Не друзья.

      Маленькое, рыжеволосое, зеленоглазое чудо в нетерпении бежит к таинственному зданию, обгоняя родителей и брата. Ей всего три года, но Кларисса всегда мечтала побывать в институте. После рассказов Джона, девочка просто не могла дождаться того момента, когда ей наконец-таки разрешат посетить это таинственное место.       Но на все просьбы родители всегда отвечали одной фразой: «Тебе всего три года. Ты ещё слишком мала, Кларисса, тебе туда нельзя.»       В ответ на отказ Моргенштерн всегда гордо задирала нос, отворачивалась и обиженно уходила, что вызывало у родителей ухмылку. Их маленькая Клэри так жаждала посетить институт сумеречных охотников, что они были уверены — их дочь станет одной из лучших охотниц в истории. Точно так же как и Джонатан. Ему всего семь, но он делает успехи. Любое оружие беспрекословно подчиняется, а желание защитить всех и каждого так и льётся водопадом. — Джон, догони её, — слышится голос смеющейся матери.       Старший брат в один момент оказывается рядом с сестрой, хватая её за плечи, успев до того, как девчонка постучит в дверь. — А вот и вы, — за внезапно открывшейся дверью, стоит женщина в строгом платье, её добрая улыбка всегда восхищала Клариссу и Джонатана. — Тётя Мари-и-из, — задорно прикрикивает младшая Моргенштерн, бросаясь в объятия женщины. Это же делает и Джон.       Эта парочка с самого детства знала всю семью Лайтвудов. Из старших обоим почему-то больше нравилась именно Мариза, нежели Роберт. — Дети, идите сюда, Моргенштерны пришли, — впуская всю семью в дом, приветствуя Джослин и Валентина, кричит Лайтвуд старшая.       Через несколько мгновений на лестнице показывается блондинистая головка с прищуренными глазками, совсем юный, пятилетний Джейс проверяет, не решила ли Мариза в очередной раз таким образом вытащить их поесть кашу? Сумеречные охотники конечно полуангелы, но даже ангелам порой необходима каша.       Удостоверившись, что Моргенштерны и правда пришли, Вейланд с серьёзным лицом смотрит наверх, показывая жестом, что никакого подвоха нет. Серьёзность в один миг исчезает, уступая место лучезарной улыбке.       Счастливый мальчик бежит сначала к рыжеволосой, радуясь, что ей наконец-таки разрешили сюда придти, и им не пришлось идти в мир примитивных, как они обычно делают всей семьёй, дабы повидаться с Клэр, а затем приветствует рукопожатием Джона.       Показывается черноволосая малышка Изабель. Девочке всего три года. Лайтвуд спускается с лестницы и бежит сначала к Джонатану, а после к своей лучшей подружке.       Спустя пару секунд со второго этажа спустился голубоглазый мальчик, шести лет. Юный Александр с улыбкой приветствует своего лучшего друга Джона, пожимая ему руку. Повернувшись и заметив Клариссу, мальчик с серьёзным лицом кивает, не произнося не слова.       Малышка кивает в ответ. Вот такие вот у них отношения. Кивок сойдёт за приветствие, а прощаться и вовсе не обязательно. Но они всё же дети, кто знает, может со временем это пройдёт. Но пока что такие отношения всех устраивают. Родители конечно не раз пытались разузнать в чём причина их взаимной антипатии, но им не на что было надеяться. Даже сами дети не знали причины. Просто так было всегда. Всю жизнь Клэри, Алек её недолюбливал. Всю жизнь Алека, Клэри недолюбливала его.       Назвать это ненавистью язык не повернётся, скорее неприязнь, ничего больше. Хотя между этими малышами и были ссоры, никто не перегибал палку. — Останетесь у нас с ночевкой? — предложила Мариз, окинув взглядом всех детей, убеждаясь, что те не против.

