Не по сценарию

      Это было обычное утро июня, когда Ева пришла на съёмки фильма. Девушка очень любила этот проект. Такая своеобразная и, местами, дикая роль.Несмотря на то, что героиня была полной её противоположностью, роль далась ей довольно легко.        И всё же, ощутить себя новой, посмотреть на мир другими глазами, вот за что она больше всего любила и ценила кино, не говоря уже о тех сказочных ощущениях на премьере, когда устраиваешься в кресле перед большим экраном и с замиранием сердца ждёшь своего выхода.       Но все равно, несмотря на то, что она снялась уже во многих фильмах, Ева каждый раз сильно волновалась. А вдруг она сделала что-то глупое или плохо получилась в кадре?       Она была строга к себе и постоянно критиковала свои действия в кадре, несмотря на то, что многие коллеги говорили ей о том, что она зря себя накручивает.       Тим Бёртон не раз приглашал ее на роли в кино, она нравилась ему как талантливая актриса, а он тот человек, который может разглядеть настоящий талант.       Но сейчас Ева очень спешила. Как же так? Сегодня у неё несколько важных кадров, где она играет значительную роль, а будильник на телефоне предательские не позвонил во время.       И поэтому Ева буквально бежала по съёмочной площадке к себе в гримёрку. На ней было лёгкое тёмно-синее платье, которое развевалось на ветру, а чёрные, как смоль, волосы были уложены на одну сторону.       За плечом любимый и небольшой чёрный рюкзак, куда вмещаются все необходимые вещи, а на ногах белые кеды.       Уже на выходе из дома девушка предположила, что на на каблуках она не добежит, а вот кеды в самый раз. Как раз небольшая пробежка, которую она сегодня проспала все из-за того злосчастного будильника.       Но она верна своим привычкам и в рюкзаке, помимо предметов необходимости, лежала пара босоножек на танкетке. Как раз сгодится на поход домой.       Её персонаж, Артемисия, была одной из первых, кого Ева полюбила всей душой. Конечно, сначала она переживала, что не сможет сыграть правдоподобно женщину-командира, но физическая подготовка и эти замечательные костюмы добавляли уверенность.       Но тут она услышала голос, который выдернул её из мыслей.       — Привет, Ева! — окликнул её Гордон, один из специалистов по технике на съёмочной площадке.       Девушка остановилась и обернулась на звук голоса. Увидев знакомое лицо, она расплылась в улыбке и подошла к нему, забыв о том, что она опаздывает.       — Гоордон, дружок, привет. Что-то сломалось? — спросила она.       Обычно она видела Гордона только тогда, когда на съёмочной площадке техника выходила из строя, иначе быть не могло.       — Да вот, у одной из главных камер штатив опять заклинило, наверное, заржавел. — сказал мужчина и пожал плечами.       Гордон был невысокий мужчина, с кудряшками рыжих волос, которые он всегда прятал под затрёпаной рабочей кепкой. Его голубые глаза всегда смеются и улыбается, Гордон был из тех людей, кого называют оптимистом. Он был полноват. Но полнота была лишь ему к лицу.       — Выходит, — Ева взглянула на оживлённую съёмочную площадку, — съёмки ещё не начинались?       — Ты знаешь, нет, я только приехал, да и работы здесь минут на тридцать… А что ты такая загнанная? — спросил мужчина и оглядел девушку.       Ева расплылась в улыбке, а на её щеках появился румянец.       — Я проспала, будильник по-предательски не прозвонил… Думала уже всё началось.       Гордон усмехнулся.       — Не переживай, сегодня удача на твоей стороне. — сказал он и постучал гаечным ключём по штативу камеры.       — Возможно. Ладно, мне пора, ещё увидимся. — проговорила она и, улыбнувшись на прощание, направилась к гримёрной комнате.       Многие актёры, включая массовку, уже преобразились и, сидя на скамейке, что-то обсуждали между собой, а кто-то и вовсе засел в телефоне, не поднимая от экрана глаз.       Открыв дверь, Ева столкнулась с Анной, её подружкой и визажистом по проекту.Анна подняла на неё свои глаза, и улыбнулась Еве.       — Я уже собиралась тебе звонить. — сказала девушка и покачала в руке раскладной розовый телефончик.       — Будильник. — устало вздохнула Ева.       — Понимаю. — улыбнулась Анна.       