В небольшом саду разгулялась непогода. Холодный ветер срывает листву с деревьев. По пруду бежит рябь, и вода мелкими волнами выплёскивается на декоративные каменные барьеры, окружающие контуры источника. Тсуна сидит в беседке и любуется потемневшим небом с несущимися по нему объёмными чернильными тучами. Девушка зябко ёжится и делает глоток зелёного чая, поглаживая подушечками пальцев глиняную кружку без ручки. Пора бы вернуться в дом, но Тсуна не хочет. Ей нравиться становиться одним целым со стихией. Ей нравится вид неба, что грозится обрушиться на землю. Ей нравится свист ветра и шелест крон деревьев. Нравится запах сырости и влажной земли.
- Выходите, учитель. Иначе чай совсем остынет, - в какой-то момент говорит она.
Фонг тут же оказывается в пределах видимости и улыбается, довольный столь скорым раскрытием своего присутствия. Безмолвно садится рядом с девушкой, подобрав под себя ноги, и ненадолго погружается в созерцание природы, способствующее успокоению души и упорядочению мыслей. Тсуна слегка склоняет голову в знак приветствия и делает глоток чая, рассматривая обилие цветов в клумбах, что склонили свои бутоны под ударной силой обрушившегося на землю ливня. В голове блаженная пустота, а в сердце наконец-то поселился покой. Присутствие аркобалено Урагана оказывает поддерживающее воздействие, и это способствует улучшению настроения.
- В «Золотом драконе» всё в порядке? - негромко спрашивает она спустя какое-то время.
- Их наследник был расстроен моему появлению без тебя. Кажется, Лин решил одарить тебя своим вниманием, - сообщает Фонг.
И посмеивается, когда видит скривившееся лицо Неба. Оно и понятно. Какой девушке понравилось бы стать объектом внимания напористого молодого человека, привыкшего получать всё, что захочется? Очередным трофеем парня Тсуна становиться не собиралась, да и в целом питала к нему неприязнь. Слишком властолюбивый, корыстный и двуличный, чтобы верить хоть одному его слову. Зато Фонг общался с наследником без всяких проблем. Оно и понятно. В Триаде аркобалено был своим изначально, ещё до проклятия, поэтому Тсуна пусть и волновалась за отлучавшегося по делам и заданиям учителя, всё же удерживалась от паники, если Фонг задерживался и не появлялся в назначенный час. И всё же безмерно радовалась, когда таких задержек не случалось.
- Я думала, сегодня мы сможем провести тренировку на улице, но погода подвела, - сообщает Тсуна.
- С выпуском пламени пока лучше повременить, - поднимает на неё спокойный взгляд Фонг. - Мне сообщили, что в Гонконг прибыли люди из Италии. Информацию на них искать не стали, так как я просил просто сообщать мне о подозрительных личностях без углубления в их подноготную.
Тсунаёши переводит взгляд с цветов на своего учителя, а с первой вспышкой молнии вновь смотрит на небо. Люди из Италии, да? Возможно, это просто мафиози, прибывшие по своим делам. Возможно, это головорезы, до сих пор роющие землю носом в её поисках. Тсунаёши знает, что за ней ведётся охота. Знает, что за её голову назначена награда. Даже предполагает, кто за всем этим стоит. Вот только волнения нет. И страха больше нет. Паники нет. Желания бежать и прятаться или истерить не возникает.
- Мне нравится, как спокойно ты воспринимаешь дурные вести, - сообщает Фонг, делая глоток чая.
Тсуна улыбается. Она слышит нотку гордости в голосе аркобалено и чувствует тепло в его словах. Ураган искренен с ней, и это не может не радовать. И перемены в самой себе тоже не могут не радовать, хотя произошли они настолько постепенно, что и незаметны были поначалу.
С момента её отъезда из Намимори прошло уже три года. Кажется, так мало времени, но для Тсуны это очередная маленькая жизнь. Вечер, в который появился Фонг, перевернул всю её жизнь. Тогда они долго разговаривали о самой Тсунаёши и о том, чего она желает. Тогда аркобалено сначала предложил ей уехать вместе с ним в небольшое путешествие, а после неуверенного полного сомнений отказа рассказал о том, в какое болото она в очередной раз провалилась. Фонг очень сильно отличался от Реборна. Хотя бы тем, что не утаивал от неё никакой информации, выдавая лишь обрывочные факты. Ураган рассказал девушке о порядках наследования в Вонголе и о том, что вот так просто потенциальную претендентку на место босса никто никогда в покое не оставит. Фонг был тем, кто рассказал об ужасах, которые могут ожидать в будущем Тсуну и её мать, а после предложил простой выход из сложного положения с непростым выбором: сбежать и скрыться от пристального внимания со стороны.
