Реванш (продолжение)

      Санса не солгала: отец позвонил ей ещё с утра и предложил поужинать вместе. Это было не похоже на обычное желание увидеть дочь, но она, конечно же, согласилась. И мысль её оказалась правильной – отец обратился с просьбой сопровождать его на торжественный приём, приуроченный к тысячелетию образования Семи Королевств. Он знал, что Санса не любит подобные мероприятия, но выбора не было: по протоколу полагалось явиться с дамой, а накануне у маленького Рикона поднялась температура, и леди Кейтилин отменила свою поездку в столицу.       Пришлось подмениться на работе и потратить весь следующий день на покупку платья. Можно было бы выбрать что-нибудь из имеющегося в гардеробе, но протокол обязывал. Мужчинам проще – классический чёрный смокинг, белая рубашка, чёрный галстук-бабочка, чёрная лаковая обувь. К дамам требования были более консервативны: не допускались излишняя открытость платьев и длина выше колена, броские цвета и вычурные украшения, яркий макияж, босоножки и шляпы.       Будь времени побольше, Санса заказала бы платье по каталогу, и не пришлось бы весь день мотаться по салонам и бутикам. Выбрать подходящее оказалось не так-то просто: что-то откровенно не нравилось, что-то не подходило по размеру, что-то не соответствовало требованиям. В итоге, уставшая и голодная, она вернулась домой уже под вечер. Чтобы привести себя в порядок оставалось полтора часа – надо поторапливаться.       На подъездной дорожке, перегородив въезд, неуклюже разворачивался фургон, а молодой полный мужчина с добродушным лицом махал водителю рукой, показывая, куда заруливать. Она притормозила и остановилась, ожидая.       - Здравствуйте...       Санса обернулась: к её машине сзади подошла девушка, которую можно было бы принять за девочку, если бы не заметная уже беременность.       - Добрый день, – ответила она, сняв солнечные очки       - Мы ваши соседи, – улыбнулась незнакомка. – Я – Лилли. А вон мой муж Сэм, – она указала рукой на толстячка.       - Очень приятно. Я Санса.       - Рада с вами наконец-то познакомиться, – сказала Лилли. – До этого только из окна вас видела.       - Вы уже въехали в дом? – спросила Санса, краем глаза наблюдая за маневрирующим фургоном.       - На днях въедем. Сегодня, вот, мебель привезли, и завтра ещё привезут. – Лилли прикоснулась пальцами к складкам открытой матерчатой крыши Мини Купера и добавила: – А я не знала, что вы машину водите. Думала, вас водитель возит.       - Водитель? – Санса удивлённо вскинула брови.       - Ну да. На джипе.       - На каком джипе? – не поняла она.       - На чёрном, – бесхитростно ответила новая знакомая. – Большой такой, возле нашего забора стоял. Разве не ваш?       - Нет… – Санса похолодела: боги, неужели снова Эйгон и его прихвостни? А может, это люди Таргариена-старшего? Он же сказал, что её больше не побеспокоят... Мысли в голове заметались в разные стороны, словно испуганные мыши, но она взяла себя в руки. – И часто вы его видели?       - Сэм видел, он здесь бывал, пока ремонтники работали. А я – раза два или три. – В её глазах появилась тревога: – Что-то не так, да?       Взволнованная Санса даже не расслышала последнего вопроса.       - А вы не помните, когда он здесь был в последний раз?       - На днях, – растерялась Лилли. – Вы же сами на нём приехали... Вас ещё водитель до двери проводил…       Санса покраснела. Сразу вспомнился тёмный салон, огни ночного города, мужские руки на руле… Её спаситель довёл её до двери. Хотя она могла бы дойти сама, но прикосновение его горячей ладони было приятно... Но надо что-то ответить Лилли. Призвав на помощь обаяние, Санса улыбнулась.       - Ах, тогда… Это машина моего отца. И водитель тоже. Я совсем забыла, что он какое-то время возил меня на работу и с работы. Но больше не возит. – Она снова посмотрела в сторону фургона. – Простите, Лилли, если он вам мешал.       - Нет-нет, что вы?! – воскликнула девушка. – Совершенно не мешал. Просто я думала...       - В любом случае, больше он вас не побеспокоит. – Заметив, что фургон освободил проезд, она добавила: – Рада была познакомиться, Лилли, но я очень спешу. Ещё увидимся.       И, дав по газам, свернула к своему коттеджу.

