Bring me to life

Воспроизвожу в памяти никнейм мамы Гаса в инстаграме — по идее, у неё сейчас не должно быть такого количества подписчиков, как после смерти сына. Уф, и снова стремно звучит. Возможно, мне будет легче достучаться до неё именно сейчас, когда её директ не забит тонной сообщений. « kathrynhollowoak » — есть, нашла. Открываю аккаунт: фото с коллегами, фото Таза*, урожая, фото маленького Пипа, когда он был ещё действительно маленьким и прочее. Как у моей мамы в одноклассниках, только выглядит современнее. Жму «написать». Ну вот, и как я ей объясню все? Мол: «Здрасте, я Софа, живу в России, и я из будущего? Ваш сын скоро умрет, а я здесь, чтобы помочь?» Да уж. Комичный случай, так что, скорее всего она охренеет. В конце-то концов рискую, надеясь отведать шампанского и начинаю писать «письмо». «Дорогая Лиза, добрый день. Меня зовут Софи, я живу в России. Необходимо срочно увидеться с Вами и вашим сыном Густавом. Поймите меня правильно, я не одна из тех нездоровых фанаток Гаса — не попытаюсь причинить никому вреда, я должна тет-а-тет поговорить с Вами, Лиза. У меня срочная и очень страшная новость насчёт Густава. Его хотят отравить. Не спрашивайте, откуда я знаю это, но прошу понять меня и довериться этим словам. Очень рассчитываю на нашу встречу. Молю, обратите внимание. С любовью, Софи » Отправила. Жутко сомневаясь в написанном, я перечитываю письмо снова и снова, испытывая некий стыд. Именно, испанский стыд. Только за саму себя. Вторая я как бы осуждает основную себя. Представляете, ваш сын популярный исполнитель, и вам пишет какая-то его фанатка — вот такую ересь? Я бы в жизни не повелась, кто знает что у таких людей водится в головной черепушке? Остаётся уповать на добродушие Лизы и на чудо, конечно же. Ведь теперь я верю в него. Оставшийся вечер я решила провести в одиночестве — впрочем, как и всегда, ведь иного варианта быть и не может. Телефон весь день молчал, и даже Густав не выходил в прямые эфиры. Вероятнее всего, где-то развлекается, снова под кайфом. Вставить бы ему пропиздонов, чтобы не маялся ерундой! Дабы скрасить свой унылый вечер, я сгоняла в ближайший магазин у дома, купила пару бутылок пивного напитка с кориандром и цедрой апельсина, на десерт заказав роллы. Ненавижу ожидание. На дворе ноябрь месяц. Ах, как сладок он. Смотрели фильм «Сладкий ноябрь» ? Вот я — нет. Лучше завалюсь в кровать, включу что-то незамысловатое и как следует отдохну, вот только от чего, интересно? За последнее время я то и дело бездельничаю, загоняясь по всякому. А сейчас залипаю в двери лифта под песню Пипа «Interlude», поднимаясь на родненький четырнадцатый этаж — благо, в новостройках пока еще отсутствует запах мочи в кабине. Ужасно боюсь высоты, но так полюбляю свой вид из окна, в особенности закаты — они стоят того, чтобы жить в вечном страхе, определенно. С шумом оставив пакет на полу у входной двери, шарюсь в карманах в поисках ключей. Захожу в квартиру, ногой захлопывая дверь и с наслаждением снимаю обувь, оставляя ту на коврике у порога. Комфортные носки в клетку согревают вечно холодные конечности. Тащу в руках пакеты на кухню, достаю самое святое — пиво 1664 и ставлю его в холодильник, чтобы оно не остыло и не превратилось в мочу, пока я буду согревать придатки в ванной. Хорошенько так я промёрзла, стоило побыть на улице в общем счете плюс-минус полчаса. «Порой так одиноко, клянусь, даже если нахожусь среди людей, мне все равно неебически одиноко...» Раскладываю продукты, мимо которых я не смогла пройти, на полки — создавая видимость заполненности холодильника, чтобы в случае приезда мамы, она не охала, отчитывая меня за мышиный суицид внутри холодильника. Нахожу в спальне свечи, их три в упаковке — поджигаю и ставлю на столик возле ванной, открывая кран и выпуская шумный поток воды, температурой