Адамас

      Я упорно не верил. А глаза от общей телесной слабости были на мокром месте.       Я словно глупый попугай продолжал повторять самому себе там, в голове, что это только из-за загруженности на учёбе и подготовке к празднику. А потом сам собой возник вопрос:       А есть ли вообще — этот праздник?       Оказалось, есть — День Королей. И торжество действительно значимое. И продолжая тему разговора, я узнал у девочек, что специалисты-студенты дают ту самую выставку — ветролётов, дуэлей и драконов, так что участвуют все и помимо обычного учебного дня загружены репетициями. Лица на торжестве будут поистине высокие, золотые короны со всего измерения, так что всё должно быть, как говорится, с иголочки.       Наверное… принц Эраклиона просто дышит более свободно, чем простолюдины?       Серьёзно? Опять что-то себе напридумывать пытаюсь?!       По его словам в трубку всё было ясно, как день! Брендон никогда так со мной не разговаривал. Сколько волнения… сколько страха.       Но если всё так… почему прямо не сказать?       А… я понял. Чтобы теперь по его вине вся Алфея не сгорела.       Впрочем, всё ясно было ещё к середине недели, когда он, не видавший мира за моими глазами, полностью оборвал все связи. Как бы занят он ни был — на уроках, на тренировках, на заданиях или даже при дворе Эраклиона, сопровождая своего господина — Брендон всегда находил минуту написать мне сообщение. А если было совсем туго — бросал улыбающийся смайлик с каплей пота на лбу. Или грустный и всё также — изнеможденный. Это случалось не раз, и я смиренно ожидал, пока он освободиться и не донимал его звонками.       А теперь…       В толк не возьму — в чём причина? Из-за книги — её ответа, что я Тёмный маг? И что мои матери — древнейшее зло во всём мире? Но кто в ту ночь за бокалом игристого рьяно доказывал мне обратное? Я что-то не наблюдал удаляющийся ветролёт, оставивший меня у ворот Алфеи после внезапной прогулки в Облачную Башню!       Или… беспечная школьная романтика закончилась? И он осознал, что с мужчиной долгой любви не сыграешь?       А на что я сам вообще рассчитывал? На любовь до гроба? На серенады под окнами общежития Алфеи? На дорогие цепи и драгоценные камни на моей шее? На свадебные колокола где-нибудь на Мелодии и медовый месяц в заснеженном лесу Эраклиона? На…       Звонок перед сном и сообщение утром?       Я правда… очень скучаю.       Но мне ничего не оставалось, кроме как ждать и надеяться — если было, на что. Вернувшись на ватных ногах в комнату тем вечером, я сразу попрощался с девочками до утра и заперся у себя. Во-первых, потому что очень устал даже для банального душа, не говоря уже о том, чтобы спуститься через полчаса на ужин, да ещё и в таком виде. А во-вторых… не хотел, чтобы подруги, ищущие защиты за моей крепкой спиной, видели мои слёзы. Были они не сильными — зато очень… очень горькими. Почему-то.       Проснувшись утром, я понял несколько важных вещей. Это то, что я полный дурак — хотя это я и так знал. Что несмотря на невыносимую усталость, не двигающееся тело и туман в голове, я всё-таки должен был принять душ и сходить на ужин. И наконец…       Это был приступ слабости. На сей раз он был такой силы, что затронул даже рассудок и чувства и заставил настойчиво звонить Брендону до победного. И после расценить его слова как прощание, финальный разрыв наших отношений и реветь полночи. Нет, конечно, это было ещё какое преувеличение! Но больно мне было жуть как сильно. Наверное, потому что я реально влюблён.       Меняя постельное бельё, я уже с чистой душой оценивал случившееся минувшим днём. Сходил в душ, отметив, что подруги ещё имеют удовольствие нежиться в кроватях — ещё бы, в пять-то утра! Подняла же меня сегодня нелёгкая ни свет ни заря… Вернулся к себе ещё более свежий и чистый не только разумом, но и телом, оделся в чистую одежду, обменявшись улыбками с Мельмозусами… или как их там? Цветы всё это время вели себя спокойно — и да, на самом деле, обыкновенные растения. Одетта мне об этом шепнула.       Уселся за ноутбук, даже не взглянув на телефон, к слову, забытый в грязной одежде на спинке кресла. Полагая, что гаджет разрядился, я оставил его на столе среди книг и тетрадей, а одежду свернул, чтобы позже занести её в нашу химчистку.       В общем, проблемы отношений для меня сегодняшнего — полного сил — опустились в приоритетах на одно из последних мест, и с тем, завершив анализ, я принялся спешно печатать в поисковой строке и водить пальцами по панели мыши.       Так… что тут у нас есть?..       А ничего.       Воскрешения не существует.       