***
- Это на самом деле начинает меня бесить! - кричит Скуало и в который раз взмахивает мечом. - Ши-ши-ши. Не королевское дело уделять время плебеям, - маньячно улыбается Бельфегор, отправляя в полёт множество стилетов. - Оборзевшие шавки. Вам всем пора на тот свет. - Врооооой! Бел, ты совсем ослеп? Смотри, куда кидаешь свои железки! Бельфегор лишь смеётся и уворачивается от очередного безумца, решившего кинуться на него напрямую. Подумаешь, оцарапал капитану щёку. Нечего под ногами мешаться, когда принц пытается поскорее закончить наскучившую игру. Этот бой и так длится слишком долго. Обычная зачистка вдруг переросла в кровавую бойню из-за подтянувшегося подкрепления, и это могло бы быть весело, если бы все эти слабаки умели хоть что-то. Перерезая очередную глотку, Бельфегор смазывает капли крови, брызнувшие на щёку, и переводит взгляд на Скуало. Тот с видимым раздражением одним махом обезглавливает одновременно троих и отпрыгивает в сторону, уворачиваясь от шальной пули. - Чёртова босса с его пистолетами не хватает, - рявкает он, откидывая с лица окрасившиеся багрянцем длинные передние пряди волос. - Пара выстрелов, и это место было бы стёрто к чертям. - Зачем нам босс, когда я уже заложил бомбы, и-ши-ши? - Врооооой! Какого чёрта ты не сказал мне?! Мы впустую потратили уже полчаса! - Принцу было скучно, ши-ши. - Взрывай тут всё к Дьяволу, мать твою! Я замаялся уже с этими слабаками! Бельфегор широко улыбается, отчего кинувшиеся на него противники инстинктивно тормозят, и впервые за весь бой зажигает пламя. Мелкие огоньки каплями разлетаются с пальцев, поджигая леску, которой перекрыто полкомнаты, и стремительно начинают разбегаться во все стороны алыми всполохами. Скуало в очередной раз вройкает и выпрыгивает прямо в окно, разбивая стекло. Следом ним выпрыгивает и Бельфегор, оборачиваясь в прыжке и посылая ошарашенным мафиози воздушный поцелуй. - Бай-би, плебеи! Взрыв грохочет буквально через несколько секунд. Скуало и Бельфегор ныряют в заросли деревьев, ловко скользя за массивные стволы и укрываясь ими от летящих во все стороны камней разнесённых опорных колон особняка. Бельфегор довольно посмеивается, оглядывая нанесённый ущерб и начавшийся пожар, а Скуало хмурится и вытирает перепачканное в крови лезвие меча о бедро, оставляя на чёрной ткани едва ли видимые разводы. - Разве Мармон не сказал, что у этой жалкой семейки, позарившейся на слишком большой кусок, очень мало людей? Откуда пришла подмога, да ещё и столь оперативно? Здесь же в округе нет почти никого. Знали о нападении заранее или являлись обычными гостями, оказавшимися не в том месте не в то время? - Кто знает, ши-ши, - отзывается Бельфегор и жестом фокусника вытаскивает из-за голенища сапога несколько тонких листов бумаги, свёрнутых в несколько раз. - Наш милый Туман в последнее время какой-то нервный и требует деньги даже за попытку дышать в своём присутствии. Я хотел расспросить его поподробнее об этом деле, но не пожелал связываться. А вот документы, найденные на столе босса этой жалкой семейки, меня заинтересовали. - Что за документы? - подходит ближе Скуало и заглядывает в заляпанные кровью листы. - О, знакомые фамилии. Разве вот эти крысы не сотрудничали когда-то с семьёй «Бессио»? - Помнится, что-то у них там не заладилось, - хмыкает Бельфегор и убирает документ на прежнее место, чтобы не потерять. - Думается мне, что назревает какая-то заварушка. Прижатые семьями Альянса крысы в последнее время слишком уж активную деятельность развели. - Занзасу будет интересно это узнать, - усмехается Скуало и срывается с места, вслушиваясь в шаги бегущего за ним Бельфегора. - Раз крысы настолько обнаглели, значит есть у них какой-то план. А все планы, как известно, создаются лишь ради того, чтобы подгадить Альянсу в целом и Вонголе в частности. Уже предвкушаю, как Вазари или Ноно будут умолять Занзаса помочь разобраться со всем этим дерьмом. - Это определённо будет весело, ши-ши-ши, - отзывается Бельфегор и широко улыбается. Кажется, в их забитой работой унылой жизни наконец-то предвидится сладкое веселье.***
