Кризис. Книга 2: Ascendant

Нарцисса почти не чувствовала, как адвокат почти насильно влил в нее фиал успокаивающей настойки, как Люциус жестко взял ее под локоть, чтобы аппарировать. Уголком сознания она понимала, что ведет себя неправильно, показывает не те эмоции. Она должна радоваться, ведь главная ее цель достигнута. Дело, многим казавшееся безнадежным, выиграно и путь, на котором ей столько раз грозила гибель, завершен. Ее муж, живой и относительно здоровый, оправданный — вот он, рядом. Барристеры Розье и Уилфред Яксли что-то говорили насчет двух «верных» авроров, которые некоторое время побудут в поместье Малфоев, Люциус, кажется, пробовал с ними спорить…этого Нарцисса уже не слышала. Она кусала губу, закидывала голову вверх, но слезы грозили взять свое. Больше всего волшебница хотела просто усесться на землю и от души пореветь. Вихрь аппарации стих, морозный воздух, втекая в ноздри, привел ее в чувство и словно охладил бушевавшее внутри торнадо. Знакомо скрипнули ворота, украшенные львиными мордами. — Нарси, дорогая, ты слишишь меня? — тихо спросил муж. — Да, — она вскинула голову, — что ты хотел? — Я хочу услышать твое мнение, — повторил Люциус, — какие комнаты мы предоставим господам мракоборцам, которые будут ближайшие две недели охранять нас? Будет крайне нелюбезно с нашей стороны, — продолжал он, — не учесть личные предпочтения господ представителей Магического правопорядка. Нарцисса окончательно взяла себя в руки и только теперь окончательно рассмотрела стражей своего спокойствия. На нее с участливым любопытством смотрели двое, мужчина и женщина. Молодые, может чуть старше Драко, низенькие, крепкие, даже кряжистые, облаченные в новые, поскрипывающие красные кожаные мантии. — Да, сейчас… Простите, господа, как мне к вам обращаться? — Просто зовите нас мистер и мисс Уайт, — сдержанно улыбнулся мужчина. — Так будет проще и нам, и вам. Мы здесь во избежание провокаций со стороны бывшего Ордена Феникса и если вдруг вы заметите или почувствуете что-то странное, чего раньше не было в вашем доме, сразу зовите нас. Мы услышим, собственно, из любой комнаты, хоть из чулана первого этажа. — Если других нет, — с усмешкой добавила женщина. В остальном мы не будем докучать и вы даже не заметите нашего присутствия. — Договорились, — кивнула Нарцисса. — Пойдемте, — она толкнула тяжелую кованую дверь, которая сама легко отошла в сторону, едва хозяйка приблизилась. — Первый этаж, две комнаты, окна выходят в сад. Авроры гулко потопали следом, пока Люциус отдавал приказания домовику насчет неожиданных гостей. — Отдыхайте…мистер и мисс Уайт, — улыбнулась она на прощание. — Вот и все, — сказала она, подходя к лестнице. — Ты…мы дома. Мгновение они оба молчали. — Выпьем чаю? — тихо спросила Нарцисса, подходя к мужу ближе и осторожно касаясь тонкими пальцами его скулы. Он молча сгреб жену в охапку и накрыл ее рот своим. Они целовались яростно, страстно, почти грубо, до потери воздуха, как тогда, во время их единственного свидания в Азкабане, когда Нарцисса уже почти была готова поверить, что та встреча их последняя, что судьба милостиво разрешила им попрощаться навсегда. Дрожащими пальцами она расстегнула воротник его рубашки, скользнула ладонями по груди, пока Люциус нес ее наверх, в спальню. Прямо в платье он бросил жену на кровать, задрав юбку почти до макушки, рванул вниз жалобно треснувшие трусики. Легкий, но будоражащий женский аромат возбудил Люциуса еще больше, заставляя забыть о том, что вообще-то супруги перед таким действом принимают ванну или хотя бы раздеваются. Нарцисса громко вскрикнула и вцепилась пальцами в покрывало, почувствовав