Пестрила каждая страница магинета одними разве что байками, легендами и мифами — то есть, вымыслом сломленных смертью родных, близких, друзей и питомцев и жаждущих вернуть их к жизни.       Это ясно дала понять и Текна в день, когда двое юных магов, иллюзии которых я обратил в пепел в уборной ученического крыла Алфеи, растерянно слушали небылицы в кабинете директора.       Это подтвердила после недолгой беседы со студентами и проверки Ока Всевидения мадам Фарагонда.       Почему же я тогда полез в магинет с вопросами, на которые уже знал ответ?       Уж больно странной мне реакция Лусис показалась. Сейчас, на чистую голову всё обдумав, я решил — тут не всё так просто, и чудо случилось. Но какое именно? Кроха-нимфа была взбудоражена, смертельно напугана и никак не могла поверить в случившееся. Она не поставила под сомнение воскрешение черепахи-хранительницы. Особый контакт нимфы с природой дал ей ответ четко и ясно.       Как и королеве, которой она изъяснялась сразу после возвращения на берег — Её Величество отнеслась предельно спокойно, что сейчас мне кажется настолько неестественным, насколько только может быть. Как будто она знала, что это может произойти. Если в деле участвует некий господин Рина… как там? Ринарион? то чудеса в порядке вещей! Зло будет побеждено, добро восторжествует.       А моя слабость, утрата всей энергии, о чём я и помыслить не мог, как нескончаемая батарейка, способная даже зарядить других?       А… что я тогда подумал? Перед чудесным возвращением черепахи к жизни?       Я направил силу. Вниз. Под панцирь, на котором в то мгновение стоял и был всё ещё полон сил.       Я всем сердцем пожелал вылечить раны черепахи.       Нет. Не только!       Я пожелал обратить время вспять. Я пожелал, чтобы черепаха вновь открыла глаза. Чтобы хранительница ожила.       В мою дверь постучали. Вынырнув из воспоминаний, я в испуге подпрыгнул и глянул на часы — бог мой! Уже почти время завтрака! И немедля разрешил войти. Это Флора возникла на моём пороге, и она была как будто удивлена, когда я обернулся на неё и… просто поприветствовал подругу этим светлым утром. Но сразу сменила ошеломление на улыбку и доброе приветствие.       Подруга внимательно осмотрела своих двух деток, радующихся яркому утреннем солнцу, и напомнила, что пора бы отправляться в столовую — остальные уже почти готовы.       К слову — погода сегодня обещает быть славной! Солнце приятно припекает, да не сильно — надо будет пройтись что ли — вот только до или после зачёта у Палладиума?..       За завтраком зашёл разговор на тему проблемы, которую я уже и позабыл. А именно, фея, которая претворялась Флорой по приказу Трикс. Текна рассказала, что вчера, пока все мы разошлись по комнатам отдыхать, она отправилась к Фарагонде и все старшей фее объяснила. Опуская, конечно же, нежелательные подробности о нашей прогулке по болоту и очередной стычке с старыми знакомыми из соседней школы колдовства.       Мадам внимательно выслушала и проверила все записи с камер слежения… с Ока Всевидения на своём хрустальном шаре. А так как Текна подсуетилась, хранимые всего сутки записи явили чётко и красиво, как нашу квартиру за пятнадцать минут до нас, сорвавшихся на болота, покинула фальшивая Флора. И сразу забежала в соседнюю дверь общежития.       И обладала она белыми — пепельными до пояса волосами и носила красивое имя.       «Адентия». Отыскав табличку в окружении цветов на соседствующей с нашей квартирой двери, я постучался. Дверь мне открыли и в удивлении и лёгкой тревоге застыли другие две феи, которые учатся в другой группе — а может, и выше курсом. Ведь известен я лицом и именем — и внешностью мужчины вместо привычных им тростинок-магов — на все три школы Магикса.       Я поприветствовал девушек улыбкой этим утром и решил перейти к делу — занятия вот-вот начнутся. Так что феи сразу окликнули свою соседку из дальней комнаты.       Девушка была наказана несмотря на то, что вскрылись обстоятельства, при которых она примкнула к Трикс. На самом деле Адентия не то что, не присоединиться — она и помогать им не хотела. Так как попросту жуть как меня боится. А ещё и выполнять шпионскую роль на моей территории и вредить моим дорогим подругам… можно смело сказать, что у феи душа уходила в пятки при одной мысли о том, чтобы оказаться под моим разгневанным полыхающим взглядом.       Что и требовалось доказать — сейчас, когда ко мне, милостиво приглашённым недоумевающими студентками в их гостиную, вышла названная фея. Да её лицо исказилось, точно увидала она призрака, а кожа тут же белее волос сделалась! Я вовремя поспешил и подхватил окаменевшую девушку. Но прежде чем крик ужаса сотряс стены Алфеи, я мягко пустил по её телу немного своего успокаивающего пламени.       