ххх       Отбросив в сторону купленное платье, прямо в упаковке, Санса устало присела на диван. Невинный вопрос соседки всколыхнул новую волну переживаний, которые и так не желали отпускать. Душа разрывалась от противоречий, и она никак не могла разобраться в себе. Ещё недавно жизнь её была спокойной, даже немного скучной, но всё изменилось с того момента, как она решила во что бы то ни стало попасть в «Драконий Камень». В её тихий мирок ураганом ворвались события, приключения и мужчины, причём все как один совершенно неподходящие для отношений, которые она себе представляла. Об Эйгоне вспоминать не хотелось – ничего, кроме грязи, этот красавец в её жизнь не привнёс. Его отец – полная противоположность, тактичный, обходительный, загадочный. Но недолгое общение с ним убедило Сансу в необходимости быть вдвойне осторожной и держать эмоции под контролем: Дракон оказался ещё более опасен, чем его сын. Он обладал ярко выраженной харизмой, и чувствительным натурам навроде неё ничего не стоило потерять голову. Правда, она считала, что у неё иммунитет против драконьих чар – воспоминания о безумно любившей его тёте Лианне, – но всё равно надо быть очень осмотрительной в общении с ним. А ещё лучше вообще не встречаться.       Совсем другое дело – этот странный человек, её спаситель, оказавшийся ещё более противоречивым, чем оба Таргариена. Санса прекрасно помнила, как он смотрел на неё с забрызганного кровью ринга – жуткая картина. Помнила своё негодование и ненависть к этому монстру, как она его называла. А ещё помнила ужас, когда Эйгон рвал на ней платье, а чьи-то мерзкие руки держали... До сих пор в ушах стояли злобные слова «и если к утру от тебя что-нибудь останется…» А потом… Она не могла вспомнить, что было потом. Осталось только ощущение горячей ладони и хриплый голос, произнёсший «всё хорошо, пташка, теперь всё хорошо». И уже после пришло осознание масштабов трагедии, от которой её спас тот самый монстр с ринга.       Именно он стал наибольшим потрясением во всей этой истории. Нет, не шрамов она испугалась тогда, в баре, а именно несовместимости образов: с одной стороны – негодяй, чуть не убивший её брата, с другой – рыцарь, спасший её саму из лап дракона, как в детской сказке о принцессе. Принять реальность оказалось сложнее, и она просто трусливо сбежала. Потом был разговор с Рослин, встреча с хозяином бара... Удивительно, но придуманный подругой план сработал: Торос позвонил. В тот вечер, когда они наконец-то познакомились, Санса немного перебрала – сперва выпила водки в ресторане с Таргариеном, затем «догналась» пивом в баре, сидя напротив своего спасителя. И если ещё до половины бокала помнила, о чём они говорили, то после эпизоды были уже бессвязными. Единственное, что хорошо запечатлела память, его руки, загорелые, крепкие, с красивым рисунком вен; длинные пальцы с набитыми суставами, широкие ладони и чёрный каучуковый браслет с табличкой из белого металла. Он вёл машину легко, спокойно, а она не могла оторвать взгляда от его рук на руле. От них веяло силой и уверенностью, и Санса точно знала, что эти руки способны защитить и уберечь. А ещё – стыдно признаться даже себе самой, – она хотела снова почувствовать их на своём теле, как тогда во сне.       Часы в гостиной пробили один раз – половина седьмого вечера. Надо что-нибудь перекусить и собираться, ведь через час заедет отец. Будто в ответ на её мысли в животе заурчало от голода. Она прошла на кухню, заправила кофемашину, достала из холодильника коробку с лимонными кексами... Нет, сначала в душ.       Сбросив лёгкое платьице, заколола повыше волосы и встала под тёплые струи. Интересно, а если бы не ужин с отцом, согласилась бы она погулять с этим мужчиной?.. Вообще, его появление в парке впечатлило – Санса впервые видела его так близко и при свете дня. Выглядел он, конечно, устрашающе – высоченный, здоровенный, мощный. Капюшон и чёрные очки немного сглаживали уродство, хотя шрамы всё равно были заметны. Но, странное дело – дети его совсем не испугались, наоборот, он вызвал у них живой интерес, и по дороге обратно они долго не могли успокоиться и засыпа́ли её вопросами о мистере Сандоре и о том, придёт ли он к ним снова.       