сорок два градуса. Для кого-то это адский ад, но не для меня. Люблю я греться и париться, хоть и ненавижу лютую жару в природе. Кидаю цветную бомбочку, наблюдая, как она скоротечно растворяется в воде, окрашивая ее в лавандовый. И придумали же, забавно. Наша жизнь подобна этой бомбочке. О нет, девочка, отставить эти глупые недофилософские фразочки. Гробовая тишина пустой квартиры нарушается лишь шумом набирающейся воды из-за открытой двери ванной, пока я нахожусь в прострации, в очередной раз выпав из реальности. Захотелось курить. Привычка стоять в позе цапли на одной ноге — моя любимая, к тому же, весьма удобная, в особенности когда курю или готовлю что-то. Сигареты на крайний случай всегда припрятаны в ванной комнате в подвесном ящичке, так как я часто курю, нежась в горячей воде. Скорее всего, это вредный микс. Подношу зажигалку к лицу, поджигая. На ней красуется надпись: «Ash is our purest form» — согласна полностью с высказыванием, я тоже когда умру, хочу чтобы меня кремировали. Никакого гниения в земле, даже представлять тошно. А через огонь наша душа, если она есть в самом деле, освобождается быстрее, покидая этот мир, с легкостью перемещаясь в другое измерение. Верю в реинкарнацию. Хочу в это верить — так проще жить, когда веришь в нечто, и вовсе необязательно это будет Бог, можно же выдумать себе любого идола. Вспоминаю о Гасе (и на душе становится неспокойно), а заодно и об отправленном письме Лизе. Тушу сигарету в раковине и оставляю бычок в мыльнице с жалкими раскисшими подобиями бывалого мыла. Бегу в спальню за телефоном, роюсь в сумке, но не могу найти. Ну что за бермудский треугольник, а не сумка? Выворачиваю её наизнанку, высыпая все содержимое, о да, успех — нашла. Отлично, проверяю личку — пусто. Если быть точнее, пишут совсем не те, кто мне нужен. Алиса напоминает о куртке, мама спрашивает поела ли я — соврав, отвечаю ей положительно и вместо себя кормлю телефон, воткнув зарядку. После этого уже со спокойной душой отправляюсь обратно в ванную, вообще-то щеголяя по квартире полураздетой. Видимо, не судьба мне посмотреть сегодня кино, так что остаток вечера я проведу просто лежа в ванной. Или не совсем просто? В голове созрела гениальная мысля: проверю-ка я свой тайник с дурью. Трава мозг сушит конкретно, если напостой её курить, поэтому стараюсь не злоупотреблять часто. И да, никакой пропаганды, наркотики — плохо, детки-конфетки. Достаю из банки зиплок с бошками, а затем проделываю все необходимые мероприятия и возвращаюсь, наконец-таки, в ванную, вот уже в который раз. Пробую ногой воду — остыла. Ну что я за лузер? Спускаю и набираю заново. Все время процесса ожидания сижу на стиральной машинке, предварительно подстелив махровое полотенце под зад, телепая ногами туда-сюда, лениво потягивая самокрутку. Это дерьмо отлично вставляет, приятное чувство растекается по телу, как июльские лучи солнца. Мои веки тяжелеют, а глаза начинают блестеть. Слизистая по ощущениям вся иссохла, от чего я начинаю моргать каждые пять секунд, в надежде увлажнить ее. Ощущаю давление на глазные яблоки, словно кто-то внутри сидит и усердно выталкивает их. Боже. Ужасно тяжело держать открытыми глаза, но я стараюсь. Следом за компанией тяжести и сухости следует тахикардия, в одиночку догоняя парочку неприятных ощущений, образовывая в итоге тревожное трио — звук биения сердца бьет по ушам, соревнуясь с громкостью бежащего напора воды так отчетливо слышного в данный момент. Чувства внутри обострены до предела — все внутри протекающие процессы звучат по максимуму, и если бы я сейчас что-то съела, я бы отчетливо ощущала как пища медленно проваливается в желудок. Меня всегда странно накрывает — я начинаю заморачиваться насчёт своего тела и его состояния, но это больше загоны, так что на это не стоит обращать