Успокоилась Адентия быстро и теперь испугалась тому, как внезапно её тревога испарилась. Я добродушно улыбался, пряча смешок умиления — да она похоже всего боится! Эти глупые ведьмы и здесь ошиблись!       Я ещё с минут десять потеснил соседок по общежитию. Мы устроились на диване в гостиной и немного поговорили, а феи занимались своими делами и с любопытством поглядывали да прислушивались.       Девушка собирала вещи. Ведь за такой проступок её отстранили от занятий на целый месяц. Ага. И снова где-то маячит на горизонте билет в один конец на Омегу для одного зачинщика пожара и несостоявшегося покушения на убийство сотни студентов.       Нет. Тут явно что-то не так. Мне всё с рук сходит, а другие за проступки получают сполна — как положено.       Мы вместе пошли к Фарагонде, и там я всё мадам объяснил. И следом настоятельно просил обжаловать приговор. На самом деле девушка ни в чём не виновата, и её вынудили нам насолить. Что предложение, которое она получила в подворотне Магикса от трёх подозрительных личностей в чёрном, было из ряда тех, от которых нельзя отказаться. И увы, означало это самый худший из исходов.       А предлагали, как я узнал, взамен эти три шантажистки вылечить её — молодую фею от недуга, который мучает её с самого детства. Наверное, разжившись моей силой, способной исцелять всё и вся? А именно витилиго — известное заболевание, по крайней мере, на Земле, от которого, кажется, нет лекарства — на коже лица и рук девушки я заметил, как полоски совсем белой, как у меня, кожи активно чередуются с пятнами персиковой — как у Брендона. Да, понятно, как важен для девушек внешний вид, и как необходимо быть с иголочки даже после сна лицом в подушке, но…       Адентия ненавидела свою внешность всей душой, и так же гневно пылала жаждой искоренить этот недостаток. Но вредить даже косвенно какому-либо человеку ради чуда не посмела бы. А тем более делать это под моим проницательным взглядом. Просто откажи она Трикс, и сейчас бы эта кроткая низенькая и взлохмаченная девчушка не стояла бы передо мной, перебирая взволнованно пальчиками, вновь одаривая меня смущённой улыбкой. Потому что наконец она поняла, что я вовсе не такой опасный и злой, а мадам отозвалась на слова своего любимчика и, взяв с меня слово, отпустила студентку на уроки, «забыв» о произошедшем.       Какое слово? Не прогуливать зачёт на Симуляторе. Четвертый раз подряд.       Я едва не упал на месте! Мадам… Фарагонда! Ха-ха-ха!..       Что странно. Всё-таки, я не был бы собой, не попробуй я исцелить недуг девушки. Но прямо её об этом не спросил — мало ли, испугается? — исподтишка окутал её тело своей магией, когда мы прощались. Но в этот раз животворящая сила пламени не сработала.       Может, потому, что то грязное пятно на внешности, которым фея себя терзает, вовсе не такой уж и недостаток?

***

      Так. Решив эту небольшую проблему и позавтракав хорошо, купив ещё себе в кафетерии выпечку со сладким повидлом, я сразу после еды не вернулся в комнату. И палить себе затылок не отправился — зашёл в библиотеку. И эти три часа до полуденного зачёта в Симуляторе я проштудировал все имеющиеся на полках нашего необъятного хранилища тайн и знаний книги с упоминанием возвращения из мёртвых. Мадам Барбатея отчаянно меня не понимала, но, несомненно, помогала в поисках, исполняя свою работу. И даже провела к волшебному пюпитру в закрытой секции, чтобы найти подсказки и там. К тому же я был единственным посетителем библиотеки в сей ранний час — уроки уже у многих начались, как и у Музы, Текны и Стеллы, так что свободны были только мы с Флорой — для одного, самого важного и очень сложного экзамена.       И тем не менее, останавливался я всё на том же.       Самая популярная легенда и самая желанная мечта. Чудо, которое запретно даже в мире, где можно всё.       Вернуть мёртвого к жизни невозможно. Все попытки самых могущественных жадных до знаний тёмных магов-завоевателей оканчивались провалом. И иногда даже катастрофой…       Угрюмо размышляя над идеей оставить попытки, я решил больше не тревожить мадам Барбатею догадками, мол, погиб у меня кто-то недавно и внезапно, и я решил направить свою могущественную силу на порок, и вернулся к себе. Однако едва я собрался наконец оставить бессмысленные попытки разгадать самую сложную за время пребывания в Магиксе загадку и пролистать вновь конспекты по Природоведению за оставшейся час до зачёта…       Меня окликнула Одетта.       