вилке в ожидании своего конца. — Да, с того времени я работаю на них. Знал бы ты, какие там технологии, Крис. Да у старины Бена при их виде усы бы поседели и выпали сразу. И поверь мне, я видел такое, что… кхм, — Марти замолк и потянулся ближе к другу, чтобы сказать ему на ухо, — вернуть тебе ногу для них — не проблема, — эти слова заставили блондина рефлекторно раскрыть рот. — Там такое количество учёных, что даже в Пейстер-Тех столько не наберётся, — молвил военный и присел обратно на своё место. — Биоинженеры, генетики и ещё куча умных слов, что мне никогда не будут понятны. — Что ты имел в виду, сказав «вернуть»? — с лёгкой дрожью в голосе спросил Кристиан. Он ещё не отошёл от услышанных слов. — С помощью повышенной регенерации. В десятки, может в сотни раз сильнее, поверь мне на слово. Я собственными глазами видел такое, — он показал двумя пальцами на свои серо-голубые глаза. — Ну допустим, это так, но… Не бесплатно же они мне помогут. Пособия по инвалидности со всеми сбережениями сверху мне не хватит, — с лёгкой горечью прозвучало из уст кареглазого. — Им деньги не нужны. У них такое финансирование, что сравнится с бюджетом большей части стран мира. Тут скорее обмен. Помощь на услугу, — улыбка, которая была на лице мужчины весь разговор, сменилась более серьёзным выражением. — Нет, Хьюго, нет. Я на службу больше ни ногой, она вообще у меня одна осталась. Я не хочу оставлять Саманту без мужа, а детей без отца, — с некими злостью и обидой, агрессивным тоном вырвалось из уст мужчины. — Пойми, после их процедур ты больше не будешь бояться смерти. Они сделают из тебя сверхчеловека. Там что-то, вроде, программа супер солдата. — Я понял, Хью. Но и ты меня пойми. После всего что было… Мне уже всё это осточертело. С меня хватит войн, — Крис уже собирался вставать из-за стола, но тут же был схвачен за руку Мартинесом. — Это твой шанс начать новую жизнь. Жизнь без костылей. С детьми и женой рядом в новой стране. В месте, где твои таланты оценят по достоинству. Когда передумаешь, позвони, — Кей лишь кивнул и поспешил выйти из помещения. Как только он открыл дверь заведения, яркий свет ослепил его, он начал протирать глаза ладонью, но тщетно. Лишь некоторое время спустя белый свет сменился интерьером собственного дома. — Милый, с тобой всё в порядке? — спросила миловидная женщина с тёмным окрасом волос. — Да, да, всё хорошо, призадумался просто, — ответил мужчина, переключив пультом канал в поисках чего-то стоящего. — Над чем? — дама положила свою голову на грудь мужа. — Помнишь Хьюго? Он ещё на день рождения Эцио подарил большой такой игрушечный самосвал, — мужчина показал руками приблизительный размер, — а потом пьяный сам об него и споткнулся. — Ах да, помню, — девушка мило рассмеялась. — Ему ещё повезло, что на диван упал. Так что с ним? — С ним ничего. Ну, как — ничего... В штаты переехал, по службе, так сказать. Но не в этом суть. Он был со мной у Бенжамена. Я, кстати, подписал заявление об уходе в отставку, хоть и не самым лучшим образом попрощался с командованием. Но не об этом… — мужчина схватился обеими руками за голову, опустив её чуть ниже и устремив свой взгляд в пол. — Хьюго знает людей, что могут помочь мне с моим недугом. И речь идёт не о протезе, милая. Они могут вернуть мне ногу, — он поднял голову, и Саманта смогла заметить наворачивающиеся слёзы. — Это же отлично, любимый! — девушка приобняла своего мужа, хоть и не совсем получилось. Спина военного довольно объёмна и обильно покрыта мышцами. — Да, но не всё так просто, — голос мужчины дрогнул. — Если они помогут мне, то я должен буду вступить в, так сказать, спецотряд под предводительством властей Штатов. Но ты же знаешь, что я хотел покончить с этим, но… — Милый, это твой шанс вернуть себе нормальную жизнь. Хоть ты и отрицаешь это, но я давно тебя знаю. А ещё знаю, что армия, спецоперации, войны — всё это — незаменимая часть твоей жизни, это в твоей крови. Одно из качеств, что я полюбила в тебе, это твоё упорство и любовь к делу, что не всем под силу. Да, ты прав, я каждый день засыпаю с опаской за твою жизнь и твоё здоровье. Но видел бы ты, насколько ярко светятся твои глаза на общих фото со спецопераций. Ты горишь этим, любимый. Знал бы ты, с какой гордостью Энцо и Мишель говорят о том, что их отец — солдат, защищающий ежедневно наш спокойный сон, во время празднования дня отца в школе. Выходя за тебя замуж, я выходила за военного со своим укладом и огнём в душе к своему делу. Это часть тебя, которую невозможно отделить, как бы ты ни пытался. Ты родился военными и всегда им будешь. И ты знаешь, что я ни разу не была против очередного отправления в