Волк умирает, Стая живет

Всё было потеряно. Все его усилия по борьбе с Ланнистерами, все его успехи, всё было перечеркнуто одним событием. Красной свадьбой. При всем желании, Робб не мог считать старого Фрея или Русе Болтона главным виновником торжества. В своем падении виноват исключительно он сам. Война была проиграна гораздо раньше того момента, когда в Близнецах заиграли «Рейны из Кастамере». Когда, значения не имеет. Может быть когда он поддался минутной похоти и возлег с Жиенной Вестерлинг? Может быть, когда Тиреллы заключили союз со львами? А может и вовсе, еще когда Ренли Баратеон пал от руки тени, рожденной Мелисандрой? Сейчас это уже не важно, в любом случае, Молодой Волк мертв, и воссоединившись со своими богами, он наконец сможет отдохнуть от постоянной борьбы, которая поглотила его жизнь в последние годы. Или нет? Робб Старк медленно открыл еще слипающиеся глаза. Все было как в тумане. В памяти все перемешалось, перед глазами стояли нечеткие образы, разобраться в которых было невозможно, а все тело невыносимо болело, словно он только что упал со стаметровой высоты, но при этом каким-то чудом ничего не сломал. Постепенно, Молодой Волк приводил свои мысли в порядок, и голове стали мелькать картины последних событий. Пир, проводы молодоженов, заигравшая песня… Робб поморщился от неприятных, и все еще столь свежих воспоминаний, но справедливо рассудил, что для начала не помешало бы разобраться в том, куда он собственно попал. Оглядевшись, Старку достаточно было лишь взглянуть на исполинские деревья с вырезанными на них лицами, чтобы узнать это место. Первоначально, он даже обрадовался, ему действительно сейчас не помешало бы привести несколько часов, а может и дней, в приятном холодке сердце-дерева, размышляя о совершенных ошибках, и способах их исправления. Однако, спустя пару секунд, Робб осознал, что он находится не в Винтерфельской богороще. Нет, это было словно чужое место, где ему были явно не рады. Тени чардрев порождали не легкую прохладу, а промерзлый холод, и даже их лики были не понимающе-серьезными, а жестокими, суровыми и неприветливыми. Подавив омерзение от перспективы шагнуть в это явно неприветливое место, Старк все же осознал, что это его единственный шанс узнать, что собственно происходит и потому быстро вскочил на ноги, надеясь таким образом подавить ту нестерпимую усталость, пронизавшую его тело. Впрочем, это было ошибкой, и его боль от этого только усилилась, причем настолько, что Робб чуть было не упал обратно, едва устояв на ногах. С трудом делая новые шаги, Старк все же медленно начал продвигаться вглубь богорощи, про себя отмечая, что растущие здесь деревья гораздо более величественные, нежели их винтерфельские аналоги, кажущиеся просто кустиками в сравнении с представшими перед ним исполинами. С каждой следующей минутой, атмосфера в чаще становилась все более благоприятной. Окружающие деревья словно сами излучали тепло. Но это была не жара, порождаемая ясным южным солнцем, и столь нелюбимая грубыми северянами. Это было особое, северное тепло, приятное для кожи истинного Старка, но неприветливое и непонятное для всех южан. Шаги стали даваться Роббу все легче и легче. Ноги почти прошли, а оставшиеся отголоски боли заглушались повысившимся настроением Старка. В какой-то момент, Робб даже стал подлавливать себя на мысли, что было бы прекрасно идти по этой богороще вечно, греясь сочетанием северного тепла и прохлады, периодически останавливаясь отдохнуть под ветвями особенно большого чардрева, а после снова продолжать путь. Спустя пару сотен шагов (Или пару тысяч? Как же прекрасен этот лес!) деревья стали постепенно редеть, давая шанс взошедшему солнцу вторгнуться в их листву силами ласковых лучей. Наконец, этот процесс закономерно завершился тем, что Старк оказался на лесной поляне. Ах, какой уютной казалась эта поляна! В ней было идеально все: Безупречные пропорции света и тени, позволяющие улечься так, как это было удобно гостю; идеальная для северянина температура, порождающая легкую прохладу; чардрева, будто бы улыбающиеся путнику и стая воронов, сидящих на ветвях