madness

Ангел в красном. И мгновения рядом с ней превращаются в часы, которых Кроули мало. Чрезвычайно мало. Настолько колоссально мало, что он всё пытается схватиться за трепещущий образ в памяти, цепляет каждый момент и смакует его, словно хорошее вино. Описать её — слов не хватает. Ангел в красном. Светлые волосы небрежными волнами лежат на белых плечах. Кроули готов поклясться, что она его лучший кошмар, желанное наказание, посланное свыше Богиней. Она ответ на все вопросы и самая большая загадка в его жизни. Вглядываясь в пугающую глубину небес, заточенных в её глазах, он думает, что всё во Вселенной вело его к этому. Ангел в красном. Она смущённо улыбается и крутит кольцо на пальце. Кроули отставляет кубок с вином в сторону, смотря на неё поистине дьявольским взглядом. Свет дрожит на её мраморной коже, создавая иллюзию (а иллюзию ли?) небесной чистоты и ангельской красоты. Азирафаэль медленно спускается по лестнице в огромную залу, наполненную людьми. Она почти незаметна в пестрой толпе, но Кроули цепляется за плавность каждого её движения, выученную наизусть за сотни лет. Он понять не может, что она могла забыть здесь, на балу в Версале. Неужели она думает, будто бы сможет спасти хоть одну грешную душу из присутствующих? Кроули усмехается. Он не позволит ей этого сделать. Ни за что. Этот милый ангел достаточно крутился у него перед носом, срывал слишком много планов, мешался под ногами и требовал спасения из разного вида передряг. Демон останавливает себя на этой мысли. Азирафаэль ничего не требовала от него, она пытала очаровательной лазурью глаз, и Кроули просто не мог оставить её, такую беззащитную и наивную, одну. Это как бросить бездомного котёнка на улице в дождь и мороз, зная, что мог приютить его в теплом доме, — горько, невыносимо и вина давит нестерпимо своим тяжёлым ботинком прямо на грудную клетку. Но она не была ни беззащитна, ни наивна. И одинока она тоже не была. Ангел сегодня в красном. Это её бал. Кроули теряет тот момент, когда её холодные руки оказываются под фраком, шарят по бокам и нетерпеливо тянутся выше, во взгляде пляшут искры, словно от адской сковородки отлетают. Он жадно впивается в её пухлые губы, прижимая собою к каменной стене. Его уже ничего не волнует, но тихий голос в голове изо всех сил кричит остановиться и не делать глупостей. Кроули поднимает на ангела взгляд, отстраняясь. Её глаза — сущая Преисподняя, ангельский порок, морская погибель. Азирафаэль тихо смеётся и встаёт на носочки, чтобы горячо поцеловать его, ошарашенного, в приоткрытые губы. Кроули сдерживает порыв потянуться за её губами, когда она отодвигается в сторону. — Ты явно не ожидал такого от ангела, верно, Кроули? — мурчит она на ушко, нетерпеливо пытаясь избавить его от одежды. — Ожидал... — демон недолго молчит, анализируя ситуацию и подбирая слова без шипящих звуков. — Но не от тебя. Её глаза хитро сверкают в полумраке, а руки медленно покидают его тело. Кроули чуть ли не давится воздухом, наблюдая, как она расшнуровывает платье. Ему хочется поддаться соблазну, урвать кусочек небесного великолепия, руки так и тянутся спустить рукава этого надоедливого красного платья, но... — Это с-слиш-шком наглая провокация, Азирафаэль, — он выдавливает из себя натянутую ухмылку, поправляя одежду. — Может быть, в с-следующий раз. Бросив последний взгляд на вмиг ставшую недовольной и серьёзной Азирафаэль, Кроули уходит. Он не знает, чего пыталась она добиться и пыталась ли вообще, но понимает, что его нервы больше не выдержат подобного напряжения. Желание отдохнуть декаду-другую появляется само по себе. В следующую встречу Азирафаэль смотрит на него так, будто бы ничего не было. Кроули принимает эту игру, хотя нисколько не понимает её правил. И он ждёт, когда его ангел снова будет в красном.