горячее тело возлюбленного внутри. Он не стал тратить время на ласки и завладел ею одним рывком, двигаясь быстро и резко, продолжая целовать ее лицо, шею, грудь, судорожно расстегивая крепления ее чулок, до синяков впиваясь пальцами в бедра. Она закусила губу, чувствуя, что подходит к грани экстаза, но Люциус не сбавил, не смягчил движений и, разряжаясь, навалился на нее всем телом, не давая убежать от сметающей все, захлестывающей волны чувств. Изливаясь, он не замечал, что сжимает ее запястье почти до хруста, что возможно, причиняет любимой боль. Она приняла и это. Собственное наслаждение упорхнуло от нее, как бабочка, не долетев, покидает гостеприимно распахнувшийся цветок. Кожа Нарциссы горела от щетины и жадных поцелуев Люциуса, но удовольствие мужа было единственным, что существовало для нее в тот момент. Воздух в легких почти закончился, когда возлюбленный, наконец, отпустил ее и рухнул рядом — как был, в распахнутой белой рубашке, в не снятых до конца брюках, пиджак так и остался валяться на ковре. Дрожащей рукой мужчина потянулся к тумбочке, нащупывая волшебную палочку. Сон завладел им прежде чем одежда и ботинки встрепенулись, словно живые, и улетели в шкаф. Нарцисса осторожно укрыла спящего мужа одеялом и села на кровати. Морщась, она выдернула невидимки из растрепанной прически и, скинув платье, пошла к джакузи, стоявшему за углом. Женщине нравилось, что их спальня имела форму буквы Г и для водных процедур не нужно было выходить за дверь. Часто их ночь любви начиналась прямо здесь, среди теплых струй и клубов ароматной пены. Волшебница чувствовала себя совершенно вымотанной, но странным образом душа ее успокоилась, а будущее сына уже не виделось фатальным. Глядя, как огромная жемчужно-розовая чаша с медленным шорохом наполняется водой, Нарцисса взяла с бортика бутылку со сверкающим гелем для ванной и улыбнулась. Драко много раз говорил, как ему понравилось встречать Рождество в Милане. Люциус часто посещал Италию по делам бизнеса и мягкая южная зима явно нравилась ему больше, чем колючий снег и сырость Британских островов, так почему бы не повторить вояж… Розовое шампанское, морепродукты… — Мяу, — раздалось снизу. Огромный, рыжий до красноты кот смотрел преданными желтыми глазами на хозяйку и явно хотел на ручки или угощения, а можно того и другого сразу… — Тссс, Марс, — прошептала Нарцисса и приложила палец к губам, глядя как огромный зверь, громко мурлыча, шествует по бортику и выбирает удобное место возле ее головы. — Мне нечем тебя порадовать, так что все плюшки-игрушки завтра, хорошо? Присутствие кота расслабило ее окончательно, по телу растеклось умиротворяющее тепло и волшебница закрыла глаза. Лица Нарциссы коснулся едва уловимый ветерок, она вздрогнула и зябко поежилась. Кот громко сопел и подвывал во сне, свернувшись в углу на банкетке. Вода почти остыла, оставаться в ней дольше хоть на секунду не хотелось. Господи, тут еще и форточка открыта. Да уж, решила погреться, ничего не скажешь. Цокнув языком, женщина быстро закуталась в халат и, наведя согревающие чары, на цыпочках покралась обратно к кровати. Люциус не проснулся даже когда жена юркнула к нему под бок и обняла, уткнувшись в его спину. Вскоре заснула и она. Нарцисса проснулась от того, что Люциус целовал ее грудь, подразнивая языком соски и подняла голову. Он довольно мурлыкнул, заметив ее пробуждение, губы его спустились вниз, медленно прокладывая дорожку по ее животику. Спящее глубоко внутри желание вспыхнуло с новой силой, когда она почувствовала его горячее дыхание на своих нижних губках. — О, любимый… Вскрик удивления и возбуждения вырвался из ее груди, когда