В небольшом саду вокруг особняка Джиглио Неро царит тишина и покой. Негромкий шелест крон деревьев расслабляет, как и приносимый ветром запах цветов. Стальное небо, нависшее над головой и грозящее пролить дождь, успокаивает ноющие уставшие глаза. Тсунаёши делает глоток чая и улыбается, когда налетевший ветер начинает играться с лёгким подолом её платья и щекотать под коленями. От этого по коже бегут мурашки, и девушка немного сползает в плетёном кресле, прикрывая глаза и позволяя себе впервые за долгое время по-настоящему расслабиться. Тсунаёши нравится в этом месте. Несмотря на отсутствие какой-либо нормальной охраны. Несмотря на пустоту внутри особняка, являющегося главной операционной базой. Несмотря на неухоженность этого места и его лёгкую мрачность. В этом доме нет вычурности и помпезности, ауры силы, привлекающей всех вокруг. Особняк Джиглио Неро как маленькое простенькое убежище, неприметное для всего мира, и это Тсунаёши тоже нравится. - Сиэло, я могу присоединиться? Тсунаёши тут же открывает глаза и видит перед собой мнущуюся Юни. Улыбается и выпрямляется, согласно кивая. Небо аркобалено присаживается за стол, и девушка наливает в чистую чашку чай, пододвигая его к боссу семьи. Приняв напиток, Юни негромко благодарит и затихает. Повисшее молчание нисколько не тягостное. Тсунаёши знает, что дочь Арии довольно застенчивая личность, а сама девочка всё никак не может поверить, что её жизнь и жизнь её семьи налаживается. Тсуна не без гордости признаёт, что приложила к этому руку. Начать хотя бы с возвращения Гаммы. При виде мужчины Юни разрыдалась и кинулась ему на шею. И пока Гамма в растерянности обнимал девочку, сама Тсуна пилила Грозу многозначительным взглядом, так и кричавшим «я же говорила». В пути до этого места она успела рассказать Гамме, как с такой же улыбкой, с какой Юни отпускала блондина, отпустила в прошлом своих хранителей. Не потому, что хотела это сделать, а потому что у неё просто не было выбора. После этого рассказа девушка успела и пристыдить Гамму за его позорный побег, а слёзы обрадовавшейся его возвращению Юни лишь добавили масла в огонь. С таким энтузиазмом, с каким Гамма бросился заниматься делами семьи, даже Гокудера в прошлом не бросался выполнять просьбы своей Десятой. - Тебя что-то волнует? - спрашивает Тсунаёши, когда замечает ёрзанье девочки. - Гамма рассказал мне о вашей встрече, - робко начинает Юни. - Я очень рада, что вы смогли вернуть его мне. Однако я немного волнуюсь. Наша семья не такая уж и сильная. Без Гаммы было очень сложно удерживаться на плаву, а в последнее время в мире мафии стало неспокойно. Я боялась спрашивать вас, но аркобалено Урагана придал мне немного смелости, и... Я хотела узнать, вы сможете хоть ненадолго остаться у нас здесь? Тсунаёши вдруг понимает, что за прошедшую неделю так ни разу и не поговорила с боссом Джиглио Неро. По прибытии поднялась шумиха, из-за которой настроиться на рабочий лад совершенно не получилось. Юни плакала и висла на Гамме. Её подручные плакали и висли на своём боссе. Пока Гроза не заставил всех притихнуть грозным взглядом, творился полнейший хаос. После этого началось размещение по комнатам, приготовления к ужину и ночлегу, ведь прибыла компания в особняк только к вечеру. На следующее же утро Гамма занялся делами, Фонг куда-то утащил Юни, а сама Тсунаёши вынуждена была в одиночестве бродить по особняку и территории, пока Спаннер и Шоичи пытались придумать, как обезопасить совершенно беззащитный особняк, у которого даже каменной ограды не было. Что уж говорить о системе слежения, датчиках, камерах и многом другом. Как-то так получилось, что Юни не появлялась всё это время в особняке, и оставалось лишь гадать, куда она делась. Все сохраняли спокойствие лишь по той причине, что с девочкой отправился Фонг, который и сам бы не навредил, и защитил бы Небо аркобалено от любого посягательства. - Я бы не отказалась остаться здесь навсегда, - улыбается Тсунаёши и негромко смеётся, завидев неверие на лице девочки. - Это правда. Дело в том, что нам всем совершенно некуда идти. Я бы могла вернуться