Фетиш

      У Фредди чёртов фетиш на руки. За всё время работы он видел много людей с изящными запястьями, бледностью рук и идеальным уходом, но вот… Его привлекают руки другого человека. Этот человек каждый вечер открывает дверь в пиццерию с ноги, крича, как он их всех ненавидит и идёт на своё рабочее место. У Майка руки были бледные и на них множество ссадин, на правой руке виден шрам, когда Фокси пытался задеть того крюком, но мужчина увернулся, подставив руку. У солиста замирало сердце, когда он краем глаза наблюдал за Шмидтом, как он рукой убирает спадающую на глаза чёлку. Как он зарывался тощими пальцами в густые волосы, также норовясь зализать их назад и вновь надевает кепку охранника. Как он лениво берёт в руки планшет, как подушечки пальцев нежно касаются чувствительного экрана и переключают камеры.       Фредди хочет, чтоб эти руки коснулись его. Хочется ощутить их тепло своими холодными ладонями. Хочется губами касаться ранок на кисти, языками зализывать рубцы и шрамы на бледной коже ладони. Фазбер теряется в своих чувствах, когда Майк находит минутку и машет тому в знак приветствия, пускай и не охотно, но ему. Каждое движение рук этого охранника будоражит кровь. Обладатель этих идеальных запястий должен полностью принадлежать ему. Фредди был зол, когда Шмидт днём обнял Фокси. Лис разбил свою любимую вещицу, которую так и не донёс до бухты. Парень был настолько подавлен, что брюнет решил как-то утешить — выбрал не самое прекрасное время. В то время солист стоял в стороне и обсуждал с Бонни его новую композицию и слова под мелодию. Как же хочется, чтоб этими руками обняли и его. Прижали к телу так сильно, насколько это возможно. Чтоб касались его везде и не стесняясь, забирались под бордовую рубашку, оглаживая бока и… Шатен чувствует себя пятнадцатилетним подростком, который возбуждается от обычных слов. Кажись, все заметили этот странный взгляд солиста в сторону Майка, который как назло стал избегать Фазбера всеми возможными способами. Он перестал даже смотреть на мишку. Знал бы, как это безразличие режет чувства молодого парня. Сегодня Фредди настроен серьёзно, он сделает всё, что угодно, дабы добиться внимания со стороны охранника в свою сторону. Эта ночь, по идее, тихой должна была быть, так как они договорились и теперь пару дней они не трогают Шмидта, он в свою очередь не будет докучать им с работой. Дождавшись, когда вся его команда также мирно отдаст себя в руки Морфея, Фредди рушил с места, направляясь в сторону кабинета охранника. Майк мирно посапывал на своём рабочем месте, отключив телефон, дабы Скотт не дозвонился ему и не стал читать надоевшие лекции, касательно следующей ночи и прочей ерунды. Лицо накрыто той самой кепкой, а руки сложены на его груди в замок, но этот «замок» постепенно раскладывается, ибо руки мужчины полностью расслаблены и тянутся вниз. Хотелось его разбудить, хотелось просто найти общий язык с этим эгоистичным охранником, но всё, что мог сделать парнишка, так это поддаться своим эмоциям, наплевав на здравый смысл.       Аккуратно коснувшись чужой ладони, Фазбер взял её в свои руки, как только заметил, что Майк и вправду крепко спит, наплевав на происходящее и этих «убийц». Кажись, эта наглость как-то передаётся, ибо встречались лицом к лицу эти люди только раз, а шатен уже сидит на коленях Шмидта, поглаживая большим пальцем тыльную сторону его ладони. На ней виднелся новый пластырь, кажись, приклеил его сегодня утром, выглядел ещё довольно-таки чистым и крепко приклеен к бархатистой коже. От старых мелких царапин сейчас остались тоненькие алые полосочки. Голубоглазый наклонился к его руке и ощутил аромат какого-то крема, пахло какими-то цветами, смешиваясь с приторным запахом кокоса и шоколада. А ведь глядя на этого мужчину, не скажешь, что он ими пользуется. Ранее он за ними точно не ухаживал, нет надобности, да и толку от этого? Проведя языком по алой линии былой царапины, догадки подтвердил горьковатый вкус — Майк и вправду пользуется кремом. Он широким мазком прошёлся по внутренней стороне ладони, а после кончиком языка обводил кривые линии на ладони, также и каждую фалангу пальца. Притворяться спящим было невозможно, но Шмидт терпел. Сначала ему было страшно, когда услышал чьи-то шаги, хотел было резко вскочить но… Но то, что последовало потом просто лишило его разума. Не может даже пошевелиться. То, что творил «аниматроник» — как их зачастую все назвали из-за работы — сводило с ума, заставив затаить дыхание и ощущать удары собственного сердца. Каждый