Люциус поцеловал раздвинутые створки и скользнул языком между ними. Он ласкал ее медленно, словно вбирал губами его до клеточки, дрожи, звука, запаха… Люциус немного приподнял ее бедро и закинул согнутую ножку себе на плечо, пока Нарцисса извивалась и кусала собственную руку, балансируя на пороге экстаза. Два, а потом три его пальца скрылись между ее губок и привели ее к оргазму. Чувствуя, что вот-вот сойдет с ума от ее пароксизмов, Люциус быстро перевернул жену на живот и одним движением вошел на всю длину. Его движения становились резче и быстрее, пока губы мягко скользили от разгоряченного ушка и золотистых завитков волос на ее шее вниз по позвоночнику, а ладони звонко шлепали по круглым, упругим, как у девушки, ягодицам, проскальзывая между бедер туда, где до этого был его язык. Нарцисса была уже вне себя от возбуждения, громко стонала, что-то бессвязно, словно в бреду, выкрикивала и Люциусу пришлось крепко сжать ее бедра, чтобы удержать извивающееся тело. Локти и колени ее внезапно ослабли, она ткнулась лицом в подушку, взвизгнула и вцепилась в нее зубами и ногтями, как кошка, пока безумные ощущения выкручивали ее. Сразу за ней на эту вершину вступил и Люциус, но Нарцисса уже ничего не чувствовала, кроме постепенно стихающего гула в ушах и накатывающего изнеможения. Сквозь негу она ощутила, как пальцы мужа гладят ее лицо, скользя по щекам, лбу, переносице, выписывая затейливые узоры и открыла глаза. — Ты так смотришь на меня, — усмехнулась Нарцисса, когда к ней вернулся дар речи. — Любуюсь, — просто ответил Люциус. — Неужели двадцати лет не хватило? - она счастливо улыбнулась, упершись носом в его бицепс и тихо засмеялась. — Ты же сама прекрасно знаешь, что нет. Некоторое время они молчали, да и о чем можно говорить, когда весь мир на время исчез и в нем остались только она и он? — Вот теперь я пожалуй, согласен выпить, — окончательно очнувшись, улыбнулся Люциус и призвал с полки бутылку «Арман де Бриньяк». — Только не чай, это было бы просто кощунство, дорогая. — Ты прав, — засмеялась Нарцисса, осторожно принимая из руки мужа бокал на высокой тонкой ножке и оглянулась. — Слушай, даже кот куда-то делся. — Сквозь дверцу внизу ушел, решил не смущать нас присутствием, — хмыкнул Люциус, пробуя вино. — Вот, слышишь? Словно в подтверждение его слов откуда-то из-за двери послышалось отдаленное мяуканье. Зверь шел по коридору и громко сетовал на судьбу. — Да, — Нарцисса села поудобнее на кровати и скрестила ноги. — Марс явно недоволен, что по нашей милости не может заниматься тем же, чем и мы. — Скорее не хочет, — пожал плечами её муж, — основное орудие после кастрации осталось при нем, так что… Кстати, о кошках. Любовь моя, может быть не время и не место, но… — Ты о Блисс? — Нарцисса отпила из бокала и отставила его на тумбочку. — Так она умерла, не пережила трансфигурацию обратно в свой облик, видимо. Я тебе говорила на свидании, помнишь? — Нет, не о ней. Жаль, но она была обычная кошка, с ними часто так бывает, а Марс и Фрейя полужмыры. Так вот, тебе не кажется, что они непривычно разболтались? — Хм, — Нарцисса сцепила пальцы и прислушалась. — Ну да, голосят. Твое возвращение обсуждают, — улыбнулась она. Люциус, однако, был серьезен. — Хорошо, если так. Но если прибавить сюда ни на что не годные сторожевые чары дома, которые я даже не рискну предполагать, сколько раз ломались, общий фон магии...