***

      Солнечный лучик проникает через незанавешенное окно, озаряя комнату рыжеволосой светом. Девушка сквозь сон морщится, зарываясь с головой в одеяло. Несмотря на солнце, на улице в феврале достаточно холодно. Девушка вчера настолько устала, что сразу после прибытия, легла спать, даже не разложив вещи, успев лишь только переодеться во что-то более удобное.       Девушка проклиная утро и саму себя за то, что не закрыла вчера окно, измученно встаёт, уверенно подходя к источнику холода и захлопывает окно, кажется, ещё чуть-чуть и стекло бы разбилось, либо пустило бы трещину.       Она оборачивается, осматривая комнату. Сумки с вещами до сих пор лежат около двери, шкаф, откуда она вчера достала свою старую пижаму, открыт, кровать после сна в ужасном состоянии, половина простыни стянута, подушки на полу. Рабочий стол и вообще всё покрыто четырёхмесячной пылью, именно столько девушка не была в институте.       Стук в дверь. Осторожный, тот кто стоит за дверью, явно боится, что девушка спит. — Входи, Изабель, — громко говорит рыжеволосая, спустя несколько секунд.       Дверь осторожно открывается, и из-за неё выглядывает девушка с копной густых чёрных волос, завязанных в небрежный пучок. — Как ты узнала, что это я? — улыбаясь спрашивает Лайтвуд, вслед за подругой садясь на кровать. — Стук был тихим и осторожным, стучавший боялся, что я ещё сплю. Джейс не заходит ко мне по утрам после того случая несколько лет назад, — Иззи ухмыльнулась на реплику подруги, вспоминая происшествие, — Джон не стал бы рисковать, потому что если бы я спала, ему было бы очень-очень плохо, у твоей мамы нет причины отвлекать меня ото сна, а с тобой мы вчера так и не встретились, а ждать ты не умеешь. — Ну вот как ты могла заснуть, не увидевшись со мной? — возмутилась в шутку Лайтвуд, — я заходила, как только мы вернулись с миссии. — Я просто сильно устала. — Иди сюда, — ласково сказала кареглазая, обнимая подругу.       Кларисса почувствовала полное расслабление, уже долгое время на её душе будто лежит камень, нет, груда больших камней. Но Иззи всегда была той, кто мог поддержать в трудную минуту, при этом ничего не говоря.       Лайтвуд младшая никогда не умела находить подходящие слова, чтобы помочь, вразумить или поддержать, она всегда действовала. Если на Клариссу накатывала хандра, если ей было плохо, больно или обидно, черноволосая просто обнимала её и обеим становилось легче.       Каждому нужен человек, который не будет доставать нудными и длинными речами, когда на душе и без этого фигово. Изабель именно такой человек. — Ладно, Клэр, мне пора на тренировку с Джейсом, — разрывая объятия проговорила охотница, — Присоединишься? — Ты же меня знаешь, Из, я и тренировки не дружим, но я планировала выйти на пробежку. — Хорошо, но ты же понимаешь, что теперь тебе придётся научиться драться, — осторожно начала девушка. — Я понимаю, что это неизбежно, но ты знаешь моё отношение к становлению настоящим сумеречным охотником, — Лайтвуд кивнула, — могу я пару дней отдохнуть? Придти в себя? А потом уже начну тренировки и прочую суету. — Конечно, я говорила с мамой она тоже думает, что вам с Джонатаном надо немного привыкнуть, освоиться. — Но он, как я понимаю, хочет прямо сейчас продолжить свои тренировки, — Изабель кивнула, соглашаясь, — в этом весь мой брат.       На губах рыжеволосой проскользнула тень улыбки, мысли о брате всегда делали её счастливой. И к удивлению Клариссы, на этот раз осознание того, что Джон теперь её единственный оставшийся кровный родственник, не смогло эту тень спугнуть. — Ладно, мне пора, — направляясь к выходу черноволосая добавила, — и я тебя умоляю, приведи комнату в порядок и сходи в душ, у тебя на голове мочалка. — Хорошо, — оглядев комнату, согласилась Кларисса.       