and i can't change(in a thousand years)

Дом был величественным, с раскинувшейся зеленой лужайкой, обратившейся в белый из-за покрывшего её снега, и статуэтками, выстроившимися вдоль подъездной дороги. Здание выглядело, как реконструированный викторианский особняк с серебристыми и голубыми стенами. Коннор в своем пиджаке со светящимся синим треугольником и повязкой терпеливо ждал в машине, глядя прямо на дом. Проигнорировав боль в животе, лейтенант позвонил в дверь. Из того, что они знали, этот Камски создал андроидов, заложил основы Киберлайф и повлиял на нынешнее состояние компании. Фактически он сформировал мир своими творениями, и вот, Хэнк здесь, чтобы расспросить мужчину о его мотивах. Коннор послушно следовал за ним, терпеливо стоя у двери и, как обычно, убрав руки за спину. Картина совершенства, с его безупречной кожей, идеально уложенными волосами и карими глазами, которые, казалось, желают поглотить всё и вся. Дверь открыла блондинка, и из соседней комнаты донеслись звуки классической музыки, когда она пригласила их войти. — Пожалуйста, чувствуйте себя как дома, — сказала она, слегка кивнув, прежде чем уйти, оставив Хэнка с Коннором в неловком молчании. Было не так уж и плохо: все еще слышалась спокойная музыка, а напарник почти не болтал. Лейтенант наблюдал, как Коннор неторопливо расхаживает по вестибюлю, с любопытством разглядывая светильники. Хэнк усмехнулся: то, как андроид наклонил голову в сторону одной из статуй с синим треугольником, напомнило ему Сумо. — Сейчас ты предстанешь перед создателем, — наблюдая, как парень пялится на интерьер добрых пять минут, он осмелился заговорить. — Как себя чувствуешь? В то же мгновение, когда слова слетели с губ, Хэнку захотелось заползти в нору. Разве Коннор мог что-то чувствовать? Как снова и снова повторял андроид, он был машиной, спроектированной и запрограммированной для выполнения конкретных задач, и все, что помешает ему добиться успеха, приведет к тому, что его разберут на части и проанализируют, пытаясь выяснить причину неудачи. Коннор молча подошел к вишневому дереву у окна. Розовые лепестки, ярко выделявшиеся на фоне тусклого серебра комнаты, тихо затрепетали, когда он протянул руку в попытке коснуться ветви. — Я… — Коннор, казалось, колебался, переводя взгляд с Хэнка на дерево. — Я не уверен. Скажу, когда увижу его. Он снова принялся любоваться растением. Розовые лепестки выглядели слишком нежными в его руках. Хэнк знал, сколько раз приходилось чинить Коннора. Даже с растениями все выходило иначе — секвойи в Калифорнии, например. Он слышал, что они живут десятилетиями, становясь выше, чем может разглядеть глаз, и шире, чем можно себе представить. Хэнк прикусил нижнюю губу и начал стучать пальцем по подлокотнику кресла. Сколько времени займет этот Камски? Они не могли потратить весь день. — Что ты о ней думаешь? — мужчина поймал себя на том, что снова пытается заговорить — Милая девочка, да? Коннор все еще смотрел на дерево, его пальцы танцевали на ветке, когда он наблюдал, как листья дрожат от прикосновений. — Модель Хлои стала первым андроидом, прошедшим тест Тьюринга, и, таким образом, была создана эстетически приятной для человеческого глаза, чтобы… После этого Хэнк перестал слушать. ------ Элайджа Камски, решил он, — первоклассный придурок. После того, как андроид (Хлоя, как Коннор её назвал) сказал, что их готовы принять, внимание лейтенанта сразу же переключилось на двух других Хлой, отдыхающих в бассейне — в красном бассейне с белым кафелем и видом на детройтский пейзаж; по крайней мере на то, что от него осталось. В то время, как остальной мир жил по уши в смоге, дерьме и нечистотах, этот парень оставался здесь, на свежем воздухе и без компании. — Чем я могу вам помочь? — голос Камски был ровным, глубоким и совершенно тревожащим. У Хэнка по коже побежали мурашки, но он проигнорировал это чувство и показал свой значок, представив себя и Коннора. Модели в бассейне не обращали на них внимания, когда Камски отвечал, обнимая Хлою, впустившую полицейских в дом. — Коннор, не так ли? — позвал Камски, когда они уже были готовы уходить — Насколько я понимаю, ты прототип, верно? Хэнку даже показалось, что Коннор колеблется в своем привычном ответе: — Да. Как модель RK800 я разработан для помощи в анализе крови и детективной работы на местах преступлений. Могу