Адреналин

Ошибка Химари лежит тяжким грузом на её сердце и теле. Она должна рассказать Томое, должна была рассказать несколько месяцев назад. Все было в порядке. Всего один раз, так ведь? Просто Химари очень хотела кремпай, Томое очень хотела кончить, и никто из них даже не думал о возможных последствиях, в их возбужденных, молодых головах даже не промелькнула подобная мысль. «Боже, » шепчет Химари, глядя на тест на беременность, и видя две полоски. Ничего нового, но даже после двенадцатой проверки, у неё скручивает живот. Одного раза достаточно, чтобы жизнь пошла по пизде. Химари это знает, и понимает, какое хуёвое будущее ждёт её и Томое. Умирать бедными, опозоренными и угнетенными на улице. Без возможности заботы о ребенке, без какого-либо жизненного плана или источника прибыли. Но каким-то образом, Химари чувствует себя отчасти радостной. Она гадает, как будет выглядеть ребенок, какое имя ему дать, какой личностью он станет. Химари была склонна к имени Кокоро, но сомневалась, что ведущему вокалисту Hello Happy World понравится, что в её честь назвали чью-то живую ошибку. Не то, чтобы Кокоро могла в принципе понять, что происходит. Но так не будет. Химари не сможет вырастить своего ребенка. Система усыновления работает ужасно, бедняга будет страдать всю жизнь от издевательств остальных сирот. И самое главное, Томое ни в жизнь на такое не согласится. Она поможет, если надо будет, но лишь пойдя наперекор своим принципам и воле. Она полагает, это и есть доказательство их любви друг к другу. Химари хватает телефон трясущимися руками, и начинает писать Томое. «Эй, детка, встретимся в переулке?». Этого должно хватить. Химари нервно нажимает “Отправить", и быстро возвращает телефон на стол. Устройство жужжит через пару секунд, но Химари подавляет желание проверить. Она должна привести себя в порядок. После умывания, она решает нанести тушь для ресниц. Макияж придает уверенности, так ведь? Но макияжа она наносит не более обычного. После прихорашивания, Химари чувствует себя немного лучше. И всё же она сомневается, перед тем, как включить свой телефон. «Без смайликов? Оох, кому-то нехорошо? Конечно, мы можем прошвырнуться!» Улыбаясь, Химари набирает ответ «Спасибо. Люблю тебя». Даже в такой критической ситуации Томое её успокаивает и всё становится лучше. Всё будет под контролем, как только они вместе что-нибудь придумают. Со свежим чувством решимости, Химари кладёт телефон в сумку, и вприпрыжку покидает дом. Нужно всего несколько минут, чтобы добраться до назначенного переулка. Томое уже ждёт её, весёлая и улыбающаяся. Она машет рукой и смеётся. Химари машет в ответ, пытаясь не позволить тревоге взять над ней верх. «Что случилось? Всё в порядке?» спрашивает Томое, как только Химари оказывается в пределе слышимости. Химари притягивает свою девушку в крепкое объятие. Надеется, что Томое не заметит легкие слезы, смачивающие её куртку. «Всё... Нет. Ничего не в порядке». Она мямлит, и немного отстраняется. Томое понимает и тоже отстраняется, но нежно держит руку Химари. «Что такое?» Томое ласково смотрит на неё. «Что не так?». «Я...» начинает Химари. «Я-я беременна.» Хватка Томое вокруг руки усиливается, и улыбка сползает с её лица. Химари паникует. «М-мне жаль! Я должна была сказать раньше! Извини!» «Сколько?» Тиха спрашивает Томое. «Ш-шесть месяцев,» отвечает Химари. Томое смотрит на неё. «Шесть месяцев?” повторяет она. «Да... Мне... Мне так жаль, Томое...» Томое отпускает её руку. Она стоит на месте, без движения и очень тихо. Либо тишина давит её на уши, либо биение собственного сердца. Вечность проходит за пару секунд, и её кажется, что она медленно плавится в кипящей воде. Атмосфера рушится, когда Томое бросается вперед, чтобы прижать Химари к стене. Но этот раз не такой, какими были все предыдущие, когда она нежно целовала свою девушку и улыбалась. Одна рука Томое находится у шеи Химари, в то время, как другая держит её запястья. Теперь ей больше ни приятно, ни мягко. «Ты понимаешь, что ты