Черт возьми, Байерс.

– знаешь, как я догадался, что именно это твоя комната? – разрушил тишину Билли. – как? – огромный плакат с Боуи. – он указал на него пальцем, чувствуя, как Уилл расслабленно переводит туда взгляд. – ты знал, что он трахался с Меркьюри? – он слабо улыбнулся. – серьезно? – Билли почувствовал, что Уилл положил ему на грудь свою руку и ладонью провел по волосам. – то есть, в смысле, серьезно, Байерс? Ты же обещал больше не нюхать эту гадость. Тот сдавленно кивнул и расслабился сильнее, не решаясь ничего отвечать. Да, был за ним этот грешок, и что с того? Уилл не буйный, никому от этого проблем не прибавляется. – ты этой херней убьешь себе весь мозг. – Билли недовольно повернул голову в сторону Уилла. – и не только мозг. Ты слышал о том, что от злоупотребления наркотой у тебя может наступить ранняя импотенция? И что, прикажешь, делать с тобой? – Билли. – сказал Уилл спустя пару минут молчания. – да? – я сказал Майку. – он повернулся к парню лицом, схватывая нервный и хмурый взгляд. Он знал, что они с Билли договорились никому друг о друге не рассказывать. – В смысле, я не сказал ему о нас. Только о себе. – боюсь, малыш Байерс, ему будет несложно догадаться самому. – вздохнул Харгроув. *** Майк Уилер, несомненно, был рад новости о том, что Билли уехал. Он, несомненно, думал, что Уилл вернется в партию. И он, несомненно, ждал его. Но этого, несомненно, не произошло. Уилл все так же ходил по школе один, если вообще приходил туда. Майк отстраненно наблюдал за тем, как странно иногда он себя ведет. Уилл мог всю перемену простоять в одной позе перед открытым шкафчиком, мог сидеть и весь урок просто рассматривать свои пальцы, сгибая и разгибая их, мог не реагировать даже на крик. Он становился иногда таким заторможенным и ничего не понимающим... – Уилл? Что ты делаешь? – спросил однажды Майк, когда заметил, как тот весь урок сидит и рассматривает со всех сторон листок бумаги, будто не понимая, что это такое. – с тобой все хорошо? Байерс тогда ничего не ответил, лишь перевел пустой, словно мертвый взгляд на Майка. Затем, двигаясь чертовски медленно, взял его руку и поднял в воздухе, покрутив ее. Уилер сидел в полном непонимании, что происходит с его другом. Тот, в свою очередь, по происхождению пары минут, сунул эту же руку ему прямо в лицо и произнес не своим голосом, еле двигая губами: – как это работает? *** – я думаю, у него опять приступы. Посмотрите, как странно он себя ведет? – Майк указал рукой на Уилла, который стоял, прижавшись к стене и трогал свое лицо. – но портал ведь закрыли. Изнанка больше его не коснется. – сказала Макс, хватая Лукаса за руку. – да, к тому же у него не было приступов уже пол года. Разве что приступы паники или астмы. – поддакнул он. – может, он это из - за одиночества? Типа, с нами он не дружит, Билли уехал. Ему просто скучно? – предложила Оди, про себя, однако, отмечая, что видит Байерса в таком состоянии не первый раз. – нет, ты посмотри! – воскликнул Майк, когда Уилл вплотную подошел к стене и впился в нее взглядом, начиная щупать. Вся перемена ушла на то, чтобы обсудить, что происходит. И только Дастин молчал, соотнеся картину Робин и Стива с нынешним Уиллом, прекрасно теперь все понимая. *** – пошли, ты, ебаный придурок. – раздраженно сказал Хендерсон, хватая Уилла за руку после окончания занятий и таща за собой в сторону выхода. Он шел и всю дорогу материл друга, пока тот, еле передвигая ногами, ничего не соображал. Он пару раз даже падал. Дастин чувствовал злобу и обиду. Он до последнего пытался себя убедить, что Уилла