В ее маленьком теле гостила душа...

Руки его нервно дрожали, по лбу стекали капли пота, и страх застрял комом в горле. Страх еще раз услышать отказ. - Венди... Венди, прошу, я очень прошу тебя... - Мне нужны деньги, мальчик мой, – девушка томно продолжала курить кальян, – без денег никак. - Но я отдам тебе деньги! Клянусь всем, что у меня есть! При первой же возможности! Венди улыбнулась. - Хах, а что у тебя есть? Эх, Артур, Артур... Мне искренне жаль тебя, но мескалин нынче дорогая штука, и даже по дружбе я тебе его дать не могу. - Я должен Ее увидеть... Я не могу без Нее. Я же поэт! Я творческая личность! А Она... Она - моя любовь, моя Муза, мое Вдохновение! - Артур. – Венди явно устала от этого разговора. Даже кальян отложила на время. – Мне абсолютно наплевать, кого ты там видишь в своих галлюцинациях, хоть музу, хоть черта лысого. Давай по факту: хочешь «смотреть мультики» - так для этого деньги нужны. - Умоляю, – Артур прослезился, – я хочу увидеть Ее… Это... Она же живая! Венди раздраженно закатила глаза и тяжело вздохнула. Сколько раз ей уже приходилось выслушивать подобные речи. Ничего нового. Скука смертная. - Мне всего лишь 300 миллиграмм, умоляю, - не унимался парень, – по дружбе... Я верну деньги, клянусь! - По дружбе, говоришь... - Венди медленно выпускала изо рта клубы сладкого дыма, - ...отдай мне часики свои. - Какие? – Артур прекрасно понимал, о чем она. Часы. Фамильные. Дорогие. Единственное, что осталось от умерших родителей. - Ты знаешь, о каких часах я говорю, – девушка ехидно улыбнулась. Молчание. Минут на пять. - Ну, нет так нет. Мне уже пора. – Венди поднялась со стула и хотела направиться к выходу из кафе, но Артур резко схватил ее за руку. - Отдам. В ответ улыбка. - Я зайду к тебе ближе к вечеру. 300 миллиграмм говоришь? - Да. - До встречи. Девушка выбежала из кафе, оставив после себя сладкий клубничный дым от кальяна. Это маленькая, личная утопия, которую реально воплотить в жизнь, если каждый приложит небольшое усилие. (с) Ровное, чистое как вода зеркало... Оно будет поверхностью. Идеальной поверхностью. На нее аккуратно, подобно снегу, хлопьями высыпаются комочки мескалина. Лезвие. Бесшумно и бережно измельчает комки, формируя их в ровную, слегка рельефную дорожку. Небольшая рублевая купюра. Сворачивается как необходимо, превращается в воронку. Артур нетерпеливо направляет узкую часть воронки на дорожку, а более широкую часть к себе. Наконец то. Глубокий вдох. Мескалин поддается и рьяно вдыхается внутрь. Да. Теперь нужно ждать. ОНА придет к Артуру через... полчаса, или через час. Увы, мескалин действует не сразу. Поэтому минуты длятся бесконечно, и приходится через силу терпеть и ждать... По прошествии получаса... по телу Артура вихрем прошелся холодок. И еще раз. Только более усиленно. И еще. Пару последующих минут - и парень уже дрожал от холода. Зрачки расширились за еще меньшее количество времени. И холод, холод, невыносимый холод. Но все это не важно, все это блекнет по сравнению с мощной, громкой, истеричной мыслью: «Когда? Когда же Она придет ко мне?!». Ночь. Ни капли света. Даже луна не подает никаких признаков жизни. И вдруг в этой кромешной темной комнате аккуратно вырисовываются белоснежные контуры девичьего тела. Белоснежная кожа, белоснежные одеяния, светлые волосы и алые как кровь губы. - Ты вернулась ко мне, любимая... - Опять стихи не пишутся? Так и не сумел найти себе новое вдохновение? - А я и не искал... У меня же есть ты. Она расслабленно стала... нет, не ходить, а плыть, буквально плыть по воздуху, не касаясь пола. Во время своего «плавания» Она брала листы со стихами и читала их. А Артур смотрел на Нее. Любовался, умилялся Ею и... вдохновлялся. Но вдруг светлое личико девушки померкло, и она с тревогой спросила: - Часы... А где твои часы? Артур твердо произнес: - Продал. - Зачем? - Чтобы увидеть тебя. Неловкое молчание. - Что же ты стоишь? Бери лист, ручку, напиши что-нибудь. Артур как по приказу ринулся к столу и стал быстро, своим размашистым подчерком черкать новый стих. Свой новый шедевр, который… никто не оценит. Он писал его на листе бумаги в абсолютной темноте, но будто... будто и не было вовсе этой темноты, он упорно не замечал ее, не видел, не хотел видеть. - Хочешь... я научу тебя летать? Будешь как я. Артур изумленно посмотрел на девушку. Какая-то тревога заколотилась в его груди. Завидев это, она загадочно улыбнулась... - Потом... я разрешу тебе коснуться меня. Вопреки всем, слышишь? Тебе же наверняка говорили, что я лишь плод твоего погрязшего в наркотиках организма, твоего ума, а, значит, я не материальна... Хочешь, я докажу обратное? Артур кивнул головой. Конечно, он хотел этого больше всего на свете. Он свято верил в то, что Она – жива, материальна. И согласен был на все, лишь бы прикоснуться к Ней. Девушка стала отдаляться от него. Сначала пальчики Ее ног коснулись письменного стола, затем подоконника... Артур совсем не заметил, как окно успело открыться настежь. - Ты полетишь за мной? – спросила она. - Если ты захочешь, – ответил он. - Хочу. Ты первый. Артур встал на подоконник. Глубокий вдох пыльного воздуха. Высоко. Девятый этаж. Он повернулся головой к Девушке. Она лишь одобрительно улыбнулась. «Мне нечего бояться. Она сказала, что я взлечу - значит, так оно и будет!» - мелькала мысль. Шаг вперед. Полет. Вниз. За несколько секунд можно прожить вечность, целую жизнь, в то же время, как за всю жизнь можно не прожить и секунды. ...когда стремительно летишь всем телом вниз, но не на землю, а в какую-то неизведанную для тебя же пропасть, чувствуешь себя самым большим и неудавшимся неудачником. Но даже в этот момент ты пытаешься вспомнить, для чего же ты все-таки жил, к чему стремился и что имеешь сейчас. Ответ один: ничего. Жизнь пройдена зря, и сейчас... ты летишь головой вниз. - Я люблю тебя!!! – донесся крик из окна на девятом этаже... Кричал непонятный белый силуэт, постепенно растворяющийся в воздухе. Артур услышал это, находясь в нескольких сантиметров от земли, и вдруг за мгновенье понял - ради этого он жил. А значит, его жизнь пройдена не зря.