Жертвы

      Вокруг Билли клубилась полутьма, в которой он не разбирал ни черта на расстоянии вытянутой руки. Хорошо было одно - рядом хотя бы не роились смердящие полупрозрачные хлопья, которые то и дело норовили забиться в глотку. Лёгкие не обжигало отвратительным гнилостным запахом. Исчез гнетущий гул. Зато была боль. Такая, что хоть кричи, срывая к чертовой матери связки, но разве кто услышит? Билли напрягся и что есть мочи, выкрикнул «Эй!». Его глаза застилала дымка, как при тумане. И это, пожалуй, бесило его больше всего.       — Билли? — голос сестры был хриплым. И если бы не особая «л» в имени, он бы ее не узнал.       — Макс? — испугано позвал Харгроув. Ему меньше всего хотелось видеть Макс по эту сумеречную сторону, в которой он застрял. Его словно вышвырнули из реальности, как ненужный хлам. И он, неподготовленный к такой выходке судьбы, ощущал себя оторванным от привычного мира. Макс, сидевшая в углу комнаты на полу, подбежала к нему. Билли в отчаянии вытянул руку, нашаривая перед собой сестру. Она не должна была попасть сюда. С Харгроувов хватит и одной жертвы изнанки. Макс была ещё мала для этого дерьма.       — Билли, все хорошо, я тут. — она, опасаясь сделать Харгроуву больно, еле касаясь, погладила его по руке.       — Это не хорошо, это очень, блядь, не хорошо, Макс! Как ты сюда попала? — он попытался встать в приступе паники, но почувствовал лёгкий толчок в грудь и снова оказался в горизонтальном положении, не в силах подняться.       — Я поехала с тобой на скорой. Почему это не хорошо? — возмутилась она.       —  Где мы? — до Харгроува начало доходить, что тут нет собачьего холода, что пробирал до костей. Да и место, где он находился уже не было похоже на изнанку. Но выбраться оттуда — невозможно. Он точно знал. Пытался тысячу раз. Звал на помощь, угрожал той твари, которая захватила его. Бился о стены завода, утопал в солёном океане, но все равно возвращался в одно и то же место, откуда начинал. Разве что, эти моменты «псевдосмерти» были отвратительно реалистичны, но каждый раз он все равно надеялся.       — В госпитале, ты сильно пострадал. — чуть не плача проговорила Макс. Она снова, уже более уверенно, дотронулась до его руки. Ее глаза были красными от слез. Вся в ссадинах и кровоподтеках, она стояла перед ним, словно не веря происходящему.       — Я был в страшном месте. — нахмурился Билли, отгоняя от себя страх, пробирающий до мурашек по коже.       — Я знаю, — прошептала Мейфилд, — теперь ты в безопасности. — она натянуто улыбнулась, скрывая волнение.       — Отыщи врачей, пусть сделают что-нибудь с твоей дурьей башкой. Заштопают что-ли. — пробурчал Билли, пытаясь сесть. По его спине пробежал холодок. Он смотрел на одеяло, точно на то место, где были ноги. Парень готов был поклясться, он шевелил ими, и если посмотреть, то они, конечно, приходили в движение, только вот в какое-то хаотичное, непослушное.       — Справишься? — спросила Макс, нехотя подходя к двери. Ей казалось, выйди она из палаты, с Билли случится непоправимое. И хоть она знала, что свежевателя больше нет, липкий страх не покидал ее ни на секунду. Она вздрогнула, вспомнив безумный взгляд брата, когда он умолял выпустить его из адски раскочегаренной бани. Искренние слезы, которые смешивались с ручьями пота, а потом, Билли не стало. На его месте оказался тот, другой, чьи глаза были налиты кровью, полные желания убивать. Она помнила, как у его висков вздулись пульсирующие вены и улыбку, похожую на оскал зверя.       — Без соплячки, которая при виде монстра надула в штаны? — усмехнулся Харгроув.       — Справишься. — Макс закатила глаза. Теперь уж точно можно было сказать, что перед ней развалился Билли, а не свежеватель.       