Надо было попросить его уйти, чтобы не мешал вести урок, но она не сделала этого. И не могла себе объяснить, почему. А когда он похвалил её занятие и робко предложил прийти опять, отказала, сославшись на инструкции. Инструкции, конечно, существовали, но жёстких ограничений на общение детей с посторонними в них не было. Главное условие – это их спокойствие и безопасность. И снова Санса не могла объяснить себе, почему не захотела, чтобы он пришёл. Хотя нет, это она могла объяснить: его присутствие смущало. Во-первых, она многого не помнила из того, что было, когда он её спас, а также не помнила, что говорила ему, будучи под хмельком. Во-вторых, при воспоминании, что он видел её голой, было немного стыдно. И ещё, хоть она и пыталась сдерживаться, взгляд невольно обращался к его рукам, вызывая в памяти эпизоды незабываемого сна.       А когда они шли по аллее парка, у неё была возможность рассматривать его в профиль с правой стороны. И ничего отталкивающего она не находила, наоборот, лицо его казалось таким… мужским. Не изнеженно-холёным, как у Уилласа, и не приторно-слащавым, как у Гарри. Даже не идеально-рекламным, как у Дикона, а просто мужским: высокий лоб, широкая бровь, крупный нос с небольшой горбинкой, резко очерченная челюсть, чёткий контур губ, кадык… А потом он поворачивался, и при виде уродливых рубцов становилось не по себе...       Не сто́ит о нём думать. Он случайный человек в её жизни. Он спас её, она его поблагодарила за спасение и всегда будет помнить, что он сделал. Но ничего общего между ними быть не может. Они люди из разных миров. Санса никогда не поймёт его страсти к дракам и крови, а ему никогда не понять её непонимания.       Спустившись в кухню в четверть восьмого вечера, уже полностью готовая к выезду, она выпила чашку почти остывшего кофе, съела кекс. За окнами начинало темнеть, и на догорающем всполохами розоватом небе пока ещё не очень заметный появился лунный диск. Санса смотрела не него и представляла набережную, луну над заливом, мужские руки, красивые, длинные, с выпуклыми венами, пальцы с чёткими лунками ногтей, браслет на широком запястье… Раздражённо задёрнув жалюзи, она со стуком отставила чашку. Скорее бы уже подъехал отец – всё лучше, чем предаваться пустым мечтам о том, чего никогда не было. И не будет.

***

      Въезд на территорию, проверка службой безопасности, кратковременное ожидание, выход из машины – всё строго по регламенту. Отец, одетый в элегантный смокинг, подал ей руку. Тело само вспомнило движения – и вот уже её ладошка плавно вкладывается в широкую отцову ладонь, ноги в классических лодочках на каблуке сами встают на устланную ковровой дорожкой аллею, ведущую к гостевому подъезду. Санса вышла из машины, расправила плечи – как до́лжно леди – и улыбнулась подошедшему к ним сотруднику протокольной службы.       - Добрый вечер, лорд Старк, миледи, – он учтиво кивнул головой. – Прошу, проходите в фойе.       Отец вложил её руку в свой согнутый локоть и они пошли по аллее мимо неподвижно выстроившихся вдоль стен гвардейцев почётного караула. Санса украдкой посматривала на их ничего не выражающие лица и тоскливо думала, что сегодня ей весь вечер придётся провести почти так же – в неимоверном физическом и моральном напряжении. Она терпеть не могла официальные приёмы, светские рауты, торжественные званые обеды – всё то, без чего немыслима жизнь высшего общества. Хоть и принадлежала к нему по праву рождения, но не чувствовала себя его частью. Ей была чужда вся эта вычурность, мишура, игра на публику, негласное соревнование у кого активы больше, любовница моложе, недвижимость престижнее, яхты и машины круче. А общество светских львиц, неискреннее и насквозь фальшивое, ей вообще претило.       Они вошли в фойе Малого Чертога почти последними и сразу оказались в объективах нацеленных на них фото и видеокамер.       - Потерпи, дорогая, – тихо сказал ей отец. – Минут пять под огнём правительственного пула – и нас оставят в покое.       Санса улыбнулась в ответ, хотя хотелось сжаться в комок и спрятаться в какую-нибудь тёмную щель. Пока отец отвечал на вопросы журналистов, она равнодушно рассматривала позолоченные канделябры вдоль обшитых розовым мрамором стен, старинную лепнину и витражи, мужчин в смокингах, женщин в вечерних платьях, военных в парадной форме, многочисленных иностранных гостей, представителей духовенства, официантов, разносивших аперитив. Ей было неуютно под объективами камер и десятками посторонних взглядов, но она прекрасно умела «держать лицо», поэтому периодически изображала интерес к задаваемым отцу вопросам.       