- Реборн знал о том, что меня ждёт? - только и спросила тогда Тсунаёши.
Фонг помедлил, но кивнул. И девушка согласилась уехать с ним в Китай. Представила учителя И-Пин маме и оставила их наедине для разговора, а в нужный момент появилась на кухне и высказала своё согласие уехать из родительского дома. Она до сих пор не знает, что наплёл её матери аркобалено, но это не имеет значения. Единственное, что важно - безопасность матери. Рассуждая о своём положении, уже спустя время Тсуна поняла, что покинуть мать было верным решением. Так Нана вышла из-под удара, ведь дочь уехала и не вернулась, где её носит - женщина понятия не имеет, а о мафии ничего знать не знает. Единственным знаком для Наны на протяжении этих лет были зашифрованные записки, передаваемые через сторонних людей И-Пин, оставшейся в доме Савад, содержащие в себе банальное и пустое «со мной всё хорошо». Кому-то это могло бы показаться жестоким, ведь Нана не знала, где её дочь и что делает, но Тсуна твёрдо была уверена - так лучше.
- Эти люди из Италии, - поворачивается она к Фонгу. - Какова вероятность, что они по мою душу? Мне не стоит пока выбираться в город?
- Думаю, лучше отсидеться, - кивает Ураган. - Если это ищейки, то никогда не знаешь, где с ними столкнёшься. Если же подручные, приехавшие по делам своих семей, мы узнаем об этом довольно скоро. Китайская и итальянская мафия относительно дружны между собой, и где-нибудь эти кадры засветятся.
- Тогда я рассчитываю на спарринг с вами, учитель, - сверкает глазами Тсунаёши.
Фонг согласно кивает, возвращаясь к созерцанию природы и в тайне радуясь трудолюбию ученицы, а девушка в который раз задумывается о том, как стремительно её жизнь изменилась после затишья, пришедшего в момент ухода хранителей и Реборна.
Тогда она на полном серьёзе считала, что жизнь кончена. Она хотела свободы, но получила одиночество. Она хотела нормальной жизни, но осознала невозможность такой роскоши. Ей было четырнадцать. Пора боли, отчаяния и страданий, даже если ничего плохого в жизни не происходит. Переходный возраст, бунтарство и взросление. Из-за своей забитости и стеснительности она не красила волосы в дикие цвета и не гуляла допоздна по клубам, зато вот ввязалась в игры мафии за кресло босса Вонголы. Пожалуй, лучше бы сделала ирокез, доведя Хибари и ненавистного учителя математики до сердечного приступа своим внешним видом.
Привыкнуть к изменениям было сложно. Чужая страна. Чужой язык. Чужие люди. Вот только Фонг не зря говорил про внутренний крепкий стержень, что невозможно сломать. Тсуна взрослела. Тсуна училась пользоваться мозгами. Тсуна внимательно слушала Фонга, ставшего её учителем, и даже не замечала, как постепенно изменяется к лучшему.
«Мастер», - с нежностью думает девушка и украдкой смотрит на любующегося прудом аркобалено.
Фонг оказался не таким, как Реборн. Аркобалено Солнца был самодовольным, нахальным, жестоким и чрезмерно требовательным. Он постоянно язвил и издевался, использовал дикие методы и совсем не скрывал получаемого от издевательств над Тсуной удовольствия. Реборн был садистом. И пусть он многое сделал для Тсунаёши, чего она не могла не признать, это едва ли принесло какие-то плоды. Реборн заставлял её гулять по грани между жизнью и смертью, гоняя по непроходимым чащам, горам и непонятно как найденным на окраине Намимори болотам, которых там в жизни не было. Он постоянно придумывал дикие испытания в не менее диких условиях, которые якобы должны были учить девушку силе и выдержке, но на деле Тсуна лишь получала синяки, ссадины, порезы и переломы. А ещё пламя. Реборн заверял, что научит девушку использовать пламя, но кроме пуль посмертной воли, вызывающих дикий всплеск пламени и отключение мозгов, так ничего и не придумал. Тсуна после не раз размышляла, действительно ли Реборн настолько великий репетитор. Ведь он так и не смог обучить её владению собственным пламенем за всё то время, что был рядом, а Фонг сделал это буквально за одну чайную церемонию.
