Киноляпы

Интервью:

      1) Дазай Осаму.       — Мы хотели бы задать пару вопросов главным персонажам сериала. Вы же не будете против стать первым? — спросил интервьюер, подходя к шатену.       Дазай отвлекся от разговора со сценаристом, кладя реплики на стол, на который он облокачивался, и отпивая немного кофе из бумажного стаканчика Старбакса. Он ровно оперся на ноги, отодвигаясь от стола и чуть не задев кабель от одной из видеокамер.       — А? Да, конечно. — улыбнулся актер. — Что бы вы хотели узнать в первую очередь?       — Итак, начнем! — сказал интервьюер, поправляя камеру в руках напарника. — Это правда, что Дазай Осаму — ваш сценический псевдоним?       — Да, это так. — усмехнувшись и скрестив руки на груди, ответил Дазай. — Мое настоящее имя — Сюдзи Цусима. — он оглянулся по сторонам. — Но из-за этого рыжего коротышки все и в жизни зовут меня Скумбрией. Даже не Дазаем, представляете?       — Благодарю за ответ. — послышалось от мужчины средних лет, пытавшегося сдержать смех. — А как вы относитесь к Накахаре-сану в реальной жизни? В сериале вы так натурально играете ненависть друг к другу, но в жизни вы же хорошо ладите, не так ли?       — Хорошо ладим? — Усмехнулся Дазай. Он поднял левую руку (в Японии при замужестве кольцо на левой руке носят) и, ухмыльнувшись, кивнул головой, указывая на палец, на котором красовалось золотое кольцо. — Можно и так сказать.       — Даза-а-ай, блядь! — мгновенно послышался визг одного из актеров. — Какого хуя ты тут творишь, сраная Скумбрия?! — он схватил его за шиворот нежно-голубой рубашки. — Мы, сука, же давно договорились, что ты, блядь, не трепишь кому попало про наше замужество! Мы же, мразь, договаривались, что объявим это, мать твою Тутанхамон, вместе!       Скорчив виноватую рожу, Осаму улыбался, закрыв глаза и выставив руки вперед. Накахара повернул голову в сторону репортеров.       — Вы же, блядь, вырежете это?! — провопил он, оскалившись при виде камеры.       Интервьюер, так же как и оператор, очень сильно замахали головами, мысленно думая о двух вещах: как они вообще поженились с такими разными характерами и что из сюжета они это все же не вырежут.       — Накахара-сан, можете, пожалуйста, далеко не уходить? — нерешительно спросил мужчина. — После Цусимы-сана будете вы.       — Хорошо. Я буду у стола с напитками. — буркнул Чуя, отпуская Дазая. Он засунул руки в карманы и направился влево от них.       Репортеров подозвал цыканьем Осаму. Он наклонился к интервьюеру и прошептал:       — Он и в жизни такой же алкоголик-истеричка. Вон, глядите, — он махнул головой в его сторону, — сейчас нальет полный бокал вина, а потом еле как с сорокового дубля сыграет сцену, где меня держат в заложниках у мафии. — он прошептал, вновь скрещивая руки на груди. — Даже в роль вживаться не надо… — Осаму вспомнил о вопросе, на который так и не дал однозначного ответа. — Ну, общаемся мы довольно неплохо, как вы могли заметить. Но из-за взрывного характера слизня часто происходят такие стычки. Иногда кажется, будто его на роль подбирали не по внешности и игре, а характеру.       — Скажите, в жизни вы так же относитесь к суициду там… к работе с отчетами?       — К суициду я никак не отношусь. Я, как и персонаж, которого играю, не терплю боли. — он призадумался на долю секунды и ухмыльнулся, мельком переведя взгляд на Чую, уже допивающего залпом виноградный напиток. — Я задумываюсь иногда об идеальном суициде и высказываю свои мысли му-у-у-у Чуе. За что нередко получаю тумаков, и все желание разом пропадает. — он захихикал. — А волокиты с отчетами не особо много. — он насупился. — Хотя я ее не люблю так же, как и Дазай. Нудно это все. — он вздохнул.       — Спасибо большое за ответы! — мужчина поклонился Цусиме. — Не пуха в дальнейшей работе.       — Благодарю. — слегка наклонил голову в ответ Сюдзи.       Интервьюер подошел к Чуе и, потрепав по плечу, окликнул.       2) Накахара Чуя.       — Накахара-сан, мы не отвлечем? Это займет буквально пару минут.       — Ха? — он повернул голову, недовольно изогнув брови. — Вам мало было информации, которую вы узнали от Дазая? — он положил в рот шарик такояки и начал недовольно жевать.       — Это было касательно ваших взаимоотношений. Мы же хотим узнать немного личной информации о вас, Накахара-сан. — почтенно поклонился в знак уважения интервьюер.       Чуя с пару секунд подумал, проглатывая жареный шарик с кальмаром, затем недовольно цокнул, глянув на шатена, и все же согласился.       — Хорошо. Только давайте быстрее. Мне еще учить роль, знаете ли. Слов и так для первого появления больше, чем нужно. — засунув руки в перчатках в карманы, пробубнил рыжий.       — Отлично! Итак, начнем. — он пододвинул микрофон поближе к актеру. — Рыжий — ваш натуральный цвет?       — Конечно натуральный! — он рыкнул. — Вы меня за пидора держите, чтобы я красился?! — выкрикнул Чуя, а на заднем фоне послышался истошный смех Дазая, который выпил залпом много горячего кофе и от смеха обжег нёбо и язык. Рыжий повернулся и закричал, кинув в напарника первым попавшимся предметом. Им оказалась толстая стопка сценария, скрепленная зажимом. — Завались, сраная Скумбрия! Тоже мне тут! Сам-то, блядь, крашеный шатен!       — Извините? — прервал его репортер.       — Не знали, да? — он победно ухмыльнулся. — Цусима Сюдзи-то брюнет. — он специально сильно громко продолжил. — Вот он-то и крашеный пидор! — Чуя снова повернул голову к камере. — Его приходится раз в полтора-два месяца немного осветлять, чтобы краска взялась. Терпеть не могу, когда он просит меня покрасить его! Сам несколько дней хожу с коричневыми пальцами.       — Хорошо… — пытался перевести тему репортер. — Что насчет перчаток? В реальной жизни вы их также носите? И шляпки в стиле дерби. Их вы тоже любите?       — Перчатки — нет. Они же нужны моему персонажу, чтобы сдерживать порчу. А мне они на кой… зачем? У меня от них сильно потеют руки. Все-таки на улице лето, и ходить в кожаных черных перчатках — самая херовая идея сценаристов. А шляпки… Ну, не скрою: они мне не безразличны. Но я не ношу их на постоянной основе, как рыжий мафиози.       — Ага… — репортер заглянул в свой листок с вопросами. — Нам так же известно, что вы не обделены способностью к пению. Как вы используете это в реальной жизни? Ведь Чуя, кажется, в сериале не поет?       — Да, это не мюзикл, чтобы все тут пели. — он ухмыльнулся. — Но я люблю по пятницам со скумбрией отжигать в караоке. Он тоже неплохо поет. Если попадаем на какие конкурсы — нам дают бесплатно ужин или выпивку. Это неплохой бонус к нашему развлечению.       — Хорошо… Благодарю за сотрудничество! — мужчина снова поклонился и направился к еще одному актеру. — Ацуши-сан, подождите! — выкрикнул репортер, подбегая к быстро уходящему блондину, которого сопровождал брюнет.       — Ацуши-сан, можно взять у вас интервью? — он перевел взгляд на Рюноске. — И у вас следующим, Акутагава-сан?       Актеры разом замахали головами и ответили «да».       3) Ацуши Накаджима.       — Ацуши-сан, скажите, что вам дается в этой роли сложнее: маневры в роли тигра-оборотня или драки в роли парнишки?       — Ну… — он призадумался, приложив указательный палец к нижней губе и отводя взгляд влево-вверх. — Думаю, все же маневры тигра. Приходится по несколько часов передвигаться на четвереньках: прыгать, бегать и все такое. Спина после такого ужасно болит. Да еще и уклоняться от атак Акутагавы… Нужно подстраиваться под спецэффекты…       — Ага… — он сделал пометки в блокноте. — А что вы скажете о других актерах? С кем у вас сложились лучшие взаимоотношения?       — Думаю, это все же Монтгомери-чан и Акутагава-кун. Хоть по сериалу я больше и дружен с Кёкой-чан, в жизни она более эксцентрична, чем в роли, но это наоборот помогает ей лучше сыграть эту девочку.       — Хорошо… — Есть ли что-то общее между вами и вашим персонажем?       — Да, несомненно! — он ярко улыбнулся. — Я такой же… эмоциональный. Действительно: сдержать слезы для меня иногда бывает проблемой, но не доходит до крайностей, как у Ацуши. — он прошептал. — Хотя скажу по секрету: в последующих сериях мой персонаж будет очень расти морально, что, несомненно, радует меня. Хоть я вполне холоден к отядзуке в жизни, я так же люблю набить брюхо вкусной горячей едой. Только взгляну на собу с наваристым бульоном… — он прикрыл глаза от удовольствия. — Да, определенно: соба — мое любимое блюдо в жизни. Ну и… Думаю, я такой же доверчивый. Как по мне, я очень вжился в роль Накаджимы, и теперь мой настоящий характер и роль перемешались между собой. Я — практически точная копия моего героя. — он усмехнулся, прикрыв глаза.       — Благодарю! — интервьюер поклонился. — Акутагава-сан, теперь вы. — брюнет скрестил руки на груди и холодно махнул головой в знак согласия. — Итак, вы имеете что-нибудь общее с вашим персонажем?       4) Акутагава Рюноске.       — Нет. — холодно отрезал Акутагава. Накаджима усмехнулся и влез в разговор.       — На деле, Рюноске-кун тоже не особо… эмоционален. Он хоть и не такой жестокий как мафиози, но в жизни он тоже не показывает своих эмоций.       Репортер и оператор слегка смутились. Первый кашлянул и продолжил.       — Хорошо-о-о…       На заднем фоне послышалось глухое падение чего-то громоздкого и уже слышанный визг рыжего актера.       — Дазай, блядь! Да сколько же, сука, можно?! Хватит, сука, трогать эти сраные крепежи! Нам нужно отыграть идиотскую сцену со сражением с этим отрядом, а ты тут выебываешься!       — Извини-извини. — сквозь смех пытался говорить Осаму. — Просто мне показалось, что тебе не очень удобно… Ты так ерзал. Сильнее, чем, когда — ЗАВАЛИСЬ!       Послышался звонкий шлепок по щеке. Когда Чую вновь повесили на крепежах на высоте в три метра, все успокоилось.       — А вот это точно придется вырезать… — тихо сказал репортер уставшим голосом.       — Заново будете снимать? — спросил холодно Акутагава.       — Нет-нет. Просто вырежем эту часть. — он вздохнул. — Итак, Акутагава-сан, вы смогли сдружиться с кем-то на площадке?       — Да. — вновь отрезал брюнет.       — Рюноске-кун, сценарист не считается. — положил руку на плечо другу Ацуши.       — Та-а-ак… Да или нет? — вмешался интервьюер.       — Да. Хигучи-чан довольно хорошая собеседница. Ну и Ацуши тоже… когда не сильно входит в роль. — выбил из себя Акутагава.       — С-Спасибо. — он кашлянул. — А что с вашими волосами?       — Мне осветляют концы. Так я брюнет. Вообще не понимаю, зачем это делается. Где они видели такое, чтобы седыми были не корни, а концы.       — Ага… Спасибо вам обоим большое. Я пошел дальше. — он заглянул в блокнот, отходя от пары, которая уже быстро направилась куда-то в противоположную сторону. — Мори-сан… Он будет последним. В эфир программы не войдут все запланированные актеры. Жалко, что не успеем опросить Рампо Эдогаву-сана.       Интервьюер направился с оператором бродить по площадке в поисках Мори. Когда он обошел все помещение, но так и не нашел актера, тот обратился к сценаристу. Ему сказали, что Огай сейчас на примерке нового костюма в гримерке. И они незамедлительно направились туда.       Когда они подошли к ряду комнат, начали ходить в поисках нужной. Так, вот первая гримерка Дазая, за ней — Куникиды, после которой комната Ацуши. С противоположной стороны коридора шли комнаты девушек. Первая — Кёки, за ней — Ёсано, Наоми и Коё. Со стороны парней гримерка Огая оказалась восьмой. Репортеры постучали в нее и услышали голос актера, который приглашал их войти. Они открыли дверь и увидели брюнета, который сидел в кожаном кресле на колесиках. Над ним крутилась девушка-визажистка и ловко проходилась толстой кисточкой с белой пудрой по лицу актера. Мори взглянул одним глазом на репортеров и, улыбнувшись, взглядом показал на мягкий пуфик возле стены. Когда девушка закончила с гримом, она поклонилась, собрала вещи и вышла за дверь.       — Здравствуйте, Мори-сан! Мы — репортеры с местного молодежного телеканала. Можно взять у вас интервью для нашего выпуска?       — Да, конечно. — он прокрутился на кресле. Огай поставил локти на мягкие кожаные подлокотники и положил на ладони голову. — Что бы вы хотели узнать обо мне?       5) Мори Огай.       — Ну, мой первый вопрос — сколько вам на самом деле лет? Вы играете тридцатипятилетнего мафиози, но ваше молодое лицо — дело фотошопа и хорошей работы гримерши, не правда ли?       Актер захохотал, облокачиваясь о спинку кресла и опуская руки.       — Да-да, вы правы. Мне уже сорок семь. Но, несмотря на это, Мари-чан говорит, что выгляжу я и без грима максимум на сорок лет. Пудрой она прикрывает синяки под глазами и редкие морщины.       — Скажите, в жизни вы такой же расчетливый и холодный прагматик или человек-искусство?       — Конечно же второе! Но моя излишняя эмоциональность, на которую иногда жалуется Элис-чан, редко мешает мне вжиться роль. Правда, я могу иногда рассмеяться в неподходящие моменты. Но в основном это не влияет на мою работу.       — Насчет Элис-чан. Кем она вам приходится?       — Двоюродной внучкой. У меня есть старший брат, который уже давно женился и родил детей, а те в свои очередь уже подарили ему внучку Элис-чан. — улыбаясь, говорил Огай.       — Значит, все же родственники… — делая пометки, бормотал репортер. — Благодарю за сотрудничество! Извините, что так мало вопросов и что отвлекли от работы. Мы уже немного не влезаем в график программы. До свидания! — интервьюер поклонился и попрощался с актером.       Когда вечером вышел выпуск новостей, все актёры без исключения смотрели его, ожидая увидеть знакомые лица и узнать что-нибудь новое о старых друзьях. Больше всех, конечно, поразила информация о том, что Чуя все же натуральный рыжий. Все думали, что это краска, и на деле он — брюнет. О том, что он с Осаму помолвлен, все знали с самого начала. Ну какой идиот не догадается? Если этот человек еще жив, несмотря на столь частое взаимодействие с экранным мафиози, значит что-то между ними да есть.