Мысли её были далеко отсюда. Из головы никак не шёл сегодняшний разговор с соседкой. Видимо, придётся ещё раз встретиться со своим спасителем и выяснить, почему его джип часто стоял у соседского заборчика. С другой стороны, а вдруг Лилли ошиблась, и это просто совпадение? Вдруг окажется, что это вовсе не его джип, а адрес она ему всё-таки назвала, только не помнит об этом?..       - Попробуй, Санса, – отец подал ей бокал арборского золотого. – На президентских приёмах всегда великолепное вино.       Она так задумалась, что и не заметила, как пресс-конференция закончилась, и журналисты, сующие отцу чуть ли не в лицо микрофоны с логотипами своих издательств и телеканалов, словно по команде оставили их в покое.       - Спасибо, – Санса снова улыбнулась и пригубила из бокала. Вино и правда оказалось великолепным – ароматным, терпким и сладким.       - Моё почтение, лорд Старк, – сказал вдруг мужской голос. – Какая приятная встреча...

ххх       Являя собой полную противоположность спокойному и уравновешенному Дорану, всю жизнь любившему одну женщину – свою жену Мелларио, – Оберин был полигамен. Он обожал секс и всё, что с ним связано, причём, по слухам, в его постели бывали не только женщины, но и мужчины. Доран поначалу ещё пытался заставить его успокоиться, остепениться, завести семью, но потом махнул рукой, сделав вывод, что брату понятие любви к женщине не знакомо в принципе.       Несмотря на стабильную связь с Элларией Сэнд, Оберин не упускал возможности соблазнить очередную жертву. Женщин он выбирал не по их положению в обществе, не по уровню обеспеченности и даже не по внешним данным, а просто прислушиваясь к собственным ощущениям. Например, мать его старшей дочери Обары была уличной проституткой из Староместа, а мать второй его дочери, Нимерии – аристократкой из Волантиса. Но вот кого Оберин точно не жаловал, так это северянок. Как человек умный, он понимал, что нельзя винить всех женщин Севера за то, что одна из них погубила жизнь его сестры, но подсознательно всё-таки обходил их стороной. И ещё ему не нравились рыжие из-за их бледной, покрытой веснушками кожи.       Но сейчас, глядя на стоявшую под руку со Старком девушку, он чувствовал знакомый охотничий азарт. Эта девушка не просто воплощение всего, что Оберин долгое время игнорировал; был ещё один немаловажный фактор: на неё запал Дракон. И в глазах Мартелла это перевешивало все её достоинства. Хотя надо сказать, дочь Старка аппетитная штучка: стройная, с роскошными рыжими волосами – сразу видно гены Талли! – красивая и неиспорченная. Не было в ней той напускной обречённости, какую Оберин часто наблюдал у разбалованных бездельем и сытостью светских львиц; не было стреляющих глаз искательницы плотских утех, на которую богатый муж перестал обращать внимание; не было хищного взгляда охотницы за приданым, хитрости, лживости и чванства. Внутри снова зашевелился червячок зависти: каким-то недоступным его пониманию чутьём Дракон снова безошибочно определил в отвале пустой породы настоящий бриллиант. Этот мерзавец всегда умел выбирать женщин!       Сначала, после разговора с Рейгаром, Оберин был в ярости, что тот решил поиметь подружку сына. Потом, побывав у Эйгона в клинике, сумел раскрутить мальчишку на правдивый рассказ о случившемся, и, словно ребёнок, размазывая по щекам слёзы, Эйгон признался дяде, что пытался взять девушку силой. Она не отвечала на его чувства, постоянно избегала, давая ложные надежды, и, обезумевший от злобы и ревности, он решился на отчаянный шаг. Конечно, Оберин не одобрял поступка племянника, но не стал читать ему нотаций. Сейчас это просто бессмысленно – парень болен. Вот когда поправится, тогда и надо будет включать воспитательный процесс.       Что-то глубоко в душе́ робко твердило, что Рейгар всё сделал правильно, во всяком случае, по факту произошедшего, однако привыкший видеть в нём заклятого врага Оберин не мог его оправдать. Он понимал, что подвергнувшаяся такому испытанию девушка безнадёжно потеряна для Эйгона; она никогда не простит и не ответит на его чувства. Но то, что сам Дракон положил на неё глаз, не давало покоя.       Потягивая дорнийское, Оберин наблюдал. Старк отвечал на вопросы журналистов, а она откровенно скучала. Странно, почему он раньше не встречал её в обществе? Такую яркую красавицу он бы однозначно заметил. Повернув голову туда, где в толпе юнкайских бизнесменов стоял Таргариен под руку с улыбающейся сестрой, он проследил за его горящим напряжённым взглядом: Дракон тоже смотрел на Старков. В висках запульсировало от лёгкого пьянящего возбуждения, которое всегда охватывало его перед началом охоты.       «А вечер перестаёт быть томным, – подумал он, мысленно возликовав. – Ну что, подёргаем дракона за хвост?»