Роза качнулась. До моего разума дотянулся шелест листвы и тонкий голосок хрупкой девушки в алом. Которая, конечно же, не могла явить свой дивный лик в образе голограммы без помощи Флоры. Подумал, поиграл пламенем на ладони — приятное такое, шелковистое. Присел на диван… Ну и направил немного энергии на розу.       Вспышка! Свет настолько яркий, что я не мог смотреть. А в голове забилась мысль: я же… ничего Одетте не сделал?..       Вряд ли. Теперь мне лучше удаётся контролировать свою силу. И прямо сейчас я хотел увидеть девушку, которая всё это время так отчаянно старалась мне помочь…       — Г-господин… это…       Ах! Получилось? Голос уже не в моей голове! Значит, у меня получилось сделать голограмму, как у Флоры!       Только вот… показался мне голос всё же… слишком живым!..       Обернулся, точно в предчувствии. Сердце упало в пружины дивана!       Алые лепестки сложились в атлас и кружева, в узком корсете утягивая тонкую талию хрупкой девушки. Белоснежные ручки-тростинки судорожно ощупывали своё тело, изящные пальцы зарывались в лоск пылающих красных волос, пышными волнами опускающихся на её плечи.       Аромат… роз разлился по комнате.       На меня воззрились широкие изумрудные глаза.       — Г-господин!       Мать родная!.. Я Одетту в реального человека превратил!!!       Я закричал! Негромко, правда, но голос сам вырвался. На эмоциях. Потому что…       Я. Превратил. Цветок. В девушку! Взмахом, чёрт возьми, руки!!!       Да что со мной не так?!..       — Господин… Вы разочарованы?..       Минутку. Я успокоился мигом. Выровнялся. Задумался.       А может… Одетта на самом деле тоже была под заклятьем, и я просто его снял?       Роза… да какое там! человек, хрупкая белоснежной кожи девушка в роскошном бальном платье, возникшая внезапно в моей комнате, смотрела взволнованно, прижав кулачки к груди, и несколько смущённо. Дошло, что она теперь не может прочесть мои мысли. Раньше мы как-то неосознанно общались друг с другом, не открывая рта.       И не шевеля лепестками!       Господь помилуй…       Дверь! распахнулась. Я не запер её, ведь уже через полчаса на зачёт. И раз все подруги на уроках, то это была…       — Валтор?! Что случи…       Флора… тут… дело такое… понимаешь…       Вовремя я подскочил с дивана. Чтобы смести на нет свой шок и успеть схватить павшую без чувств Флору, прибежавшую спасать своего друга-соседа и партнёра по сегодняшнему экзамену. И усадить вместо себя.       Тем временем я окончательно удостоверился, что девушкой Одетта стала настоящей. Узрев фею природы, которая не единожды помогала ей явить свой прелестный лик в дрожащем голограммном образе, она засуетилась, чтобы тоже как-то да чем-нибудь помочь. Застучали каблуки по паркету, сменяющему ковролин, зашуршали множественные подолы платья, прохладные руки коснулись моих невзначай, чего роза… Одетта испугалась точно огня. Но возможно, если она на самом деле цветок, а не обращённый в розу человек, то ей может быть больно прикосновение кожи человека?..       Флора, оказалось, всё удивительно быстро поняла. Точнее, мгновенно. И очевидно — ведь все мы видели, как выглядит Одетта… в сущности, когда наша умелая подруга творила её полупрозрачный образ на ладони. Но и сознание надолго не потеряла — уже вскоре под прохладным влажным полотенцем вновь открылись глаза.       — Простите… Я напугала вас, — вновь реальный голос, возможно, самой прекрасной девушки, которую мне доводилось видеть. М… нет, всё же после Стеллы.       — Как будто здесь ты виновата, — усмехнулся я над самим собой… и всей этой ситуацией. Тема воскрешения, тревожащая меня минут десять назад, уже не так колола под рёбра.       Флора сняла полотенце со лба и с благодарностью приняла от меня стакан воды. Одетта всё так и стояла — сколько бы я ни предлагал ей присесть, точно боится помять платье — и жадно ловила каждое движение, каждый взгляд, каждый вздох… а едва я слово говорил, как заходилась дрожью какого-то… возбуждения.       — Валтор… как тебе это удалось? — обронила Флора первое, едва к ней полностью вернулось сознание и власть над голосом.       То есть, ты хочешь сказать, что Одетта на самом деле…       — Да, эта роза всегда была простым цветком. Но, признаться, меня уже долгое время мучает вопрос… каким удобрением ты пользуешься, чтобы поддерживать её в цветении столь долго без магии природы?       Я напряжённо вздохнул, отводя взгляд. И думать не надо — два плюс два сложил, вспомнив ирисы на столе в своей комнате. Наложилась ещё моя способность исцелять любые раны и восполнять силы. И происшествие на болотах вчера поставило точку.       