Сахарный леденец

      Юмено бродил по большому залу магазина, на витринах которого красовались, так и маня к себе, тысячи сладких угощений. Мальчик держал на руках любимую уродливую куклу и ходил между стеллажами в поисках какой-нибудь сладости, которая смогла бы привлечь его внимание. Но ни марципановые цветы, ни разноцветные, переливающиеся на солнце карамельки, ни сладкие булочки моти с самыми разнообразными начинками не вызывали интерес у Кюсаку. Он глубоко вздохнул и, опустив голову к полу, пошел обратно в портовую мафию.       Когда мальчик проходил мимо касс, он случайно задел мужчину, собиравшегося уходить, плечом. Когда он поднял свои большие темные глаза на обладателя длинных черных волос, то узнал в нем старого-злого врага. Это был Говард Лавкрафт — эспер, который не поддавался действию Особенности Юмено. Кюсаку удивленно посмотрел на него, увидев в руках увесистый бумажный пакет, полный разных шоколадок: и горький, и молочный, и белый. Филлипс был удивлен не меньше. Он еще помнит, как мальчишка обессиленно и беспомощно был привязан лозой Джона к стене в подвале их убежища. Они не сговариваясь отошли немного в сторону, чтобы не мешать другим посетителям. Первым тишину прервал Кюсаку, который задорно задал вопрос.       — Ты что же, сладкоежка?! — он заулыбался, смотря на по-прежнему спокойного мужчину снизу вверх.       — Я люблю шоколад. — холодно ответил Лавкрафт. — И тебя не учили, что сперва нужно здороваться?       — Я уже все равно собираюсь уходить. Тут нет ничего интересного. Так что пока. — Он помахал рукой и, вздохнув, повернулся к выходу.       Говард молча последовал за мальчишкой. Нужно же ему тоже идти домой. Как на зло, им пришлось идти по пути. Первые пару метров они прошли молча, пока Филлипс не решил поддержать беседу.       — Я думал, что маленькие дети все любят сладкое. — по-прежнему безразлично, будто обращаясь к себе, сказал брюнет.       — Я и люблю. — улыбнулся мальчик. — Но хочу любимый коричневый сахар. — он остановился и топнул ножкой, сжав ручки в кулаки. — А его нигде нет.       — Коричневый сахар? Обычный такой… рассыпчатый? — Юмено кивнул в знак согласия, рассмеявшись с недоумевавшего Лавкрафта. Брюнет помолчал, после чего задумчиво выдал. — Ты знал, что можно сделать его еще слаще и вкуснее, если правильно приготовить? — он наклонил голову в сторону половинчатого мальчика.       — Правда? Ты умеешь?! — затаив дыхание и с восторгом смотря в глаза мужчине, спросил Кюсаку.       Лавкрафт кивнул головой, прикрыв глаза. Он подумал, что еще пожалеет о следующем предложении, но все же высказал свою идею.       — У меня дома есть немного. — он искоса взглянул на заулыбавшегося мальчишку. — Если ты хочешь, я могу… приготовить его. Только чтобы потом сразу вымотался из моего дома. Я устал.       Юмено радостно закивал головой, подскакивая на своем месте и крутя игрушку в руках. Он вприпрыжку последовал за мужчиной до его дома. В это время они шли молча. Точнее, мальчик разговаривал с Кью, показывая ей все округ. Он описывал ей, как впервые попробовал коричневый сахар, как он сильно ему понравился.       Придя домой, Говард разулся и прошел на кухню, чтобы положить в холодильник гору шоколада. Когда он полез в верхний ящик доставать коричневый сахар, крикнул Кюсаку, который все еще расшнуровывал ботиночки:       — Помой руки. — послышался с кухни спокойный бас.       — Сейча-а-ас. — ответил тут же Юмено, откладывая обувь в сторону и проходя по длинному коридору до двери в ванную.       Мальчик открыл дверь, ведущую в ванную и увидел… обычную ванну. Он думал, что такой человек как Лавкрафт очень любит места, в которых можно искупаться, потому в ванной у него должно быть просто королевство разных скляночек, бутылочек с ароматическими шампунями и вкуснопахнущих свечек. Но нет. В реальности там была лишь обычная белая ванна, на стенах — голубые плитки, на полу — темно-синий половик, а на перекладине висела шторка пастельного голубого цвета. Юмено удивился такой непривычной яркости в квартире такого «темного» знакомого. Мальчик думал, что, если он не живет в пещере или под водой, то все в квартире будет в серых, монотонных цветах. Ан-нет. Обычная квартира. Вполне себе уютная.       Кюсаку прошел по залу, соединенному с кухней. Так же обычно и непримечательно. Может, бросалось в глаза только почти полное отсутствие элементов интерьера и декора. Ну, видимо, Говард не любит ничего лишнего в доме. Мальчик зашел на кухню и застал Лавкрафта, перемешивающего что-то в глубокой миске над кастрюлей с кипящей водой.       — Что ты делаешь? — наклонив голову, спросил половинчатый.       — Растапливаю сахар на водной бане. — не отрываясь от дела, ответил Филлипс.       — Зачем?! Его же можно есть и так! — удивленно подойдя к плите и схватив за рукав мужчину, воскликнул Юмено.       — Я же говорил, что могу приготовить его так, что он будет еще слаще и вкуснее. Просто подожди и доверься мне. — холодно сказал, помешивая получающуюся жидкость, Говард.       — Довериться? Человеку из враждебной организации? — с усмешкой в голосе переспросил Кюсаку.       — Ты задумался над этим, лишь когда оказался в доме у врага? — он хмыкнул, точно усмехнулся с детской наивности.       — Да я же шучу. А вот ты, видно, совсем не привык общаться с людьми. Не понимаешь сарказма. — присаживаясь на пол и облокачиваясь о низкий столик, начал играться с Кью мальчик.       — Просто никогда не общался с детьми. — повернувшись к столешнице и выдвинув ящик, достал оттуда пакетик с чем-то светло-коричневым мужчина.       — Оно и видно. — рассмеялся Юмено. — М-м-м-м… — принюхавшись к распространившемуся по кухне запаху, промычал Кюсаку. — Как вкусно пахнет! — он подскочил с пола, откинув в сторону игрушку.       Половинчатый хотел заглянуть в миску, но его отодвинул Лавкрафт; он поставил рядом с местом, возле которого крутился ребенок, плоскую тарелку, а на нее — разные металлические формочки. Это были и Хелло Китти, и герои разных аниме, и просто песики с котиками. Откуда только они у такого грозного создания? Увидев озадаченный взгляд парнишки, Говард ответил на его немой вопрос.       — Сам люблю сладкое. Иногда готовлю сахарные леденцы, как сейчас. Думаешь, откуда у меня коричневый сахар? — доставая рукой в прихватке из водяной бани миску, говорил брюнет.       Он начал заливать в формочки сладкую жидкость, от которой исходил пар. Затем клал посередине деревянные палочки и поворачивал тарелку по часовой стрелке. Филлипс, закончив разливать карамель по формочкам, попросил Юмено открыть морозилку. Тот послушно выполнил просьбу и отпрыгнул назад, когда Лавкрафт поставил тарелку в морозильный блок, закрыв дверцу. Брюнет тяжело вздохнул и, хрустнув позвонками в шее, направился к раковине — мыть гору посуды после кулинарного шоу для мальчонки.       — Теперь нужно подождать два часа. — не отвлекаясь от дела, проинформировал половинчатого Говард.       — Так до-о-олго… — проныл, предвкушая вкус сладости, мальчик.       — Им нужно застыть и принять форму. Не хочешь же ты пить горячую карамель?       — Не-а. — Кюсаку отрицательно покачал головой и вновь уселся на пол, подбирая Кью.       Лавкрафт закончил с мытьем посуды и, убрав последнюю тарелку в шкафчик, снял резиновые перчатки. Он хрустнул пальцами и, потирая глаза, направился из кухни в зал. Увидев, что знакомый направился куда-то, Юмено подскочил и резво направился за брюнетом.       — Я пока буду спать. Я устал. Нужно немного отдохнуть. — бубнил под нос Говард. — Мелкий, ты пока… ничего не трогай. Просто играй со своей игрушкой. Разбудишь меня через два часа.       Половинчатый утвердительно затряс головой и улегся на пол, поднимая над собой Кью. Через пятнадцать минут он уже не знал, что делать, потому направился на поиски приключений на пятую точку. Первым пунктом стала спальня Лавкрафта. И та было… ничего. Один татами и сам Лавкрафт. Действительно… любит минимализм. Ванную он уже видел. В зале он и так провел предостаточно времени, да и на кухне тоже. Делать нечего. Мальчик улегся на пол в зале и обнял игрушку. Он задумался о том, что даже и не понял, как оказался в доме у врага. Еще спустя минут десять Кюсаку погрузился в сон, по-прежнему прижимая к себе уродливую игрушку.       Юмено начал отходить ото сна, когда почувствовал, как кто-то трепет его по плечу. Это был Говард, который, зевая, присел на корточки рядом с ним. Он увидел, что мальчишка открыл глаза, и выпрямился, выгибая спину так, что пара позвонков звонко хрустнули на всю комнату.       — Просыпайся, малец, пробуй давай. — на этих словах Филлипс придвинул к нему поднос с золотыми леденцами на палочках.       Лавкрафт сел в позу лотоса, и тут же Кюсаку резво повторил за ним, почти подпрыгивая на своем месте от предвкушения. Он заулыбался во весь рот и, взяв палочку, зажмурил один глаз, всматриваясь в полупрозрачное тело леденца в форме головы котенка. Юмено увидел там золотистые пузырики воздуха и, рассмеявшись, поблагодарил Говарда.       Половинчатый положил леденец в рот и начал лизать, ощущая вроде бы знакомый вкус на языке, а, вроде, и что-то новое. Действительно слаще, чем просто сахар! И вкуснее раз в сто минимум! Половинчатый от удовольствия зажмурился и отгрыз кусочек сладости, начав с шумом перемалывать его зубами.       Лавкрафт смотрел на довольного мальчика, который обхватил палочку леденца обеими руками и зажмурил глаза от удовольствия. Эта картина показалась ему такой «сладкой», что он невольно ухмыльнулся, сам отгрызая кусок от золотого леденца в форме Хелло Китти.