в Китай вместе с моим учителем, но мы обе знаем, что это невозможно. Ты ведь уже знаешь, кто я, верно? - Знаю, - робко кивает Юни, но смотрит без страха. - И я буду рада предоставить вам кров, наследница Примо. - А я буду рада помочь тебе, - подпирает ладонью подбородок Тсунаёши. - Гамма немного рассказал нам о твоей матери, а Фонг - о судьбе Небес аркобалено. Также я знаю, что ты обладаешь даром предвидения. Думаю, поэтому ты всё же нашла в себе силы отпустить Гамму - потому что знала о его скором возвращении. Вот только и другие могут прознать об этом даре. Мало ли, кому и что взбредёт в голову. Я буду защищать тебя. Все мы будем защищать тебя. Семья Джиглио Неро довольно слабая и не входит в Альянс семей, но это неважно. Я верю, что у нас всё получится. Гамма будет обучать тебя ведению дел семьи, помогая заодно и мне. Я же беру на себя обязанности помощника, если дело будет касаться защиты семьи или каких-либо миссий. Ты слишком мала, чтобы самолично разбираться с налаживанием связей, а Гамма нужен здесь. У меня же есть прекрасные информаторы и помощник, который точно не откажется оставить кого-нибудь «без штанов». И я предлагаю общение на «ты». Юни негромко смеётся, согласно кивает, а после вновь становится серьёзной и начинает расправлять складки своего одеяния. Через какое-то время девочка всё же достаёт из кармана плаща небольшую тёмно-синюю коробочку и опускает её на столешницу, пододвигая в сторону заинтересованно подавшейся вперёд Тсунаёши. - Что это? - уточняет она, придвигая коробочку к себе и открывая. - Кольца? - Эта коробочка пришла посылкой, адресованной мне около месяца назад, - сообщает Юни и сама с интересом смотрит на кольца. - Она лежала в деревянном ящике, наполненном белыми лилиями. Внутри была записка. В ней было написано: «Скоро увидимся, Сиэло-тян». Я думала, что это какая-то ошибка, но как только коснулась этой коробочки, то увидела короткое мгновение из будущего, в котором Гамма заходит на территорию особняка. Я видела только его, но поняла - это не просто так. А потом он назвал тебя так. Сиэло. Я поняла, что эта посылка не пришла ко мне ошибочно. Отправитель знал, что ты окажешься здесь. - Но кто? - задаёт разумный вопрос Тсунаёши и поднимает нервозный взгляд на Юни. - Кто мог знать, что я окажусь в этом особняке? Кто мог знать, какое имя я выбрала для новой жизни, если оно пришло мне в голову не так уж и давно? Никто, кроме Гаммы, Фонга, Шоичи и Спаннера не знал, что я так называю себя. - Я не знаю, - прикусывает нижнюю губу Юни, начиная теребить ткань плаща. - Я не думаю, что всё происходящее приведёт к чему-то страшному, но... Это немного волнует меня. Поэтому я спросила, не желаете ли вы все остаться здесь хотя бы ненадолго. Эта странная ситуация немного напугала меня. Я не знаю, что это за кольца, но чувствую в них большую силу. Я уже чувствовала нечто подобное. Однажды в детстве я нашла в тайнике особняка коробочку, в которой хранились кольца Маре - реликвия нашей семьи. Вот только после они таинственным образом исчезли. Мама сказала, что предвидела это. Кольца Маре официально принадлежат Джиглио Неро, но кольцо Неба Маре выбирает хозяина самостоятельно. Вероятно, поэтому в какой-то момент они и пропали. - Я слышу их зов, - признаётся Тсунаёши, пододвигая коробочку ближе. - Эти кольца поют для меня. И их семь. Такое же число, как и число человек в семье, состоящей из Неба и хранителей. Тот человек, что передал мне их через тебя... Какую цель он преследовал? И кому эти кольца принадлежали до этого? Осторожно взяв одно из колец, Тсуна начинает рассматривать его. Она не уверена, что за металл использован для кольца, но он напоминает чернёное серебро. По контуру ободка идут узоры, а в центре находится круглый выпирающий камень. Он зелёного цвета и имеет немного прозрачную структуру, напоминая «кошачий глаз». Остальные кольца отличаются лишь цветом камня, а вот кольцо Небо отличается и самой основой. Она не сплошная, как у других колец, а окружает камень металлическим кружевом. Из-за этого кольцо на фоне строгости остального комплекта выглядит