Тут ребёнок всё поймёт. Кто именно черепаху воскресил.       Одетта проницательно смотрела на меня. Держу пари, ты мне об этом нашептать хотела, да? Но в присутствии Флоры…       Едва подруга отвлеклась на полотенце, чтобы сложить его аккуратно на столе, я едва заметно покачал Одетте головой. Девушка понятливо кивнула. И мягко улыбнулась.       Ох, какая же она красивая! Нежная… хрупкая… точно куколка, сотворённая искусным мастером!       — Кажется, дело в твоей магии? — предположила Флора. Она протянула руку, Одетта понятливо вложила в ладонь свою. Да тут же отдёрнула!       — Что такое? — спохватился я. Та же реакция! Может… и правда…       — Горячо… Прикосновения людей… всегда такие горячие…       Да. Вот ещё одно подтверждение. Что я не снял какое-то проклятье вновь. А позволил розе повидать мир человеческими глазами.       — Ох, прости. Я не выращиваю розы, но я читала, что они гибнут от прикосновения людей, — вздохнула удручённо Флора. — Ты в порядке?       Одетта воспрянула духом и с улыбкой кивнула.       — Да! Просто небольшой жар… Ничего страшного!       Теперь Флора обернулась на меня. И взгляд её был…       Ух-х… Прям поглощающий! Только не…       — Нет, — я вскинул руки. — Я не стану превращать все твои растения в людей.       Отрезал я. Даже если Флора не это собиралась попросить, я предупредил заранее.       Подруга сначала замерла в удивлении, а после пропустила мягкий смешок.       — Нет! Вовсе нет. Я просто хотела поинтересоваться — как именно ты смог такое сотворить?       Теперь время удивляться было мне.       — Разве ты сама не знаешь способ?       Флора мотнула головой.       — Ну… слышала, конечно. Но это вроде сложное искусство метаморфозы, которое не преподаёт профессор Визгис даже последним курсам… Больше я, увы, ничего не знаю, — пожала плечами подруга. И поднялась. Сияющим взглядом она ещё раз одарила Одетту. И восхищённо вздохнула.       — Невероятно… Вот бы и я однажды такому научилась.       — Может, зайдём в библиотеку? — предложил я.       Я глянул на часы. Ох… время пролетает сегодня удивительно быстро!..       — Разве что уже после зачёта! — улыбнулась Флора навеселе. Кажется, ей не терпится показать свои умения в Симуляторе. — Уже пятнадцать минут до начала. Пойдём скорее! Одетта, — обернулась Флора и кивнула на прощание, — было приятно познакомиться с тобой настоящей! Точнее… человеком!       Роза вся затрепетала и закивала, разливаясь широкой улыбкой. Мне показалось, или аромат усилился?..       И вот Флора, услышав мою просьбу поспешить на экзамен без меня, скрылась за порогом. Дверь я прикрыл… и с готовностью обернулся к Одетте. Всё ещё стоящей здесь, посреди моей комнаты девушке в безумно алом платье на ослепляюще белой коже.       Устало приложил ладонь ко лбу — ну что это такое…       Одетта конечно же, расценила это на свой счёт. Но я на её скорченную виной моську только покачал рукой.       Так. Ладно. Что у нас?       — О чём ты… хотела поговорить?       Едва Одетта подорвалась…       — И сядь уже, наконец. Или… — задумался и со всей серьёзность предположил: — Как и прикасаться к человеку — это неприятно?       Одетта замотала головой. Вся встревоженная, напряжённая…       — Я… боюсь, что мой стебель… ноги!.. и бутон… То есть!..       А… А! Кажется, я понял!       Улыбнулся и помотал головой.       — Не волнуйся. Сейчас ты человек. Не знаю, как платье… то есть, оно же — бутон, но твои ноги точно не переломятся, — и для примера медленно сел сам в кресло и постучал по коленям. И поманил Одетту. — Лучше присядь на диван — будут меньше мяться подолы.       Одетта немножко подсуетилась — как же я хотел ей помочь, но представляя, что каждое моё прикосновение — это натуральный ожог её тонкой шёлковой кожи… не стал причинять девушке боль. И когда она с третьего раза поборола свой страх и всё-таки медленно присела на мягкое сидение и с удивлением обнаружила, что стебель — а то есть — ноги, всё ещё целы и могут сгибаться, воззрилась на меня. И…       — Я заметила, как Вы встревожены. С самого вечера, как вернулись вчера в комнату, на Вас нет лица. Что же случилось? Расскажите!       Собрался было пересказать Одетте всё, что удалось повидать вчерашним безумным днём, как очнулся. Чёрт, на зачёт опоздаю… Я весь день про него забываю — может, прогулять?       Агрх… мадам же обещал!..       Я ограничился простым. И самым важным.       — Скажи, Одетта. Ты знаешь, есть ли в этом мире сила, способная воскрешать умершего?       