величественного сердце-дерева, и порождающая чувство безопасности от того, что за тобой следят эти надежные хранители. И словно бы в противоположность этому, в своем продолжении, тропинка пролегала через непроходимую чащу, куда не проникал ни один луч света, а промерзлый холод, царивший там, чувствовался даже на столь уютной поляне. Чардрева находившиеся там, были непохожими на растущие вокруг. Они словно северные люди, суровые и прожженные жизнью, свысока глядели на южан, коими (несмотря на явное несходство) являлись легкомысленно-веселые деревья поляны. Как только Робб сделал один шаг вглубь поляны, желание остаться здесь навеки тут же поглотило весь здравый смысл, твердивший о том, что из этого места необходимо убираться, так как ответы на все вопросы находятся не здесь. Да и как можно бороться с этим порывом, глядя на весь уют и комфорт, царивший здесь? Но стоило Старку на секунду присесть на столь манящую траву («Я только передохну! Я только передохну!»), как все вокруг резко переменилось. Лики деревьев посуровели, их листья вытянулись, заслоняя солнце и превратив совсем недавно прекрасное место в холодную и неприветливую часть леса, находиться в которой не было никакого желания. Осознав свою ошибку, Робб немедленно вскочил на ноги, надеясь на то, что это не было одно их возможных испытаний старых богов на то, куда же ему предстоит попасть после смерти, и что он только что не дискредитировал себя перед их ликом. Однако боги по видимому в действительности решили испытать всю выдержку и волю Молодого Волка. Ну, а как еще можно объяснить то, что по прошествии всего пары минут после его оплошности на поляне, он встретил в лесу самого дорогого человека, которого ему столь не хватало в последние годы его жизни? -Отец! — Робб почувствовал, как его голос предательски дрогнул, и наплевав на то, что может быть он сейчас похоронит себя окончательно этим поступком, он, раскинув руки, со всех ног бросился к принимавшей знакомые очертания фигуре. Эддард Старк со всей присущей его взгляду грустью посмотрел на бегущего к нему первенца и скорбно покачал головой.  — Нет, Робб. — тихо произнес Нед  — Что случилось? — в растерянности спросил Молодой Волк, остановившись в нескольких шагах от столь желанной цели.  — Тебе еще рано направляться в мир, в котором упокоюсь я, — все так же тихо и с жалостью ответил Эддард, — у Старых богов есть планы на тебя.  — В пекло Старых богов! — закричал Робб, забыв о всех возможных последствиях. — Я хочу встретиться с тобой, с матерью, с Браном и Риконом, а не исполнять чьи-то дурацкие «планы». После этих слов, чащу прорезал нестерпимый, пробирающий до костей холод. Даже несмотря на всю свою устойчивость к морозам, которая неизбежно вырабатывается за 15 лет жизни на Севере, Робб в мгновение окоченел и посинел. Однако, если бы он сейчас был в состоянии взглянуть на окружающие деревья, то увидел бы, что их лики были не яростными и возмущенными, как на поляне, а скорее сочувствующими и грустными. «Нет, нет, нет» — Зашелестели деревья, после того, как холод унялся.  — Ты не можешь так говорить, сын мой. — Эддард грустно улыбнулся. — Это место находится под покровительством Старых богов, здесь их сила безгранична. Тебе придется покориться их желаниям.  — А что если я не захочу? — дерзко спросил Робб, -Я уже устал от всех этих планов. Красная свадьба тоже была их планом? Что же это за боги, которые позволяют устроить резню беззащитных гостей?  — Это был единственный выход, — Нед тяжело вздохнул, смерив своего первенца взглядом, которым обычно смотрят на детей, не желающих понимать столь простые для взрослого вещи, — Ты был нужен не там. А здесь. Но попасть сюда можно только единственным способом. После смерти.  — Ты не мой отец. — неожиданно холодно, отходя на несколько шагов, произнес Робб, — Настоящий Эддард Старк ни за что бы не сказал подобное. Даже если «Вам» нужно было доставить меня сюда, на Свадьбе было множество ни в чем неповинных людей, но «Вы» и их позволили жестоко забить, словно стадо скота. После этих слов, «человек», только что бывший Эддардом Старком, стал наконец обретать свое истинное лицо. Тело его окрасилось в древесные оттенки, с неисчислимым количеством годичных колец, покрывающих почти все свободное пространство. Лицо существа, позеленело и обрело цвет весенних листьев. Глаза приняли более светлый, весенний оттенок, в то время как уши и губы сильно удлинились, став более острыми, но не грубыми, а скорее элегантными, придающими их владельцу особую харизму. В целом, несмотря на все трансформации, существо все еще сохраняло много общих черт с человеком, и если закрыть глаза на явно необычные для людей оттенки «кожи», то его даже можно было бы принять за очень высокого и худого жителя Семи Королевств.  — Итак, ты догадался быстрее, чем мы думали, — существо расплылось в ехидной улыбке, -Так что ты заслужил увидеть нашу истинную сущность.  — Старые боги, я полагаю? — если на лице Робба и проскользнули признаки удивления, то они были утоплены холодностью его голоса и черт лица.  — Они самые. — улыбка на лице бога слегка поувяла, по-видимому, он надеялся на то, что произведет впечатление на гостя своей трансформаций, — Ну, коль уж мы сбросили маски, предлагаю приступить к делу. Как ты уже догадался, мы убили тебе не пр…  — Разве я не сказал, что не собираюсь участвовать в ваших планах? — яростно спросил Старк, — С меня было достаточно времени проведенного в борьбе во время моей прошлой жизни и после смерти снова этим заниматься я не намерен.  — Тебе придется участвовать в наших планах, захочется тебе это или нет! -с лица бога исчезла всякая тень улыбки, и говорить он стал не сладким, медовым голосов, а сурово, вкладывая ярость в каждое слово, — Если ты откажешься, то останешься здесь, пока не одумаешься, ты ведь не настолько глуп, чтобы думать, что после того, как мы перебили кучу народу для обеспечения твоего попадания сюда, мы позволим тебе просто уйти?  — Перебили кучу народу? — взвился Робб, — Так вы еще и лично обратились в цепных псов Фрея и Болтона, ради меня?  — И теперь об этом жалеем — съязвил бог — Стоило тратить столько сил ради такого тупицы! Мы не всесильны и не способны просто взять и вселиться в обычного человека. Но влиять не напрямую умеем. Здесь чуть зашелестеть листьями, зазывая в богорощу очень даже не набожного Болтона. Пока он там, успокоить его разум, ослабив его защиту. После, во сне, наслать пару видений с последствиями поддержки тебя для Русе. С Фреем конечно было гораздо сложнее, он как ты знаешь не наш последователь и богорощи не посещает. Но ты его настолько оскорбил, что для того, чтобы проникнуть в разум старика, ослаблять его ментальный барьер было не нужно, хватило пару непристойных снов, в которых ты напоказ выбираешь Вестерлинг, а не его дочек, после чего на его глазах, совокупляешься с ней.  — Вы об этом, словно о великом деле, а не кровавой резне, произошедшей по вашей вине. — злостно заметил Старк  — Видишь ли, — бог грустно улыбнулся, словно не обращая внимания на откровенную грубость со стороны Молодого Волка, — наша сила слабеет с каждым днем, так что теперь, даже столь мелкие дела вызывают у нас радость.  — Если даже столь «мелкие» дела, как бойня на свадьбе вызывают у вас трудности, почему вы просто не убили меня в лесу, вселившись в какого-нибудь кабана? Ему ведь даже видения посылать не надо. Или показались бы во сне разбойникам: «По этой дороге будет проезжать король Севера, — Робб картинно завывал, пародирую манеру бога говорить, словно слова выдуваются ветром, — Убей его и станешь богат и знаменит»  — Часто ты видел разбойников верующих в видения? — по тону бога, стало ясно, что ему начинает надоедать игра в вопрос-ответ, — А в зверя вселятся бесполезно, его организм слишком слаб, чтобы вместить в себя божественную сущность, и становится немощным почти сразу после перемещения. Для наблюдения сгодится, но напасть на вооруженного человека… Нет, слишком сложно. Во сне тоже не вариант, тебя вечно охранял твой лютоволк.  — Хорошо, допустим я поверил, что вы всем сердцем желали найти альтернативу, но ее не было. А зачем было убивать всех, а не только меня одного?  — Тут нашей вины нет. Мы лишь внушили им мысль о необходимости твоего убийства, остальных они решили вырезать только потому, что это должно было удовлетворить их амбиции. Фрей знал, что «Оставь живых хоть одного волка и овцам не будет покоя», а Болтон желал сделаться Хранителем Севера, и твоя мать вместе с нерожденным сыном были прямой угрозой. После того, как бог договорил, он резко выпрямился, выразительно кашлянул, давая понять, что ответы на текущий момент окончены, и вопросительно посмотрел на Робба.  — Итак, все-таки, что будет если я откажусь? , — Старк верно прочитал в глазах бога неохоту отвечать, но соглашаться сразу не собирался.  — А что было в предыдущие разы, когда ты нам неугождал? — насмешливо спросил бог, — Оставим тебя тут и будем морить холодом и голодом, пока не одумаешься, только вот условия будут уже не такими мягкими по отношению к тебе.  — Ну хорошо, я готов вас выслушать, — нехотя буркнул Робб, понимая, что альтернатива, мягко говоря, безрадостная.  — Отлично. — бог снова заулыбался, — Проблема в том, что пока ты играл в войну на Юге, истинная угроза заключалась не в Ланнистерах, и не в Джоффри. Настоящий враг находился на Севере. Враг этот не воюет по правилам и не может быть побежден в обычной битве, обычными методами. Именно поэтому, нам потребовался такой талантливый человек, как ты. Мы возлагаем на тебя большие надежды, потому что верим, что ты можешь найти к ним нестандартный подход. Мы не требуем выполнять какие-то наши прихоти, по-крайней мере пока… Твоя роль, остановить этого врага, ведь на кону стоит существование всего живого на земле.  — И кто же этот враг? — нехотя поинтересовался Старк, осознав, что бог только и ждал этого вопроса.  — Иные. — после драматической паузы, пафосно произнес бог, подтвердив догадку Молодого Волка. Несмотря на то, что открытия, посыпавшиеся на Робба в последний час уже сделали его почти невосприимчивым к удивлению от все новых откровений, упоминание богом этих страшных существ, о которых все живые знали только из сказок, буквально пропитало лес холодом и страхом, накалив атмосферу в нем до предела.  — Значит, они существуют? — с невольным ужасом спросил Робб  — Ну естественно существуют, неужели ты думаешь, что мы бы стали убивать тебя и твою семью, чтобы пошутить? — саркастично задал риторический вопрос бог  — Может тогда и не стоило убивать меня? — напоминание о собственной смерти вернуло его голосу прежнюю дерзость — из загробного мира не очень удобно с кем-то бороться.  — Ты что совсем идиот? — вспылил бог. — ты воевал не там, где нужно и еще долго бы боролся, если бы мы не позволили тебе умереть.  — А послать знак, вы значит не додумались? — разозлился Старк, — обязательно было устраивать резню?  — Как мы должны были подать тебе знак, когда ты был на юге? Не слишком то часто ты там посещал богорощи, хотя бы в перерывах между твоей «войнушкой».  — Когда я только отбывал на юг, то посетил богорощу. Лучшего момента и не найти.  — Ты был ослеплен гневом и жаждой мести, не желая нас слушать.  — А вы хотя бы попытались? Очень легко заявлять, что я виноват в том, что не послушал вас, когда вы не сделали ничего, чтобы это изменить  — А ты думаешь одичалые, напавшие на твоего брата сами добрались до самого Винтерфелла? Через Ошу мы говорили тебе, буквально кричали, что ты идешь не в ту сторону, но ведь слушать ее не обязательно, гораздо важнее было отомстить за отца.  — С чего бы я должен был слушать какую-то вшивую одичалую? Вы вообще в своем уме? Тоже мне, нашли посланника божественной воли. Я уж молчу, что отец тогда еще был жив и было бы преступно не попытаться спасти его.  — Не обманывай себя. Ты прекрасно знал, что отца казнят, и желал не столько его спасения, сколько смерти его врагов.  — А с какой армией я бы тогда пошел за Стену? Все знаменосцы немедленно бы отвернулись от меня, если бы я наплевал на своего лорда-отца и повел бы армию на север, поверив детским сказкам простой одичалой.  — Открой глаза! Даже если бы мы явились к тебе в физическом воплощении и прямо заявили о том, что идут Иные, тебе было бы наплевать! Сейчас ты просто пытаешься оправдать себя, доказывая непонятно кому, что во всем виноваты мы!  — Потому что так и есть. Вместо того, чтобы убивать меня и ослаблять Север, причем перед «Великой войной с Иными», вы могли бы помочь мне разобраться с Ланнистерами. Единое королевство Севера и Трезубца лучше противостояло бы Иным, нежели Север лишившийся половины войска и управляемый хранителем, чьи права не основаны ни на чем, кроме силы.  — Ты совсем не слушаешь что мы говорим? Мы еле-еле сумели организовать Красную Свадьбу, и то, к ней были серьезные предпосылки. Как, скажи пожалуйста, мы должны были помочь тебе победить, когда у тебя 30 тысяч, а у врагов 80? Каким бы гением полководческой мысли ты не был, победить при таком раскладе у тебя бы не вышло, и все чего бы ты добился — это еще большего ослабления Севера, в сравнении с нашим планом.  — Может вы и не могли повлиять на конфликт глобально, но Красная Свадьба показала, что подталкивать людей к важным решениям вы прекрасно можете. Я сомневаюсь, что если бы вы захотели, то не смогли бы этими мелочами серьезно насолить Ланнистерам. Здесь подсказать, где находятся их отряды. Там убедить Эдмара Талли, между прочем довольно импульсивного, хоть и неверующего в вас, в том, чтобы не пытаться помешать Тайвину переправиться через Трезубец. И все! Без Тайвина, у Юга не было бы ни одного талантливого военачальника, а численное превосходство оказалось бы почти нивелировано. По-моему, вы просто не хотели искать альтернативы, а пошли по самому простому пути.  — В твоем, без сомнения «гениальном плане, слишком много допущений. А что если Талли не послушал бы нас? Ты и сам сказал, что он даже близко не верует в нас, а если ты желал показать аналогию с Фреем, то и тут промах. Импульсивность — не гнев, ею гораздо сложнее манипулировать. Хорошо, предположим даже, что он действительно бы послушал нас и пустил бы Тайвина на Запад. Что дальше? Где гарантия того, что он не побил бы тебя в прямом столкновении? Солдат у него больше, полководческие навыки- не хуже твоих. В итоге, вся надежда на то, что Старый Лев попадется в твою засаду, и это при том, что он лучше знает местность Западных земель, и наверное получше твоего разбирается в том, где там можно спланировать ловушку, чтобы в нее не попасться. Несколько наивно, ты не думаешь? Ладно, допустим даже, что ты победил Тайвина и не понес при этом чудовищных потерь. Где гарантия, что он умрет или попадет в плен? Тайвин не Джейме, безумно бросающийся на врага, если бы военная удача обернулась не в его сторону, то он сразу бы ушел. А Тайвин умеет учиться на своих ошибках, и в случае твоей победы, ни за что не вступил бы с тобой в прямую конфронтацию еще раз. Ты мог бы сколько угодно грабить Западные земли, но ни Ланниспорт, ни Бобровый Утес никогда бы не взял. Все чего бы мы добились, это некоторой отсрочки твоей смерти и еще большего ослабления Севера.  — А в вашем плане не много допущений? Что если Болтон бы наплевал на ваши советы и сохранил бы мне лояльность? Фрей ни за что бы не решился в одиночку идти на такое рискованное дело, в случае провала, он рисковал своими землями и что для него более важно — своей головой. К тому же, если вы забыли об этом, то мне бы хотелось напомнить, что когда Эдмар остановил переправу Тайвина, то битва при Черноводной еще не произошла, а без Тайвина (который даже в случае своего бегства не успел бы вернуться к Королевской Гавани), Тиреллы ни за что бы не заключили союза с обреченными, в их глазах, Ланнистерами, что привело бы к взятию Королевской Гавани армией Станниса, с чудовищными потерями, и невозможностью их восполнить. С каждой произнесенной Роббом фразой, на лице бога все сильнее начинала проявляться неприкрытая ярость. Казалось, его настолько распирает от гнева, что злость уже выходит за пределы эмоции, и начинает напрямую влиять на его внешний вид. Лицо, бывшее ярко-зеленым, постепенно краснело, обретая рубиновый цвет осенних листьев. Глаза сузились, а зрачки были почти поглощены желтой радужкой, выглядевшей настолько жутко и неестественно, что даже человек недюжинной храбрости, просто взглянув в нее, мог бы потерять сразу забыть обо всем, поглощенный невольным желанием — бежать, бежать далеко, бежать не оглядываясь и не задумываясь о том, что бы произошло, если бы он задержался там еще хоть на пару мгновений. И словно этого было мало, изменялось далеко не только лицо этого страшного существа, назвать которое богом, не поворачивался язык. Его тело резко вытянулось до 10 футов, став еще более худым и непохожим на человеческое. Цвет тоже изменился. Если до этого, оно было мягкого, коричневатого оттенка и словно самим своим видом излучало тепло, то теперь оно резко потемнело, став почти черным, что сильно контрастирует с рубиновым лицом и вызывало еще больший ужас.  — Тебе не кажется что ты немного забываешься?! — прогрохотал бог. — Мы тут видишь ли второй шанс хотим дать, так как первый ты благополучно завалил, а ты, шавка неблагодарная винишь нас в том, что мы создали тебе более благоприятные условия?! Ну хорошо, если ты хочешь, то будешь сидеть здесь, без еды и воды, стуча зубами от холода. Умереть ты все равно не сможешь, здесь не умирают, а вот подумать над своим поведением, вполне!  — Между прочим, про второй шанс вы ничего не говорили, — мягко заметил Робб. — не то, чтобы он боялся гневного дерева или его угроз, но надежда на возможную месть притупила в нем чувство гордости, которое изначально не позволяло согласиться с условиями богов.  — Так потому что ты, идиот, не захотел нас слушать, а накинулся с обвинениями! — все еще злобно кричал бог, впрочем по его внешнему виду стало понятно, что гнев начинает утихать так же быстро, как и возник. Тело уже начало принимать стандартный вид, а глаза и лицо вновь позеленели.  — Извините, — Робб, вновь подавляя в себе гордость, притворно потупил глаза, словно раскаиваясь — расскажите пожалуйста, что вы имели ввиду под вторым шансом.  — Так-то лучше. Пожалуй в этот раз буду краток пока ты не начал опять дерзить. — бог еще раз гневно стрельнул в Старка глазами, но на его внешности или голосе это не отразилось. — Мы предлагаем перенести тебя в другое тело. Все его навыки и воспоминания перемешаются с твоими, чтобы не вызывать лишних вопросов, и не доставлять тебе лишних неудобств. Дальше мы тебе мешать не станем. Главная задача — остановить Иных. Времени у тебя будет не слишком много, но на подготовку стартовых условий тебе хватит. Средства выполнения любые, как я и сказал, мешать тебе мы не будем. Нужно тебе будет порабощать людей — порабощай. Нужно заняться магией крови — занимайся, и не думай о потенциальном «гневе богов».  — Что случится с личностью человека в которого я попаду?  — Частью перемешается с твоей, частью сотрется.  — То есть она сохранит частичный контроль над телом?  — Нет, мы лишим ее этой возможности. Однако она будет осознавать, что в ее теле кто-то хозяйничает.  — Довольно жестоко.  — Согласен. Но если стереть ее полностью, то ты потеряешь часть или даже все воспоминания и навыки. А ты же не хочешь вызывать лишних вопросов?  — Нет, нет. Я понимаю, это необходимо.  — Тогда начнем ритуал?  — Подождите. А в чье тело я перемещусь?  — Узнаешь по факту, не хотим портить сюрприз.  — Нет уж, мне это не нравится. Откуда мне знать, что вы сейчас не запихнете меня в тело дряхлого старикана на окраине мира?  — А ты подумай сам, какой нам прок помещать тебя в заведомо слабый сосуд, если тогда шанс провала твоей задачи будет выше? Если тебя это успокоит, то ты очутишься в Вестеросе, в теле примерно равному с твоим по физическим характеристикам. Остальное сказать не могу.  — Ну хорошо, уговорили. — Робба начали настораживать недомолвки бога, но тот уже показал себя довольно вспыльчивым, а вновь вступать в словесную перепалку, рискуя поставить под угрозу только что полученные условия, он не хотел. Бог согласно кивнул, и, видимо для подготовки к ритуалу, куда-то ушел. Каждое лишнее мгновение проведенное здесь, в зловеще-затихшем лесу, казалось вечностью. Ожидание становилось все более и более мучительным. В какой-то момент, Роббу показалось, что он начал сходить с ума и если бог не вернется в ближайшую минуту. Нет, секунду. То он окончательно свихнется в обществе этих угрюмых, хоть и родных, чардрев. Но вот, когда эти мысли начали