несколько вычурно, но Тсунаёши может представить, как хорошо оно будет смотреться на её руке. Надеть его хочется почти нестерпимо, но девушка пересиливает себя и спешно закрывает коробочку, тут же облегчённо выдыхая. - Думаю, нам лучше подождать того момента, когда объявится добродетель, - сообщает она Юни. - Кто знает, что это за кольца и что случится, если я или мои хранители будем ими пользоваться. Кольца могут оказаться ловушкой, а я к своему пламени не так давно привыкла, чтобы терять его. Юни понимающе кивает и поднимается из-за стола, сообщая, что ей нужно возвращаться к Гамме. Тсунаёши просит её подождать пару минут и начинает собирать сервиз на поднос. Небо совсем почернело, давая знать о скором дожде, а мокнуть Тсуна совершенно не хочет. Девушка уже тянется за сахарницей, когда слышит где-то в отдалении негромкий вскрик, донёсшийся до них эхом. Интуиция начинает неприятно позвякивать, и Тсуна бросает всё, загораживая собой Юни и вглядываясь в окружающий небольшую лужайку лес. В этот момент она как никогда проклинает отсутствие хотя бы обычной каменной ограды по периметру территории. Вскрик, полный боли, вновь доносится до слуха. И в этот же момент Тсунаёши с головой окунается в знакомую тягу. - Юни, быстро в дом! Сообщи Гамме, что у нас гости! - приказывает она и бросается в сторону леса. Тяга ведёт её всё дальше и дальше от особняка. Это немного радует, ведь дальность боя означает отсутствие угрозы нападения на Джиглио Неро. Вот только успокаивает это ненадолго, потому что Тсунаёши почти физически ощущает, как где-то там трепыхается из последних сил Дождь. Её Дождь. Вскоре до девушки доносятся звуки битвы и эфемерный запах железа, заставляющий адреналин вскипать в крови. Она ощущает бушующее пламя Урагана, схлёстывающееся в ударах с пламенем Дождя. Ощущает потрескивание Грозы, накаляющей атмосферу. Выбежав на погоревшую поляну с парой сваленных ударами пламени деревьев, девушка мгновенно оценивает ситуацию и вылетает наперерез направленной на обессиленное тело лежащего на земле парня атаке. Небесное пламя с только ей слышным рёвом взметается на ладонях и дугой вылетает навстречу чужому пламени, сбивая прочь. Несколько мужчин, заметив появившуюся девушку, без лишних слов бросаются в атаку, но толком ничего предпринять не успевают. В испуге за свой Дождь Тсунаёши совершенно не контролирует силу своего пламени. В ней горит лишь желание спасти истекающего кровью парня, а потому бой заканчивается, не успев толком начаться. Волна небесного пламени просто сносит всех атакующих, разнося их в разные стороны. Неприятный хруст ломающихся костей разрезает тишину, и всё затихает. - Нет! Упав на колени, Тсунаёши в ужасе смотрит на знакомое лицо, залитое кровью. Грудная клетка поднимается на вдохе всё реже, и девушка едва не проваливается в панику, когда ощущает эфемерное касание ладони к плечу. - Направь в него своё пламя, Дечимо, - говорит появившийся Джотто. - Пламя человека - его жизнь. Пламя твоего Дождя почти на нуле, так напитай его. Твоё Солнце скоро будет здесь и поможет с ранами, но твоя задача удержать в теле душу и не дать погаснуть очагу элемента. И Тсуна пытается. Касается ладонями грудной клетки и впускает в полуживое тело пламя, смаргивая неожиданно набежавшие слёзы. Она даже не может понять, почему плачет. Возможно, так её покидает заполнивший душу страх потерять свой Истинный элемент. На секунду при виде неподвижного тела Тсуна почувствовала себя так, будто если этот человек умрёт, то и ей станет незачем жить. Нечто отдалённо похожее она ощущала во время Конфликта Колец, вынужденная стоять в стороне и в бездействии и бессильном страхе наблюдать за боями своих друзей. Нечто подобное она ощутила, когда подумала, что Гокудера не успел выбраться из лабиринта до взрыва турбины. Вот только сейчас это чувство усилено стократ. От этого начинает сильно болеть голова, и слёзы всё льют и льют бесконтрольным потоком. - Сиэло! - Небо! Крики Гаммы и Шоичи сливаются в единое целое. Тсунаёши едва ли реагирует на них и отстраняется от лежащего перед ней тела лишь