А большего и не надо. Они прекрасно понимали друг-друга с полуслова, это и сподвигло их на дружбу, не говоря уже об общих интересах.       Макияж был готов уже через десять минут.Девушки, пользуясь свободным временем, обсуждали личные дела.Обычно они не успевают перекинуться новостями. Ева с утра до вечера работает на съёмках, и приходит домой без задних ног. Чашка кофе с шоколадом, ванна с пеной и крепкий сон — её расписание на каждый день.       — О, да, кстати, Салливан спрашивал о тебе. — сказала девушка.       — Ну и что? Мы же, так сказать, коллеги по фильму. — равнодушно пожала плечами она.       — Да не так! Не так всё поняла, тебе не кажется что ты ему интересна, как женщина? — Анна расплылась в улыбке.       — Не придумывай. У нас с ним исключительно рабочие отношения. — к её щекам вновь прилил румянец.       — Скучная ты. А вы, между прочим, очень красиво смотритесь. — вздохнула Анна и встала со стула.       Она поднесла Еве платье для съёмок.       — Так, давай ты у меня сразу будешь готовая сидеть, чтобы мы с тобой не метались потом.       Ева одобрительно качнула головой и потянулась к замку на спине, не спеша расстёгивая застёжки, после чего встала и платье упало к её ногам.       — Так, лифчик тоже снимай, он тут не полагается. — Анна усмехнулась и указала на лиф платья.       — Да без проблем. — улыбнулась Ева.       Когда на ней уже был шикарный наряд, Анна сложила руки в замок и прижала к подбородку.       — Шикарно. — проговорила она.       — Мне тоже нравится. Дорого обошлось?       — Так-с, даже не знаю. Эрика заказывала, а сегодня его уже привезли вместе с другими шмотками. Долго же костюмеры маялись с дизайном, но не напрасно.       Ева вновь посмотрела в зеркало, откуда на неё смотрела Артемисия, командующая Персидского флота, правда на этот раз без брони и шипов, а в красивом вечернем платье в пол.       — Так на неё не похоже… — задумчиво проговорила она.       — А? — Анна перевела взгляд на Еву.       — Мысли в слух, — усмехнулась она, — Так, мне нужно повторить сценарий. — сказала Ева и принялась рыться в своё рюкзаке.       — Я пока схожу проверю массовку. — проговорила девушка и скрылась за дверью.       Ева аккуратно присела на край кресла, боясь повредить или помять ткань платья.Достав увесистую папку, она принялась её листать по закладкам.       Видимо не зря она вчера весь вечер и ночь просидела над заучиванием сценария, и поэтому быстро нашла нужную страницу.       — Так, мужчины отказываются от семейной жизни, ради куда острых ощущений. Ощущений боли и стали, гнева, пота и мускулов. Ты бьёшься за свободу? Я предлагаю тебе свободу без последствий ответственности. Умирай со мной каждую ночь и перерождайся каждое утро… Вонзай свой меч в сердца наших врагом.Будь со мной, на моей стороне, и пусть твоё дыхание сольётся с моим, как в последний раз… — с выражением и расстоновкой проговорила она, глядя в зеркало.       Внезапно дверь без стука раскрылась и в комнату вошёл Салливан — коллега девушки по фильму, который играл Фемистокла.       Как же Еве нравилось когда он перевоплощался в греческого война… Салливан был привлекательным мужчиной, но Ева не знала, по вкусу ли она ему. Он уже был одет в свой костюм и готов к съёмкам. Девушка усмехнулась, так же увидев у этого великого греческого война, объёмную папку со словами.       — Уже пора? — спросила Ева и обернулась к нему.        Салливан проигнорировал вопрос и молча стоял, с интересом разглядывая Еву.       — Что? Нет. Просто искал тебя.- всё же ответил он на вопрос девушки.       — Что-то случилось?       Салливан усмехнулся.       — Почему что-то должно случиться? Я хотел прорепетировать с тобой сцену. Мы же хотим что бы всё с первого дубля у нас пошло? –спросил он и улыбнулся, проходя в глубь комнаты.       Ева с сожалением вспомнила тот момент, когда ей пришлось поцеловать отрубленную голову и откинуть в сторону.Только с четвёртого дубля, она настроилась серьёзно, а до этого заливалась смехом, поднося к лицу «голову» война.       — Да, конечно. — прошептала она.       — Штатив всё не приведут в порядок. Так-что, у нас предостаточно времени. — Салливан вновь опустил глаза на текст.       «Такой идеальный, настоящий мужчина.» Проносилось у неё в мыслях, при виде Салливана. Когда он вновь поднял на неё глаза, Ева смущённо посмотрела в сторону, осознавая, что он всё это время, улыбаясь, пялилась на него.       Ева смущённо отводит взгляд в окно. Салливан улыбается. Ему нравится когда она такая стеснительная.       — В какой сцене ты сомневаешься? — спросил он.       Ева повернула на него голову и сказала:       — Я во всех уверена.       — Тогда начнём с пятнадцатой сцены. — он откладывает папку в сторону и подходит к Еве.Мужской адекалон приятно забивает ноздри. Ева настраивается. Она входит в роль. Это поможет ей отвлечься от предположений Анны.       Она поднимает на него глаза. И уже не Ева, а Артемисия овладела её телом и разумом.Уверенными шагами она приближается к нему.Дикий взгляд, взгляд воина.       — Ещё мои люди говорят, что это ты убил доброго царя Дария при марафоне.       — Много злодеяний произошло в тот день. Десять лет прошло. Подробности битв в частности приукрашиваются.       — Такой поступок ты бы запомнил.        — Я делаю что могу, чтобы защитить Грецию.        — А я делаю что могу, чтобы победить ее. За каждого убитого грека, вам придется убить тысячу персов. За каждое потопленное мной судно, вас нужно потопить сто. Я могу нести потери неделями, месяцами если потребуется. Я разобью вас числом, захвачу никчемные судёнышки и сожгу их. Я заберу вашу греческую свободу!       — Ты хочешь убедить меня сдаться?       — Нет. Я предлагаю избежать такой участи и присоединиться ко мне. Мне нужен командующий вроде тебя. Посмотри на оборону, которую вы организовали. Горстка слабаков да Леонид и его 300 спартанцев… Как-то оскорбительно, что самую сильную империю встречают вот так вот. Я тебя не виню, Фемистокл. Ты сражался так, как будто кровь самого Посейдона течет в твоих жилах. Нет, я виню Грецию. Этих склочных бюрократов, которые из-за собственной выгоды послали тебя сюда. На смерть. И ведь ты согласился… Что тобой движет? Что? Твоя семья в Афинах заставляет тебя сражаться с такой страстью? — с расстановкой говорила Ева, успев вжиться в роль своего персонажа, и теперь не спеша подходила к своему напарнику.       — У меня не было времени на семью. Я посветил всю свою взрослую жизнь моей единственной любви — греческому флоту. И единственной цели — победить тебя. — Салливан вливается в роль. С трудом он смотрит на Еву, как на врага, мысленно удостоверивая, что это всё для фильма.       Ева ухмыляется.       — Надо же, безумно приятно…столько усилий и всё ради меня. Мужчины отказываются от семейной жизни ради куда более острых ощущений… — Ева уже совсем близко к нему.Она прикладывает свою ладонь к его разгорячённой плоти.       — Ощущений стали… и плоти… Смерти и жизни. Гнева… пота и мускулов… Чистой радости… и глубочайшей печали… — Её ладони скользят по его рельефной груди. Сантиметр за сантиметром, изучая.       Салливан следит за её действиями. Не отводит глаз. Он заворожён её игрой. Так ловко и умело, будто бы уже на камеру она исполняет роль. Ева резко хватает его за горло, заставляя посмотреть себе в глаза.       — Ты бьёшься за свободу? Я предлагаю тебе свободу без последствий ответственности. — её хватка ослабевает, освобождая его. Пальцы медленно скользят по щетине вверх. Она слышит как участилось его дыхание. Она подносит свои губы к его, и тихо, словно боясь шепчет.       — Умирай со мной каждую ночь и перерождайся каждое утро. Вонзай свой меч в сердца наших врагов. — её губы совсем близко, они нежно проходят по его щеке, медленно подходя к губам.       — Будь со мной, — шепчет она ему прямо в губы, обжигая горячим дыханием, — На моей стороне. И пусть твоё дыхание сольётся с моим… как в последний раз.       Ева медленно отступает от Салливана, с трудом осознавая, что она играла чувствами и желанием прильнуть к нему губами.       — Здесь у нас будет поцелуй. — задумчиво шепчет она, переворачивая листы сценария.       Глупая, он ведь прекрасно понимает, что она делает это для отвода глаз, ведь прекрасно знает текст.       — Он не к чему. — говорит мужчина, вырывая папку из её рук.       