Слепой...

— Ё маё, где ты так умудрился? — Кенсу чуть приподнял голову друга, чтобы получше рассмотреть синяк. — Просто упал, бывает, — Пак чуть улыбнулся, аккуратно беря чужие руки в свои ладошки. — Не волнуйся. Кстати, хотел извиниться за то, что долго не перезванивал. — Нормально всё, главное с тобой всё хорошо, — До чуть дёрнул омежку вперёд, ведь их альфы уже отошли на достаточное расстояние, видимо также увлечены разговором. — Кстати, как там у вас отношения с Чонгуком? — Этот придурок разбудил меня в семь часов утра, а потом вытащил на улицу, где оказывается не просто дует сильный ветер, но и так холодно, что собаки с кошками наверняка подружились, лишь бы согреться, — пока Чимин перечислял все свои претензии к альфе, парочка медленно приближалась к своим истинным, а пахнущий лесом уже мог расслышать каждое слово. — Чимина, — Кенсу чуть пихнул парня в бок, чтоб тот заткнулся, но он не соизволил закрыть свой рот, а лишь чуть сильнее сжал руку друга, отчего тот даже пискнул. — Неужели ты не рад, что сейчас гуляешь вместе с друзьями, а не валяешься в постели? — Чонгук встал перед омегой, которой шокировано прикрыл рот ладошкой, а после и щёки его, что были красные от мороза, превратились в спелые яблочки. Чимин опустил голову, пытаясь найти выход из этой неловкой ситуации, в то время как Чон чуть хмурился и смотрел на носик-кнопочку, что выглядывал из большого шарфа. На самом деле шарф был его, но кое-кто проигнорировал его просьбу одеться потеплее, а потом всю дорогу жаловался на собачий холод. Как ребёнок, честно. «Свалился же ты мне на голову», пронеслось у альфы, после чего он еле заметно улыбнулся. — Ты же не дослушал… Этот придурок, которого я очень сильно люблю, несмотря на его замашки, — Чимин широко улыбнулся, да так, что его глазки превратились в узкие щелочки. Да, Чонгук признается, сердце растаяло. Но отпускать его было слишком рано. Он и правда хотел так легко отделаться, всего лишь надавив на его слабое место? Что же, у него это почти получилось) — Хм… Понятно всё с тобой, придурок, которого я люблю, несмотря на то, что ты ведёшь себя как маленький и капризный ребёнок, — улыбка омеги сразу сошла на нет, а кулаки через силу сжались, ведь от холода Пак их почти не чувствовал. Однако парень не дал себя избить, лишь взял в свою руку ледяные ручки Чимина и потащил его к друзьям, которые тоже время зря не теряли. — Так вот, о чём мы. Я предлагаю сходить в кафе «Beansbins». — О, там по-моему готовят вкусные торты, — после такого важного высказывания Пака, альфы рассмеялась. Ведь у омег, можно сказать, глаза загорелись. Чимин сразу смешно поднял бровки и закивал головой как болванчик, говоря альфе, что хочет туда пойти, ибо он ног скоро чувствовать не будет, а тортик сможет его согреть изнутри, да ещё и с горячим шоколадом, мммм… вкуснятина. — Чан~и, мне тоже нужно подкрепиться сладостями, — До положил руки на плечи альфы и мило улыбнулся, когда Пак тыкнул ему в красный нос пальцем.       У этих двоих своя магия. — Да, давайте сходим туда, — Пак улыбнулся своей очаровательной улыбкой. Его ушки, которые всё-таки выглядывали из-под шапки, так же как и щёки, покраснели от холода, что делало его похожим немного на деда Мороза. Истинный кое-как сдержал смешок, но всё же поправил головной убор на парне. С такой погодой шутки плохи. — Фух, наконец-то, думал в лёд превращусь, — не осталась в стороне булочка Чонгука;)       Ближе к вечеру компания начала расходиться. Чаньель пошёл вместе с Кенсу, дабы провести его домой и убедиться, что тот в целости и сохранности. Чонгук минут пять смотрел на спины этих влюбленных, которые постоянно смеялись и слегка толкали друг друга. Из-за их теплого дыхания в воздухе рассеивался пар. Как сцена из фильма, точно. Альфа широко улыбнулся, сжимая ручку своего омеги, что переминался с ноги на ногу, не понимая причины задержки.       И когда же эти два оболтуса успели обзавестись парой? Чонгук и не подозревал, что в этом году вместе со своим другом наткнутся на такое счастье. Истинные редко встречаются, им правда повезло. Да и перемены в старшем парень заметил. Тот рядом с До постоянно улыбался, но не как всегда. Его улыбка была такая неловкая, однако от неё исходил невиданный доселе свет. Любовь? Также парень перестал материться, до ушей Чона уже давно не долетали любимые им фразочки. Кенсу его так изменил? Похоже на то. Это невероятно. — Чонгуууууук, пойдём домой, — Чимин положил голову на плечо парня, который уже наверное минут пять просто стоял и сохранял глухую тишину. — Мне холодно… — Ой, прости, пойдём, — альфа чуть тряхнул головой и вскоре направился к дому, где сейчас тепло и уютно, не то, что на улице.       