Подбрось монетку, Джонатан Уик

Через пару часов Уик зашел в Континенталь, а Эстер, вернувшись домой, увидела приглашение на своем e-mail. Адресовано оно было на имя погибшей матери и проходило в Риме. Миллс тут же отказалась, если бы не увидела приложенные к приглашению купленные билеты на самолет. Ну что ж, она не виновата, что у кого-то недостоверная информация. Но девушка и предположить не могла, что она более, чем достоверна, и вся информация об этом уходит в глубокую пучину архивов Континенталя. Собрав свои вещи, к вечеру Эстер уже вылетела в Рим. Но и Джон был там. Весь день он провел в поисках подходящего оружия и костюма. Все, к кому заходил Джонатан Уик, содрогались перед ним. Они боялись, как бы в один прекрасный день он не пришел бы и за ними, ведь каждому в этом гребаном мире известно, на что бывает способен Уик. Купив итальянский костюм с защитной подкладкой, Джон направился к историку и выведал у него все известные подвальные пути к поместью Де’Антонио. После этого Уик заглянул к сомелье в Континентале, но вовсе не для того, чтобы выбрать вино. Наоборот, оружие. Он знал, что выполнить просьбу Сантино будет тяжело, и за ним останется след. Но убив его сестру — одну из 12 главенств, Уик искупит вексель, и тогда сможет отомстить этому беспринципному наглому нарциссу. Эстер же по прилету в Рим позвонила своей соседке, у которой оставила Арти. Убедившись, что с ее другом все в порядке, девушка заселилась в хостел и сразу отправилась осматривать достопримечательности, ведь ранее она здесь никогда не бывала. И ни Уик, ни тем более Эстер не заметили, что за ними следит одна немая кроткостриженная шатенка. Ее звали Арес, и она работала на Сантино. Де’Антонио понимал, насколько импульсивны его действия и какая месть за этим последует. И поэтому он решил подстраховаться. Сблизить этих людей, которые сами волей-неволей уже дважды встретились и успели остаться в хороших отношениях, а потом отобрать и шантажировать, выменяя на собственную жизнь. Сантино был горд своим планом, но он не знал некоторых существенных деталей про семью той самой невинной девушки. Наступил вечер. Яркие прожекторы светили голубым, а абстракционные красные рамы были во всех частях сцены. Девушка, стоявшая в середине с микрофоном, пела завораживающе, но рассмотреть ее Эстер не могла. Она была в практически самом конце. А вот проходящий Уик слышал пение артистки, но не обращал ни малейшего внимания. Миллс обернулась, когда увидела, как какая-то женщина в серебристом платье до пола и меховой шалью на руках шла рядом со своими охранниками, а стоящие люди расступались перед нею, перешептываясь. Женщина всем дарила краткие холодные улыбки, и ни на секунду не останавливалась. Дойдя до кого-то, женщина пожала мужчине руку и остановилась для разговора на непонятном Эстер языке. В это время Уик спрятал последнее ружье, направляясь к покоям Джианны Де’Антонио. Он наблюдал, как она проходит по заднему двору в сопровождении охранника, и с сожалением думал о предназначенном убийстве. Чтобы не засветиться, Уик ушел в тень и ждал, пока Джианна поговорит с коллегой. И пока он без энтузиазма рассматривал толпу, пока глаза его не наткнулись на знакомое лицо. Нахмурившись, Джон понял, что ничего хорошего из этого не выйдет, и направился в покои женщины. Эстер стояла в толпе, подпрыгивая под мелодичную, но в то же время ритмичную музыку. Несмотря на заряд бодрости, все равно ощущалась вечерняя прохлада. Точнее, даже холод. Если так посмотреть, то все присутствующие были в куртках, кофтах или пальто. Под яркие оранжевые вспышки и ритмичную музыку, Джон направлялся назад. Он думал, что у него есть еще время, перед тем, как Сантино захочет убить, избавиться от него, но все произошло гораздо раньше. Преданный охранник Джианны узнал Бабу Ягу. — Джон? — окликнул его тот. Уик, понимая неизбежность того, что произойдет дальше, остановился. — — Кассиан, — кивнул он знакомому. — Ты работаешь? — простой вопрос, ответ на который взбудоражит всю имеющуюся здесь охрану. — Да, — ответил Уик, набрав в легкие побольше воздуха. — А ты? — Да, — кивнул — Кассиан. — Удачно? — К сожалению, — произнес Уик. Какими бы хорошими ни были их отношения, работа заставила вытащить пистолеты и устроить перестрелку. Портной не соврал, подкладка из карбида кремния защитила Уика от пуль, но вот ребра сильно болели. Не теряя ни минуты, Джон поднялся и сорвался на бег. Выстрелы взбудоражили народ, и в том числе Эстер. Она увидела давнего знакомого, понимая, что