- Просто Реборн отличается от всех нас, - поделился в тот вечер Фонг, протягивая ей пиалу с чаем. - Он был гением при жизни. До становления аркобалено Реборн стал одним из лучших киллеров своего времени. Помимо этого он занимался саморазвитием и имеет степень магистра в области математики. Он изучал боевые искусства и владение самым разным оружием, хотя и отдаёт предпочтению пистолету, в который превращается Леон. И он был тем человеком, что имел непосредственное отношение к Вонголе. Реборн был доверенным лицом самого Ноно, что говорит о многом. Можно сказать, что до становления аркобалено Солнца он уже был довольно самонадеянным. Он отлично знал себе цену и не продавался задёшево. Проклятие аркобалено только ухудшило положение дел. Реборн был тем, кого выбрали на эту роль и кто принял проклятие, но не смирился до сих пор с новым телом. Ребёнок. Все мы выглядим как дети. Из-за этого на нас часто смотрят свысока и пытаются принизить. Реборн не может и не будет мириться с этим. Подобное отношение лишь усилило его жестокость. Поэтому, полагаю, он и изводил тебя. Насколько я знаю, изначально ты воспринимала его как зазнавшегося ребёнка, зачем-то заявившегося в твой дом и начавшего нести чушь про мафию. Реборн терпеть не может, когда его не воспринимают всерьёз. Помимо этого ему необходимо было доказать Ноно, поручившему киллеру столь важную миссию, как воспитание наследника, своё прежнее величие.
Вот только Тсунаёши не считает, что всё это оправдывает Реборн. Им всем было сложно. Тем людям, которых посчитали достойными для принятия проклятия и сохранения равновесия сил в мире. Фонг ничего не стал утаивать. Он рассказал ученице про систему Три-Ни-Сетте, важность комплекта, состоящего из колец Маре, колец Вонголы и сосок аркобалено, и про самих аркобалено. Помимо Реборна и Фонга были также выбраны гениальный учёный Верде, умелый каскадёр Череп, первоклассный экстрасенс Вайпер и военная Лар Милч, которую в последний момент заменил её ученик Колонелло. А ещё была Луче - Небо аркобалено, что приняло на себя всю тяжесть последствий появления сильнейших младенцев и чья жизнь угасла в огне собственного выжирающего душу пламени. Все они были так или иначе напуганы изменениями в своих жизнях и не все из них смогли принять новую действительность и смириться с ней. Вайпер в ужасе бежал, скрывшись от всего мира и инсценировав свою смерть. А каково было Лар Милч видеть, что проклятие сделало с Колонелло? Удивительно, что Фонг смог сохранить свою душу в покое посреди хаоса. Хранитель Урагана, однако самый спокойный, миролюбивый, рассудительный, уравновешенный и стрессоустойчивый человек из всех, что Тсунаёши знает.
«Повезло мне», - думает девушка и ощущает острую вспышку благодарности к И-Пин.
Если бы эта маленькая китаянка не решила помочь и не написала бы своему учителю, кто знает, что сейчас было бы с Тсунаёши. А так Фонг взял над ней шефство. Он увёз её подальше от проблем, спрятал от всего мира в своём доме на окраине Гонконга и начал обучать всему, что знал. Сначала была обычная учёба на дому с приходящими учителями и лекции об устройстве мира мафии и различных крупных семей, а после к этому были добавлены и тренировки. Тсунаёши осознала, что утренняя и вечерняя пробежка на самом деле может доставлять удовольствие. Что отжиматься и подтягиваться не так уж и сложно, если тебя не бьют током и не кидаются непонятно откуда взявшимися валунами. Что медитация действительно успокаивает и расслабляет.
Хотя поначалу было трудно. Тсуна подсознательно ожидала наказания за каждый свой промах и никак не могла довериться и расслабиться. Но как только это прошло, прогресс показал своё лицо. И ярчайшим примером было пламя Неба, окутавшее её ладони. Фонг рассказал, что это за пламя и как оно работает. Фонг сделал всё, чтобы привить девушке душевное равновесие и веру в свои силы. Как только Тсуна отпустила мысли о своей никчёмности, слабости и трусости, маленький огонёк вспыхнул в её ладонях.