Салливан резко, рывком, словно хищник на охоте, соприкасается с её сладкими устами.Их языки сплетаются в бешеном танце, подобно пламени огня.       Щёки Евы горят.Она закрывает глаза, утешая себя тем, что это всё наигранно. Её руки аккуратно ложатся на его крепкие плечи. Она подрагивает от его прикосновений. Дерзких, уверенных.       Салливан медленно спускает руки к её бёдрам.Он ухватывается за платье, и резким движением приподнимает его кверху, оголяя её ноги.Руки медленно скользят меж её бёдер.       Ева резко отстраняется, смотря в глаза Салливана.       — Это не по сценарию. — шепчет она.       Ева смущённо опускает глаза, закусывая нижнюю губу, в то время как другая её половина подсознания звонко бьёт себя по лбу.Салливан, не убирая рук, наклоняется к её уху.       — У нас будет своё кино. — шепчет он, обжигая горячим воздухом её шею.       Вот и всё, проверка пройдена, Ева понимает, что их чувства взаимны. Она улыбается. Какая-то лёгкость поселилась в груди.       Ева спускает свои руки ему на грудь.Она смущённо улыбается, ругая себя за то, что не сможет скрыть оттенок своих щёк.       Салливан несмело подносит свои губы к её, боясь спугнуть. Ева отворачивается.       — Подожди. Дверь. — шепчет она.       Мужчина улыбается и отходит к двери. Ева смущённо прижимает руки к щекам. Как же быть? Может сыграть? Да, когда она играет ей легче, тогда она понимает что всё наигранно.       Салливан был ей симпатичен, но роковая брюнетка на экране, это лишь её стереотип. Защёлка замка щёлкает, и мужчина подходит к ней, прижимая к стене.       Её сердцебиение учащается. Внутренний голос велит играть и наслаждаться одновременно. Она поднимает на него свой дерзкий взгляд. Его руки потихоньку, осторожно задирают платье к верху. Оно скользит по её гладкой коже. Рука проходит между бёдер и Ева выгибается, закусывая губу.       Он снова целует её, желанно, не наигранно. Спускается на шею, затем на ключицы. Ева опускает руку вниз, чувствует как его разгорячённая плоть хочет вырваться наружу. Внизу живота зарождается приятное, тянущее чувство. Она издаёт тихий стон.       Она чувствует, как его пальцы вторгаются в её плоть. Она выгнулась словно лук, в руках умелого охотника. Его поцелуи становились горячее, всё ненасытные, и вот она отвечает всё более страстно и ненасытно. Близость их тел одурманивала обоих.       Салливан резко разворачивает её к себе спиной, так, чтобы она легла грудью на столик, что стоял рядом. Ева слышит как зазвенели застёжки, и что-то упало на пол. Она пыталась держать глаза открытиями, а рот — закрытым, правда пыталась. Но Салливан пробудил в ней знакомые ощущение. Она понимала, что уже не сможет играть так дерзко и бесстрашно, как начинала.       Вновь на щеках загорелся румянец, и она поняла, что сейчас может произойти. Девушка резко выпрямилась, и развернувшись к мужчине лицом, положила руки ему на грудь, давая на этом жест, чтобы тот остановился.       Её глаза были опущены в пол, она молчала, не зная как поступить в такой ситуации.       — Дело не в тебе, просто… — Ева запнулась.       Она подумала, что Салливан отойдёт сейчас от неё, и раскрыв дверь выйдет на съёмочную площадку, окинув на прощание ее презрающим взглядом.       Салливан улыбнулся, приподнял ее подбородок двумя пальцами, заставив её посмотреть ему в глаза.       — Я все понимаю, — тихо шепчет он, — образ на экране это одно, а в жизни другое. Извини, что поставил тебя в это неловкое положение. — он медленно проводит ладонью по её щеке.       Ева улыбается, смотрит в его глаза. Добрые, понимающие.       — Не стоит извинятся. — сладко шепчет она ему в губы, чуть ли не соприкосая их уста.       Ева понимает что мужчина желанен для неё, и она не упустит этот шанс. Тепло его губ и его запах лишили ее способности сопротивляться, и через секунду Ева поймала себя на том, что подчиняется пьяному желанию, охватившему её тело.       Её веки задрожали и опустились, и она застонала, когда язык Салливана с дьявольскими намерениями скользнул к ней в рот. Пламя, которая Ева чувствовала раньше, вспыхнуло с новой силой и её ноги подкосились. Ей больше не хотелось отталкивать Салливана от себя. Она вцепилась в его плечи, чтобы притянуть его ближе к себе.       