сделала?» Спрашивает Томое ледяным голосом. Лишенная жизненной энергии и эмоций Химари осознаёт. Химари кашляет в ответ, пытаясь сформировать слова, но Томое сжимает её шею ещё сильнее. «Нет, ты понимаешь, что это означает? Шесть месяцев. Шесть блядских месяцев, Химари. Мы не можем пойти к доктору. Они ничего не могут сделать легально на таком сроке». Слова гудят эхом в её голове. Томое продолжает, «У нас нет ни одной ебучей возможности вырастить ребенка. Мы должны от него избавиться. Эта болезнь, этот паразит в твоей матке... Оно должно быть уничтожено». Когда у Химари мутнеет в глазах и начинает кружиться голова, Томое неожиданно отпускает её и позволяет ей упасть на землю. Поток кислорода в горле Химари создаёт ощущение, что она тонет. Она почти что мечтает, чтобы Томое взяла её за горло ещё раз. Химари откашливается, частично, чтобы восстановится, частично, чтобы посмотреть, начнёт ли Томое её душить, если она издаст какой-либо звук. Когда она решила, что Томое снова на неё не набросится, Химари тихо спрашивает, «Ч-Что мы будем делать?» Томое не отвечает, всего лишь осматривает даль переулка. Она сердито пыхтит и смотрит на Химари в ответ. «Жди здесь. Я вернусь». Она поворачивается и уходит, оставляя Химари наедине со страхами и фантазиями. Почти наедине. Возможно, Томое была права, насчёт этого, это существо... Болезнь, пиявка, без разницы, какой имя ему дашь. Оно разрушит их жизнь. Но даже так, Химари желает, на краткий миг, увидеть своего малыша. Её с Томое ребенок, бьётся в её животе... Было бы романтично, если бы не было так страшно. Химари вырывает из мыслей звук приближающихся шагом Томое. Она хочет взглянуть на свою девушку, но что-то внутри говорит ей, что это ужасная идея. Она отказывается от этой мысли и смотрит на кирпичи, на другой стороне переулка. Томое встаёт на колени и начинает гладить Химари по щеке. «Эй. Посмотри на меня». Теперь её голос мягок, заботлив и прекрасен, как у той Томое, в которую Химари влюбилась. Она робко поднимает голову, зелёные глаза встречают голубые, как лёд, глаза Томое. «Послушай. Мы будем в порядке. Возможно, будет больно, но...» Томое бросает взгляд на её согнутую руку. «Пожалуйста, просто верь мне. Я обещаю, всё будет хорошо». Томое встаёт и предлагает руку Химари. Она опасливо берёт её и оказывается притянутой в объятия Томое. «Пойдём в более уединённое место, » мямлит она. Химари кивает и следует за Томое в глубь переулка. Стоя, Химари может гораздо чётче разглядеть предмет в руках Томое: Вешалка. «Садись, » говорит Томое, но это не приказ, а приглашение. Химари покорно садится и раздвигает ноги. Томое не теряет времени, снимая трусы Химари , попутно становясь на колени. Она поднимает Юбку Химари и начинает играть с одной из её грудей. Чёрт, она уже издаёт эти милые, тихие звуки. Какая очаровательная шлюха. Томое раздвигает половые губы Химари, нежно их растирая. Она отодвигается, чтобы подивится милой киской Химари, такой гладкой, совершенной и изысканной. Томое смакует последний раз, когда она видит её такой. Она отпускает грудь Химари, что ведёт к разочарованному стону последней. Но вскоре она всё возмещает, когда холодный металл вешалки дотрагивается до Химари. Она немного скользит, раскрывая её вагину и заставляя стонать. Томое нажимает чуть сильнее, ещё медленно, но гораздо решительнее. Она прижимает свою голову к шее Химари. Химари наклоняется назад и прижимает свою голову в кирпичной стене. Горячее дыхание Томое у её спины вызывает у Химари мурашки , и она содрогается от совмещения страха, боли и удовольствия. Томое нежная, даже когда ебёт Химари вешалкой. Медленные движения проволоки внутри заводят её, наверное, больше чем когда-либо сможет член Томое. На самом деле это не должно быть возбуждающим. Но оно возбуждает, и это сейчас имеет значение. Скоро трение становится запутанным, и ускоряет ритм. Они обе наслаждаются этим слишком сильно, но Химари не хочет останавливаться. Она хочет, чтобы Томое продолжала её трахать, продолжала поганить её