тогда, когда Юни опускается перед ней на колени и притягивает к себе, крепко обнимая. Ирие чертыхается и зажигает своё пламя, которым учился пользоваться с того момента, как узнал о его наличии в себе, а Гамма, убедившись в отсутствии ранений у Тсуны, отходит, чтобы осмотреть трупы нападавших. В одном из них он узнаёт человека Вонголы и удивлённо присвистывает, понимая, что на них в очередной раз свалился масштабный звиздец. В этот же момент Шоичи направляет своё пламя на раны спасённого Тсуной парня, и тот шумно вздыхает, скуля от боли и приоткрывая на мгновение глаза. - Савада... Доно... - шепчет и тут же проваливается в беспамятство. Тсунаёши тут же оказывается рядом с ним и берёт за обожженную ладонь, осторожно сжимая. - Всё хорошо, Базиль. Я рядом.***
Занзас планомерно закипает. Закипает не час и не два. И даже не с утра. Занзас закипает уже в течение месяца. Чем больше у него на столе отчётов, тем меньше становится терпения. Чем меньше становится оплата миссий, тем больше трещин появляется на сжимаемых в руках стаканах с виски. В особняке Варии все ходят на цыпочках, не желая стать причиной срыва босса, уже несколько недель. Даже Скуало сбавил громкость своих криков, из-за которых обычно дрожали стёкла в окнах. Вот только беда пришла оттуда, откуда не ждали, и все поспешили разбежаться куда глаза глядят. Что лишь сильнее раздражает босса Варии. - Конь, - рычит он и демонстративно зажигает пламя ярости. - И не думай, - сверкает глазами Дино, опирающийся ладонями о столешницу широкого дубового стола, заваленного папками с документами и стопками отчётов. - Я не уйду отсюда, пока ты не скажешь, где находится Савада Тсунаёши. Скуало едва ли умело маскирует смешок под кашель, но под яростным взглядом Занзаса мгновенно приобретает серьёзный вид. Очки в чёрной оправе, забранные в высокий хвост волосы, карандаш за ухом и шевелящиеся в такт чтению губы всем и каждому говорят о том, что мечник внимательно вчитывается в отчёт. И только Занзас, нутром чующий свою акулу даже на расстоянии нескольких километров, прекрасно знает, что этот патлатый мусор мысленно покатывается со смеху, наблюдая разворачивающуюся перед ним сцену. И сжечь бы Дробящего Мустанга к чертям, но это наверняка прибавит работёнки и нервотрёпки, потому Занзас всё же гасит пламя и начинает сверлить упёртого Ханеуму злым взглядом. - Твоё нахождения на территории Варии компрометирует нас, Каваллоне, - рычит Скайрини. - Брось, - легкомысленно взмахивает рукой блондин. - Все прекрасно знают, что Десятый давит вас со всех сторон. Не просто так вы неожиданно начали браться за некоторые дорогостоящие заказы Альянса. Среди семей уже ползут слухи о том, что вас тут едва ли не лишили финансирования. - Ши-ши-ши, - даёт о себе знать свернувшийся клубком возле Скуало Бельфегор, спрятавшийся за раскрытой папкой с заданием. - Мармон вернулся с миссии и во время разгребания бумажек нашёл лист о состоянии счетов Варии на сегодняшний момент. У него случилась полномасштабная истерика. Десятому лучше поскорее перестать скалиться на нас, иначе его найдут придушенным в собственной постели. - Полномасштабная истерика? Это как? - любопытствует Дино, и Бельфегор снова шишикает. - Земля и небо поменялись местами, вулканы появились из пола, заливая всё вокруг лавой, а живые лианы поползли по всему этажу, извиваясь и хватая каждого несчастного, что попался на пути. Мне «посчастливилось» застать нашего жадюгу в самом разгаре истерии, из-за чего моя прекрасная диадема расплавилась. Ши-ши, Мармон ещё заплатит за это. - Кстати, - скалится Занзас. - Жадный мусор и принёс весть о том, что Савада Тсунаёши жива. Можешь прямо сейчас отправиться к нему и разузнать подробности. Правда, он там баланс сверяет, и из-за двери странные завывания периодически доносятся и смертью веет. Но тебе же срочно, да? Дино постепенно бледнеет, и Скуало уже просто не может сдержаться. Бельфегор тоже негромко смеётся за своей папкой, пока Ханеума садится в кресло, не в силах устоять на ногах. Он был свято уверен, что Скуало не рассказал ему всей правды, когда позвонил и