О богинях войны

      Андайн не была похожа на Ториэль.       Богиня войны воплощала собой всю жестокость и ярость, жажду мести, зла и готовность ради собственных целей развязать кровавую бойню. Она война и её обязанность следить за кровавым процессом, за которым лежит гнилая людская натура.       Но Ториэль любила свои творения. И ненавидела его с братом за то, что они были призваны отнимать у них величайший дар. Смысл их существования отбирать дары жизни: насильно или же приносить смирение с неизбежностью.       А Санс… Считал жизнь жалкой, эгоистичной… И любил.       Андайн совсем не похожа на Ториэль. Грубая, временами невоспитанная и дикая, кровожадная, мстительная, яростная и… Предельно честная. Война в истинном его воплощении, разная, но всегда неукротимая.       А Ториэль была воплощением доброты, нежности. Эгоистичная жизнь.       Андайн растягивает желтые, острые зубы в кривой, угрожающей улыбке. Война совершенно простодушна и не умеет скрывать чувств, в том числе недоверие. Темная сторона смерти никогда ей не нравилась.       В этот момент он нескрываемо завидовал дорогому, младшему брату, желая получить в свою сторону хотя бы один светлый, не наполненый злом, взгляд. Но он, конечно, этого не заслужил. Он вообще ничего не заслужил.       С черепа не сошла пустая, ничего не значащая улыбка. Кости пальцев сжали косу сильнее и Сансу пришлось исчезнуть с рыбьих глаз долой, дабы не нагнетать обстановку дальше. И уже привычно наблюдать из тени, стараясь не предаваться плохим, наполненным теплом и болью, воспоминаниям. Он наблюдал за Андайн также, как наблюдал за Ториэль.       Шло время и Санс искал убийцу богини жизни. Какое чудовище вообще было способно убить бога, не владея его косой? Это чудовище… Должно было сгинуть.       И Санс не признается, что делал это не для них, богов, а только лишь для одной войны. Никогда и ни за что не скажет этого, но даже если нет слов, истина остается неизменной.       Долг войны — следить за ходом кровавых битв, направлять и вдохновлять воинов и быть их покровителем. И Андайн исполняла его сполна, направляя бойцов в их стремлении. Она война. Она воплощение жестокой целеустремленности, созданное из гнилых людских чувств и самих звёзд.       А он был создан, чтобы отнимать эти жизни, забирать непокорные души грешников, не давая им и шанса на покой после скоропостижной кончины тела. Хочет она этого или нет, но они с Андайн идут рука об руку, ведь войны всегда сопровождаются смертью. И чаще всего за ними приходит Санс, а не Папайрус.       Мало кто на войне благороден, особенно те, кто сидят во главе и лишь отдают приказы. Короли, греющие задницу на тронах, в то время как люди были вынуждены умирать за их цели, идеалы и защищать своих соотечественников, семью, земли и себя. Их души не заслуживали покоя после смерти. Лишь страданий.       — Хочешь ты или нет, но мы с тобой нераздельны. — Санс сжал женскую руку сильнее, не позволяя ей использовать своё копье.       — Закрой пасть! — Единственный желтый глаз блеснул привычной яростью и… смущением.       Заметивший это Санс внутренне возликовал, впервые увидев её смущение. Даже с Альфис её желтый, рыбий глаз не вспыхивал таким детским и первым в жизни смущением и это льстило его костям. Он хотел стать для войны дороже знаний.       На синей коже проступил румянец и плавники слегка опустились, выдавая разрозненные чувства богини. Что ответить и что сказать, чтобы его пустая черепушка наполнилась осознанием и он отстал от неё! А лучше бы не отставал.       У Андайн было много секретов, которые она просто не умела скрывать. Война всегда была честной, даже не по своему желанию. Создавать и хранить секреты — не её.       И Санс это знал.       Костлявые пальцы провели по синей щеке и руки скользнули на женскую талию. Огоньки на дне глазниц вспыхнули ярче, чем обычно и Санс протянул богиню войны ближе. Смерть заключил Войну в объятия.       Короткий рык вырвался из горла и рука дернулась, желая проткнуть Санса копьем, но так и замерла, когда он ткнулся в её плечо лбом. Странное ощущение появилось в груди, горячее и… Приятное. Это ощущение не позволило… нарушить внезапно воцарившийся внутри уют.       Странное спокойствие в шторме различных сильных эмоций.       Санс не признает, что Андайн внезапно затмила собой Ториэль и заняла место среди его костей. А Андайн никогда не признается, что Санс заставляет бурю ярких эмоций затихать и чувствовать небывалый ранее покой.       Она не была похожа на Ториэль.