ххх       Рейгар знал, что на этот раз встречи со Старком не избежать, но о том, чтобы послать вместо себя Визериса, не было и речи: в приглашении указано только его имя. Не явиться тоже нельзя – вечер посвящён годовщине образования Семи Королевств, а Таргариены имели к этому самое прямое отношение. Немного смущало, что прийти необходимо с дамой. С этим была проблема. Кандидатуру Дени он не рассматривал, Эшара – тоже не вариант, Серсея однозначно отпадает, а Санса… Об этом не сто́ит думать. Пока что, во всяком случае.       Он уже готов был прибегнуть к услугам девушки из эскорта, и даже выбрал нескольких кандидаток, предоставленных Каллой, прекрасно знающей вкусы и требования босса, но Дени вдруг заявила, что сама будет его сопровождать. Её очень задело, что Рейгар даже не предложил ей пойти с ним, а он и понятия не имел, что сестра уже позаботилась о платье и вызвала в поместье стилиста.       В отношении Старка он просто решил сделать вид, что его нет. В огромном зале, при большом стечении народа можно легко разойтись в толпе. Да и Старк – он был в этом уверен, – тоже не горел желанием с ним встречаться. Но к тому, что на приёме будет Санса, Рейгар оказался не готов. Она стояла под руку с отцом, а он не спускал с неё глаз, понимая, что не сможет даже поздороваться и сказать, что она потрясающе выглядит. Ещё ни разу он не видел Сансу в вечернем платье. А она была великолепна, стройная, словно статуэтка, с идеальной осанкой и роскошными волосами, пламенем полыхающими в свете огромных люстр.       Она откровенно скучала. Сразу видно, что для неё выход в свет – повинность, а не развлечение. И это было ещё одним плюсом в её копилку. Рейгар и сам не любил светских мероприятий, в душе мечтая о тихих семейных вечерах. После обеда в ресторане они больше не виделись, но он постоянно о ней думал, однако не предпринимал попыток вновь встретиться, понимая, что спешить нельзя. Каждый шаг, каждое предложение чего-либо должно быть обдумано. Он чувствовал себя дрессировщиком, пытающимся приручить дикое пугливое животное, заслужить его доверие и любовь. Ещё ни разу в жизни ему не приходилось завоёвывать женщину, и это было интересно. Наверное, будь он моложе, у него бы не хватило мудрости и терпения. Но этот выбор он сделал осознанно, всё взвесив и рассчитав, и намерен идти до конца.       Дени стояла рядом с ним и буквально светилась от счастья. Яркая, улыбчивая, в чёрном длинном платье с высоким горлом и открытыми плечами, она с удовольствием знакомилась и общалась с мужчинами и их дамами, кокетничала и даже немного флиртовала. Рейгар, наоборот, был сдержан и серьёзен. Он беседовал с бизнесменами из Юнкая и Волантиса, походя обсуждал насущные вопросы, договаривался о встречах и деловых обедах, давал обещания прибыть на какой-либо праздник или просто посетить с дружеским визитом, но ни на минуту не выпускал из виду Сансу.       Оберина он заметил не сразу и сперва даже не поверил глазам. Стоял столбом и наблюдал, как Мартелл беседует со Старком и целует руку Сансе, глядя на неё своим змеиным взглядом. В бессильной злобе он напрягся настолько, что это почувствовала Дени.       - Что-то не так, Рейгар?       Гости уже входили в обеденный зал. Старк с дочерью в сопровождении сотрудника протокола проследовали через фойе ко входу. К ним с Дени тоже подошёл распорядитель. Но Рейгар медлил. Ему необходимо было успокоиться и взять себя в руки. Прекрасно зная Оберина, он понимал, что означает его появление возле Старка: этот мерзкий выползень находится в более выигрышной позиции, поэтому наверняка будет играть на его нервах. И он ничего не сможет сделать.       Он холодно кивнул сотруднику и посмотрел на сестру.       - Всё нормально. Войдём последними.