сообщил о том, что Тсунаёши жива, но соваться к аркобалено, да ещё и находящемуся не в лучшем своём настроении, ему не хочется. Дино ещё помнит, как гонял его раздражённый Реборн. Чего ждать от Тумана Варии, он не знает. И знать не хочет. - Взгляни лучше на это, - советует Занзас и достаёт одну из одинаковых папок, стопкой высящихся прямо на полу возле его кресла. - Патлатый мусор и коронованный мусор во время последней зачистки нашли кое-что интересное. Цветной мусор тоже приволок пару интересных бумажек. После объявился раздражающий мусор с несколькими договорами и воплями о том, как это важно. - Ты так любишь своих подчинённых, - кривится с обращения Дино, но забирает папку и открывает, пробегаясь глазами по первым листам. - Что это? Договора на поставку? А почему здесь шестёрки Томасо? А это... Договор на поставку оружия между бывшими партнёрами Бессио? Какого чёрта? - Крыски бегают, ши-ши-ши. Я бы поиграл с ними в догонялки, - шепчет Бельфегор, наконец-то показывая лицо из-за своей папки и одаривая передёрнувшего плечами Каваллоне широкой улыбкой. - Крысы, задавленные мелкие семейки и шестёрки в последнее время начали активно общаться между собой, - сообщает Скуало, попутно что-то чиркая карандашом в своих бумагах. - Почти при каждой зачистке мелких семей, укравших что-то или перехвативших у более крупных заказчиков, находятся подобные бумажки. - Тут не только те, кто имеет отношение к Альянсу. Тут есть и незнакомые мне фамилии. Новые семьи? Объединившиеся между собой сошки, решившие за счёт слияния увеличить свою мощь? - уточняет Дино, на что Скуало лишь пожимает плечами, а Занзас и вовсе игнорирует, наливая себе виски. - Они не объединяются, - поясняет Бельфегор, потянувшись по привычке поправить диадему, и цыкает, когда не находит любимую вещь, служащую символом высшего положения. - Они активно связываются между собой деловыми договорами, как будто готовясь к чему-то. Каждый поставляет оружие, лекарства, еду. Это похоже на подготовку к войне или нечто подобное. - Значит ли это, что на горизонте маячит новая сила, собравшаяся нанести удар по Альянсу? - задумчиво произносит Дино. - А это мысль, - подаёт наконец-то голос Занзас и усмехается. - Удар по Альянсу, да? Коронованный мусор, вали искать жадный мусор. Я собираюсь дать ему повод для ещё одной истерики. - Что ты задумал, чёртов босс? - усмехается Скуало, на что Занзас отвечает такой же паскудной ухмылкой. - А разве не ясно, акула? Я собираюсь запастись виски и из первых рядов наблюдать за тем, как Вонгола во главе с говнюком Десятым приползёт к нашему порогу, чтобы молить о помощи. Но, увы. У нас столько дел, столько дел, а рабочих рук, как и финансирования, совсем не хватает. Придётся в этом бою Вонголе обходиться без нас. - Чёртов босс, - смеётся Скуало и кивает Бельфегору. - Приведи Мармона. Это будет весьма занятно. - Вы психи, - нервно улыбается Дино, захлопывая папку. - Откажетесь подчиняться Вонголе, получив прямой приказ? - Как знать, - отвечает Занзас и закидывает ноги на столешницу, скидывая пару стопок с документами, на что Скуало тут же начинает грязно материться. - Если они согласятся хотя бы с половиной условий жадного мусора, я могу и передумать.***
Тсунаёши сидит возле постели и сжимает холодную руку находящегося в бессознательности парня, рассматривая его лицо. Базиль с их последней встречи не так уж сильно изменился. Да, он набрал в росте и сильнее отрастил волосы, но никуда не делась лёгкая округлость его лица и озорной блеск ярко-голубых глаз. Парень несколько раз приходил в сознание и каждый раз смотрел на Тсуну так, будто она - центр его мира. Столько счастья и радости было в глазах Дождя, что это даже немного смущало. Вот только радость была недолгой. Повреждения Базиля оказались серьёзными, и пусть Шоичи залечил большую часть, телу всё равно требовалось время восстановиться естественным путём. Поэтому Тсуна не отходила от больного ни на шаг уже третий день. Ужас, пережитый ею в момент нахождения бессознательного тела, слишком глубоко въелся в душу, чтобы вот так просто позабыть о нём. «Где-то