- Решимость, - раз за разом повторял Фонг во время тренировок по развитию пламени. - Твоя воля и твоя решимость контролируют пламя. Ты не должна сомневаться и не должна бояться. Пламя - часть тебя. Небесное пламя - часть наследия твоего предка. Это пламя будет защищать и оберегать тебя. Это пламя будет защищать и оберегать дорогих тебе людей. Если ты боишься пламени или отвергаешь его, то не сможешь зажечь даже искру. Если ты не уверена в своих желаниях, оно будет слабым и тусклым. Ты знаешь, кто был обладателем самого чистого небесного пламени?
- Примо, - отвечала девушка, внимательно слушая учителя и попутно уворачиваясь от его атак. - Основатель семьи «Вонгола». Джотто ди Вонгола. Великое Небо. Его воля по защите людей и своих хранителей была настолько сильна, что пламя Джотто какое-то время считали безграничным.
- Ты его прямая наследница. Ты наследница его воли. Ты наследница его пламени. Небо «Вонголы» в десятом поколении. Дечимо ди Вонгола. Ты не должна бояться, сомневаться и из-за этого стоять на месте. Отбрось глупые мысли и позабудь о не менее глупых словах, сказанных тебе чужими людьми. Ты - Небо, Тсунаёши Савада. И в этом твоя главная сила и ценность.
Такие беседы Фонг проводил с Тсунаёши настолько часто, что постепенно девушка поверила своему учителю. Поверила и научилась контролировать пламя, порой делая такие выбросы, что в тренировочной комнате стены покрывались копотью. Очень помогали с контролем пламени перчатки, сделанные Леоном и оставленные ей Реборном. С помощью этих перчаток Тсунаёши могла заниматься и без контроля Фонга, изучая собственное пламя и пытаясь прочувствовать каждую золотую нить силы, текущую в нём. В одну из таких тренировок и случилась знаменательная встреча. Тсуна никогда не забудет, как вырвавшееся из неё пламя неожиданно ярко вспыхнуло и разрослось, постепенно принимая образ человека, черты лица которого показались ей знакомыми. И пусть она никогда не видела этого мужчину, негромкий бархатный голос и изменившееся пламя вокруг его тела узнала сразу.
- Здравствуй, Дечимо. Наконец-то мы встретились.
Это был основатель Вонголы. Джотто ди Примо. Человек, который всё это время поддерживал её едва уловимым шёпотом в глубине души. Человек, который не давал опустить руки и скатиться в бездну отчаяния. Человек, при виде которого Тсунаёши впервые за долгое время разрыдалась, бросаясь в объятия призрака. И пусть она не почувствовала крепость тела и объятий, окутавшее её собственное пламя, изменившееся под природу пламени Джотто, согрело её душу до самой крошечной частички эфемерной материи. Когда же девушка успокоилась, мужчина рассказал о том, что его воля была заключена в кольце Вонголы всё это время с волей остальных его хранителей. Рассказал о том, что из-за связи с кольцом знает обо всём, что связано с их владельцами. О том, как был рад увидеть Тсунаёши и почувствовать её пламя, как волновался за наследницу со столь чистой душой, выступившую против Занзаса, и как боялся потерять девушку после появления Лучано.
- Я бы не принял этого человека, - рассказывал Джотто, прогуливаясь вместе с Тсунаёши по саду и с интересом осматривая владения отсутствовавшего на тот момент Фонга. - Однако он обладает пламенем Тумана и моей кровью. Думаю, этот человек в погоне за властью не побоялся бы идти на крайние меры. Его Туман достаточно слабый, но в этом его сила. Никто не заметил бы влияния на свой разум. Из-за этого Лучано Вазари смог бы всех обмануть, создав иллюзию, в которой кольцо принимает его. После он мог бы избавиться от кольца или не носить его на руке, создавая взамен иллюзию, чтобы не возникло подозрений.
- Я помню, что чувствовала какое-то вторжение в свой разум во время Конфликта Колец, - призналась Тсунаёши, украдкой рассматривающая своего предка, на которого была удивительным образом очень похожа. - После того, как Занзаса освободили, и случилась та заварушка с очередной подставой, кольцо вернулось ко мне как к победителю в битве. Я тогда надела его на палец впервые за долгое время и почувствовала, как вместе с вырывающимся пламенем Неба у меня будто поднялась температура, а в голове заносились мысли и образы, не поддающиеся контролю.