Ты не чувствуешь, Нарси? Что-то здесь не так, в поместье. Я ощущаю нечто, чего раньше не было и мне это не нравится. — В самом доме? — женщина призвала с кресла плед и накинула его себе на плечи. — Не знаю… После твоего ареста авроры ходили сюда как на работу, Артур Уизли со своими головорезами…нет, то было в девяносто шестом, после Отдела тайн. Опять же, Владыка, который приглашал на собрания самых разных сторонников, помнишь, у нас в гостиной иногда мест даже стоячим с трудом хватало? — Канул в небытие, туда и дорога, — помрачнев, кивнул Люциус и поставив пустой бокал на тумбочку возле торшера, лег в постель и уставился в неярко мерцавшее потолочное зеркало, заложив руки за голову. — Только не говори пожалуйста, сердце мое, что ты не проводила очищения и обновления сразу же после того, как этот балаган закончился, —будто обращаясь к своему отражению, произнес он. — Не поверю. Зная тебя… — Правильно не поверишь, — Нарцисса придвинулась к мужу ближе и закинула на него ногу, как она всегда любила делать перед сном. — Люц. Мне было ни до чего, когда мы вернулись, ты сам понимаешь. Я действительно ничего особенного не замечала, может быть, просто не обращала внимания, но сейчас я послушала тебя и что-то мне тревожно. Впрочем, наверное, эти господа, как их…мистер и мисс Уайт, которые любезно охраняют нас по просьбе адвоката, уже тоже что-то заметили. Понимаю, что это прикормленные адвокатами мракоборцы, но у меня от одного вида красных мантий аллергия начинается. — Напомни им об этом завтра, все-таки они здесь на службе, а не в санатории, — бесцветно пояснил Люциус. — Сначала пройдись по особняку и проверь свои ощущения. Любое изменение должно тут же отразиться в тебе, ты ведь хозяйка поместья. Не здесь, конечно — это крыло, где спальни и гардеробные, более-менее укрыто, если эти чары и ломали, то уже восстановили. Лестница, к гостиной и дальше. Понимаешь? Прислушайся, может быть, просто постой. Мне страшно даже думать, какой стресс ты пережила, но сейчас он должен начать отходить и уж точно не мешать твоему магическому чутью. — Да, — кивнула Нарцисса. — А уж если ты и после этого ничего не заметишь, — хмурясь, продолжил Люциус, — тогда тряси этих господ тем более. Я с утра направляюсь в Министерство и к Перси, большинство голосов мои, передышки просто недопустимы. Нельзя потерять достигнутое. А если Артура Уизли уже назначили на место Бруствера, то ему стоит напомнить истинную расстановку сил, — в его стальных глазах молнией сверкнуло злорадство. — Думаешь, он не посмеет продвигать Визенгамоту свою идею насчет Драко? — Нарцисса пристроила растрепанную голову поудобнее на плече мужа. — Если он не враг себе, своей семье и рассудку, — хищно ухмыльнулся Люциус. — Уизли никогда не мог точно знать, чего от меня ожидать и в какой момент. Хотя и очень бы хотел. Нарцисса украдкой вздохнула. Аресты, недели, проведенные в неволе, сделали ее мужа сдержаннее и осторожнее, но от прежнего самоуверенного Люциуса в нем еще оставалось много. А если адвокаты чего-то не учли, о чем-то забыли предупредить? Локхарт на одной стороне с Малфоями, но ему важнее свои планы. Альгимантас Скалаускас выбыл из игры и неизвестно, когда в нее вернется. Драко — единственное оставшееся у них слабое место и… Ей стало страшно и она вздрогнула. — Что такое, любовь моя? — Люциус покрепче обнял ее. — Все хорошо. Только не оставляй меня больше одну, прошу тебя. Если я снова тебя потеряю… — она зажмурилась, не в силах подобрать слова. —  Я теперь навсегда с тобой. Нарцисса глубоко вздохнула и вскоре заснула. За окном изгнанным из стаи волком завыл ветер, за которым по пятам бежали, шелестя, снег и дождь. Конечно завтра она озадачит мракоборцев проверкой, если те сами не додумались, но главное — она сделает то, что давно задумала. Она проснулась от холода, когда тусклый утренний свет по-хозяйски бродил по спальне. Люциуса не было.