Жертвы

      Стив слонялся по больнице, не зная, чем себя занять. Его уже осмотрели, сделали повторный рентген, сняли пару швов и устроили адскую пальпацию ребер, что ему особенно не понравилось. Все это время он неугомонно болтал, пытаясь поразить хорошенькую медсестру. Она лишь мило улыбалась, блистая белоснежными ровными зубами. Как только она сняла швы, тут же упорхнула по своим сестринским делам, не оставив парню даже своего номера. Будь тут Робин, она бы однозначно посмеялась над ним, записывая очередное поражение звезде школы. Стив как раз проходил мимо палаты Билли. Не зная зачем, он зарулил в нее. Харгроув стоял в ванной комнате, прилегающей к основному помещению. Душа, увы не было и он обмывал себя водой из-под крана. Харрингтон на секунду остановился, ловя себя на мысли, что его не стоит беспокоить. Билли шипел, когда прикасался к шрамам на торсе. Он попытался дотянуться до спины, но мышцы рук сводило. Стив молча прошел в ванную и напряжённо убрал руку, которой Харгроув безуспешно старался коснуться правой лопатки, что так забавно выпирала. На его коже, казалось, не было свободного места от ссадин. Царапины по всей спине, словно он пару часов назад трахал девицу с длинными наманикюренными ногтями. И старые шрамы, не пойми откуда, были словно узоры, расползающиеся по коже. Харрингтон сунул руку под струю холодной воды и взял мыло. Билли испытующе смотрел на его отражение. Был слышен лишь шум капель, срывающихся вниз водопадом. Даже голоса докторов из коридора куда-то резко пропали. Харгроув облокотился о бежевую раковину, словно позволяя Стиву сделать то, что он задумал. Он облизнул пересохшие губы, не сводя взгляда с Харгроува. Стив прошёлся рукой по его спине от лопаток до поясницы. Билли еле заметно вздрогнул. Он не ожидал, что сочетание горячих донельзя рук и холодной, почти ледяной воды, так восхитительно подействует на его тело. Он напрягся, словно показывая Стиву массивность своих мышц. И они действительно были невероятными, в особенности, когда Харрингтон проводил по ним рукой, продавливая твердую ткань. От напряжения, Стив закусил нижнюю губу, стараясь не упустить ни сантиметра. Он буквально ощущал все эти неровности царапин, впадины шрамов, выпирающие кое-где позвонки. По коже Билли бегали мурашки. То ли от прикосновений, то ли от холода — он ещё не решил. Он опустил голову вниз, прикрывая глаза, сильнее наваливаясь на хлипкую, как ему казалось, раковину. Такие прикосновения были для него в новинку. Сильные, с нажимом, даже порою грубоватые. То ли дело женские — мягкие и щекочущие. Руки Стива были все в мозолях, шероховатые и адски горячие. Они беспардонно медленно двигались по спине, будто пересчитывая ребра, намеренно задевая торс. Харгроув вновь поднял голову, хищно смотря в глаза Стива через отражение, он даже прищурился, чтобы получше его рассмотреть. Тот же, в свою очередь, словно художник, увлечённый холостом, с интересом изучал его спину. Он будто пытался запомнить ее. Его ладони поднялись к шее. Билли беззвучно выругался, прикусывая язык, чтобы Харрингтон ничего не услышал. Он никому не позволял трогать шею. Она была слишком чувствительной. Слишком, черт возьми. Сейчас много энергии уходило на то, чтобы контролировать сбившееся дыхание. Стив продвинул руку вперёд, на секунду задержавшись на внешней части шеи, будто собирался придушить Билли. Он быстро поднял на того глаза и вновь опустил их, хмуря брови. Щеки Харгроува горели, он чувствовал жар, несмотря на то что Стив уже смывал с него пену не прогретой водой. Он с облегчением выдохнул. Получилось неожиданно громко. Будто кто-то в последний момент приставил к его губам мегафон. Харрингтон невозмутимо поливал его водой, которая залила весь пол. Капли стекали по коже, образуя на ней ручейки.       — Ты мне в сиделки записался? — непривычно хриплым голосом съязвил Билли, когда Стив наконец убрал от него руки.       — Не то, чтобы, — тот пожал плечами, — просто ты так бы и не дотянулся.       — Ты на машине? — Харгроув, прихрамывая, вошёл в палату, игнорируя желание сбежать к чертовой матери, ведь он только что позволил Стиву делать эти странные вещи.       — Как всегда. Я никуда без моей детки. — ответил Харрингтон, потирая предплечье.       Он чувствовал себя неуютно. Неправильно. Билли принялся беспорядочно запихивать в рюкзак вещи из шкафа. Он комкал одежду, которая все ещё была в крови и, к тому же, порвана. Смёл с тумбы сигареты и зажигалку. И напоследок раскрыл портмоне, быстро пересчитывая наличные. Свежеватель явно не старался потратить его скудные сбережения.       — Поехали отсюда.       — Отсюда? В смысле, из больницы? — Стив непонимающе уставился на Билли.       — Слушай сюда, Харрингтон, — тот схватил его за грудки, — мне осточертело это место и если я отсюда не выберусь, то сойду с ума. — Его верхняя губа блестела от пота.       Стив положил ладони на его руки. Он ободряюще улыбнулся, слегка приподнимая брови, словно извиняясь. Билли до безумия захотелось врезать ему, как в прошлый раз. Такому доброму и до безобразия отзывчивому. Хотелось его отпугнуть, выбить всю дурь, поставить под другим глазом синяк в разы сильнее того, что был. Но Харгроув лишь беспомощно стоял, сраженный добрыми, слегка прищуренными глазами.       — Куда едем?       — Туда, где есть алкоголь. — Билли наконец заполучил контроль над своим телом и отстранился. — Много огненной воды.       — В паре кварталов от Уилеров есть маркет.       Стив аккуратно поправил свои волосы, стараясь не испортить прическу. Он протянул руку, чтобы взять увесистый рюкзак Харгроува, но тот упрямо повесил его на свое плечо. Билли было начхать на то, что он все ещё в больничной ночнушке в идиотский, синий горошек. И при ходьбе она разлеталась, оголяя его упругий зад, обтянутый трусами. Ему нравилось, когда медсестры заглядывались на него и кокетливо хихикали. Стыдно не было вообще. Он считал стыд слабостью. Харгроув уселся на переднее сидение и поджёг сигарету. Ему стоило лишь немного пофлиртовать с женщиной-ординатором, чтобы она заставила одного из интернов принести ему несколько пачек. Они молча ехали к круглосуточному маркету. Хоть на дворе и стоял ранний вечер, вывеска над ним все равно сияла красно-фиолетовым неоновым светом, зазывая покупателей, чтобы те прошли внутрь.       — Что ты пьешь? — поинтересовался Стив, доставая бумажник из бардачка.       — Виски. И, эй! — он высунулся из окна, крича вслед Харрингтону, — только не бери бабскую чушь, вроде вина или пива!       — Без пива! Да он сдурел. — ворчал Стив, проходя к отделу выпивки и зажимая пару бутылок виски в руке, — бабская чушь. Сам он бабская чушь. Мелкий гаденыш.       Харрингтон разогнал машину настолько, что встречный ветер нещадно бил в нос запахом полевых трав. Пригород Хоукинса славился бескрайними полями, половина которых была заброшена. Он и сам не знал, куда везёт молчаливого Билли, который уже клевал носом. Пустая дорога позволяла вилять машиной из стороны в сторону, заезжая на встречную полосу, от чего Харгроув недовольно ворчал. Он никак не мог уложить голову, чтобы она не пружинила на подголовнике, когда автомобиль наезжал на рытвины. Стив наблюдал за ним и тихо посмеивался. Впереди был съезд, в который заехал Харрингтон, плавно нажимая на тормоз. Тупик вел к неплохому виду. Хоукинс был как на ладони. Было видно каждую ветвь дорог и крошечные дома внизу. Справа стоял одноэтажный мотель. Видок у него был потрёпанный. От каждого шага ребят, под их ногами поднимались клубы пыли. Стив с сожалением посмотрел на свои прежде белые кроссовки. У стойки их встретил одинокий старик, он со скучающим видом жевал табак, выплёвывая его в настольную урночку. Билли поморщился.       — Хотите снять номер? — старик оживился, отбрасывая в сторону газету недельной давности.       — Да.       — Куда ты меня привез, Харрингтон? Я похож на дешёвую шлюху за пять баксов в час? — возмущённо прошипел ему на ухо Билли. Его дыхание обжигало шею Стива, и он слегка оттолкнул парня.       — Двухместный пожалуйста. — Харрингтон опёрся о стойку одной рукой.       — Вам повезло, — мужчина улыбнулся, показывая ребятам жёлтые зубы. — 30 за ночь.       Стив вздохнул, выуживая из кармана скомканные купюры. Харгроув грубо подвинул его, всучив старику деньги. На его руку опустился ржавый ключ с цифрой 2, неуклюже выведенной голубым лаком для ногтей.       В номере пахло старьём и дешёвым кондиционером для белья. Две одноместные кровати стояли в метре друг от друга, справа от окна дребезжал маленький холодильник. Небольшой стол покрывала матерчатая скатерть шестидесятых годов.       — Выпьем на улице. — Билли подбросил бутылку, ловко поймав ее другой рукой. — Нахрена ты вообще снял номер?       — Мне нельзя появляться дома пьяным, отец озвереет, — Стив провел указательным пальцем по старенькому телевизору собирая с него пыль. — а все мотели в Хоукинсе он знает, как свои пять пальцев. Даже не спрашивай почему.       — Я и не собирался, — фыркнул Харгроув, разминая затекшую шею.       Билли облокотился о капот, рыча что-то о том, что тот слишком горячий. Стив усмехнулся и откупорил бутылку.       — Я всегда знал, что ты считаешь меня горячим.       — Пошел ты, — пробубнил себе под нос Билли, невольно облизывая губы, — я всегда считал тебя кретином. — он потянулся к виски и сделал первый глоток прямо из бутылки, глотку тут же неприятно обожгло. Он морщился, но продолжил жадно глотать жидкость. Тонкая струйка горячительного заскользила по его подбородку, на что он упорно не обращал внимания. Харгроув оторвался от бутылки, издавая вздох облегчения. На долю секунды его желудок свело спазмом, и он вспомнил, что уже давно не ел. Да и черт с ней, с едой. Он передал виски Харрингтону, наблюдая, как тот сначала принюхивается и, махнув рукой, опрокидывает бутылку, тоже делая сразу несколько шумных глотков. Билли утер рот рукой.       — Вот дьявол, — Стив запрокинул голову, открывая вид на шею, где красовался свежий, ещё красноватый засос, — крепкий.       — Получше, чем микстуры, которыми пичкают в больнице, — Билли подавил зевок, зажимая сигарету в зубах. Он не успел затянуться, как ее выхватил Харрингтон. Стив нагло улыбнулся, выпуская дым, разлетающийся по ветру. На его губах остался терпкий привкус не то черники, не то дерева.       — Ты же, как ханжа, отмахивался при виде сигарет.       — Я недавно бросил. — Харрингтон прикрыл глаза, позволяя алкоголю ударить в голову.       — Дерьмово у тебя выходит, — Билли вытащил из пачки новую сигарету.       — Как и всё в этой жизни, — обронил Стив, уже жалея об этом. Он встал рядом с Харгроувом, едва касаясь того плечом. Харрингтон не считал его тем человеком, с которым стоит делиться печальными историями из жизни.       — У меня тоже. — неожиданно признался Билли.       Среди поля слышны сверчки, которые уже не мешают расслабиться. Приятная тьма, которая охватила округу, не кажется угрожающей. Харгроуву хорошо. Действительно хорошо. И не от того, что он уже в стельку пьян и еле воротит языком. Ему комфортно. Они сегодня так мало говорили, но, кажется, успели за это время сказать многое. И хоть Билли не понимал, зачем Стив с ним возится, ему было приятно. Пока он был в больнице его навещала только Макс. Отца ждать было бессмысленно. А если бы он и припёрся, то уж точно сказал бы, что Билли слабак и никчёмный выродок. Задвинул бы пламенную речь про его мать, называя ее шлюхой. Но сейчас он далеко и это успокаивало. Билли приобнял себя за плечи. Холодный ветер пробирался под тонкую сорочку, которую он так и не сменил на нормальную одежду. Стив заметил, как от очередного порыва, Билли поежился. Харрингтон стянул с себя лёгкую куртку и накинул на Харгроува, вытаскивая из-под нее белокурые волосы.       — Спасибо. — еле слышно выдохнул Харгроув. Его дыхание выдавало запах чёрной смородины и засахаренной сливы, а Харрингтон был слишком близко, чтобы почувствовать его. Дьявольски пьянящий аромат.