- Я изучал тебя, - признался Джотто, мягко улыбнувшись. - И был рад тому, что увидел. Я надеялся, что ты сможешь вернуть Вонголу к началу. К тому, с чего всё началось. С такими же взглядами на мир, пусть и по-детски искажёнными из-за малого возраста, как у меня. С такими же желаниями защитить всех вокруг и уберечь от опасности, как я желал уберечь простых людей и своих хранителей. С тайной мечтой принести мир на землю, с какой я когда-то согласился создать Вонголу, что изначально носила название «Виджеланте». Я был уверен, что ты станешь новым боссом, Тсунаёши, и ощутил злость, когда появился Лучано. Так долго, невыносимо долго я ждал человека, что сможет смыть кровь с моей семьи. И вдруг появился тот, кто решил всё разрушить. Один раз я уже позволил Туману натворить дел. Ещё одной такой ошибки я допустить не мог, а потому решил подкинуть этому Лучано проблем. Я покинул кольцо в тот момент, когда ты должна была передать его. Покинул, потому что у меня была возможность: ты и твоё пламя Неба. Оно отдалённо напоминает моё. Пусть не такое чистое и яркое из-за сдерживающих тебя принципов и надуманных моральных устоев, но родное по своей природе. Родное по воле, питающей его.
- То есть в кольце вы оставили часть своего пламени, чтобы после иметь возможность всё же приглядывать за семьёй, а потому не могли покидать его? - уточнила девушка, и Примо согласно кивнул.
- Верно. Это как маленькая частица разума или двойник, созданный из пламени. Моё время давно ушло, но моя воля и решимость живут в кольце. Если бы я покинул его при иных обстоятельствах, то просто исчез бы, растворившись во времени и пространстве. Однако твои стремления настолько похожи на мои, что и пламя твоё из-за этого похоже на моё. Поэтому я смог перекинуть привязку с кольца - реликвии моей семьи, на тебя - мою наследницу. Прямо сейчас пламя, горящее в тебе, питает меня и не даёт исчезнуть.
- Но рано или поздно вы вновь вернётесь в кольцо Вонголы? - робко спросила девушка, и Джотто устремил задумчивый взгляд вдаль, поигрывая с цепочкой часов, выглядывающих из кармана его пиджака.
- Кто знает, - туманно отозвался он, а после перевёл посерьёзневший взгляд на невольно поёжившуюся девушку и опустил ладонь на её макушку, ероша волосы, что было похоже на касание ветра. - А теперь я хочу серьёзно поговорить с тобой о том, что случилось прошлой зимой.
Яркая вспышка молнии вырывает девушку из воспоминаний. Налетевший холодный ветер подхватывает убранные в высокий хвост длинные волосы, и те плетью бьют по щекам, приводя в себя. Поднявшись, Тсунаёши осторожно берёт на руки нисколько не возражающего Фонга и ныряет под пелену дождя, с невероятной скоростью пересекая сад и забегая на веранду дома. Там девушка проходит по бесконечным узким коридорам, украшенным картинами, растениями и диковинными старинными вазами, и заходит в тренировочный зал. Тут же аркобалено спрыгивает с её рук, встряхивается, легко выдыхает и встаёт в стойку. Тсунаёши спешно переплетает волосы, стягивая их в тугой пучок, чтобы не мешались, и сразу же нападает. В ней ещё теплится надежда отвлечься от неприятных воспоминаний, неожиданно всплывших на поверхность омута памяти, но с каждым ударом Савада понимает - от себя не убежать.
Это произошло перед новым годом по китайскому календарю. Тсуна помнит забитые людьми улицы, многообразие ярких украшений и множество фонариков, развешенных буквально везде. Город был раскрашен в алый и золотой цвета, и повсюду были бумажные и не только драконы. Люди веселились, смеялись, переговаривались и даже пели. В тихом Намимори Тсунаёши никогда не видела ничего столь интересного, красочного и завораживающего, а потому ослабила бдительность, за что и поплатилась. Она до сих пор не знает, что было нужно тому человеку от неё. Грабитель? Насильник? Наёмник? Фонг оставил свою ученицу всего на несколько минут, зайдя в неприметную лавочку специй, а она уже влипла в неприятности и оказалась затащена в узкий переулок. Удивительно, как столь тёмные, сырые, пропахшие грязью места могут быть неприметны среди яркого света витрин и многочисленных взглядов людей. Никто и не заметил, что девчонка, что только что топталась возле лавки, вдруг исчезла. Никто, кроме Фонга, но к моменту его появлении было уже поздно.
- Сосредоточься, Тсунаёши, - просит Фонг, замечая рассеянность своей ученицы, и бросается в атаку.
Тсуна подбирается и блокирует удар, ловко уходя в сторону и тут же переходя в наступление. Но воспоминания, мысли и образы всё равно заполняют голову.