Как и говорилось ранее, парочка, переодевшись, села на диван перед телевизором и начала выбирать фильм. Ну точнее Чонгук выбирал, а Чимин завернулся в плед и слушал предложения истинного. Когда описание одного вроде как ему понравилось, парень сразу сообщил об этом альфе. — Ты его смотрел раньше? — Чон сел сзади свернувшегося комочка и обнял его. Внутрь всё-таки просачивалась вина, которая заставляла внимательно смотреть на лицо рядышком и следить за каждой эмоцией, каждым дрогнувшим мускулом. Что же чувствует сейчас его булочка? Так хочется узнать, но спрашивать нет смелости. Альфа чуть наклонился вперёд и чмокнул парня в макушку, который даже от такого невинного действия покраснел. Чимин искренне улыбнулся, прижимаясь к сильному телу и устремляя взгляд своих пустых глаз на Чона. — Нет, не видел. Но ты же будешь рассказывать мне, что там происходит? — омежка положил ручки на грудь альфы, становясь похожим чем-то на котёнка. Вот-вот и замурлычет. — Конечно буду, — Чонгук улыбнулся ещё шире и включил кинофильм.       Чимин сидел тихо, прислушиваясь ко всем звукам, которые исходили от телевизора. Потихоньку он представлял у себя в голове картинку, но, конечно, она очень отличалась от действительной. — А где они сейчас? — Пак нахмурил брови, ведь нигде не было сказано, куда главный герой пошёл вместе со своим другом. — Они идут в парк встречать родителей. Небо светлое, есть небольшие облака. Солнце светит, и по-видимому слишком сильно, — Чонгук тихо рассмеялся. — Они постоянно вытирают пот. О, а вот и родители. Мать одета в какое-то белое платье… Не знаю, что это, но такое бабушки обычно носят. Да и отец в простом сером костюме, ничего особенного. — А зачем они их встречают? — шёпотом спросил омега, всё так же лежа на плече парня. Его дыхание немного щекотало Чона, но он не смел прогонять Пака с такого удобного для него места. — Давай сейчас послушаем и узнаем.       Где-то полчаса Чимин не задавал вопросов. Но когда все звуки исчезли и заиграла приятная музыка, он немного встрепенулся, вопросительно нахмуриваясь. — Что сейчас там происходит? — Главный герой наконец решился на важный шаг. Он пригласил её в ресторан, где… — Чонгук посмотрел на Пака, лицо которого было чуть красное, но и одновременно полностью серьёзное, показывающее недоумение парня. — Сделал ей предложение. А потом поцеловал. — Как? — Вот так, — Чонгук наклонился, сокращая расстояние между их лицами. А Чимин, только почувствовав горячее дыхание на губах, чуть прикрыл глаза и сжал в кулачках толстовку альфы, отдаваясь этому сладостному порыву.       Этот поцелуй навсегда останется в их сердце. Так же как и фильм на флешке. *Спустя неделю*       Честно, за эту неделю мало что изменилось. Следствие так и не сдвинулось с места, хотя Чимин правда пытался помочь им и рассказывал всё, что только мог вспомнить. Хотя казалось, что помнить-то больше нечего, всё уже было записано на бумагу, которую в сотый раз перечитывали сотрудники полиции. Сэхун пару раз приходил, докладывал то, что удалось узнать от отца. Но опять же, ничего.       А что же насчёт отношений Чонгука и Чимина? Да что уж там говорить, они почти не изменились. Чонгук всё также будит омегу ни свет, ни заря, заставляет делать зарядку, в то время как младший покрывает всё и всех благим матом. Но и у Чимина есть плюс. Пока он принимает душ и переодевается, альфа готовит ему вкусный завтрак, поэтому он сразу же остывает, коря себя за то, что выставил себя в не очень хорошем свете.       Нет, вру. Кое-что и правда поменялось. Что именно вы сейчас поймёте.       Чимин всё больше стал замечать, что Чонгук чрезмерно заботиться о нём. Поначалу, это было приятно. То внимание, которое Гук уделял Паку будоражило всё внутри, заставляя тепло разливаться по всему телу и расплываться в широченной улыбке, будто он кусочек масла, что плавится на солнце. Но так было только поначалу. Потом это начало понемногу надоедать. Что за этим скрывается? Сильная любовь? Просто избыток свободного времени, или же жалость? От последнего Чимина передёрнуло нехило. Жалость — это то, что он так ненавидел всей душой. В голове сразу проплыли воспоминания, как он въезжал в этот дом. Почему все его жалеют? Он не беспомощный ребенок. Пусть он и не видит, но со слухом и остальным у него всё в порядке.       Чтобы хоть как-то рассеять свои сомнения на этот счёт, омежка решил спросить напрямую: — Чонгук, почему ты так заботишься обо мне? — Хм… Наверное из-за того, что ты похож на беспомощного ребенка, — Чонгук улыбнулся, наклонился к Паку и положил на его хрупкие плечи свои руки.       