Твои огненные косички

Ваня стояла в ванной и с ужасом смотрела на розоватую воду, которая стекала с её ладоней. Пятый снова куда-то ушёл, она готова была поспорить, к Аннет, чтобы успеть оказаться рядом до её пробуждения. Несмотря на то что они с Восьмой не обсуждали её отношения с Пятым, Ваня буквально чувствовала между ними что-то явно большее, чем просто привязанность. И она была рада, несказанно рада, потому что эти двое, как никто другой, заслуживают счастья вместе. Девушка невольно улыбнулась, поднимая глаза в зеркало. Плачевное зрелище: волосы растрёпаны, на свитере растеклись покоричневевшие пятна крови; покрасневшие глаза, в которых полопались капилляры, солёные дорожки ещё не высохших слёз на щеках. Руки снова задрожали, Ваня всхлипнула и плеснула в лицо водой. — Я не виновата, это была случайность… — шептала она под нос, но потом резко стукнула ладонями по раковине и подняла на своё отражение глаза, в которых плескалась ярость вперемешку с болью. — Кому ты врёшь, Ваня?! Ты виновата во всём! Шорох воды из крана наполнял уши, закрывая собой все остальные звуки. Тело будто задрожало где-то внутри, превратившись в одну натянутую донельзя сильно струну. Из глаз неконтролируемым потоком полились слёзы, капающие на холодный мрамор раковины с ужасающе громким звуком, мешающимся с шипением воды. Девушка схватилась за голову, сгибаясь почти впополам и резко, надрывно выдыхая с тихим хрипом. Через секунду зеркало перед её лицом лопнуло, разлетевшись на тысячи сверкающих кусочков. Лампочка над головой издала странный щелчок и комната наполнилась мигающим светом, радужными бликами отражающимся от осколков под ногами. Ваня, будто в прострации, прикоснулась рукой к щеке, чувствуя тёплую кровь, стекающую по пальцам, но не ощущая боли. В дверь постучали. — Ваня, ты в порядке? — Пятый. — Д-да, всё нормально… — она снова плеснула в лицо водой, хотя не ощущала ни боли, ни холода. — Ваня, открой дверь, я слышу по голосу, что ты не в порядке, — голос Пятого был до безумия усталым и встревоженным. — Не заставляй меня врываться силой. — Х-хорошо, — она трясущимися пальцами повернула замок. Мальчик застыл на пороге, глядя на испуганную сестру, потом ударил себя ладонью по лбу. — Господи, за что мне это?! Одна в отключке, вторая на грани срыва… — он сокрушённо посмотрел на девушку, которая от его слов слегка улыбнулась. — Прости… — Да не извиняйся ты, я сам помню, как проявились мои способности. Я три дня застревал в стенах, потому что промахивался с телепортацией, — отмахнулся он. — Научишься. — Но сейчас это кажется таким нереальным… — Не бойся. Апокалипсис остановлен, значит, у нас полно времени… А сейчас быстро в другую ванную, тебе надо переодеться и искупаться, пока остальные не увидели, — Пятый потянул снова помрачневшую сестру за собой. — Как Элис? — тихо спросила она у мальчика. — Не знаю. С ней Лютер, насколько я помню. С Диего и Клаусом всё точно в норме, я их на первом этаже видел с лестницы. — А Аннет..? — Ваня встревоженно посмотрела на брата, который втянул её в одну из ванных комнат и сейчас смотрел, есть ли здесь халат. — Она спит. Ты же знаешь, у неё слабая нервная система, — сейчас даже его голос дрогнул. Апокалипсис отошёл на второй план. Сейчас в голове толпились только мысли о собственных сёстрах, которые находятся в не самых лучших состояниях, также где-то на задворках сознания сидела мыслишка, что от тела Леонарда стоило бы нормально избавиться, а не кидать его в ближайший мусорный бак, но это дело десятое. — Скажи, какую одежду тебе принести и иди в душ. — Что? Ты собрался здесь стоять пока я моюсь? — Ваня изумлённо подняла брови. — Нет. Я буду за дверью, потому что не хочу лишиться оставшихся зеркал в доме, — невозмутимо сообщил ей Пятый. — Так что тебе взять? Или ты лучше сама сходишь в халате? — Я лучше