Харгроуву нестерпимо захотелось закурить. Лёгкие отчаянно ныли, оставшись без никотина. Все то время, что он был под властью твари, одиночество стало его неизменным спутником. Он был пленником своих воспоминаний и страхов. И точно бы сошел с ума, если бы не тот пляж, что вклинивался во тьму остервенелой безысходности. Спасительный островок, где ему было относительно спокойно, ведь там была его мама. Наверное, только поэтому он не сошел с ума. Или ему так только казалось и он уже давно спятил? Макс предусмотрительно не закрыла дверь, ведь она знала, что это будет означать для Билли. По крайней мере, если бы с ней произошло подобное, она никогда бы не запиралась. В коридоре слышались голоса. Врачи то и дело бегали от палаты к палате, прикрикивая друг на друга. Видимо, пострадавших было не так уж и мало. Он все гадал, остались ли в живых те, кто тоже был захвачен свежевателем, ведь Билли выжил, значит и они должны. Харгроув увидел, как мимо, прихрамывая, плелся Харрингтон.       — Эй, наседка! — позвал Билли, — я-то думал барышни вроде тебя сидят дома и приглядывают за детишками.       Стив остановился, вглядываясь в темноту. Из-за заплывшего глаза это оказалось непросто. Зрение и так было ни к черту. Голос показался ему смутно знакомым. Он зашёл в помещение и щёлкнул выключатель. Яркий белый свет, казалось, залил все вокруг. Билли, чертыхаясь, зажмурился, прикрывая глаза рукой. Стив застыл не понимая, что ему сейчас следует сказать или сделать. Этот парень, что лежал на больничной кровати всегда создавал ему проблемы. Он с ним дрался, цеплял по любому поводу и без. Просто был жутким засранцем. Харрингтон протаранил его автомобиль в конце концов. Он думал, что тот погиб. А сейчас Билли выглядел так, словно его пропустили через мясорубку. Вены по всему телу были вздувшиеся, синие, а кое-где даже черные, что придавало ему ужасный вид. Он и так выглядел жутко с этой своей извечной кривой усмешкой, но сейчас все было по-другому. По-настоящему. У Стива вырвался вздох облегчения, он — не убийца. Больше нет. Ведь он готовился к вечным мукам совести.       — Дерьмово выглядишь. — заметил Стив, облокачиваясь о стену.       — Ты себя то видел? — фыркнул Билли, — кто-то опять надрал твою тощую задницу. — он беспардонно разглядывал Стива, на котором живого места не осталось. Его всклоченные волосы в кои-то веки выглядели удачно. Вот это новость! Билли никогда не видел Харрингтона без идеальной укладки. Иногда он даже шутил над тем, что тот не отходит от зеркала, пока не выльет на них весь флакончик девчачьего лака.       — О да, знаешь ли, с русскими у меня было не так уж много общих тем. — пожал плечами Харрингтон. Билли бы подумал, что он лжет, но тот был смертельно серьёзен.       — Хочешь сказать, пока твои детишки боролись с монстром, ты решил получить от русских? Вот это патриотизм. — Харгроув с кривой усмешкой посматривал на него. Это было скорее по старой идиотской привычке. Он не мог смотреть на Харрингтона по-другому.       — Отец всегда говорил отстаивать интересы своей страны. Я теперь — герой. — Стив надулся от важности и ойкнул, хватаясь за ребра, которые ему отбили солдаты.       — Герой, — ухмыляясь, повторил Билли, — вот что, найди мне сигареты и Родина тебя не забудет.       — Я забочусь о мелких, а не о тебе. — Харрингтон вопросительно поднял бровь. Билли подумал, что он выглядит до нелепости забавно со своим подбитым глазом и в костюме морячка, который впору было надеть к Хэллоуину. Он бы засмеялся, если бы все тело не ныло.       — Я стану твоим лучшим врагом, Харрингтон. Поверь, у меня есть опыт. — Билли слащаво улыбнулся, многозначительно поигрывая бровями.       — Даже не сомневаюсь. — буркнул Стив, ковыляя к выходу. Ему пришлось постараться, чтобы найти сигареты. Среди врачей, как оказалось, курящих было мало, да и те отказывались идти в раздевалку, чтобы передать их Харрингтону. Благо, ему попался интерн, который со смущенным видом сунул ему пачку в руку и заверил, что она ему всё равно сегодня ни к чему. Больных наблюдалось много, а персонала катастрофически мало. Выйти на перекур — все равно не светит. Стив вернулся в палату, победно потряхивая своей добычей и метко кидая ее на прикроватную тумбу.       — Наконец-то! — потирая руки в предвкушении, Билли встал с кровати. Его ноги предательски задрожали, а потом и вовсе подкосились, словно все силы, что были в запасе мгновенно иссякли.       — Проклятье! — Харгроув выругался и ударил ладонью по полу, на который он рухнул. Он был в больничной ночнушке-разлетайке противного зеленоватого цвета и сейчас беззастенчиво светил голым задом перед всеми, кому не лень было заглянуть в палату.       — Ты не мог бы? — Харгроув намекая на помощь, развел руками, поглядывая на спокойно стоящего возле двери Стива.       — Не мог бы что? — Стив скрестил руки на груди, насмешливо сверля взглядом беспомощного Харгроува. Все нутро буквально кричало о том, чтобы Харрингтон немедленно подбежал к нему, но он сдерживал себя, понимая, что шанса подразнить грозу всех пьяных вечеринок больше не будет.       — Неважно. — Билли задрал голову в поисках того, за что он мог бы ухватиться. Ему пришлось опираться на кровать, до предела напрягая ноющие мышцы рук. Просить помощи — он не собирался, Стив не на того напал. Билли всегда все делал сам. Он был уверен, что справится, но ноги все ещё отказывались удерживать его. Вздохнув, Харрингтон закинул его руку на плечо и потянул того вверх. Свободной рукой, он подал пачку Билли, приобнял его и медленно повел на балкон палаты. Харгроув возмущенно пыхтел и даже пытался высвободиться, но выходило у него, мягко говоря, хреново.       — В таких случаях говорят спасибо. — подсказал ему Стив, когда Билли с удовольствием затянулся сигаретой. Они были непривычно тонкими и противными на вкус. Он терпеть не мог тонкие сигареты. Это же форменное издевательство.       — Я не просил тебя помогать. — упрямо сказал Харгроув, выпуская дым в его лицо. Стив сморщил нос.       — Ну хорошо, — легко согласился Харрингтон и попытался его отпустить, но Билли крепко вцепился в его плечо и зажимая сигарету в зубах, улыбнулся. Его улыбка больше не была похожей на оскал. Он словно улыбался старому другу. Внизу стояли три машины скорой помощи, освещая улицу сине-красным светом. Врачи, что встречали пациентов, укутывали их в пледы и заводили внутрь больницы. И как ни странно, впервые за долгие годы, Билли любовался звёздами. Такими яркими для него они ещё не были. Там, где он был ещё вчера, не было ни звёзд, ни луны, ни солнца. Его окружали лишь мерзкие кружащиеся споры, гниль и липкий ужас, проникающий под кожу. Он с удовольствием вдохнул свежий воздух, отмечая, что он так особенно пахнет. Как ни странно, ему было комфортно рядом с молчаливым Харрингтоном, высматривающим внизу невесть что. Тепло его тела, давало Билли понять, что он, черт возьми, не один. Он осекся, отмечая, что стал слишком уж сентиментальным. Подумать только. Наслаждается перед рассветом компанией этого пышноволосого идиота. Он мотнул головой, избавляясь от приставучих мыслей.       — Так что там с русскими? — спросил Билли, выкидывая бычок и доставая вторую сигарету.       — Эти придурки построили под моллом черт знает что и решили, что мы шпионы. Подростки-шпионы, представляешь? — возмущался Стив, отгоняя от себя сигаретный дым, — они молотили меня так, что я чуть лёгкие не выплюнул. Почти прикончили нас с Робин. Хорошо, что ей не так сильно досталось. А ещё этот врач, бррр. — он поёжился, вспоминая мужчину в затемнённых очках, который раскладывал на подносе инструменты для пыток. Он едва сдерживался, чтобы с воплями не сбежать из больницы, в которой было полно людей в белых халатах. Но усилием воли остался, слоняясь в поисках знакомых лиц.       — Твоя новая подружка? — хмыкнул Билли, — я ее отобью. Как только она меня увидит, тут же сбежит от тебя. - не то, чтобы ему хотелось посоперничать с Королем школы, он говорил это скорее от того, что не знал чем ещё привлечь его внимание.       — Даже не старайся, парень. Она квир. — Харрингтон печально посмотрел на небо, в котором уже виднелся ранний рассвет. — к тому же, ты не в ее вкусе. Ну только, если её не привлекают голозадые тупицы.       — Полегче, принцесса, неужто ты влюбился в нее? — Харгроув заметил, как Стив слегка поник. Его тело здорово согревало от прохладного ветра, который грозился превратиться в настоящую бурю. И Билли с удивлением подумал, что с удовольствием прижался бы к нему, зарываясь носом в слипшиеся от крови волосы. Он недовольно фыркнул, списывая эту странную прихоть на бесконечное пребывание в отравляющем одиночестве.       — Ну ты и говнюк, — усмехнулся Харрингтон, отмечая, что Билли слишком быстро его раскусил. — Не зря я тебя протаранил.       — М? — Харгроув удивлённо уставился на него, придерживая сигарету большим и указательным пальцами. — Ты о чем вообще? Тебе, кажется, по голове прилетело сильнее, чем я думал.       — Лечу я на красном кабриолете, как в лучших боевиках. Волосы назад, рядом красотка, — начал было шутить Стив, но увидев ступор Билли, осекся, — я протаранил твою машину, когда ты пытался убить ребят. — Уже более серьезно произнес он. Тот ничего не ответил, лишь напряг память, пытаясь вспомнить события. Не выходило ровным счётом ничего. Сигарета обожгла пальцы и он, обозвав ее сукой, вышвырнул прочь.       — Убил? — севшим голосом спросил он.       — Нет, разве ты мог это сделать, когда я был рядом? Я противостоял негодяям в советской форме, думаешь тебя бы не сдержал? — фыркнул Стив, как будто это было обычным для него делом. Он демонстративно потёр ногти об ошеломительно нелепый костюм.       — Кончай уже хвалиться. — раздражённо произнес Билли, все сильнее сжимая плечо Стива. Обычно именно с Харрингтоном он соперничал на тренировках по баскетболу, с удовольствием роняя того на пол, тараня его и обходя четко выстроенную линию защиты. Но только сейчас он почувствовал, насколько Стив крепкий. Широкие плечи, словно тот десяток лет занимался плаванием и упругие мышцы, в которые приятно было врезать пальцы.       — Ты всегда был таким хреновым собеседником? — спросил Харрингтон, сдувая с металлических перил пепел.       — Знаешь, как-то не было случая побыть душкой. — отмахнулся Харгроув, чувствуя смертельную усталость. — Если насмотрелся на рассвет, то пойдем обратно. Мне паршиво.       — Говорил же, ты дерьмово выглядишь, — усмехнулся Стив, сильнее прижимая Билли к себе. Это было так чертовски неловко и отвратительно хорошо, что Харгроув с удовольствием повторил бы. Стив чувствовал себя гораздо лучше, несмотря на разбитое лицо и ноющие ребра, за которые с таким усердием цеплялся Билли. Ему было до одури плохо, пока он не поговорил с тем, кому когда-то проиграл в драке. Да дело даже не в разговорах. Он помог. Несмотря на свою неприязнь — помог, черт возьми. Стив новая мать Тереза Харрингтон.       — Не скучай тут, душка. — он опустил стонущего от боли Харгроува на кровать.       — По тебе уж точно не буду. — устало отозвался Билли, так прелестно искренне улыбаясь ему лишь уголками рта. — А теперь пошел вон, мне нужно отдохнуть.       Стив вышел из палаты, отыскивая знакомые ему лица. В больнице было людно. Стоял шум из-за десятков голосов. И все они спрашивали, что с их родными. Каждый, кто был тут, кого-то потерял. И Харрингтон знал, что они их не отыщут. Те, кто были захвачены свежевателем превратились в зловонную жижу. В смердящий кисель. И его интересовало одно — какого дьявола Билли остался в живых.