Охх, зря ты так сказал, Чон Чонгук. Тебе нужно было знать об этой черте характера парня.       Чимин нахмурился, а после грубо скинул с себя чужие руки. — Да почему все считают меня беспомощным?! Если я слепой, не значит, что ничего не могу сделать! — Чимин-и, успокойся, — Чона чуть насторожила эта вспышка со стороны истинного, но он попытался сделать к нему один шаг и обнять, прижать к себе и возможно успокоить. — Я просто не понимаю… Ты жалеешь меня? Поэтому ты так сюсюкаешься со мной?! — Чимин сильно толкнул приближающееся тело, отчего парень чуть не упал.       Лицо омеги начало краснеть. Но не как обычно из-за смущения, а из-за злости, которая закипала внутри, обжигая. Даже мысль о том, что Гук мог удариться, как обычно, в голову не приходила. Ведь там засело только раздражение. — Бесит! Хватит!!! — Чимин, прекрати вести себя как маленькая стерва! — Чонгук нахмурился, а после вновь подошёл к Паку, но уже на этот раз грубо взяв его руки под свой контроль. Его пальцы сильно сжимались на тонких запястьях, не контролируя свою силу. Омега чувствовал, как больна была хватка, но ничего не говорил об этом альфе, лишь продолжал хмуриться и проклинать всё на белом свете. — Бесит?! Это меня бесит то, что ты по малейшему поводу устраиваешь целую истерику! Не нравится моё внимание?! Ну и не надо, сам же потом пожалеешь! — голос Чона с каждым сказанным словом повышался, отчего парень напротив выстроил у себя в голове сравнение со страшным зверем. Он его не видел, однако чувствовал кожей, нарастающее между ними напряжение.       Сейчас плевать.       Они достигли точки кипения.       Оба.       Надо выплюнуть всё, что накопилось: — Я старался для тебя! Но что бы я не делал, тебе ничего не нравится! Ты временами ведёшь себя, не просто как стерва, а как чёртов эгоист! — Я себя веду как эгоист, да…? Сам ходишь, молчишь, строишь из себя жертву ситуации! Слабо сказать, что что-то не устраивает?! Или ты трус, у которого кишка тонка что-либо сделать?! — альфа, больше не желая слушать такие обидные слова в свой адрес, толкнул Пака к стене, а после и занёс руку над растерявшимся парнем, но у самой головы омеги, Чон смог взять себя в руки и не совершить непоправимую ошибку.       Не может он его ударить, как бы сильно тот не бесил. — Ты… Ты хотел меня ударить? — Чимин чуть усмехнулся и опустил голову.       Из-за волос, что успели отрасти, Чонгук не видел выражение его лица. Гнев начал потихоньку уходить на второй план, но только почувствовав очередной толчок от младшего, Гук запустил руку в свою шевелюру, больно оттягивая их.       Сколько можно?! — Да, хотел, — альфа угрожающе посмотрел на омегу. Хорошо, что тот сейчас его не видит. — С тобой по-другому невозможно. — Пошёл вон, — шёпотом сказал Пак, всё так же не поднимая головы. Что сейчас творилось там, Чон так и не понял. Но чтобы не наломать дров, парень лишь закатил глаза, уже накидывая верхнюю одежду.       Только послышался хлопок двери, Чимин скатился по той несчастной стене и прижал ноги к груди. Жалеет ли он о своём глупом поступке? Он и сам понимает. Однако что поделать? Пусть лучше на него кричат, пусть даже бьют, но считают его таким же как и все. Не нужно всех этих розовых соплей, хочется такого же отношения, как и к другим.       Других ругают, пусть и его тоже.       Пак вскинул голову, громко всхлипывая.       Ему необходимо увидеть свет.       Сколько можно сидеть во тьме?       Раньше он мир лишь представлял, но постепенно краски меркнут.       Слёзы не переставали течь по красным щекам. Глаза нещадно воспалились, но ему то что? Они не нужны, так смысл заботится об этом?       Сейчас, когда влажные дорожки холодили лицо, Пак наконец понял, что реально идиот. Как Чонгук его называл? Стерва, эгоист?       Чёрт, Чон Чонгук, ты так прав. Ты во всем прав.       Чимин не мог сдерживать своих рыданий, осознавая, что потерял его. Но он сам виноват, не стоит его жалеть. Заслужил, пусть мучается теперь.       Кто-то зашёл в дом. Омега сразу вытер слёзы и прислушался к шагам. — Ч-чонгук…? Прости меня, я очень виноват. Я больше не буду так себя вести, правда, — Чимин подорвался с места на звук, задевая по пути стул. — Чонгук, ты сильно сердишься? — Я то ничуть не сержусь, дорогой мой. Я даже благодарен за то, что наконец выгнал этого придурка.       От этого голоса мурашки по коже.       Волосы встают дыбом.       Это может означать лишь одно.       Он пришел за ним.