Глупо спрашивать об этом всего-то розу, далее моей комнаты — а ранее прилавка магазина — не видавшей. Но…       Растения, способные ощущать любую магию… тогда…       — Да.       Одетта не удивилась, ни тем более не предалась панике, как Лусис. Она выслушала мой вопрос и ровно ответила на него коротким…       — «Да»?       И зачем я переспрашиваю-то?       Но я же и сам уже понял ответы на все вопросы. Точнее, предполагаю, так как окончательных аргументов нет… Но… Всё указывает…       — Это Вы, господин, — тихо шепнула роза. — Я сама раньше полагала, что такой силы Отец Дракон не сотворил. И думала, что это несправедливо. Но оказалось, я просто не всё знаю!       Вот… как.       И что мне… с этим делать?       Паниковать? Радоваться? Поделиться с девочками?       Хотя… нет. Не стоит. Да и хорошо, что тогда подруги восприняли возвращение черепахи как чудо Творца, раз она прозвана бессмертным существом. Так что мне, наверное, лучше помалкивать. И потихоньку придумывать, как эту способность развить. Потому что такая потеря энергии однажды может вылиться мне в реальные проблемы.       Например…       Смерть. Если, например это будет человек — а в этом безбашенном мире реально проснуться утром в последний раз! и Брендон…       Я замотал головой.       …и девочки могут оказаться на грани. Я должен буду применить новую способность дара жизни и себя взамен Фениксу не отдать. То-то мне кажется — равноценно всё. За такое могущество я тоже могу заплатить. Как однажды своё же пламя едва меня не поглотило на том роковом экзамене.       Тут! Пока я думал и ставил точки над «и»… Одетта сначала всхлипнула, а после издала тревожный стон. Я встрепенулся.       Образ! Образ обращённой человеком розы… медленно редеет, а её и так хрупкое и тонкое тело становится прозрачным.       — Кажется… я теряю силы… — шепнула она, обречённо взирая на свои руки. — Наверное, так люди умирают?       Что?! Нет!       Я и сказать ничего не к успел. Раз! Тень растворилась в осколки моего пламени. В комнате оставался лишь я, роза на своём прежнем месте на краю кофейного столика, два заинтересованных своими отражениями гигантских цветка и сильный аромат роз. Подсказывающий — нет, это мне не показалось.       Кажется, моя энергия, даровавшая Одетте человеческий облик, закончилась. И прекрасная девушка вновь обратилась цветком.       — Прости. В следующий раз, когда захочешь стать человеком, я дам заклинанию больше энергии.       Шепнул я розе. Листочки трепетно задрожали. Не уверен, что ей пришёлся по душе новый двуногий облик, где каждое привычное нам, людям, движение отдаётся страхом смерти, а прикосновение проходится по коже пламенем. Но… а вдруг ей вновь захочется поговорить с мной и девочками настоящим голосом? Да мир посмотреть в обличье человека куда удобнее, чем будучи хрупкой розой!

***

      Я отчуждённо смотрел на свои руки. Эти обыкновенные человеческие руки на самом деле творят вовсе не зло. Используя могущественную силу огня, стихия которого всегда приравнивается к разрушениям, эти руки лечат раны, напитывают силой, воодушевляют обречённых.       Карают неверных.       И одаривают жизнью честных и благородных.       Н-невероятно.       Стоял я вновь мешком пришибленный за спиной профессора Палладиума, увлечённого процессом сдачи зачёта любимой ученицей, который и я мог наблюдать на большом полукруглом вытянутом экране. Полумрак, всюду мерцают экраны и кнопки, всё это изобилие напоминает мне смесь компьютерной техники 90-тых нашей Земли и здешнее развитие технологий с… Зенита, если не ошибаюсь. Да, я всё-таки пришёл на экзамен, как и собирался… э… как и обещал мадам. Флора зашла за эту тяжёлую, уводящую точно в какое-то бомбоубежище дверь и начала творить природу на обезвоженной земле, сотворённой огромным компьютером иллюзий уже более двадцать минут…       — Очень хорошо, Флора! Ваше время закончилось. Я готов выставить вам оценку! Закройте глаза, я выключу иллюзию, — профессор уверенно нажал несколько кнопок на панели перед собой, и за экраном — или всё-таки стеклом? — всё замерцало. — Дверь открыта. Выходите!       А я пришёл как раз к завершению. Едва успел… с этими фокусами с оживлением цветов… и осознанием, кто всё-таки повинен в воскрешении… Мне, признаться, уходя, захотелось попробовать своё пламя и на двух Мимозах, которые ещё два… или три? дня будут стоять у меня в комнате, пока у Флоры не будет готов какой-то экстракт. Но представляя, что, обретя ноги, эти две определённо девушки страхом подобно Одетте не обзаведутся, и памятуя о любви Стеллы не запирать дверь в свою комнату…       Приструнил своё любопытство, жалящее пламенем мои ладони.       