Она смутно помнит, как всё произошло. Зато помнит жёсткость кирпичной стены за спиной, холод асфальта, на котором сидела, и постепенно остывающую на своих руках кровь. Напавший на неё человек лежал всего в метре от девушки, и взгляд его мёртвых глаз был направлен чуть выше её головы. Изначально ужасно испугавшись и впав в ступор, она просто интуитивно защитила себя. Тело, натренированное Фонгом, автоматически среагировало на опасность, и нож незнакомца оказался в его же горле. Тсунаёши не хотела убивать. Она даже не помнит сам момент убийства. Зато помнит, как пошёл снег. Лёгкие белые снежинки падали с неба, укрывая белым саваном остывающий труп и растекающуюся от его головы лужу крови.
- Пусть я не смог захватить твоё тело, Савада Тсунаёши, но это ещё не конец, - сказал ей Мукуро во время битвы в Кокуе Лэнд перед тем, как она нанесла последний удар. - Я закончу начатое. И я добьюсь своей цели. А ты жди, будущая Десятая Вонгола. Не забывай меня и жди каждую секунду. Однажды я покажу тебе, как в моём Аду падает снег.
Тсунаёши вспоминала слова Рокудо в тот момент, когда опёрлась ладонями об асфальт, перепачканный в крови, и попыталась подняться на дрожащих ногах. Когда кое-как выпрямилась и уставилась на свои перепачканные багряными разводами ладони. Когда перевела взгляд на мертвеца и поняла, что впервые убила человека. В голове проскользнула мысль о том, что падающий в Аду снег она теперь уже видела. Потому что мафия, полная рек проливаемой крови, казалась ей именно Адом. И кто знает, чем бы всё закончилось, если бы не одновременное появление взволнованного Фонга и свалившегося на голову осознания, что... Смерть - это не страшно. Кровь на руках в одну секунду жидкая и горячая, а в другую - застывшая корка. Напавший человек сейчас жив, а через мгновение уже мёртв и напоминает восковую фигуру, искусно сделанную куклу. Да, колени трясутся и страшно до ужаса, но не из-за того, что убила, а из-за вбитых норм и правил общественности, что в момент осознания совершенного убийства уже начали крошиться под напором жестокой реальности.
- Осознавая свою безнаказанность, люди становятся жестоким кровожадным зверьём, - говорил Джотто, пристально глядя ей в глаза. - Если не держать людей в страхе и позволять им ощущать вседозволенность, вокруг воцарится хаос. То самое насилие и те самые реки крови, которых ты так боишься и которые ассоциируешь с мафией. Но потому и была когда-то создана Виджеланте. Моя семья защищала слабых от нападок сильных. Моя семья была силой, что стала угрозой всем тем, кто долгое время оставался безнаказанным. Было много семей: честных, подлых, коварных, изворотливых, льстивых, важных и мелких сошек. Каждая из них хотела урвать кусок побольше, и лишь после того, как я создал свою семью, что стала карать всех, кто беспричинно проливал кровь или смел нападать на мирных людей, воцарилось относительное спокойствие. Детей перестали пересылать в бордели. Девушек перестали похищать из семей ради своей прихоти владеть юной красавицей в роли игрушки. Наркотики и оружие перестали течь рекой в руки прогнивших людей, что творили бесчинства по тёмным подворотням, убивая ради пары звонких монет. Поэтому твой страх мне понятен. Твой страх естественен. Ты убила человека и боишься наказания, потому что осознаёшь свою вину. Это хорошо, Тсунаёши. Пока ты не наслаждаешься убийствами и пока считаешь неправильным отнимать чужую жизнь, какой бы грязной она ни была, ты не потеряешь себя. Однако задумайся и о том, что ты могла быть не первой жертвой. Что другие люди уже могли пострадать от этого человека. Что он уже кого-то убил. Он сам напал на тебя. Ты просто защищалась. Если бы этот человек вёл нормальную жизнь, он бы не умер в грязной подворотне от перерезанного горла, захлёбываясь кровью. Так можно ли обвинить тебя в его смерти? Молоденькую девушку, что просто стояла и ждала своего учителя, любуясь красочной улицей, и чуть не оказалась жертвой? Сколько бы законов и правил не было придумано из столетия в столетие, правило теневого мира одно: либо ты, либо тебя. Прими это, Савада Тсунаёши. Осознай свой поступок, подумай ещё раз о том, что произошло, и найди ответ о том, как смириться и жить дальше.