все чаще посещать голову Старка, бог наконец-то вернулся. На сей раз, он был не с пустыми руками, а тащил по земле связанного и жалобно скулящего волка. С ужасом для себя, Робб отметил, что его совершенно не трогают страдания этого бедного существа. Слово почуяв вкус крови, бог посуровел и осунулся, перестав производить приятное впечатление. Впрочем, вряд-ли в этот момент его беспокоило, как он выглядит. Притащив волка к дереву, бог достал из чардрева ритуальный нож и помявшись с полсекунды, вонзил его в плоть волка. Зверь завыл, и в этом вое таилось отчаяние и безнадежность, которые явно испытывало животное в этот момент. Бог еще сильнее посуровел и оставив нож торчать в теле зверя, куда ушел. На сей раз, в противоположность предыдущему (А может, просто время стало лететь быстрее?), он вернулся быстро, с какой-то прозрачной колбой, в которой, сквозь стекло, виднелась подозрительного цвета субстанция.  — «Надеюсь мне не придется ее пить» — пронеслось в голове у Старка. Вытащив наконец из тела волка нож (Что сопроводилось еще одним взвыванием), бог поднес колбу к зияющей ране и дождавшись пока туда попадет известное лишь ему, нужное количество крови, поставил ее на землю, вновь взяв в руки ритуальное орудие, и запустив его еще глубже в кожу волка. Казалось удивительным, как зверь все еще оставался жив, но Робб решил не заморачиваться над этим вопросом, про себя объяснив это силой ритуала и продолжил с интересом наблюдать за дальнейшими действиями бога. А наблюдать было за чем. Бог начал вырезать сердце, бедного зверя, ставшего жертвой безжалостного ритуала, который должен был переселить Робба в другое тело. После того, как его кровавая работа была сделана, бог угрюмо пихнул сердце в руки Старка.  — На. Ешь. — буркнул он  — Есть?! — возмутился Робб  — Со слухом проблемы? Ешь, если не хочешь испытать еще большие муки, когда все начнется. И не смей потом все сблевать! — предостерег бог Робб тяжело вздохнул, однако понимая, что выхода нет, храбро взял в руки окровавленное сердце волка. Впрочем, когда он поднес его ко рту, от недавней решимости не осталось и следа. Просто взглянув на этот липкий, и противный на вид орган, слабонервного человека могло бы вырвать. А Роббу нужно было это съесть. Зажмурившись и попытавшись не дышать, надеясь, что это поможет ему в столь противном, но как назло необходимом деле. Однако чуда не случилось. Лишь откусив и начав пережевывать жесткое мясо, Робб ощутил величайшее отвращение и чудом не выплюнул все, что у него было во рту в то же мгновение. Первые куски давались Роббу невероятно тяжело. Жилистое и трудно пережевываемое мясо приходилось держать во рту не меньше минуты, активно работая зубами, чтобы не подавиться большими кусками. А после того, как Старк проглатывал очередную часть, то по всему телу словно бы проходил электрический разряд, заставляя его передергиваться и изо всех сил сдерживать свои рвотные порывы. Однако с каждым последующим проглоченным кусочком, Робб все чаще стал ловить себя на мысли, что ему пришлись по вкусу волчьи сердца. Спустя еще пару укусов, он уже не передергивался от мысли и ощущения, как часть звериного органа «путешествует» по его телу и даже стал постепенно наращивать темп, все меньше и меньше пережевывая каждый следующий кусок. Под самый конец, когда от некогда единого органа, остались лишь жалкие кусочки, Робб настолько привык к этому привкусу во рту, что не стал заглатывать последнюю часть целиком, а разорвал ее на более мелкие куски, в попытке растянуть удовольствие. Как только с сердцем было покончено, Старк почувствовал сильное головокружение, от которого он чуть тут же не свалился с ног. Когда ему все же удалось устоять, то Робб в полной мере осознал все изменения которые произошли с ним, после этой необычной трапезы. Его чутье стало во много раз острее. Он стал более внимательным к окружающим запахам. Как он мог не замечать этого раньше? Это вот, старый бог — он пахнет лесом и волчьей кровью. Его кровью. Здесь повсюду чардрева. От них веяло мудростью. Робб не мог понять, как мудрость может пахнуть. Он не мог понять, что такое мудрость вообще. Как можно думать о мудрости, когда мудрость уже здесь? Вот она. Везде. Запахи — это и есть мудрость. По-крайней мере для волка. А сейчас он и есть волк, а значит он думает как волк. Но что это? Его желудок скрутила невыносимая боль. Голод. Волчий Голод. Робб наконец понял значение этого слова. От желания есть, хотелось выть. И носиться в округе. И снова выть. И снова носиться. И так вечно. Пока он не достанет еду. Кровь. Бог пахнет кровью. Кровь должна спасти меня. Нужно убить бога и выпить его кровь. Сожрать его тело. Все, только бы этот голод закончился.  — Эй! Не смей сейчас на меня напасть. — пригрозил бог, словно прочитавший мысли Робба. (Или в его волчьих глазах все настолько прозрачно?) — На вот. Выпей, это притупит твои чувства, хоть и чрезвычайно противно. — бог протянул Роббу тот самый сосуд, который, Старк столь не хотел пить, когда еще был в состоянии мыслить. Не думая о противном вкусе, не думая об отвратительном запахе, Робб залпом выпил противный напиток, к которому он ни за что бы не притронулся, находясь в здравом уме. Но чудо! Голод прошел. Но почему не вернулась мудрость? Где же все то обилие запахов, к которым он успел так привыкнуть? Неужели он больше не будет волком? — Сейчас будет больно, несмотря на зелье — предупредил бог, вновь выводя Старка из транса — Постарайся не сильно орать. С этими слова он поманил Старка к себе. Робб подчинился. А как можно было не подчиниться? Он же его бог. Это он дал ему, пусть и не надолго вкусить волчьей плоти и самому стать волком. Когда Робб подошел ближе к дереву, бог воткнул ритуальный нож ему в сердце, крепко пригвоздив к столбу. Поначалу Старк не испытал никакой боли. Волчья кровь еще находившаяся на ноже не могла причинить ему вреда, и даже провела ему по телу некоторое тепло. Робб уже успел про себя усмехнуться над тем, насколько бог преувеличил возможные муки. Но спустя мгновение понял, что ошибся. Только что, нож просто торчал из тела Робба, не причиняя никакого вреда, но в мгновение ока, в недосягаемую для простого глаза секунду, он полностью обратился в белый цвет. Нет. Он запылал белом цветом. Это был самый прекрасный цвет на свете, но поскольку все прекрасное быстро кончается, то это не стало исключением. Нет, нож все еще сохранил свой оттенок, но теперь по нему ползли серые линии, рядом с которыми, столь красивое свечение словно поблекло. Впрочем, вскоре Роббу стало некогда думать о прекрасном, ведь его тело буквально заныло от боли. В него словно засунули огромный насос и стали постепенно, не упуская не единой капли выкачивать всю кровь, нарочно качая медленно, чтобы жертва сильнее помучилась. Спустя мгновение, будто бы этого было мало, его глотку перекрыла невидимая преграда, позволяющая ему вдыхать воздуха лишь столько, сколько было необходимо для жизни. Хотя, что это должна была быть за жизнь, которая стоила подобных страданий? Явно не жизнь Молодого Волка. Однако ритуальные чары явно не собирались спрашивать у Робба, хочет ли он жить или нет, так что его тяжелое существование и не думало прекращаться до тех пор, пока он не будет готов расстаться со своим телом. Но наконец, по прошествии нескольких минут, которые пролетели для Робба довольно быстро, как для человека, испытывающего подобные муки, его страдания окончились. Истощенный, в прямом смысле обескровленный и почти не дышащий, Робб Старк все еще мог понимать, что существует лишь благодаря тонкой ниточке ритуала, едва поддерживающей его жизнь, которая в любом случае в ближайшие минуты оборвется. -Смотри — бог расплылся в широкой улыбке, как в минуту их знакомства, — твоя душа. Робб из последних сил поднял затуманеный взор на поставленный перед ним сосуд, но как не стремился сосредоточить взгляд, не увидел ничего кроме смутных очертаний. Бога по-видимому это ничуть не смутило и подождав некоторое время, пока Робб «налюбуется» на свою душу, он взял сосуд в руки и раскупорив его помахал им вокруг, словно распыляя серую субстанцию. Последнее, что увидел Робб — это ухмыляющегося бога, пристально глядевшего на потерявшего тело гостя, после чего, Старк провалился в темноту.