сама, — Ваня понимала, что он сейчас не будет телепортироваться, потому что это и так отняло у него очень много сил. — Ладно. Если станет плохо или ещё что-то, зови сразу же, — Пятый вышел из помещения и закрыл за собой дверь. Следуюшие полчаса он стоял под дверью, периодически спрашивая, в порядке ли Ваня и прислушиваясь ко всем звукам, доносящимся из ванной, но не было ничего, кроме шума воды и тихого голоса Седьмой, напевающей какую-то песенку. Наконец, дверь открылась, выпуская девушку в халате и с полотенцем на голове. — Ты как? — Пятый взволнованно посмотрел на сестру, но немного успокоился, видя, что она обработала рану на щеке, а её лицо теперь выглядит просто измождённым, а не испуганным. — Нормально, — она чуть улыбнулась, — насколько это возможно. — Хорошо. Иди переоденься и отдохни, тебе полезно. — Тебе бы тоже поспать, Пятый… — Много дел, — отрезал мальчик, уже направляясь в сторону лестницы. — Погоди, у меня же завтра вечером концерт… — вдруг вспомнила Ваня. — Ну и пойдёшь ты на этот свой концерт, думаю, оклемаешься к этому моменту, — махнул рукой мальчик. — Нет, не в этом дело… Я думала, вы придёте, — она с надеждой подняла на него глаза. — Я буду первой скрипкой… — Ваня, иди спать! Завтра будет видно, — Пятый крикнул это уже от входа в кухню, девушка улыбнулась и направилась в свою комнату. Она уснула очень быстро, поэтому даже не почувствовала, как её осторожно поднимают на руки и куда-то уносят. *** Пятый вышел в гостиную с полупустой чашкой кофе и метлой неперевес. Впрочем, предмет для уборки мальчик быстро кинул в лежащего на диване Клауса, который, похоже, такому Дару Небес не обрадовался. — За что? — недовольно пробурчал он, потирая ушибленное плечо. — Это само себя не уберёт, — Пятый хмуро обвёл рукой раскуроченную гостиную. — Давай подождём маму, она всё поубирает, — протянул Четвёртый. — Мама на перезарядке, а нам нужно убрать здесь, чтобы не исколоть все ноги. А ещё избавиться от этих пятен на ковре. — Клаус, он прав, — кивнул неизвестно откуда появившийся рядом Бен. — Слушай, может, сам тогда стёклышки поподнимаешь? — съязвил пустоте Клаус, лениво поднимаясь с дивана и ойкая, когда осколок тарелки больно впился в босую пятку. — Ладно, согласен, надо убрать. — А это значит, что я всегда прав, — улыбнулся Шестой. — Это значит, что ты боли не чувствуешь, — резонно заметил Четвёртый, неуклюже орудуя метлой и недовольно косясь на Пятого. — А ты чего встал? Сам предложил эту уборку. — У нас средство для мытья посуды и щётки где лежат? — А я что, знаю? — огрызнулся Четвёртый. — Я думаю, как вывести пятна! — Я и без твоих объяснений знаю твои мысли, не забывай об этом, — ухмыльнулся Клаус. В голове брата было что-то наподобии: «Как же помочь им? А всё ли закончилось? Отпустить Ваню на концерт?» — Я говорил тебе в моих мыслях не ковыряться?! — мальчик недовольно кинул в Четвёртого тряпкой и пошёл на кухню за моющим средством. Когда он вернулся, на диване оказалась Элиссон, горло которой было заклеено широким белым пластырем. Она выглядела измученной, но было ясно, что жизни девушки ничего не угрожает. — Элис? Тебе разве не нужно быть в лазарете? Она отрицательно помотала головой. — Я очень рад, что ты в порядке, — мальчик слегка улыбнулся, подходя к пятнам на ковре и присаживаясь на корточки, — но почему ты не говоришь? Девушка покрутила головой, увидела на столике блокнот и маркер, взяла их и быстро что-то написала на первой странице. «Слегка повреждены голосовые связки», — прочитал Пятый. — Ясно. Позже сможешь говорить? «Мама говорит, да», — значилось на листе. — Это хорошо... Да как же эта чёртова кровь отмывается?! — недовольно пробурчал мальчик на пятна. — Без обид, Элис. Девушка чуть улыбнулась и, увидев Клауса, выходящего из кухни с позвякивающим пакетом, полным осколков, помахала ему рукой. — Элис! Я