рядом», - звенит колокольчик интуиция. Тсунаёши выпрямляется и пристально осматривает комнату, а после подходит к окну и распахивает его, выпуская едва заметное пламя. Несколько минут ничего не происходит, а после по воздуху бежит рябь. Сначала появляется тёмно-синяя дымка, а после Тсуна видит чёрный плащ с нашивкой и цепочку, на которой висит спрятанная соска, окутанная цепями. - Что привело тебя сюда, Мармон? Туман не отвечает. Залетает в комнату, пристально осматривается и останавливает взгляд на Базиле. Рассматривает его какое-то время, а после едва слышно фыркает и опускается в протянутые девушкой руки, позволяя усадить себя на колени и окутать коконом пламени, тут же начавшего затапливать изнутри, изгоняя тревогу и волнение за своё Небо. Разумеется, аркобалено Тумана в жизни не признается, что почувствовал страх и ужас своего Истинного Неба и тут же рванул на её поиски. Тсунаёши прекрасно это знает, поэтому не повторяет свой вопрос, ответ на который ясен. Будь у появления варийца другая причина, Мармон бы либо сразу её озвучил, либо запросил бы деньги перед открытием цели визита. - Тсунаёши, я разобрался в документах. Там... Вошедший Гамма замирает и настороженно смотрит на сидящего на коленях девушки аркобалено, нашивка на форме которого не оставляет сомнений. Мармон одаривает его ответным пристальным взглядом, пусть лицо его и прикрыто капюшоном, скрывающим этот факт, и отворачивается. Тсунаёши улыбается и пожимает плечами, когда Гамма переводит на неё недовольно-вопросительный взгляд. - Это мой Туман, - сообщает девушка. - Лишь пока ты платишь, - тут же вставляет Мармон. Гамма явно собирается осадить аркобалено, но Тсуна качает головой. Она знает, что Мармона не изменить. Этот иллюзионист никогда никому не поверит без сотни гарантий, и требовать от него иного она не имеет права. Ей достаточно знать, что с Туманом всё в порядке. Достаточно знать, что он тоже чувствует её и придёт, если в том будет надобность. А держать своевольного аркобалено на цепи, ограждая его свободу, она не собирается. За неё это делает соска Тумана и древнее проклятие, наложенное на Мармона. Добавлять невзгод и тягот девушка не собирается. Хватает и того, что Мармон состоит в Варии. Вот уж где наверняка всегда царит «веселье». - Так что там с документами? - спрашивает девушка, мягко поглаживая аркобалено по животу и чувствуя, как Туман постепенно немного расслабляется в её руках. - Я прочитала их, когда нашла, но слишком много данных и фамилий. Тем более, пусть Шоичи и предоставляет мне информацию по мафиозным семьям для ознакомления, пока что сложно запомнить всех и каждого. - Это были данные из базы CEDEF и из базы Вонголы. Полагаю, Базиль украл их, поэтому за ним и гнались. Тем более, одного из убитых я узнал. Он принадлежал Вонголе. Там несколько договоров, невыгодных Вонголе, но всё же заключённых с шестёрками мелких семей, являющихся прихвостнями семей Альянса. Помимо этого там было несколько отчётов ищеек, пущенных по твоему следу. Они адресованы на имя Десятого, что означает его заинтересованность в твоей смерти. - Можно подумать, кто-то не знает о том, что это братец всё устроил, - хмыкает Тсуна. - Не знают, - шелестит Мармон. - Правда с кольцом открылась. Из-за бессмысленности поисков тебя считают погибшей. Больше наследников с кровью Примо нет, поэтому Ноно решил сделать Вазари Десятым в любом случае. Помимо этого все считают, что это ты что-то сделала с кольцом, чтобы отомстить Вонголе за смену наследника. Насколько я понял, иллюзия Вазари наконец-то спала с твоих бывших хранителей. Этот сумасшедший Ураган чуть не задушил новоявленного Десятого. Это было занимательное зрелище. Бельфегору понравилось бы. - Разве особняк Вонголы не закрыт для посторонних? - лукаво спрашивает девушка и ощущает резкий всплеск недовольства аркобалено, у которого едва заметно заалели щёки. - Мне нужна была информация для босса. Я не виноват, что проник в Вонголу именно тогда, когда разыгралась партия с участием наследника, Ноно и всех остальных. Туман врёт, и оба это знают. Мармон сильнее натягивает