Мимикрия

Первых лучей солнца в канализации видно не было. Как в принципе не было видно света снаружи. Все здесь освещалось искусственно, исключительно благодаря мозгу Донни. Который, опять, как ни в чем не бывало, сидел в своем уголке и что-то химичил, постоянно хмыкая и делая какие-то записи. Вот он зачем-то отодвинул тумбу, переставил оттуда колбы, положил стопку рукописей. «Как он не забывает, что у него где и зачем оно нужно?» - про себя размышлял Раф, развалившись на диване, щелкая каналами, но совершенно не смотря в сторону телевизора. Где-то в коллекторе послышался звук приближающихся колес: ничему не научившийся озорник снова гнал, превышая все дозволенные скоростные режимы. - Кавабанга! Все как тогда. Только… что это? «Твой же ж панцирь!» - запоздало подумал саеносец. Майки приближался слишком быстро. Это вообще нереально было заметить. Но Дон успел сделать коротенький шажок в сторону, словно потянувшись за чем-то. Оранжевый ниндзя, не ожидавший такого подвоха, влетел прямо в тумбу, и прокатился вместе с ней до ближайшей стены, не зацепив ни один стеллаж, разбросав по пути те листы, что находились на тумбе. Донни бросил все и подбежал к младшему. - Майки, какого панциря? «Понеслась», - подумал Раф, улыбаясь про себя. - Ты что, убиться хочешь? Совсем себя не жалеешь! «Что?!» - опешил Рафаэль от такого обращения. - Иди-ка сюда. Я помогу. – И Донателло протянул руки к своему брату. Вместо того, чтобы дать ему подзатыльник. Накричать. Хотя бы просто выставить вон. Он помогает ему? Прифигев от такого поведения младшего, Рафаэль побежал обо всем докладывать Лео. Но, остановившись на полпути, пошел в свою комнату: ничего не разбилось, кроме разве что носа Майки, упала лишь стопка бумаги. «Он же случайно все это переставил, правда?» - подумал красный ниндзя и оскалился своей наивности. Тем временем, Дон помог Майки подняться на ноги и даже отвел его к дивану. - Посиди так немного, я за аптечкой! - Не нужно. Я уже в порядке. Не сильно ударился, - улыбнулся Майки. - Ну, ладно… - немного замешкался Дон. - Сыграй со мной? – предложил младший, открыто улыбаясь. - Почему бы и нет? – развел руками владелец бо. – Все равно синтез пока не завершен. Они играли на протяжении двух часов, в течении которых было сыграно около шестидесяти игр средний счет которых ничья. Проходя мимо, Лео заметил, что в основном зале подозрительно тихо. Когда он увидел сосредоточенные и молчаливые лица Майки и Донни, которые грамотно и слаженно нажимали на кнопки джойстика, он подумал, что они все еще не помирились, потому так напряжены, но победный клич младшего и облегченный вздох гения развеяли это впечатление. - Я сделал тебя! – тыча пальцем в нос старшего. - Признаю – я продул. Но в следующий раз я отберу у тебя титул царя и бога! - Может еще партейку? – грустно попросил Майки. - Прости, бро, мне нужно еще немного поработать перед сном. Да и честно говоря, душ надо принять, а то жарко невозможно. Перенапрягся, играя с гением. Вот и вспотел, - владелец бо потрепал оранжевого черепашку по голове. Майки улыбнулся: - Хорошо. До следующего раза. «Теплый», - подумал он. «Вот так просто? Ни, можно я посмотрю, как ты работаешь, ни, забей на работу – пойдем, погуляем? Майки, ты что, до сих пор не простил себя?», - Лео обеспокоенно взглянул в сторону Микеланджело. Тот посмотрел на него и широко улыбнулся.