так рад, что ты в порядке! — парень бросился к сестре, осторожно обнимая. — Надеюсь, всё не очень серьёзно? Элиссон покачала головой. — Это хорошо. Как у тебя с ковром? — Клаус, улыбнувшись, посмотрел на Пятого. — Теперь оно немного розовое. Скажем, что пролили розовую пантеру*. — А говорил, что не умеешь его готовить! Врунишка, — Четвёртый погрозил брату пальцем, направляясь с пакетом на улицу, но тут со стороны их подвала послышались шаги, и в комнате появился Лютер. Он спокойно сел на диван рядом с Элиссон и погладил её по голове. — Теперь всё будет в порядке, — сообщил он. — Да, надеюсь, — кивнул остановившийся у двери Клаус. — Лютер? Ты где это был? — прищурился Пятый, поворачиваясь к брату. — В подвале, — пожал плечами тот. — А мне кажется, ты врёшь. Мальчик резко выпрямился, оглядел всех и быстрыми шагами направился в сторону неприметной дверцы, спрятанной в стене коридора у кухни. Он помнил эту дорогу. Сначала нужно было преодолеть около 30 металлических ступенек, а потом вступить в небольшое помещение. Там подземное пространство разделялось на две части. Одна действительно вела в подвалы дома Харгривз. Вторая, тщательно замаскированная, — в помещение для тренировок номер 8. Пятый не знал, почему именно так нумеровались комнаты для занятий, определённо, не по их собственной нумерации. Потому что именно в этом помещении часто занимался он. Маленькая комнатка, совершенно звуконепроницаемая, с тяжёлой дверью… Отец запирал его в ней и заставлял совершать сотни прыжков за один раз, давал различные предметы для тренировки. Ужасное место с ужасными воспоминаниями. — Пятый, Пятый, погоди, куда это ты идёшь? — сзади появились Клаус и Диего, за ними практически бежали Лютер и Элиссон. — В помещение для тренировок номер восемь, — коротко ответил мальчик. — Чего? Это же просто подвал, — Клаус удивлённо захлопал глазами. Тренировки номера четыре проходили в комнате для тренировок номер два, или же в склепе семейства Харгривз, как его называл отец. — Нет, это не просто подвал, — Пятый провёл рукой по сырой стенке, нащупал небольшой выступ и нажал на него всей ладонью. Послышался скрежет, и стена съехала в сторону. — Откуда ты знаешь об этом месте? — послышался сзади недовольный голос Лютера. — Здесь я занимался, — криво усмехнулся мальчик, входя в тёмный коридор. Семья последовала за ним. Когда они уже подходили к концу, Пятого передёрнуло. Слишком много воспоминаний. Слишком много… Flashback Пятому семь лет, он спокойно идёт за отцом на тренировку. Смело заходит в крохотную комнатку, обитую изнутри толстенным слоем поролона. Дверь закрывается с отвратительным скрипом. Отец стоит снаружи, в небольшом предбаннике. Он показывает мальчишке условный знак, и тот мгновенно появляется перед ним в голубоватой вспышке. Звучит команда: «Обратно», — и он снова оказывается в комнатке. Потом ещё И ещё И ещё… Таких прыжков становится так много, что кружится голова и начинает тошнить, но ребёнок упорно перемещается туда-сюда под строгим взглядом отца. Наконец, сил не остаётся, и он обессиленно падает на пол в комнатке, смотрит сквозь мутное стекло на фигуру сэра Реджинальда, одними губами шепчет, что больше не может. Но получает лишь отмашку, означающую завершение тренировки. Отец поворачивается и уходит, оставляя мальчика одного. Выйти должен сам. Пятый собирает последние силы и перемещается, но уже не в предбанник, а сразу в свою спальню, промахиваясь мимо кровати и падая в обморок прямо на пороге. End flashback — Пятый, ты в норме? — Клаус потряс брата за плечо. — Чего-то завис. — Всё нормально, — он ускорил шаг, видя впереди яркий свет и очертания предбанника. Стоило ему оказаться внутри, он застыл, видя знакомую дверь с широким толстым стеклом посередине. Самым ужасным было то, что за этим стеклом лежала спящая Ваня. *** Аннет проснулась