ххх       - Моё почтение, лорд Старк. Какая приятная встреча...       Санса повернулась к говорившему и буквально столкнулась со взглядом чёрных глаз не знакомого ей мужчины. Отец в ответ на его слова улыбнулся и пожал протянутую руку.       - Приветствую вас, принц Оберин.       - Леди Кейтилин, – незнакомец ожидающе подставил ей свою ладонь. – Очень рад…       - Позвольте представить вам мою старшую дочь Сансу, принц, – исправил ситуацию отец.       - О… – В чёрных глазах мелькнуло что-то, похожее на конфуз; не дожидаясь действий со стороны Сансы, Оберин сам взял её тонкую кисть и приложил к губам. – Леди Санса… Простите мою бестактность. – И, повернувшись к отцу, сказал: – Поздравляю, Эддард. Такая красавица-дочь – слов нет. А я ведь помню её совсем малышкой…       - Благодарю, – ответил отец.       Санса понятия не имела, что в этот момент он пытался вспомнить, когда же принц Оберин мог видеть её маленькую. Они не были дружны и ни разу не пересекались в вопросах бизнеса, просто знали друг друга, не более. С Мартеллом-старшим он был неплохо знаком, поскольку заседал вместе с ним в парламенте, но Оберина знал, что называется, шапочно. И его сегодняшняя дружеская эскапада немного обескуражила.       Мартелл буквально прожигал Сансу глазами. Ей даже стало неловко под таким пристальным взглядом и захотелось прикрыться чем-нибудь, словно она голая. Хотя, сказать по правде, принц был очень красив: блестящие чёрные волосы, уложенные назад с «мокрым» эффектом, лёгкая небритость, делающая его моложе своих лет, подтянутая фигура, загадочная улыбка, нескрываемый интерес в глазах… Шарма этому мужчине было не занимать, а его сексуальность била через край. Даже несмотря на свою рассеянность, Санса смутилась и слегка покраснела.       - Вот и выросли дети, правда, Эддард? – Оберин перевёл взгляд на отца.       - У вас – да, принц, а у меня ещё не все, – ответил он. – Младший сын, вот, заболел, и супруге пришлось остаться дома.       - Надеюсь, ничего серьёзного?       - Слава Богам, вроде нет. Но мы не рискнули оставить его с няней.       - Передайте леди Кейтилин мои наилучшие пожелания, – сказал Оберин. – Кстати, я здесь тоже с дочерью, – он снова посмотрел на Сансу. – Если хотите, я вас познакомлю. Наверняка вам будет интересней друг с другом, пока мужчины занимаются политикой.       - Думаю, это было бы неплохо, - повернулся к ней отец. – Правда, дорогая?       - Буду рада, – вежливо улыбнулась Санса, взглянув в горящие глаза принца.       - Прекрасно, – ответил Оберин. – Тогда встретимся за ужином.       И, повернувшись, исчез в толпе гостей.       - Кто это, пап? – спросила Санса, глядя ему вслед.       - Принц Оберин Мартелл, ты наверняка слышала о нём.       - Ну да, что-то слышала. В общих чертах, – задумчиво ответила она. – А у него есть дочь?       - У него их четверо, – сказал отец, наблюдая, как к ним направляется сотрудник протокола. – Пойдём, дорогая, нас приглашают в зал.