накачали, что он не сам такой. Но правда будто била в глаза, и Дасти пропускал эти удары один за другим. Он никогда не думал, что будет сидеть около Уилла и держать его за волосы над унитазом. Он никогда не думал, что ему придется направлять холодную струю из душа ему в лицо, чтобы привести парня в чувства. Он никогда не думал, что вообще столкнется с этой проблемой лицом к лицу. Он никогда не думал, что это будет Уилл. И он провел с ним всю ночь, пытаясь привести друга в норму и лишь под самый рассвет на мгновенье уснув, с тазом в руках. А на утро эта сука Байерс даже ничего не вспомнил. *** – так что между вами случилось? – Майк подошел к Уиллу и указал в сторону Дастина, который благополучно старался держаться от него как можно дальше. – он не хочет видеть меня. – Уилл пожал плечами. – я ему противен. – а почему? – Майк вдруг сделал голос потише, наклоняясь ближе. – ты и ему рассказал? – нет. – сказал тот, устремляя свой взгляд на Хендерсона. – хотя не знаю, может быть. Я могу не помнить. Он сложил учебники на полку и, захлопнув шкафчик, направился в сторону лестинцы на второй этаж, оставляя Майка наедине с собой и своим возмущением. Еще неделю назад он думал, что знал этих двоих как облупленных. Сейчас они казались совершенно другими людьми. На памяти Уилера не было ни одного момента, когда Дастин ссорился с Уиллом. На памяти Уилера так же не было момента, когда Дастин ссорился с кем - либо вообще. Ему всегда казалось, что уж эти - то двое ни в жизнь не сцепятся между собой. *** На следующий день Майк решил, что будет больше времени уделять Уиллу. Он решил, что слишком давно не разговаривал с ним нормально. Он решил, что обязательно должен спросить, как он чувствует себя после отъезда Билли, даже если это имя на губах лежало с горечью, а во рту тяжелела слюна. Как бы он не пытался себя остановить, он все равно замечал, как Уилл продолжает носить одну и ту же футболку, такую большую на нем и такую ненавистную. Уилер вдруг подумал, что она здесь не к месту. Что даже его собственная футболка была бы здесь как своя, но не эта. Ему было до скрипения зубов обидно, что Уилл так страдал по Билли. Ему было до кровавых следов от ногтей на ладонях обидно, что Билли не умер. Он знал, что они с Уиллом разговаривают порой по телефону, потому что сам иногда заставал такой момент. Он знал, что Уиллу неимоверно одиноко, потому что смотрел на его рабочий стол и видел рисунки. Такие разные, но такие одинаковые. А Байерс больше не стеснялся говорить о Билли Майку. Он думал, что тот все понимает. Он думал, что тот относится к этому может, не без неприязни, но с терпением. Он думал, что Майк Уилер не замечает ничего вокруг, потому что без ума от Одиннадцать. А Майк, тем временем, терял рассудок из - за Уилла Байерса. *** Декабрь летел словно со скоростью света, никому не давая привыкнуть к наступившим резким переменам погоды. Температура то падала ниже нуля, то оставалась на отметке «десять градусов» днями. Партия разбежалась по мелким компаниям, кому с кем было легче, интереснее. Оди все больше сближалась с Макс, иногда совсем забывая про Майка. Но если бы ему никто об этом не сказал, он и сам не заметил бы. Лукас, в свою очередь, успевал компоновать свое время на Дастина, Макс и изредка на кого - то еще. Уилл же пытался держаться подальше сразу ото всех, что получалось, но с трудом, потому что, казалось, Майк словно радаром чувствует его и находит везде. – так мы собираемся справлять рождество все вместе или как? – спросил Лукас, прерывая неловкое молчание. – просто мы давно так не