довольно быстро. Наверное, сказалось то, что за последние несколько дней она достаточно спала, а сейчас это было уже излишним. Она потянулась, поднялась с кровати, подошла к зеркалу, морщась от боли в спине. Девушка поправила волосы, повернулась спиной и задрала рубашку в мелкую белую полосочку. По молочно-белой коже уродливыми синевато-фиолетовыми пятнами рассыпались несколько крупных синяков. — Твою ж ма-а-ать, — протянула Аннет, отпуская рубашку. Она вышла из комнаты, удивляясь тишине, царящей в доме. Казалось, всё вымерло, никого не было видно. — Пятый? Клаус? Ваня? — девушка спустилась на первый этаж, удивлённо рассматривая розовые пятна на ковре и разбитые стёкла в окнах. Смешавшиеся после сна мысли начали проясняться, и девушка внезапно вспомнила, что произошло. Руки немного затряслись, босые ноги подогнулись, позволяя телу плюхнуться на диван. — Господи… Неужели все тоже… — она коротко всхлипнула, но быстро втянула в себя воздух, успокаиваясь. — Не неси чепухи, Аннет. Они все были здесь, просто сейчас куда-то ушли, тебе просто стоит их поискать, не паникуй. Девушка встала на ноги и пошла обследовать первый этаж, заглядывая во все комнаты. Пусто. Так же были исследованы остальные этажи, даже чердак, но никого не было найдено, кроме мамы, мирно сидящей на зарядке. — Да куда же вы все делись?! — воскликнула Восьмая, всплёскивая руками. — Не могли вы взять и испариться, верно! Но тут она вспомнила про единственное место, которое не осмотрела. Подвал. Девушка поёжилась. Это место ей никогда не нравилось, потому что отец вечно отправлял её туда, чтобы научить волосы находить предметы в полнейшей темноте. Глубоко вздохнув, Аннет снова пошла на первый этаж, прошла по коридору рядом с кухней, открыла дверь, спрятанную в стене, приказала волосам быть наготове и ступила на холодные металлические ступени. Было довольно светло, что означало: до неё здесь кто-то был. Скорее всего, семья, потому девушка спокойно выдохнула, продолжая спуск. Оказавшись в помещении, где всю её жизнь была всего одна дверь, она увидела два прохода. Причём, из того, что левее, доносились довольно громкие знакомые голоса. — Что за чёрт, — прошептала Аннет, уже жалея, что не взяла с собой ничего, что могло бы нанести тяжёлые увечья. По сути, сейчас она была безоружна. Только копна волос, которая могла задушить собой несколько взрослых людей, но у них не бесконечные силы, как у всех живых существ. «Будь что будет», — подумала девушка, направляясь в левый проход, стараясь не сильно шлёпать босыми ногами по полу. С каждым шагом голоса становились всё громче, Аннет остановилась, прислушиваясь. — Ты идиот, Лютер! Как ты вообще до такого додумался?! — возмущался Пятый. — Она серьёзно ранила Элиссон и раскурочила всю гостиную, не забыл! — стоял на своём номер один. — Мы точно об одной Ване говорим?! Она плакала, когда мы в детстве давили мурашей, — голос Клауса звучал очень удивлённо и слегка испуганно. — Лютер, отойди от двери и дай нам выпустить её! — снова Пятый. — Она опасна! — Тебе напомнить, как Диего чуть не раскроил твой затылок, когда впервые понял, что может кидаться ножами? — предложил Четвёртый. — Или как Аннет чуть не сломала руки Бену, когда тот её заплетал? Или как я бегал от призраков? Да-да, Бен, до сих пор бегаю… — С ней нужно п-просто поговорить, — Диего снова заикался. — Вы не понимаете, она не станет нас слушать! Она не послушала Элиссон, никого… — Пятый прикончил её любимого человека! Кто бы после этого не психанул! — взорвался Клаус и, судя по звукам, стукнул по стенке кулаком. — Но не настолько же… — Ты напополам сломал толстенные ветки, которые попадали с дерева, когда Элиссон сказала, что она уходит из Академии! А потом пытался сломать и оставшееся дерево, отец вовремя тебя остановил! — С каких пор у тебя такая хорошая память? — Ваня