горячую точку. Если есть шанс оправиться и вновь вступить на службу, то ступай. Мы любим тебя, но ещё больше любим, когда ты получаешь истинное удовольствие, занимаясь тем, что любишь. — Я… Я наверное пойду. Посмотрю, спят ли дети, — Крис быстро встал и поспешил подняться по лестнице на второй этаж. Путь был недолгим. Военнослужащему большой дом совсем был не по карману. Он не выбирал ни эти обои, ни эту мебель, даже хотя бы одна картина из тех, что висят на стенах, не была выбрана им. Его не было во время создания уюта домашнего уголка. Лишь возвращаясь из очередной горячей точки он замечал всё новые и новые предметы интерьера. Тихонечко открыв дверь, не желая потревожить сон своих детишек, он вошёл в приятно устроенную детскую. Мишель давно уже спала, созерцая третий сон. Энцо же не спал, уткнувшись лицом в красочный комикс издательства на букву М. — Чего не спишь? — Кей нагнулся и шепотом спросил, убрав одеяло пониже. — Читаю, — гордо заявил мальчишка. — Тут супергерои людей спасают. У них ещё костюмы крутые и способности, — оставив комикс в сторонке, с огнём в глазах изрёк малый. — Супергероев не существует, сынок. В нашем мире людей спасают совсем не супергерои. Но у них тоже есть костюмы. Вот у полицейских, видел же? — паренёк кивнул. — И у докторов тоже, и у пожарных. И папу видел на фото в форме? — Да, видел, — мальчишка расплылся в улыбке. — Вот такие люди и делают нашу жизнь безопаснее, сынок. Не обязательно обладать пестрящим костюмом, чтобы помогать людям, — ему был приятен столь завораживающий взгляд сына. — Ладненько, завтра дочитаешь. Сейчас спать, иначе первый урок проспишь, — Крис убрал комикс на тумбочку, что стояла рядом, и поцеловал сына в лоб. — Спокойной ночи, пусть Бог тебя бережёт. — И тебя, папочка, — вдогонку уходящему Кристиану чуть более выраженным шепотом, чтобы не разбудить сестрёнку, добавил мальчишка. Старший из семейства Дюран кинул взгляд на сына, что пытался обустроить своё место для сна, добиваясь максимального удобства, и закрыл деревянную дверь светлого оттенка бежевого. После он направился на кухню, где встретил свою жену за мойкой посуды после ужина. — Курочка была прекрасна, — шепнул на ушко избраннице своего сердца, приобняв её сзади. — Знаю, — Саманта откинула голову назад на крепкую грудь мужчины, которому сказала «Да». — Я, наверное, выйду на улицу, покурю и поразмыслю над… над предложением Хью, — чмокнул в щёку жену и направился к выходу. — Курение тебя погубит, — вслед вскрикнула Сэм, получив в ответ лишь самодовольную улыбку. На улице веяло прохладой. Скорее приятной, чем раздражительной. Лёгкий холодок ему сейчас более чем по душе. Жары он натерпелся с лихвой в странах ближнего востока. Со всё ещё непривычным дискомфортом он присел на ступеньки у заднего входа, положив костыли справа от себя. Достал из кармана пачку Мальборо Голд, схваченную на ходу с холодильника, в недоступности для детей. Достал из кармана зажигалку, подаренную на тридцатилетие от сослуживцев. Огонёк, что вспыхнул от слабого, но быстрого движения большим пальцем по барабану зажигалки расплывался лёгким бликом на мокром от недавнего дождя асфальте. Крис закурил и вдохнул полными лёгкими ядовитый дым табака, что не сравнится с дымом от горящего пороха или с запахом обугленной земли после взрыва гранаты или же осколочного снаряда. Жёсткий звон закрытия зажигалки пробил по барабанной перепонке мужчины. Он достал из кармана не самых стильных и новых, но чертовски удобных брюк смартфон, который уже года три не являлся современным. Разблокировал его и вбил пин-код, коим являлись даты рождения обоих его детей. На главном экране воссияли иконки программ на фоне семейной фотографии, что была сделана незадолго до отправки на последнюю операцию, которая окончилась печальными последствиями. Кристиану сложно было не заметить, что на фото у него всё ещё присутствует правая нога. Ему хотелось бы говорить, что он уже привык к отсутствию конечности. Но это было бы наглой ложью для мужчины, что прошёл через многое и выходил из множества вроде бы безвыходных ситуаций, для солдата, что прошёл через несколько десятков горячих точек. Только лишь потеря ноги сбила его с пути любимого дела, лишив детей здорового отца, а взамен дав им лишь инвалида, заслуги которого превратятся в насмешки окружающих. Изображение на покрытом густым сигаретным дымом экране сменилось на контактную книжку. Лёгкое пролистывание большим пальцем вниз и остановка на контактах, что начинались на букву «Х». Он нажал на звонок, и пошли гудки. Крис выдохнул тёмно-серый дым, что особо был заметен в лучах полной луны. — Привет, Хьюго, нам нужно поговорить…