стук отдавался в голове эхом. Убери ты кепку с лица, можно увидеть яркий, алый румянец на щеках охранника. Майк был уверен, что он сможет противиться нахлынувшим чувствам, но всё, что он мог сделать, просто наслаждаться тем, как чужой язык облизывает его пальцы, обильно слюнявя их. Шмидт даже знал, что за человек сейчас нагло вёл себя; у кого слишком большая свобода действий, нарушая личное пространство другого. Фред не умеет скрывать своих чувств. То, что он слишком часто смотрит в его сторону, Майк заметил давно, а когда Чика случайно проговорилась, что именно привлекает Фредди в нём, решил немного поиздеваться над мишкой. Фазбер так увлёкся своим занятиям, что не давал отчёта своим ощущениям, но в штанах резко стало тесно. Настолько тесно, что тот невольно двинул бёдрами, полностью беря в рот сразу два пальца.       Чёрт, этого явно недостаточно.       Хочется ощутить эти пальцы, которые будут растягивать его. Мучительно медленно, вплоть до того, что шатен сам будет насаживаться на пальцы, прося большего. Он не раз представлял, что будет стонать как самая дешёвая шлюха, когда охранник этого проклятого места достанет своими длинными фалангами пальцев до простаты. Как они медленно будут надавливать на неё, вызывая бурю эмоций, которые нельзя описать одними словами, лишь вырывая шаткий вздох; а когда подушечками пальцев будет поглаживать этот самый комок нервов… Так нежно скользить по чувствительным стеночкам, что от переизбытка чувств, по лицу Фазбера будут течь слезы.       От этих мыслей становилось жарче, температура в помещении стала в разы выше и этот жалкий вентилятор ну просто ни к чему. Ширинка штанов болезненно давила на вставший член. Возбуждение лишь с большой волной накатывало на юное тело работника пиццерии и он в открытую уже стонет. Всего-то лёгкое движение бедрами, ощущая трение, в глазах все темнело, а вот из-за желания получить большего, чужие пальцы достали до самой гортани.       Слишком глубоко. Слишком грязно. Слишком пошло.       Стоило Фредди вновь качнуть бедрами, упираясь стоячим членом в живот Шмидта, он кончил. От нахлынувшего оргазма, он невольно прикусил пальцы и вынул из со рта. От языка и пальцев тянулась толстая, густая ниточка слюны, а с уголков губ мишки обильно стекала слюна, капая на его бордовую рубашку, оставляя влажные пятна. На языке все ещё ощущение чужих пальцев и их вкус, который надолго засядет в памяти и вообще в теле Фазбера — это чертов крем с кокосом и шоколадом с примесью ароматов цветов. Дыхание напрочь сбилось, восстановить его кажется из ряда вон выходящим. Найдя в себе силы, солист кое-как встал, и на ватных ногах, стараясь утихомирить хаотичные удары сердца, направился прочь из комнаты.       На следующее утро все было типично: дети, заказы, крики, визги, песни и игры. Благо и перерыв им положен тоже, они ведь не роботы, постоянно веселить этих спиногрызов. Фредди после той ночи вёл себя вполне обычно, его отсутствия даже тогда никто не заметил. Зато Майк помнит его присутствие и что этот ублюдочный мишка вытворял с его руками. И то, что он как подросток кончил себе в штаны от, прямым текстом, ничего. А самое обидное, он тогда ушел, а Шмидту пришлось справляться со своим стояком самостоятельно.       Закрыв двери, он тогда просто дрочил, буквально вколачиваясь в свой кулак, который как раз все ещё был влажный слюны и ощущал чужой язык. Как же ему хочется увидеть лицо Фредди, когда он нагло имитировал минет, посасывая пальцы и сдерживал стоны. Этот ублюдок расплатится.       Майк напросился на сутки, именно поэтому он как раз весь день находился с этими надоедливыми работниками. Но сейчас перерыв и каждый занимался своим, готовясь к следующей половине дня. Фредди найти не составило труда. Он как раз возвращался с кухни, тут же охранник его и поймал.       Схватив того за горло и придав к стене, Майк приблизился к его лицу, настолько близко, что между губами максимум расстояние в нескольких миллиметрах. Нет сил что-либо сказать и сопротивляться, когда ощущаешь знакомый запах крема для рук. От одного осознания, что они властно сжимают его горло, словно стараясь таким образом подчинить себе полностью. Превосходно просто, нет слов, у солиста от одних мыслей — стояк. — Неужели ты думаешь, что после этого я так просто дам тебе свалить? — прошептал, даже нет, прорычал Майк в губы мишки, другой рукой сжимая его промежность. Стон сдержать Фазбер не мог, но Шмидт вовремя заткнул его грубым поцелуем, сталкиваясь зубами, а после нагло начиная исследовать чужой рот.