Ева могла сколько угодно убеждать себя в том, что ей не нужно это пламя внутри, но, боже, как же она хотела этого мужчину. Пьянящая, горячечная лихорадка простого страстного желания, без страха и душевных терзаний, который омрачали последние недели съёмок.       Ева скучала по такому желанию, примитивному, чистому, животному. Не давая Еве времени на то, чтобы передумать, Салливан одним быстрым движением обнял ее и прижал к стене. Он поставил её руки по обеим сторонам от головы, она обвила его шею, их губы встретились и языки сплелись. В голове у Салливана потемнело.       Он никогда не встречал женщин, которые целовались бы лучшие Евы, которые бы отдавали все, что у них есть и раскрывали все свои чувства. Сладкие, жаркие, они разбудили пламя в нём. А тихие её стоны и ее податливость только подлили масла в огонь.       Салливан чувствовал нетерпение Евы, но оно не шло ни в какое сравнение с его желанием. Она прикоснулась к его обнажённой спине, и его словно окатило мощной волной страсти. Салливан не мог больше ждать.       Он прервал поцелуй — они оба тяжело дышали, и опустил руки ей на бёдра, поднял вверх платье и стянул с неё трусики, почувствовав, что она уже влажная и готова его принять.       Салливан отпустил ее на мгновение, чтобы она могла отбросить их в сторону, и занялся своим ремнём на костюме. Расстегнуть всю эту «бандуру» дрожащими руками было невероятно сложно.       — Давай я, — прошептала Ева, оттолкнув руки Салливана в сторону, и несколькими быстрыми движениями расстегнула ремень и все прочие застёжки.       Салливан удивился такой решительности Евы, он боялся, что она в любой момент сможет посчитать какое-либо его движение лишним, оттолкнуть от себя.       Когда ее рука случайно коснулась его разгорячённой плоти, мужчина застонал.       — Достаточно, — прошептал он и убрал руку Евы себе на шею.       — Скорее, — ответила Ева с такой поспешностью, что Салливан едва утратил над собой контроль.       — Держись за меня.       Она сделала, как он ей сказал: обняла его руками за шею и обхватила ногами его талию. Салливан поднял её, прижал к стене для опоры и с облегчением, объятый жаром и желанием, вошёл в неё.       Оказавшись в её влажном теле, он застонал от удовольствия. Ева, закинув голову назад, тоже стонала. Салливан был на небесах.       Она двигалась, рай приближался. Под звуки протяжных стонов и вздохов Евы, он стал бездумно двигаться, все быстрее и жёстче, не в силах ни остановиться, ни замедлиться.       — Остановись, — проговорила она сквозь стоны, сама поражаясь сказанному.       — Не могу ничего с собой поделать, — простонал он, сжимая ее бёдра крепче, и придвинулся ближе.       — Мы… Не сейчас, не сейчас. — шептала она, крепко сжимая его мускулистую спину.       Салливан понял, что Ева наконец хотела до него донести. С огромным усилием он отстранился от неё, понимая, что вместе им не дойти до той критической точки удовольствия.       Это жаркое сексуальное приключение окончилось не так, как хотелось бы, подумала Ева, наблюдая за тем, как Салливан вышел в ванную. Её сердце бешено колотилось, дыхание сбилось, а тело болело от неутолённого желания насладиться этим мужчиной.       Когда он вернулся, Ева уже привела себя в порядок. Она сидела на диване, аккуратно укладывая на одну сторону растрепавшиеся некогда волосы, цвета вороньего крыла.Он подсел сзади и уткнулся носом в её шею.       — Прости, что так получилось. — тихо прошептала она, нервно сжимая в ладонях локоны.       — Я понимаю, — шепчет он в ответ, — Никто не был готов к этому. — он усмехнулся, поцеловав ее в плечо.       — Не каждый же день люди носят с собой по пачке контрацептивов. — Ева усмехнулась       — Смотря какой профессии. — Салливан засмеялся вместе с Евой.       Он обнял её сзади, крепко-крепко, не желая отпускать.Ева улыбалась, она не помнила, когда в последний раз у неё на душе был такой покой в объятьях любимого человека.       — Послезавтра съёмок нет. — шепчет он ей на ухо.       — Адрес скину в СМС. — говорит она, улыбаясь, поглаживая его крепкие руки, что обхватили ее кольцом, вокруг талии.