внимания (не могу, сложно). Мысли в голове перебивают одна другую, и я невольно посмеиваюсь с некоторых, что ненадолго задерживаются в памяти, после чего бесследно исчезая из нее, как будто их смывает волной, утаскивая в темные воды океана. Никогда не знаешь, что взбредет в голову, ведь под этим делом, мне казалось, я могла совершить научное открытие. То, что созревало в голове пять минут назад, уже напрочь забывалось по истечению, и новая мысль затмевала предыдущую, и так по новой. Был момент, когда я нарисовала на листочке время и когда увидела этот шедевр на трезвую голову — серьезно удивилась, ведь это «открытие» показалось таким очевидным, но я бы в жизни не додумалась до него в нынешнем состоянии. Чувствую все до мелочей, и вода шумит прикольнее обычного, определенно. Повышается чувствительность — секс становится уж точно приятнее. Докуриваю сладость и погружаюсь в ванную. Вода, словно парное молочко — как нежное плюшевое одеяло — обволакивает вялое тело. Её масса стала плотнее, будто бы вдавливая меня в дно ванной. Не двигаюсь некоторое время, оставляя воду в покое, всматриваясь в ее отражение: приглушенный красноватый свет, который я оформила здесь для себя и горящие свечи делают своё дело — я начинаю расслабляться, блымкая глазами. Вспоминаю про пиво в холодильнике, пулей вылетаю на кухню, дважды чуть не убившись на скользком полу, успешно хватаю необходимое и возвращаюсь обратно. Смеюсь с собственной глупости, и, о да — вновь это блаженное ощущение тепла по телу. Открываю бутылку, пробка безжалостно летит в раковину, а стеклянная тара чуть ли не залпом опустошается до дна, после чего одиноко остается грустить на кафеле. Алкоголь + сладость = полный улёт, отвал всего на свете. Еще больше расслабляюсь, рассматривая структуру ладоней, и рассуждаю в голове, почему в мире все именно так, как есть, а не иначе. Провожу так час, активно спорю со своими же мыслями, возмущаясь от скорости смены их одной за другой. Вылезать совсем не хочется, на минуту кажется, что я забываю как дышать, вода давит на грудную клетку и я выныриваю из влажных сетей. Лицезрею как собственная кожа пальцев рук сморщилась, будто у старушки. Хороший знак, читала где-то, якобы это признак здоровой нервной системы, хуево — когда наоборот. Думаю обо всем и ни о чем одновременно, но в итоге ставлю точку и решаюсь вылезти. Меня совсем развезло, нельзя же здесь лежать до утра? Плюс ко всему, вода уже подостыла. Обматываюсь махровыми белыми полотенцами, одно — на голову, другое на тело, и быстренько проскакиваю в свою комнату, как в детстве, холодно же. Сушу горячим воздухом фена волосы, параллельно качая головой под треки, доносящиеся из колонок — плевать на соседей, их не заботят мои чувства, когда в час ночи они на репите гоняют свои шлягеры. Провожу весь свой ночной ритуал aka «маски, масла, крема и прочая девчачья дребедень». Надеваю уютную пижаму и ложусь в прохладную кровать. Недовольно поворачиваюсь в сторону открытого окна и понимаю, что надо бы типа закрыть его, но мне откровенно лень. Плюс спать, вдыхая свежий воздух под теплым одеялом гораздо круче, чем мучаться в духоте. Теперь уже настоящее плюшевое тёплое одеяло ласкает мои ноги и я открыто тащусь от этого. Перед сном проделываю убаюкивающий меня с детства ритуал — начинаю тереть одну ногу об другую, - таким методом вмиг успокаиваясь и скорее засыпая. Этот день нереально долго тянулся. Включаю рандомный канал на ТВ, чтобы не оставаться в полной темноте, а звук делаю на минимум. Как же странно проходит моя «акклиматизация» в прошлое. Перед сном о многом думаю, периодически залипая в экран зомбоящика, понимая, что не выкупаю происходящего в нем. Валяюсь еще вечность, растянутую на самом деле в пятнадцать минут, и без памяти засыпаю. Приснись мне, мой милый друг, Густав.