делали. – не знаю. Я не против, в принципе, можно у меня. – Уилер пожал плечами. – мама будет рада всех вас видеть. – Уилл вдруг усмехнулся, схватывая на себе несколько взглядов. Он все еще помнил, как Билли сох по Карен. Он все еще не понимал, почему. – я тоже не против. Все лучше, чем с этим дегенератом Билли. – вспомнишь солнышко, вот и лучик. – Билли приедет? – ого, кто включился в разговор. Доброе утро, Байерс. – да, он собирался праздновать в Хоукинсе, а что? – спросила Макс, замечая, что Майк тоже начал странно себя вести. – у вас, ребята, какие - то проблемы? – нет, вовсе нет. – Уилер забегал глазами по маленькой комнатёнке. – я вдруг вспомнил, что Нэнси хотела провести этот вечер только с семьей, так что... Майк сказал это лишь потому, что понял, что Уилл вряд ли придет. Если уж в город прибывает поезд под названием «секс символ всея Хоукинса Билли Харгроув», Байерс явно не захочет терять время с какими - то тупыми друзьями. И он вдруг осознал, что ему хочется сейчас прийти домой и закричать в подушку. Ко всему прочему, не было никакой Нэнси, не было никакого семейного праздника. Майкл всего - лишь хотел провести время с Уиллом, а теперь его план сорвался к чертям из - за какого - то придурка, который портит жизнь ему и, как Майку казалось, ему лучшему другу. – ты серьезно? Зачем было тогда мозги нам пудрить? – Лукас устало вздохнул. – ладно, ясно, минус один. Как насчет остальных? Дастин? – говно вопрос, я в деле. – сказал тот, периодически кидая в сторону Уилла неоднозначные взгляды. На самом деле он пытался проверить, не находится ли тот под кайфом на данный момент. Обида на Байерса все еще била его по вискам. Он просто не мог поверить, что такое реально произошло с ним. – ну, Макс понятно, Оди, как насчёт тебя? – если родители отпустят. – с каких пор она называет их родителями? – меня на зимний балл - то отпускать не хотят. Боятся, что я натворю что - нибудь. – окей, Уилл? – я не смогу. – коротко оборвал тот, привлекая к себе всеобщее внимание. И если вы, ребята, ждали, что он скажет причину, то вы ебать как ошиблись. – почему..? – озвучил Лукас, махая в воздухе рукой, как будто было очевидно, что Байерс должен сказать. – что почему? – почему не сможешь? – просто не смогу, в чем проблема? – он сложил руки на груди. – тебе сложно сказать? – Синклер повторил движения друга, показывая, что хочет начать войну. – тебе сложно отъебаться? – Байерс, следи за языком! – воскликнула Макс. – с каких пор вообще ты так разговариваешь? – ладно, тихо. – внезапно влез Майк, слыша, как дрожит его голос и непривычно чувствуя, что занимает сейчас место Дастина, который всегда разрешал споры. – Не хочет говорить — пускай молчит. – нет. – вдруг сказал Хендерсон. – я хочу знать. – что? Дастин, я же только что сказал... – Майк не успел закончить. – я серьезно, пусть скажет. – Дастин подошел к нему ближе. – действительно, в чем же твоя проблема, Байерс? – он вдруг обратился уже ко всем остальным. – оу, вы же не думаете, что этот святоша будет заниматься чем - то скверным, верно? Это же так не похоже на Уилла, да? Он вновь повернулся к последнему и, не отводя взгляд, тыкнул своим пальцем ему в грудь, оставляя его там же. – я знаю, почему ты не сможешь прийти. – он нажал сильнее. – но, Бог мне судья, на этот раз меня рядом с тазом в руках не будет. Хендерсон толкнул Байерса и развернулся, ебнув дверь так, что та чуть не слетела с петель, а затем покинул комнату. Оставшиеся еще некоторое время приходили в себя после такого. Байерс же начал отчаянно вспоминать, когда и где успел проебаться.