не виновата, с Элиссон всё нормально, скоро она сможет говорить, а ты запер нашу сестру в этой… этой… одиночке для буйных! — Клаус явно сорвался. Аннет почувствовала, как в ней закипает гнев. Мало того, что они не сказали ей правды, так сейчас отказываются выпускать Ваню. Ей плевать, что не хочет делать этого только Лютер. Получат все. Девушка быстрыми шагами преодолела коридор, не заботясь, что её услышат. — Вы что здесь устроили?! — закричала она, входя в предбанник и видя, что на неё смотрят, как на Восьмое чудо света. — Почему ты запер Ваню?! — повернулась она к Лютеру. — Почему ты соврал мне?! — сверкнула глазами на Пятого. — Аннет, как ты нашла это место? — удивлённо спросил номер Пять. — Я живу здесь 16 лет, не забыл?! — она подошла вплотную к Первому и снизу вверх посмотрела на него. — Отойди от двери, Лют. В этот момент Ваня пошевелилась, открыла глаза, в ужасе дёрнулась и подскочила на ноги, ударяясь ладонями о толстое стекло. — Аннет, ты ничего не понимаешь… — Я сказала, отойди от грёбаной двери! Или я заставлю тебя это сделать, — её волосы взвились за спиной огненным облаком, опасно шевелясь. Все отступили на несколько шагов назад, чтобы их не задело. Элиссон смотрела на сестру круглыми от ужаса глазами, Диего держал наготове один из ножей, а Клаус попросту вжался в стену, видя в этой хрупкой девушке перед ним смертельно опасное оружие, даже Пятый смотрел на сестру со смесью ужаса и восторга. — Вы даже не хотите её остановить? — прошептал Диего. — Из всей нашей компании только она может его убрать, понимаешь, — пояснил Клаус. — Если она выходит из себя, её никак не остановить, — кивнул Пятый. — Никогда бы не поверил, что малая на такое способна, она же сущий одуванчик. — Не, она чудо, — отмахнулся четвёртый, пригибаясь, когда над его головой просвистела одна из прядей. Аннет сделала шаг назад от Лютера, опасно сверкая взглядом. — Лютер, я считаю до одного, и ты отходишь, — предупредила она. — Нет, это слишком опасно, особенно для тебя. Ты же совсем ребёнок, — Лютер смотрел на неё чуть ли не с жалостью. — Раз! — пряди взвились в воздух, оплетая ноги брата и руки, резким движением отталкивая его от двери, чуть не впечатав лицом в стену. Оставшаяся часть волос крепко обвила колесо, запиравшее дверь и с протяжным скрипом повернула его, открывая тяжёлую панель. Ваня чуть не выпала наружу, но пряди быстро отпустили замок, подхватывая её под руки и бережно относя к остальной семье. — Что ты наделала… — Лютер, руки и ноги которого, наконец, освободили, смотрел на постепенно остывающую девушку с явной неприязнью. — Я сделала то, что хотели все, но не смогли. Ваня, ты в порядке? — Аннет обняла сестру, прижимаясь к ней всем телом и чувствуя, как та дрожит. — Аннет..? Ты ещё ничего не знаешь, верно? — Ваня шмыгнула носом. — Я всё знаю. Но это совершенно ничего не меняет! Элиссон скоро будет в порядке, ведь так? — Аннет повернулась к номеру три, которая в ответ спокойно кивнула головой. — Апокалипсис остановлен, так к чему всё это? — П-п-правда? — в глазах Седьмой блестели слёзы. — Конечно. Пойдём наверх, здесь немного неуютно, — она взяла девушку за руку, первая входя в коридор. — Вы можете стоять здесь, если так хотите, — бросила она остальным. *** Они вошли в гостиную, но тут же замерли на пороге. Около стола стояла невысокая девушка в чёрном кашемировом пальто, из-под шляпы выглядывали кончики угольного каре, но бледное лицо будто излучало тревогу. — Кто ты такая? — настороженно спросила Аннет. — Грета. Меня пустила ваша мама. Вы семья Харгривз, верно? — девушка словно искала глазами кого-то. — Пятый, вы здесь? — Да, но зачем? — мальчик встал перед ней, смотря с откровенным недоверием. — Вам и вашей семье грозит опасность, — серьёзно сказала Грета, — думаю, лучше присесть, нужно обдумать ваши дальнейшие действия.