здесь стало крайне небезопасно. Доверившись инстинкту, девушка решила покинуть вечеринку как можно скорее. Но не успела она обойти всю толпу, как на сцене появился тот самый привлекательный мужчина, который без каких-либо колебаний застрелил охранника и спрыгнул в толпу. Отстреливаясь по пути, Уик резко достигал того свободного пространства где шла, оглядываясь, Эстер. Ей не нравилась ситуация, не нравились перестрелки. Хотя у самой у девушки имелся пистолет — законно государство разрешило ей имение оружия, а от отца его было навалом. Миллс пихнули двое охранников с пистолетами, стремившиеся в гущу событий, и Эстер пришлось остановиться. Видя, что Джон уже совсем рядом, девушка вырубила одного охранника и поскорее слилась. Если вы думаете, что работа ветеринаром вообще не опасная — вы глубоко заблуждаетесь. Но опасны в основном не животные, а их хозяева. Джон краем глаза увидел эффектный удар его новой знакомой, но вскоре его внимание привлек выскочивший из-за угла охранник. На следующий день все экстренно собирали вещи. Уик не знал, что Сантино объявил за голову Джона семь миллионов американских долларов, поэтому три нападения в метро, посреди улицы, в аэропорту. Последних двух пришлось пришлось проткнуть заточенным простым карандашом. Одному он пробил сонную артерию, другому сорвал губу и вогнал карандаш в мозг через ухо. Но и его успели бросить через стекло, из-за чего мужчина расцарапал лицо, знатно побить и даже прострелить бок. Шатаясь и придерживаясь рукой за кровоточащую рану, Джон поспешил выбраться. Совсем скоро он понял, что к чему. Но, идя через площадь, он увидел — Кассиан — человека, с которым они пообещали быстро и безболезненно убить друг друга пока выпивали в баре Континенталя. Профессиональная этика. И сейчас они вновь встретились. Джон забежал в метро и быстро спустившись пошел среди людей. — Кассиан шел чуть выше, по специальному балкону. Они оба киллеры, но не любят убивать невинных людей. Незаметно перестреливаясь, оба зашли в один вагон метро. Перестреливаясь взглядами, оба ждали, пока все люди выйдут, чтобы ненароком никого не задеть. И вот, почти конечная, народа мало. Достав небольшие ножи, — Кассиан и Джон обернулись, чтобы убедиться, что никого не заденут в процессе драки. И оба схватили руку противника, когда тот пытался нанести удар снизу. Но Джон был ранен, поэтому не смог удержать нож Кассиана долго, и тот впился в бедро, заставив Уика чертыхнуться. Лезвие рассекло мышцу, мягко входя в нервное сплетение, в простонародье называющееся пятиминуткой, что заставило мужчину прочувствовать не только обычную боль, но и фантомную по всей ноге. Завязалась драка, победителем из которой вышел Джонатан, как и обещав, почти безболезненно проткнув аорту. — Вытащишь — истечешь кровью и умрешь, — произнес Уик, не прерывая зрительный контакт с соперником и сажая того на кресло в вагоне. — Считай, что это профессиональная этика. С осторожностью и примесью страха оборачиваясь вокруг, Джон пошел дальше. В этот момент двое уборщиков вырулили ему навстречу и, увидев перед собой мишень, достали пистолеты. Мысленно проклиная все на свете и терпя невыносимую боль, Джон покрепче сжал оружие в руках. Но ничего не произошло. Сначала один из уборщиков задрыгался, задергался и упал без чувств на пол, только вены на шее вздулись. За его спиной Уик увидел Эстер Миллс, стоящую в шоке с электрошокером в руках. Второй уборщик хотел действовать и достать пистолет, как девушка перевела испуганный и даже немного дикий взгляд на него и также быстро вырубила шокером. — Уходим, — произнесла она, пролетая мимо мужчины, а затем остановилась и взяла его под руку. Джон не мог понять, какое благословение он заслужил, за что небеса так сжалились над ним и послали эту прекрасную девушку вытаскивать его задницу из бед. Но параллельно с этим закрались и тревожные мысли — уж много кто хотел причинить вред Бабе Яге, и Эстер могла быть шпионом, работать под прикрытием, чтобы ликвидировать Уика. Он давно понял в этом темном и опасном мире, что лучше всего быть самому по себе. Но сейчас у него не было сил даже сопротивляться ей — хрупкой девушке с электрошокером в руках. Джон мельком посмотрел на Миллс — напряженное лицо, пульсирующая едва заметная венка на лбу и блуждающий нервный взгляд. Полная сосредоточенность на каждом шорохе. И вот, что было Джону непонятно. Если же Эстер говорила правду, что не относится к этому миру, то почему ведет себя так, будто знает, что ждать дальше?