я вам чем-то помочь? — Можешь ли? — Камски пожал плечами. — Видишь ли, я разрабатываю тест — я называю его тестом Камски — и ваше расследование просто звучит знакомо… — Мы не философию разводить пришли, — грубо прервал его Хэнк. — У вас либо есть ответы на наши вопросы, либо нет. — В свое время, лейтенант, — уклонился Камски и снова повернулся к Коннору. — Могу я проверить свою теорию на тебе? Ты очень поможешь мне, если согласишься. Нахмурившийся, Хэнк потянулся к руке напарника, намереваясь оттащить его обратно к машине, подальше от этой Богом забытой лесной глуши, но андроид не сдвинулся с места. Лейтенант уже собирался потребовать, чтобы RK800 последовал за ним, но, взглянув на него, Хэнк остановился как вкопанный. — Коннор? — осмелился он сказать. — Будь так любезен, — проворковал Камски, толкая Хлою на колени и глядя прямо перед собой, на стену, чуть дальше локтя Коннора. — Ты поспособствуешь развитию нашего общества и будущего? Или последуешь за своим начальником, словно хорошенький маленький робот? Если бы у андроидов могло перехватить дыхание, Хэнк уверен, именно это почувствовал бы его напарник. Он стоял неподвижно, не сводя глаз с Хлои, опустившейся перед ним на колени. Голубые глаза глядели почти безжизненно, словно её совершенно не волновало происходящее, но диод на виске говорил об обратном — он мигал желтым, медленно превращаясь в ржаво-оранжевый на пути к красному. — Коннор, давай, нам пора, — предпринял новую попытку лейтенант, дергая за локоть андроида, чей диод тихо жужжал, кружась синим цветом и медленно переливаясь в желтый. Стресс. Коннор однажды сказал ему, что машина, получающая противоречивые приказы, может самоуничтожиться. Бросив короткий взгляд через плечо, Хэнк прищурился на двух других Хлой в бассейне — они стояли к ним спиной, бормоча что-то на темы, которые андроиды обсуждали в свободное время. Хотя бы о них не нужно было беспокоиться. — Коннор? — подсказывал Камски, и Хэнк побледнел, увидев, как мужчина протягивает пистолет. Прежде чем андроид успел что-либо сделать, Хэнк наклонился и помог Хлое подняться на ноги, потянув её вместе с Коннором вокруг бассейна и за дверь. Шины его машины оставляли следы на снегу, темные и жестокие на фоне общего белого окружения. ------ Хэнк не совсем понимал, что теперь делать уже не с одним, а с двумя андроидами, сидящими на его диване вместе с собакой, всё время пускающей слюни. После того, как они вошли внутрь и заперли всё, что могли (окна, двери… чёрт, да даже шкафы — никогда не известно, откуда будет следить Киберлайф), он порылся в своем белье и вытащил оттуда одеяло. — Не знаю, чувствуешь ли ты на самом деле что-нибудь, но я подумал, что тебе это может понравиться, — Хэнк осторожно накинул одеяло на плечи Хлои, и девушка, не сразу вспомнив о благодарности, изо всех сил вцепилась белыми пальцами в тонкую ткань. Коннор не обратил на это внимания, позволив Сумо забраться к себе на колени и начать тыкаться носом куда только можно. Быстрый взгляд сказал Хэнку, что диоиды у обоих андроидов были синими. Покой и безмятежность. Это хорошо — Хэнк действительно не хотел объяснять, почему два прототипа самоуничтожились в его доме. — Спасибо, — голос Хлои был приятным, и она улыбнулась, плотнее закутавшись в одеяло. Сумо заскулил, и лейтенант хмыкнул, когда тот потянулся и подтолкнул ее руку. — Сумо! — Это его имя? — спросила Хлоя, с удивлением глядя на животное. Кивая, Коннор почесал Сумо за ухом. — Ты любишь собак? Я люблю или, по крайней мере, думаю, что так. Хлоя склонила голову, и её улыбка расширилась: — Думаешь? Хэнк был удивлен, заметив почти застенчивое выражение на лице Коннора, когда тот пожал плечами: — Ну… я еще не уверен. То же самое и с музыкой. Я не совсем уверен, нравится ли она мне. Хлоя кивнула, переключив свое внимание на Сумо, и вскоре Хэнк обнаружил, что тупо стоит перед двумя андроидами, сидящими на диване и играющими с его собакой. Они, казалось, прекрасно ладили, и Коннор, судя по всему, определенно любил собак. Может быть, и Хлоя тоже — она училась у него, как сказать Сумо перевернуться и что сделать, чтобы пес дал лапу. Хэнк знал, что должен доложить об этом Фаулеру. Он также знал, что тот ужасно разозлится, когда узнает, что случилось. Но это лучше, чем смотреть, как Камски играет с еще одной жизнью. Господи, ему нужно было выпить.