Киноляпы

      Фёдор Достоевский — одна из самых известных зарубежных звёзд в японской киноиндустрии. (Конечно, не считая Эдгара Аллана По, Гоголя и Сигмы). И именно поэтому каждый! каждый японец и приезжий в эту страну турист просит у актёра автограф. Бледная кожа, чёрные, как смоль, волосы, голубые глаза… Да, я не ошиблась! Те малиново-красные глаза, сверкающие в свете канделябров и зачаровывающие сердца дам, — линзы! Внешность Фёдора нередко называлась идеальной по меркам кинокомпаний, модельных агентств и прочих организаций, занимающихся поиском людей с неординарной, отличительно красивой внешностью.       Приглашения в эти компании, просьбы дать автограф, вечные звонки, утомительные фотосессии — всё это настолько сильно осточертело Достоевскому, что тот пытается скрываться и шифроваться как можно сильнее. Он и в сериале сниматься-то не хотел. Конечно, нет, ему нравилась его предыдущая работа, но тот проиграл в споре Дазаю. Просто… когда начался кастинг на роль предводителя «Небожителей», режиссёр истратил несколько дней, несколько десятков литров кофе, несколько миллионов нервных клеток и также копий сценария, на который он то проливал кофе, то разрывал своими же руками, потому что НУ ВСЁ НЕ ТО.       Осаму же надоело смотреть за переживаниями режиссёра и помощницы его, ведь они и так уже сбивались с плана, отчего промедление грозило плохими последствиями. Тогда он и предложил на эту роль своего хорошего иностранного друга. Сюдзи даже оплатил билет Фёдору из Питера в Йокогаму, чтобы тот прошёл кастинг, и ведь прошёл! А суть их спора была в том, что Достоевский — самый терпеливый человек в окружении Цусимы — не продержится на этой роли долго. (Да, он знал, что благодаря этому спору русский исполнит свою роль до последней минуты).       Именно из-за спора и своего упрямства Фёдор не может покинуть киноиндустрию, а также модельное дело, с которым он всё же подписал парочку контрактов — уж так его достали эти агентства! Именно благодаря Дазаю Достоевский стал самой популярной звездой — даже опередил всеобщего любимчика Эдгара и японского идола Акико, — которая подписывается если не сотни, то десятки вещей каждый день, делает миллионы селфи со своими фанатами в неделю, спит по четыре часа в день из-за слишком плотного графика и истощала из-за редкого питания. От этого появились тёмные мешки под глазами, кожа стал ещё бледнее, отчего выделялись синие глаза актёра, а благодаря этому и возросла его популярность среди японцев в первую очередь.       Но! За это и многое другое Фёдор ненавидит Осаму. Скажите: на кой чёрт ему уметь играть на виолончели? Скажете, что это лишь подстроенный звук под видеозапись? Это самое натуральное, что есть во всём сериале — отвечу я вам!       Из-за обучения настоящей игре на инструменте Достоевский ни раз плошал во время репетиций и самих сцен. Ох, сколько раз складывались уши всех актёров в трубочку, когда подошёл момент его выступления с этой несчастной арфой в коробочке!       Приглушенный свет. Затаившие дыхание десяток актёров, режиссёр, ассистентка, рабочие, звукорежиссёры, сценаристы, осветители и прочие — все они боялись и пошевелиться, чтобы не дай бог испортить мелодию или запись звука. Но это было зря: мелодию испортил сам Фёдор. Сфальшивил. Которая неделя съёмок этой несчастной серии идёт уже по счёту, и всё не то, ведь именно этот момент всегда косячит Достоевский. Все даже хотели окрестить его вторым Дазаем, но этого не сделали, ведь и тот творил чудес не меньше своего друга.       Казалось, ещё один дубль, и терпение режиссёра лопнет так же, как и струны инструмента под тяжёлой рукой Фёдора, которая, кажется, была способна только давать автографы. Четвёртый час записи этой сцены… Четвёртая струна и четвёртая чашка кофе… Все по-прежнему, как в первые минуты работы, стараются сохранять спокойствие, чтобы не нарушить тишину в студии. Достоевский играет на виолончели, откидывая голову назад и закрыв глаза (этого в сценарии не было, он выебнуться хотел, и все это прекрасно знали, но уже держали за зубами — что угодно, лишь бы сыграл). Мелодия медленно сходит на нет, брюнет тяжело выдыхает и открывает глаза, продолжая улыбаться. От неожиданности режиссёр подскакивает на своём месте и кричит «снято»! Он подбегает к актёру и на радостях проливает кофе ему на белоснежную одежду под всеобщие аплодисменты и возгласы радости.       Достоевскому повезло во всём: в том, что он наконец отыграл это раньше, чем режиссёр заставил это делать каскадёра, в том, что он не проиграл в споре Дазаю и, конечно же в том, что… режиссёр пьёт холодный кофе. Не повезло одной костюмерше, чьи труды были так испорчены… но расстроен не был никто, ведь свершилось чудо, и их «идеальный» актёр смог отыграть свою часть без единого изъяна!       Фёдор также начал ликовать, но не так бурно и ярко, как остальные: он прикрыл глаза, слегка улыбнувшись, и заснул прямо на стуле в обнимку с виолончелью, ведь теперь сможет хотя бы на пару часов больше проводить во сне…