Когда солнце взойдёт

Джулс её не любит. Осознание этого маленького, но страшного предположения приходит после насмешливых искр в глазах Вон, что веселья ради потянула её за собой в бассейн. Странное поведение Джулс и её холод беспокоили Ру, но она упорно молчала весь вечер, продолжая наблюдать за тем, как девушка напивается в хлам и даже взгляда не кидает в сторону Беннет, будто наконец позволяя себе забыть о её существовании. Веселится. Ру пытается уловить в её движениях хоть каплю осознанности, пытается оправдать её действия количеством выпитого алкоголя, но, когда Джулс, смеясь, целует её в воде, картинка из пазлов складывается в одно целое. Беннет не нужны наркотики, чтобы почувствовать ту неприязнь, которая исходит от Вон. Она целует её теперь только из-за нетрезвости разума и даже не пытается скрыть смех. Ру ведь не глупая и помнит, как Джулс неловко отшатнулась от неё при встрече. И Ру ведь не идиотка, чтобы не заметить переглядки с Нейтом. Сидя на туалете и вытирая потёкшую тушь рукой, Ру задыхается не столько в своих слезах, сколько в осознании того, кем является. Как низко она пала, чтобы стать обузой. Обузой для всех. Нездоровой девочкой, которой лгут в лицо, чтобы не вызвать очередную передозировку. Джулс её не любит. Ру хотела бы сказать, что ей не больно, если бы ей не было так мучительно плохо, как не было во время ломок. Если бы кровь не застывала в жилах от этого неестественного смеха, а к горлу не подступал бы комок глупых, растоптанных и смешанных с дерьмом чувств. Она могла бы списать всё на действие алкоголя и уверить их обоих, что завтра всё будет в порядке, если бы не была так уверена в том, что Вон говорит эти слова с полным пониманием происходящего. Разум Джулс сейчас трезвее, чем тело, а Ру в сотый раз жалеет, что завязала и больше не под кайфом, потому что на трезвую голову она слишком уж хорошо понимает то, что отказывалась понимать ранее. Розовые очки и надежды на взаимную любовь утонули там, в бассейне на вечеринке, и теперь Беннет отчётливо видит ситуацию со стороны. Джулс никогда не любила Ру в том плане, но была вынуждена ответить на жалкие чувства, потому что чувствовала ответственность за жизнь никчёмной наркоманки. Ру не уверена, справилась бы она с отказом, если бы Джулс изначально сказала ей правду, но она точно знает, что никогда не хотела быть объектом чьей-то жалости. Она чувствует себя ещё более никчёмной, чем обычно. Она не просила кого-то себя спасать. Она бы не справилась и не слезла с дури, но, в конце концов, это лишь её проблемы. Джулс её не любит. Ру хочется раствориться, исчезнуть, заглушить вспышки боли, которой нет конца, и вновь доставить себе несколько секунд эйфории — момента, когда не чувствуешь ничего. Они идут посреди тихой улицы. Благодаря Лекси Ру удалось едва ли не силком вытащить Джулс из этого ужасного места, мотивировав её идти лишь с помощью бутылки спиртного. Сказать, что Беннет чувствует себя раздавленной — не сказать ничего. Вон закидывает руку на плечо подруги, и Ру впервые хочет её оттолкнуть — запах алкоголя теперь кажется ей омерзительным. — Ру-у-у. Моя милая Ру-у, ты меня так любишь! — и смеётся. Только идиот не уловит нотки сарказма в её голосе. Знаете, как говорят? Алкоголь развязывает язык. Он разрушает все барьеры и страхи, поэтому люди не боятся говорить то, что думают. Всё равно на следующее утро всё будет простительно. — Тш, Джулс. Пожалуйста, — упоминание собственных чувств никогда не стыдили её так, как сейчас. Когда они почти подходят к дому Вон, ангелок вдруг начинает вырываться, словно настоящий демон, и кричать на всю улицу ту же несвязную ерунду, что и в бассейне, — про блеск зарниц, который потухает. Ру прокручивает в голове эти слова и, к ужасу, понимает смысл. Слёзы и размытая косметика стекают по грязному лицу. Она могла бы плюнуть на всё и уйти, но бросить Джулс равносильно самоубийству, ведь Ру нуждается в ней, как в новой дозе. Ведь глупая маленькая Ру по-прежнему верит в долго и счастливо. Беннет повторяет что-то про алкоголь, просит девушку дойти до дома и лечь спать, пытается удержать Вон за мокрую ткань лёгкого платья, но руки дрожат и сами отпускают ту, кто стала для неё светом в непроглядной мгле и вытащила из бесконечного ада наркотиков. Ру думала, что Джулс стала её спасением, но на самом деле девушка оказалась её новой зависимостью. Беннет так сосредоточилась на ангельских крыльях Джулс, что не заметила её дьявольских рожек. — Прошу, Джулс, пойдём