Тсунаёши ловко блокирует очередной удар Фонга, но не уворачивается от удара ногой и отлетает в сторону. Плечо ноет от столкновения со стеной, но девушка всё равно улыбается. Аркобалено останавливается, медленно выдыхает и легко ей кланяется. Бой длился всего около пятнадцати минут, но Тсунаёши выложилась по полной и знает, что Фонг гордится ею. Не так-то просто одновременно учиться, познавать историю мафии, слушать лекции Джотто о становлении семьи и вместе с этим учиться пользоваться оружием и изучать боевые искусства. Но она не жалуется. Даже если тело болит. Даже если кости ноют. Даже если голова пухнет от обилия информации. Потому что в первую очередь это нужно ей самой. Пожив какое-то время в Китае и отвлёкшись от пасмурных мыслей о прошлом, девушка поняла, о каком неясном желании, бродящем в её голове, упомянул в вечер знакомства Фонг. Она хочет стать сильной. Она хочет стать стойкой. Она хочет перестать бояться и хочет быть уверенной в себе, своих словах и поступках. Она хочет стать достойной преемницей Примо Джотто, даже если никогда не возглавит семью. Потому что она наследница не Вонголы. Она наследница воли и идеалов своего предка.
- Ты снова витаешь в облаках. О чём ты думаешь? - качает головой Фонг и подходит ближе, смотря с интересом.
- О том, что Джотто оказался прав, - отвечает девушка и вытирает вспотевший лоб тыльной стороной ладони, улыбаясь аркобалено. - В каждом человеке действительно есть жестокость. Кто-то не замечает её, кто-то подавляет, а кто-то выпускает наружу. Я никогда не задумывалась о том, что могу быть жестокой. Это казалось каким-то абсурдом. Однако чем является мой поступок, как не жестокостью, когда во время финального боя Конфликта Колец я погрузила Занзаса в Колыбель? И не жестокостью ли был мой финальный удар Мукуро, который после него не смог подняться, из-за чего стал добычей Вендиче? Если бы не я, этот несчастный парень с искалеченным детством смог бы остаться на свободе, продолжая и дальше скрываться в своих иллюзиях. Теперь же он в самой жуткой камере, какая только может быть. Хроме смогла показать её мне, соединив наше пламя. Полная жидкости колба, множество проводов и трубок, прочные оковы и ослабленное безвольное тело, похожее на скелет, а не на живого человека. Не я ли виновата в том, что Мукуро оказался там? А Занзас? Он провёл в Колыбели восемь лет. Джотто сказал, что изобрёл эту технику как самую страшную кару для самых непокорных и отъявленных мерзавцев. Лёд не погружает в сон или забытьё. Человек внутри льда находится в сознании. Он всё слышит и всё понимает. Такая тюрьма должна была стать страшнейшим наказанием и одновременно должна была заставить человека задуматься и измениться. Что ещё делать в такой тюрьме, как не размышлять о смысле бытия? Страшное и жестокое наказание, что должно было применяться лишь в крайних случаях. И пусть переворот в Вонголе нельзя назвать благим делом, заточать Занзаса в подобную тюрьму на столь долгий срок... Это бесчеловечно. И только он освободился, только вышел на свободу, как я вновь погрузила его в Колыбель. Никогда не забуду тот животный ужас, что промелькнул в его глазах напоследок. И никогда не прощу себя за столь опрометчивый поступок. Реборн даже не сказал, что делает эта техника. Не сказал, как она влияет на человека. Не сказал, можно ли её отменить. А я вот так просто применила её. Да, я боялась за своих хранителей. Да, я хотела остановить Занзаса, готового разнести всё вокруг в своей бессильной ярости, что жгла его калёным железом изнутри. Но это не тот метод, который я бы выбрала, чтобы вразумить его.
- И какие же выводы ты сделала? - облегчённо спрашивает Фонг, понимая, что тему зимнего «инцидента» наконец-то можно будет окончательно закрыть, раз девушка смогла принять свой поступок и идти дальше.
- Нужно пользоваться своей головой, - отвечает Тсунаёши и поднимается на ноги. - Нужно быть внимательной и чётко продумывать свои действия, обдумывая и последствия, которые могут быть. Нужно слушать себя, свою интуицию и сердце. Если что-то кажется подозрительным, то лучше отступить. Это не будет слабостью или трусостью, как считают многие. Это будет разумной предосторожностью. И никогда, никогда нельзя оправдывать убийство. Неважно, защищаешь ты свою семью и своих друзей или же нападаешь из тех же благих намерений. Убийство - грех. Забирать жизнь, данную кем-то свыше, имеет право только Смерть. Никакие благие намерения или мотивы не могут оправдать пролитую кровь.