***

- Сегодня практикуемся с другим оружием, - сообщил сенсей, как только все черепашки поклонились. – Леонардо – бо, Рафаэль – тонфа (деревянная дубинка с поперечной рукоятью), Донателло – саи, Микеланджело – кама (своего рода серп). - Э, сенсей, а почему вы не отдали Рафу нунчаки? Было бы забавно посмотреть, как он в них запутается, - отшутился Майки. - Тонфа не саи, но при большом желании отдубасить можно посильнее саев. - Не сегодня, Рафаэль. Ты с Микеланджело в паре. На тебе защита. - Что?! Я?! Защищаюсь? – искренне возмутился Раф. – Сенсей! - Хочешь поспорить? – с интересном взглянул на него мастер. Лео и Дон отошли немного в сторону. Майки протянул: - У-у-у-у… Сейчас кого-то будут дубасить голыми руками. - Сенсей, я знаю, что защита не мой конек, так не проще ли мне тренировать только нападение, чтобы у врага просто не было шансов контратаковать? Сплинтер встал в стойку: - Нападай. - Сенсей, я… - Хаджиме (начали)! И Раф понесся на сенсея. Занес правую руку для удара. Сплинтер поставил блок левой, при этом открывая живот. Раф крутанул тонфу и выпустил длинный конец дубины прямо в незащищенный центр сенсея. Мастер отвел его движение вправо от себя, схватил его правой рукой за правое запястье. Сделал шаг вперед, схватил за панцирь на загривке и крутанул вокруг себя влево. - Айкидо создано специально для таких, как ты, Рафаэль. Научишься использовать его приемы, сможешь раскусить их, нападая. - Да, сенсей. – Раф уже поднялся в вертикальное положение, но остался сидеть на татами и поклонился сенсею. - Донателло – нападение. Поклон! Раф, все так же из положения сидя, поклонился Майки, и наоборот. Лео и Дон тоже обменялись поклонами. - Хаджиме! И понеслась. Если вы смотрели черепашек ниндзя, вы должны знать, что обычно это Лео и Раф мутузят Майки и Дона (ну не считая битвы Нексуса). В этот раз они поменялись местами. Причем вообще во всем. Раф просто не узнавал того Майки, которого едва заставили выступить против того здорового… как же его. В общем, тогда его младший себя так не вел. Он не был так… серьезен, сосредоточен. В нем не было этого леонардовского духа. Хотя звериная прыть осталась. Пару раз получив камой по пластрону, он перестал думать о мелочах и сосредоточился на бое. Леонардо пытался прочесть Дона как обычно. Мускул дернулся, значит, будет заходить слева. И отсутствие в его руках бо нисколько не сбивает – как была одна линия, так он с нее и не сходит. - Блин, прости, ты же в защите, - он хлопнул себя по лбу тыльной стороной ладони. Потом его стойка полностью поменялась: он встал в две линии, одну руку вынес чуть вверх, вторую опустил ближе к животу. Ни единая мышца не дернулась. «Откуда он пойдет? Право, лево?», - Леонардо начал паниковать, но быстро взял себя в руки и успокоился. Как раз в этот момент в него прилетел первый сай. Он отбил его, но Дона перед ним уже не было. «Твою ж!» После тренировки. - Я первый в душ! – забил Дон. - Ок, - просто ответил Майки. Они сложили оружие на стойку и вышли из додзе. - Как думаешь, - все еще глубоко вдыхая, заговорил Раф, - что с ними случилось? - Не знаю, - честно ответил Лео, так же лежа на панцире и раскинув руки. – Надеюсь, Донни разберется. И сразу после душа Донни пошел разбираться. Результаты синтеза были известны еще вчера, но их оказалось немного больше, чем ожидалось. Донателло был вынужден написать программу-обработчик. Причем на обработку данных ушла вся ночь. Мутант сел за стол и стал смотреть на результаты обработки. Чем глубже он погружался в чтение не понятных никому, кроме него, слов, тем более хмурым становилось его лицо. Результаты его не радовали. Нет, физические показатели были в норме. Более того, они росли в геометрической прогрессии, нисколько не трогая обычный метаболизм его тела. Что означало, что он медленно становился супергероем, ничего для этого не делая. Его волновало другое. С тех самых пор, как он увидел Эйприл у своей кровати, температура его тела постепенно повышалась. За те несколько дней, что он уже был на ногах, температура в среднем поднялась на полградуса. Это могло значить две вещи: первое и действительно неприятное – в его организме очень жуткая инфекция, на которую организм отзывается общим воспалением, а значит повышением температуры. Но, тот факт, что он чувствует себя замечательно, заставлял задуматься о худшем, втором варианте. Его тело нагревается, потому что он становится теплокровным. Это могло объяснить, почему у его тела резко поднимается потенциал: если тело не зависит от внешних источников тепла, оно работает охотнее. Но это пугало его больше всего. Непонятно было, есть ли у этого процесса конечная отметка. Потому что он, честно говоря, не знал, что делать, если ее нет. С нынешним прогрессом его тело нагреется для обычной человеческой температуры примерно за неделю. Дальше пойдет процесс перегрева. А так как после тридцати семи градусов вода нагревается охотнее (научно доказанный факт), можно лишь предположить, когда его кровь закипит, вскипятив мозги. Донни не хотел об этом думать. Но приходилось: не ради себя, а ради брата, у которого проявляются те же симптомы. Его температура изменилась настолько незначительно, что этого никто бы и не заметил, если бы не искал нарочно. У Майки этот переход происходит плавнее, что дает ему, Дону, чуть больше времени и меньше нервов. Единственное, что, так или иначе, мешает ему думать, это тот факт, что он может не успеть закончить исследования до своей… Донни не боится этого слова, - смерти.