со мной, — Ру останавливается на дороге и размытым взглядом наблюдает за тем, как Вон, едва держась на ногах, кружится, придерживая в руках подол платья, — мы уже почти пришли. Джулс, прошу тебя, прекрати всё это. Ты пьяна. Ру не знает, что конкретно хочет прекратить, но желает этого больше всего на свете. Кажется, между ними всё настолько очевидно, что пояснения не нужны, но Беннет хочет услышить это от неё, потому что сама никогда не осмелится поставить точку в их чувствах. Но в тайне она, конечно, мечтает о другом. О том, что мысли Джулс в данный момент ей не принадлежат, что она любит Ру и напилась вовсе не из-за того, что не может справиться со своей ложью. Каждый раз, когда Беннет чувствует себя хорошо, она наивно верит, что это чувство будет длиться вечно. Но оно, как и эйфория, не задерживается в её жизни. Чёрта с два, если этот мир проявит к ней хоть каплю сочувствия. Он скуп даже на маленькое счастье. Судьба отвернулась от неё в тот момент, когда Ру перестала воспринимать мир без наркотиков. Она заслужила. — Я пьяна, потому что мне тебя просто жаль, — неожиданно говорит падший ангелок, а затем вдруг останавливается, поднимает насмешливый, совершенно неадекватный взор на Ру и заливается холодным, но звонким смехом, от которого у Беннет сжимается сердце, а всё тело покрывается мурашками. В порыве эмоций Ру не замечает, что у неё будто гора с плеч спадает. Раскинув руки в стороны и устремив взгляд к звёздному небу, Джулс кружится под светом фонарей, что кажется ей слишком ярким, в пьяном танце, о котором она не вспомнит на утро, и, смеясь, радуется невероятному чувству облегчения на душе. Она больше не обязана притворяться, что любит, не обязана целовать нелюбимые губы и морщиться, когда Ру хочет взять её за руку, потому что она не хочет этого в ответ. Она больше ничего Ру не обязана. Джулс её не любит. Она свободна, а Беннет связана по рукам и ногам, потому что не может заставить Джулс полюбить её. Не может справиться с бесконечным потоком мыслей в голове. Наверное, всё могло бы быть по-другому, будь Ру обычной девчонкой. Тогда бы не было никакой жалости и страха сказать правду. Но Ру другая. Она — грёбанная наркоманка, портящая жизнь всем, кто ей дорог. — Мне просто жаль тебя, слышишь, Ру? Мне жаль, мне жаль, мне очень жаль, что я не чувствую к тебе ничего другого, кроме жалости, — смеётся она, а у Ру рушится весь картонный мирок, который она построила вокруг себя за короткое время общения с Джулс. Беннет не помнит себя в тот момент, когда стоит на краю нервного срыва, а вечер, который она представляла совсем иначе, превращается в страшный сон. Боль и ненависть к себе распространяются по телу, но сил кричать нет. Её ломает изнутри, как в тот раз, когда она ломилась в дверь Феско, умоляя того продать ей дозу. Ру пошатывается назад: черты лица Джулс кажутся ей чужими, пугающими, неправильными. Возможно, всё не так. Возможно, Ру сама была не права. Она вглядывается в мутные глаза девушки и пугающая мысль ударяет камнем по затылку. На самом ли деле Ру так любит Джулс? Или, быть может, ей просто нужен был человек, ради которого она могла бы измениться? Она срывается с места и, не разбирая дороги, бежит куда-то, оставляя Джулс далеко позади. Бежит, не жалея ног, наплевав на то, как мокрый костюм прилипает к телу. Она разрывает картонные стены с нарисованными дешёвой краской облаками и солнцем, оставляет позади Джулс и их попытки спасти друг друга, понимая, что это было просто вынужденной необходимостью. Ру вновь оказывается в полной темноте. Здесь страшно, одиноко и холодно. Здесь никто не услышит твоего крика и не придёт на помощь, но ты хотя бы услышишь саму себя. Феско возвращается с вечеринки только под утро, когда измученная своими мыслями, ломкой и прочим дерьмом Ру, с растрёпанными волосами и потёкшим макияжем, спит, прислонившись к двери его квартиры. Восходящее солнце ласково скользит по её смуглой коже и волосам, согревая замёрзшее тело. Парень не удивлён, но наконец может выдохнуть спокойно и не сомневаться в своих догадках. Феско касается плеча Ру и та, вздрогнув, открывает глаза. Им не нужны слова и объяснения, чтобы понять, что произошло прошлой ночью. Феско подаёт ей руку и совершенно искренне приглашает войти, зная, что Ру пришла не за дозой и даже не за деньгами. Здесь и заключается главное отличие между Джулс и Феско: Феско Ру не жалеет. Смотря друг на друга, они оба без слов понимают: Ру никогда не любила Джулс.