«Хорошо сказано, Дечимо», - слышит девушка голос Примо в своей голове.
И едва заметно, но тепло и искренне улыбается. Пусть ей уже восемнадцать, но в душе она всё такая же неуверенная в себе девчонка. Да, теперь она осознаёт свою силу и в случае чего сможет за себя постоять, но в одиночку справляться всё равно сложно. Поэтому Тсуна радуется поддержке Фонга, ставшего для неё очень близким человеком. Поэтому радуется поддержке Примо, который и вовсе приходится ей дальним родственником по линии отца. Радуется она и присылаемым И-Пин письмам. Девочка на всякий случай адресует все свои слова в тексте только мастеру, но Фонг иногда передаёт Тсунаёши зашифрованные весточки от девочки, её же рисунки и короткие отчёты о том, что дома тихо и спокойно, а Нана в полной безопасности. А ещё в последнее время девушка ощущает, как её интуиция тихонько позвякивает. Она не чувствует никакой угрозы, но всем своим нутром ощущает, что грядут перемены.
- Пора ужинать, - кинув взгляд на часы, замечает Фонг.
Тсунаёши согласно кивает и идёт вслед за аркобалено. Что бы ни готовила ей судьба, девушка верит - она всё вынесет.
***
Парки Гонконга не могут не потрясать своим видом. Созданные по всем правилам феншуя и сочетающие в себе все природные элементы, они манят обилием деревьев, кроны которых пострижены разными фигурами, и бесконечными каменными дорожками, петляющими между искусственно созданными прудами и озерцами. Вся земля покрыта ухоженными газонами или засажена цветами, радующими обилием цветов и сладких ароматов, а среди декоративных скал со стекающими с них мини-водопадами и ухоженных лужаек кроется обилие ярко-красных беседок, цвет которых символизирует огонь. Над всей этой бесконечной красотой безоблачное небо поражает своим насыщенным лазурным цветом, которое так и манит остановиться и погрузиться в созерцания окружающего великолепия, но Тсунаёши не останавливается и нетерпеливо бежит вперёд, отчего её лёгкое платье раздувается ветром, и кажется, что девушка вот-вот взлетит, подобно бабочке или подхваченному ветром лепестку цветка.
«Где-то здесь. Уже совсем близко», - бьётся в голове на повторе.
Пробежавшись по широкой аллее, девушка ныряет в цветущий закуток и пересекает узкую каменную дорожку, окружённую крошечными фонариками, которые в темноте наверняка смотрятся восхитительно, придавая парку таинственный и даже сказочный вид. Впереди показывается озеро, и Тсунаёши притормаживает, оглядываясь по сторонам и взбегая по белым каменным ступеням на небольшой мост. По спокойной глади воды бежит лёгкая рябь из-за налетевшего ветра. Покачиваются кое-где водяные лилии. Вода отражает небо, и кажется, будто цветы распустились прямо на небесной синеве. И снова хочется остановиться и полюбоваться открывшейся картиной, но Тсуна не может себе этого позволить.
С самого утра её преследует предчувствие. Это предчувствие заставило подскочить в шесть утра, спешно закончить утреннюю тренировку и улизнуть из дома пользуясь отсутствием Фонга. Тсунаёши знает, как опасна её вылазка с учётом полученной информации о гостях из Италии, но всё внутри буквально требовало следовать за непонятным зовом, терзающим сердце и душу. И девушка решилась. Собралась, одеваясь как можно неприметнее, и добралась до города, в котором отдалась на волю зову, привёдшему её в этот парк. А теперь в голове тихо. Девушка ещё раз осматривается, отмечая декоративных каменных черепашек посреди воды, стоящих на скрывающихся в глубине постаментах, и пытается понять, что же в этом месте ей так необходимо.
- Вот и нашлась пропажа. Я нашёл тебя, Савада Тсунаёши, - слышится тонкий знакомый голосок.
Тсуна резко оборачивается и замирает, всматриваясь в окружающую её картину природы. Взгляд карамельных глаз быстро выхватывает в воздухе едва заметную рябь, и девушка протягивает к ней руки.
- Это не ты меня нашёл, - улыбается она, наблюдая за проявляющимся чёрным плащом и соской аркобалено. - Это я тебя нашла.
|...|