вагину, пока ребенок не исчезнет. Будто читая её мысли, Томое начинает ускоряться, ещё немного ускоряться и ещё немного ускоряться. Теперь все начинало болеть, когда Томое безжалостно толкала вешалку туда-сюда. Постепенно движения Томое превратились во вращательные, заменив толкающие. Крючок прислонился к задней стенке влагалища Химари, и начал тереть и щекотать шейку матки. Она захрипела, когда Томое продвинулась дальше. Это невероятная пытка, но все равно ей так, так хорошо. «Теперь ты будешь знать, что так делать нельзя, а?» бормочет Томое. «Ничего от меня не скрывай, Химари.» Химари едва слышит Томое сквозь звук своей одышки. Оно в матке, за её шейкой... у неё ничего не бывало так глубоко. Проволока скрючивается и поворачивается внутри, нанося непоправимый урон её телу. Ребёнок, скорее всего уже давно мёртв, но к несчастью немного сложновато выгрести остатки. Обозлённая, Томое бросает вешалку и начинает работать своими пальцами. Химари чувствует, стояк Томое прижатый к ноге. Он зажат между ногами её девушки, которые немного сталкиваются с ногами Химари. Всё происходящее просто невероятно ахуенно. Бьющееся сердце Химари отзывается эхом в ушах, оглушая её, завладевая ей. Ей кажется, что она никогда не протрезвеет от адреналина. Пути назад больше нет, ведь если она провалится, то она не выберется из этой ямы. Чем выше подымаешься, тем больнее падать. Но не имеет значения, как высоко находится Химари, потому что Томое всегда её поймает. Она любит Химари, и Химари любит её, с болью, слезами и безнадёжностью. Со смехом и улыбками, с пустотой и одинокими ночами. Хех, это действительно лучший вид любви. Пожертвовать жизнью друг ради друга, сделать себя непоправимо повреждённой и страдать от недостатка её тепла. Выкинуть чувство самоуважения и позволить кому-то другому управлять твоей жизнью. Химари выдернута из снов усилиями Томое, которая стала твёрже у её ноги и тяжело дышала. Разорванные внутренности Химари трутся друг о друга, и удовольствие от пальцев Томое лишь усиливает чувство. Она больше так не продержится, никто из них. Химари заканчивает, с взвизгом и сквиртом на пальцы Томое, которые ещё движутся. Резкая тугость вокруг пальцев отправляет Томое на грань. «Блять, »ворчит Томое, позволяя расслабится её ногам. Через несколько минут после-коитусного ошеломления ей удаётся достать свою руку из девушки. Она аккуратно вынимает руку из внутренностей Химари и глядит на окровавленные пальцы. Томое облизывает один из кончиков для пробы. И начинает вставлять их глубже, слизывая кровь Химари с указательного пальца. Через небольшой промежуток времени она вставляет остальные. Ощущение её пальцев и кровавой смазки бурлящей у её рта делает её член снова твёрдым. Однако Томое удерживает его под контролем. «Хорошо...”, бурчит Томое. «Это ты чувствуешь, когда я вставляю свой член тебе в рот?» добавляет Томое в шутливом тоне. Химари издаёт звук, что-то между писком и вздохом. Она медленно открывает глаза, смотря на Томое сонным взглядом. «Всё кончилось?» Мямлит Химари. «Ребёнок... его нет?» «Угу,» говорит Томое. «Его нет. Ты в порядке». Химари смотрит вниз, голова накренена в сторону. «Ох... Многовато крови...» «Ты всё равно сладкая». «Теперь я настоящее безобразие...» мямлит Химари. «Как бы...внизу такая мешанина...» Томое нежно прижимает свои губы ко лбу Химари. «Всё в порядке. Ты – моё безобразие». «Ты правда полюбишь изуродованную киску, как у меня?» «Когда я с тобой, всё хорошо, » шепчет Томое, укачивая Химари взад-вперёд. «Я хочу держать тебя вечность. Ты теперь моя, настолько, насколько не была никогда». Химари издаёт тихий, неразборчивый звук, который, вероятно должен был быть «Я люблю тебя», но он больше был похож на «Я т люю». Томое притягивает Химари к себе. «Я тоже тебя люблю». Химари, беззвучно ложится в руки Томое, медленно дыша, пока она засыпает. Может быть, настанет день, когда они попробуют снова, когда они будут готовы растить ребёнка. Но сейчас, Томое всего лишь баюкает Химари, тёплую прямо сейчас.