Закрыв за подругой дверь, рыжеволосая кое-как отыскала в неразобранной сумке спортивные лосины, водолазку и тёплую, но удобную кофту. Натянув на ноги носки и обув кроссовки, Моргенштерн завязала волосы в хвост и вышла из комнаты.       Девушка хоть и не была поклонницей тренировок и обучения боевым искусствам, но предпочитала держать себя в форме. Каждый день утром и вечером в любую погоду Кларисса обувала кроссовки и выходила на пробежку, захватив с собой только лишь плеер, наушники и немного денег на кофе и маленькую шоколадку, за которыми всегда забегала в любимую кафешку, где работал Саймон.       Но видимо этому так же суждено было измениться. Институт сумеречных охотников находится на другом конце города и бежать чуть ли не через весь город, дабы выпить кофе, кажется полным безрассудством. Видимо, придётся импровизировать.       Свежий, холодный ветер ударил девушке в лицо, словно давая пощёчину, призывая проснуться. Кларисса ступила на покрывшуюся тонким инеем траву, застегнула кофту, включила музыку в перемешку и побежала.       Нет, девушка не рванула изо всех сил, пытаясь выплеснуть на волю все эмоции, которые так долго держала в себе, она не сносила все преграды на своём пути, не сбивала людей, только чтобы успокоить себя. Она не бежала навстречу ветру, она бежала вместе с ним. Холодный ветерок лишь чуть-чуть подталкивал её, выветривая всю боль и обиду весьма нежно и осторожно, боясь навредить.       Девушку всегда успокаивали пробежки, они сами по себе позволяли отдохнуть душой, телом.       Почувствовав чьё-то присутствие рядом, Моргенштерн вынула один наушник и повернула голову влево.       Александр Гидеон Лайтвуд, один из лучших сумеречных охотников, старший из младших Лайтвудов поприветствовал девушку немым кивком и абсолютно ничего не выражающим взглядом. В голубых глазах не читалось ничего, ни ненависти, ни антипатии, ни насмешки, столь привычной для их встреч. В них также не читалось и какое-либо сожаление, сочувствие, жалость, поддержка, желание помочь. В них не читалось абсолютно ничего, от чего рыжеволосую уже воротит.       Парень не хотел поддержать Клариссу, не хотел помочь ей. Ему не было особого дела до её чувств и переживаний, да и до самой девушки в целом, но он парень умный и понимает, что сейчас не самое лучшее время для перепалок.       Ни Алек, ни Клэри не знают почему продолжили бежать вместе, сняв наушники и слушая своё дыхание и дыхание друг друга. Они не знают почему в таком же вполне комфортном молчании добежали до излюбленного парнем кафе и заказали по шоколадному кексу и по стаканчику кофе. Они не знают почему сидели полчаса в таком же уютном молчании, с пустыми глазами, наблюдая за людьми, наблюдая друг за другом, иногда встречаясь взглядами и не отводя их минутами. Они не знали почему так и не сказав друг другу и слова, спокойно добежали до института и молча разошлись по комнатам.       Алеку было спокойно с Клариссой потому что она не требовала сожаления, жалости, поддержки. Она не доставала его нудными разговорами, вынуждая соглашаться с каждой её фразой и смеяться над каждой нелепой шуткой. Алеку было необходимо побыть с человеком, который не требует ничего. Ему было плевать на девушку, его взгляд пустой, её же благодарен за это, и он почему-то рад. Ему давно никто не был искренне благодарен.       Клэри было спокойно потому что никто не лез к ней с этой жалостью в глазах, которую даже Иззи не может полностью скрыть. Ей было спокойно, потому что она не чувствовала ничего кроме безмолвной благодарности парню. Клэри было необходимо побыть с человеком, которому до неё нет дела, ей было необходимо побыть с кем-то вроде Алека, парня на которого Клариссе плевать.