на лицо капюшон, а Тсунаёши честно сдерживает смех, хотя аркобалено в этот момент как никогда напоминает ей задиристого ребёнка, который смущается проявления заботы, даже если эту заботу нужно рассматривать под микроскопом. Это мило. Пусть Мармон грубый, нелюдимый и закрытый, но проявления его неожиданной заботы греют сильнее, чем все заверения прежних хранителей в любви, верности и дружбе. Наверное, вот так и доказывают настоящую привязанность. Не словами, а поступками. - В любом случае, я не знаю, что нам дают эти бумаги, - сообщает Гамма, когда словесные игры между Небом и Туманом заканчиваются. - Раз Десятый смог извернуть свой собственный приказ, и ему поверили, то смысла в этих бумагах уже нет. А какое значение имеет передвижение мелких семей, я тоже не очень-то понимаю. - Не за бесплатно, - ворчит Мармон, но продолжает. - В последнее время в Альянсе проблемы. Мелкие крысы и семьи постоянно создают проблемы, а ещё контактируют между собой. Босс и Скуало считают, что поднимается новая сила. В последнее время и Каваллоне начали присылать неутешительные вести. Почти при каждой зачистке находятся определённые бумаги, подтверждающие перегруппировку мелких семей и их попытки наладить связи между собой. Они действуют грубо и не очень умело, из-за чего отловить их не составляет труда, но все нити ведут к более влиятельным семьям. Между союзниками начинают возникать подозрения. Никто не знает, кто и что задумал. Никто не знает, кому можно доверять. Сначала выбирают одни семьи, но после того, как всплывают фамилии их прихвостней, выбирают уже другие. Те тоже не держатся долго на плаву, и подозрения перетекают на них. Начинаются волнения. - Кто-то пытается натравить семьи Альянса друг на друга, пользуясь отсылкой к их шестёркам, - понимает Тсуна и поднимает взгляд на Гамму. - Нам нужно внимательно следить за этой ситуацией. Если даже самые неважные для Джиглио Неро люди где-то засветятся, у нас появятся проблемы. Мелкая семья, не входящая в Альянс и находящаяся на пороге развала. Нас попробуют стереть в порошок. - Джиглио Неро, - задумчиво тянет Мармон и вздыхает. - Бумаги, касающиеся этой семьи, существуют. Один из офицеров принёс их с зачистки шестёрок Пабло. - Ты сможешь достать для меня эти данные? - уточняет Тсуна. - Я не собираюсь обкрадывать босса, - хмыкает аркобалено. - Я могу написать официальное письмо с просьбой выдать информацию, чтобы лично разобраться с предателями семьи и перебежчиками. Насколько я знаю, Занзас не имеет права утаивать подобную информацию от семей, в чьих рядах произошёл инцидент. Пусть он не ангел, чтобы по доброте душевной отправлять всем знакомым и незнакомым семьям наводки на их крыс, но на прямую просьбу отказом ответить не посмеет, потому что это будет нарушением правил мафиозного мира. С другой стороны, ты можешь принести мне эту информацию, а я возьму тебя на несколько встреч, которые очень важны для Джиглио Неро возможной поддержкой. - И что мне это даст? - Возможность проконтролировать составление договоров. Я не очень хорошо пока что разбираюсь в тонкостях финансовых сделок, но ты сможешь увидеть все невыгодные пункты и исправить их. Если мы сможем заключить договора на выгодных условиях для Джиглио Неро, с каждого такого договора в твой карман за помощь будет отчисляться определённый процент. - А не жирно ли? - встревает Гамма, одаривая Мармона прожигающим взглядом. - Поверь, Гамма, - посмеивается Тсунаёши, теснее прижимая к себе всерьёз задумавшегося иллюзиониста, размышляющего о выгоде согласия. - Если мой Туман нам поможет, мы поправим плачевные дела семьи в рекордные сроки, а ушедший процент и не заметим. - Я подумаю, - наконец-то отвечает Мармон. И тут же растворяется в дымке, вскоре пропадая из виду. Гамма недовольно качает головой, явно не доверяя аркобалено, да ещё и состоящему в рядах Варии. Тсунаёши на это лишь улыбается и вновь обращается всё своё внимание на Базиля, который слегка дёрнулся и приоткрыл глаза. Она уверена почти на сто процентов, что Мармон ответит согласием, и нужные бумаги будут у них уже к вечеру.|...|