ххх       За столом они оказались вместе с Мартеллами – Дораном, Оберином и его дочерью Нимерией. Отец не придал этому особого значения, а Санса, как обычно, сочла случайностью. На самом же деле хитрый Оберин, вызнав у отвечающего за рассадку сотрудника номер стола, за которым должны были сидеть Старки, вовремя подсуетился. Как и обещал, он познакомил Сансу с Нимерией и теперь упивался своим маленьким триумфом, чувствуя на себе яростный взгляд Таргариена.       Перед началом ужина долго выступал президент Баратеон. Он говорил и говорил; ему периодически аплодировали, потом он снова говорил – Санса не слушала. Она сидела, глядя перед собой, и думала о том, что сказала соседка. Если Лилли не ошиблась, то ей просто необходимо ещё раз встретиться со своим спасителем и расспросить его обо всём напрямую. Как ни странно, она почему-то вспоминала о нём значительно чаще, чем следовало. Особенно после приглашения прогуляться по набережной. От того, что он неслучайно оказался в парке, что искал её, что робко пригласил погулять, она чувствовала какой-то непонятный осадок, будто в его словах было что-то гадкое. А ещё было обидно, что он даже не дал ей объяснить причину отказа, просто решил, что она лжёт.       - Слушай, Санса, – сидевшая слева Нимерия заговорщицки склонилась к ней и, словно они были знакомы уже много лет, легонько пихнула в бок, – вон тот парень с тебя глаз не сводит.       Вздрогнув от неожиданности, Санса посмотрела сперва на Нимерию, а затем туда, куда она незаметно указывала, и оторопела: через несколько столов от них, среди сотрудников браавосского посольства сидел Меро, её случайный знакомый из клуба, в котором они отмечали день рождения Лораса. Сегодня на нём была военная форма. Санса ничего не понимала в армейских регалиях и родах войск, но по тому, как эта форма выглядела, можно было догадаться, что он не рядовой пехотинец. Видимо, недаром ей тогда показалось, что Меро не так уж прост. Заметив её взгляд, он приветственно поднял бокал с вином; она в ответ кивнула головой.       - Вы знакомы с военным атташе Браавоса? – спросил Оберин, удивлённо изогнув бровь.       - Можно сказать да. Только я не знала, кто он.       Оберин вальяжно откинулся на спинку стула, чтобы краем глаза посмотреть на сидевшего неподалёку Таргариена. Он не ошибся: лицо Рейгара не выражало ровным счётом ничего, но глаза пылали огнём. Интересно, надолго ли хватит его хвалёной выдержки?       Санса понятия не имела, какие страсти кипят вокруг, более того – Таргариена она даже не видела. И снова задумчиво уставилась в одну точку. Как же теперь встретиться со своим гордым спасителем? Второй раз обращаться за помощью к Торосу не вариант. Знать бы, где он бывает, кроме бара... Может, он и говорил, да она ничего не запомнила. Она вообще мало что помнила из их разговора в баре. Только руки… Никак не получалось заставить себя не думать о его руках. Раньше она не замечала за собой такого фетиша. Может, потому что раньше ни у кого из её парней не было таких по-настоящему мужских рук?       Президент, наконец-то, закончил свою речь. Пока раздавались бурные овации, засуетились официанты, принявшись разносить блюда: мусс из гусиной печени в шоколадном велюре, краб со спаржей и кисло-сладкий шербет из граната. На горячее подали филе палтуса на овощном жюльене и ягнёнка с печёными баклажанами. Алкоголь тёк рекой, и вскоре атмосфера в зале перестала быть официальной. Гости расслабились, начали общаться между собой, переходя от столика к столику. Отец что-то обсуждал с принцем Дораном; к ним постоянно подходили какие-то люди с бокалами в руках, здоровались, беседовали. Оберин галантно ухаживал за Сансой, попутно приветствуя подходивших к нему мужчин в смокингах, о чём-то её спрашивал, она что-то отвечала; Нимерия рассказывала ей, как классно отдохнула неделю назад на Летних островах. Сансе было всё равно. Хотелось поскорее убраться домой, ну или хотя бы просто выйти подышать воздухом.       Отец вдруг подошёл к ней и подал руку.       - Дорогая, прости, – тихо сказал он, – я должен тебя оставить. Нас с принцем Дораном просит к себе президент.       - Конечно, я всё понимаю, – улыбнулась она, пытаясь спрятать глаза, чтобы отец не разглядел в них усталости.       - Мне жаль, что пришлось подвергнуть тебя такому испытанию. Я знаю, как ты не любишь этого... – он замялся, словно хотел что-то сказать.       - Что-то не так, пап? – насторожилась Санса.       - Нет-нет, всё в порядке. Просто… Видишь ли… Роберт, то есть президент… В общем, если я через час не появлюсь, попроси распорядителя вызвать мою машину и езжай домой.       - А ты? – почему-то испугалась она.       - А мне придётся задержаться, – улыбнулся отец. – Не волнуйся, это нормально. Наш президент – большой любитель пообщаться в приватной обстановке.       Раздались первые аккорды – зазвучала музыка. Санса даже не заметила, откуда появился целый оркестр.       - Оставайся пока с принцем Оберином и леди Нимерией, ладно? – продолжил отец. – Только будь внимательна. Ну, ты и сама всё понимаешь.       Он поцеловал её в щёку. Принц Доран тоже встал из-за стола, но, в отличие от отца, ничего своим объяснять не стал – видимо, они и так всё знали.       На большой площадке перед трибуной, с которой недавно вещал президент Баратеон, появились первые танцующие пары. Оберин встал и, извинившись перед дочерью, пригласил Сансу на танец.

ххх       Ей всё-таки удалось выйти на террасу. Уже не хотелось ни есть, ни танцевать, ни слушать кого бы то ни было. Она поймала момент, когда Оберина отвлекла какая-то дама, а Нимерия общалась с импозантным молодым человеком, и, лавируя между столиками, нырнула в незаметную дверь за портьерой.       Было темно и душно, словно в бане. Терраса, ограждённая белыми резными перилами, освещалась только неярким светом из окон и фонариками, подсвечивающими небольшой садик во внутреннем дворе Малого Чертога. Санса спустилась по ступенькам и медленно пошла по дорожке мимо ровно постриженных кустов. Прошёл почти час, но отца до сих пор не было. Она решила выждать ещё немного и сделать так, как он велел. Как же всё-таки встретиться с Сандором?.. Где теперь его искать? Захочет ли он видеть её после того, как она отказалась с ним прогуляться?..       - Добрый вечер, Санса.       Она резко обернулась. Лица мужчины было не видно, но серебристые волосы она узнала сразу.       - Милорд? – опешила она. – Я… не знала, что вы…       - Приглашён в Красный замок? – он усмехнулся и медленно приблизился к ней.       - Нет… просто…       - Вот я точно удивлён, увидев вас.       - Отец попросил меня его сопровождать, – ответила она. – Мама не смогла приехать и...       - Я рад вас видеть, Санса.       - Эм-м… Я… – она растерялась, снова почувствовав на себе непонятную магию этого человека – его спокойный вкрадчивый голос, дорогой запах, плавные движения, уверенность, силу и сексуальность.       - Вы потрясающе выглядите... – он нашёл в темноте её узкую ладошку и приложил к губам. – Просто красавица.       - Спасибо, – прошептала она в ответ; по телу бегали мурашки, ладонь почти жгло, неимоверно пылали щёки и уши. Хорошо хоть в темноте не видно.       Она лихорадочно соображала, как бы уйти отсюда: высокий широкоплечий Дракон, закрыв собою дорожку, отрезал пути к отступлению.       - Как вы смотрите на то, чтобы встретиться со мной? – без обиняков спросил он, глядя ей в лицо, и Сансе снова показалось, что его чёрные в темноте глаза полыхнули огнём. – В любом месте, которое выберете. В любой день, в любое время…       Она замерла, чувствуя себя песчинкой в объятьях стихии. Ноги приросли к земле, голова отказывалась соображать, даже пальцем пошевелить было трудно. И вдруг в поплывшем было мозгу, словно освещённый вспышкой молнии возник ринг, Робб, бесформенным мешком повисший на канатах, и мужчина с изуродованным лицом, внимательно смотревший ей в глаза. Санса вскинула голову и бесстрашно посмотрела на Таргариена.       - Я хочу попасть на бой в «Драконий Камень»