Получив заслуженное «отлично» от безупречно довольного профессора, взбудораженная удивительным испытанием в другой реальности Флора пожелала мне удачи и упорхнула в коридор. Мне вдруг захотелось увильнуть за ней следом… Я сейчас совсем не настроен сдавать экзамены.       — Валтор! Вы всё же решили сдать зачёт на Симуляторе?       Я вздрогнул и вытаращился на профессора.       А-ха… это намёк на то, что я прогулял его трижды?..       — Я же говорил, что уже выставил Вам оценку, — добавил Палладиум как обычно совершенно добродушно.       Помялся.       — Я…       — Хотите опробовать свои силы на Симуляторе? Согласен с Вами! — Но… я ещё ничего не сказал? Профессор взмахнул руками, обводя сгрудившееся вокруг нас в этой комнатушке компьютерное чудо. — Это поразительное изобретение! Алфее очень повезло заполучить его для проведения финальных тестов!       Л-ладно уж. Давайте начнём. Быстрее закончим.       — Да, я помню про оценку. Просто мадам Фарагонда недовольна, что я прогулял Ваш экзамен, — ответил наконец я, сделав голос ровным, и приблизился к экрану и главному компьютеру. Профессор уже активно что-то набирал на панелях, какой-то код высветился на экране перед нами… «пик», «пик»… но изображение за стеклом пока не менялось.       — Итак… что Вы больше предпочитаете? — прозвучал вопрос для моей туманной головы. Агрх! Сосредоточься, Валтор! — Полагаю, как и все маги — вы хотите сразиться?       Да, на выбор в этом тесте предлагают два испытания. И я считал, что боевые качества моей магии, как и положено у волшебников, много лучше развиты, чем взращивание цветов — что выбирала каждая вторая… первая фея. Но сегодня…       На ожидающий взгляд учителя я помотал головой. И со всей уверенностью улыбнулся.       — Я хочу пройти второе испытание.       Профессор почти встревожился.       — Облагораживание окружающей среды? Но… Вы уверены?       Подумав с полминуты, я кивнул.       Да. Я хочу удостовериться.       Что правильно понял своё предназначение.       — Что ж. Ваш выбор, — профессор вновь окунулся в таблицы и кнопки. — Возможно, есть предпочтения по ландшафту? Планета, климат?       Хм… Знать бы ещё, что Флора отвечала на эти вопросы! Было бы легче!       А может, лучше выбрать первое и вырубить пару волн Трикс фаерболами? И полчаса не понадобится!       Но я рискую сломать Симулятор. Почему-то мне так кажется.       — Как насчёт Домино? — предложил профессор сам, и на панорамном экране комнаты Симуляций появилась безжизненная окаменелая пустошь под серо-чёрным небом без звёзд, покрытым недвижными буревыми тучами.       Уф… какое… жуткое место. От него прямо так и веет смертью!       А ещё… как будто бы той Тьмой. Которая остров ксилита — черепаху — окружала и прокляла главное дерево-мать.       Мне показалось так… но ведь это всего лишь иллюзия! Странно…       — Да… думаю, подойдёт, — кажется, потонул я в мыслях надолго, раз профессор смотрел на меня уже с лёгким волнением.       Иллюзия той самой планеты, которая погибла двадцать лет назад в великой войне против Тьмы? В прошлый раз… или в первый? когда Текна и девочки заговорили об этом трагическом событии, я столкнулся с крайне неприятными последствиями. Голова звенела ещё не менее часа! И случилось это аккурат на болотах…       Как и вчера. Когда мы рискнули помочь нимфам и оказались в ловушке Трикс.       — Вы когда-нибудь слышали о Домино?       Вопрос профессора прозвучал точно из-под воды.       — Да… слышал, — заторможенно ответил я. — Это королевство и планета были разрушены в великой войне Тьмы и Света.       — Да! — почему-то восторженно подтвердил профессор Палладиум, и кажется, завершив настройку компьютеров, обернулся ко мне. У него сегодня определенно отличное настроение. Ну да, зачёт сдают два его самых любимых ученика. — Тогда Три Древние Ведьмы, возжелавшие животворящую силу Огня, атаковали планету и стёрли династию с лица измерения. Но великой Команде Света удалось одолеть их, чтобы по сей день мы жили в мире и спокойствии!       П-правда?       Вот как.       Теперь всё ясно.       Как поразительно картина сложилась по кусочкам! Это то, о чём стенало моё сердце эти полгода!       Я всё знаю! Теперь я всё знаю!       Откуда я родом! И что случилось!       Вопрос! Срочно! Последний!       — Когда это было?!       Профессор от моего порыва едва не сел. Я заставил себя успокоиться, только вот руки дрожали в ожидании ответа.       — Об этом… не распространялись… — нашёлся учитель-эльф. — Какое-то время после трагедии её скрывали от общественности. Пока не стали считать это историческим событием, — профессор задумался, очевидно вспоминая. — Я не знаю точной даты, но… Кажется, двадцать пять?.. Нет, это было двадцать три года назад.       Двадцать три года назад.       Домино.       Всё это случилось на Домино!       Я пошатнулся. Контрольная комната Симуляций исчезла. В голове закружились воспоминания.       Всё наконец встало на свои места.       А вопросы нашли свои ответы.       Три Древние Ведьмы из картин, явленных потерянной книгой, пришли на эту планету двадцать три года назад, чтобы забрать животворящий огонь, которым я обладаю. Я ничего не помню до пяти лет — до того момента, как меня отправили из Магического измерения на Землю, спасая от Великой Тьмы! Которую я почувствовал на острове ксилита! И чувствую сейчас даже через иллюзию!       Из-за меня… из-за меня погибла целая планета!..       Моя… родная планета. Эта снежная пустошь из видения книги — мой дом.       Теперь всё сходится!       — Сколько…       Выдохнул я. Очнулся сидящим на стуле профессора, пока моё лицо обрызгивали холодной водой. Палладиум суетился весь бледный и мямлил что-то о необходимости вызвать Офелию.       Но я…       — Сколько людей тогда погибло? — прошептал я бессильно.       Профессор обрадовался, что я наконец пришёл в себя. Хоть и удивился странному вопросу, но ответить постарался.       — Сколько? Не знаю… Но по данным последней переписи — на Домино проживало около пяти миллиардов людей. Неизвестно, сколько из них покидали родной дом и отправлялись на другие планеты. А сколько почили в тот роковой день… Это ужасно, Валтор, но… Вы не должны так расстраиваться! Что было — то было. Прошлого не воротишь.       Да. Не воротишь. Это воистину так. Если б можно было вернуть, то я сейчас бы мирно жил со своей семьёй на Домино, умеренно развивая эту самую животворящую силу огня, за которой охотилось само Великое Зло этого мира! А теперь они все мертвы! Из-за ребёнка, который не мог даже попытаться защититься.       Если только Юджин Баттори всё-таки не назвал меня Ринарионом, прежде чем скрыться на Земле вместе с искомой ведьмами силой, и наречь своего сына Валтором. На всякий случай.       Но надо сказать, что у него это удалось — если Три Древние Ведьмы смогли избежать кары Команды Света, то не пошли за отцом на Землю и не нашли меня.       А Брендон ещё говорил, что они жили миллионы лет назад! Впрочем, как сказал профессор, происшествие длительное время не афишировали. И кажется, по сей день не придают уничтожению Домино должного значения. Или наоборот — боятся повторения того ужаса, выкосившего целую династию? Да и… мало ли? не все так рьяно интересуются историей, вот Брендон и не знал.       — Валтор… — беспокоился о моей прострации профессор. — Вы…       Да… надо бы встать и заняться делом. И перестать уже Палладиума так напрягать.       Но как же неподъёмны камни на душе! Даже ноги едва держат!       И нужна была мне вся эта правда? Что она мне дала?       — Наоборот — надо радоваться!       О-ох! Учитель, вы…       — Ч-чему? — опешил я. И с тем пришёл в себя. Наконец.       — Тому, что Трём Древним Ведьмам всё же не удалось забрать то, чего они желали!       Я помешкал. И решил…       — Вы уверены?       Спросить. Удостовериться…       — А как иначе? Тогда наш мир погрузился бы в хаос! И возможно, мы бы с Вами сейчас не беседовали.       Да. Нас бы и не было в живых.       Ох…       Ох, чёрт! Как я раньше-то не понял?! Всю эту кутерьму, в которую ввязался, отправившись за Стеллой в Магикс! Тем самым…       Себя раскрыв!       Вот я идиот!!! Боже мой! Вот придурок!       Едва сдержался, чтобы себе волосы не выдрать!       Ещё рано радоваться, профессор! Ведь если мы не остановим Трикс, которые хотят исполнить неудавшуюся последнюю волю предков, что стёрли с лица измерения целую планету, то, чего Команде Света удалось избежать, заплатив за мир и Великий Баланс самую высокую цену, о какой можно только помыслить…       Эти три ведьмы достигнут своей гнусной цели! И с моей силой… и их умениями и практикой… мир теперь точно ждёт тот самый хаос, о котором вы говорите!       Агрх! Пора бы знать, куда падаю! Чтобы, чёрт возьми, наконец соломки подстелить!!!       Но профессор не ведал моих тревог. Приободрившись, он подошёл к двери в комнату Симуляций и пригласил меня войти для проведения теста.       Да вы что?!       Нет… нет! Нет времени сдавать экзамены! Я…       — Валтор? — но едва я шаг сделал, профессор покачал головой и мягко оттолкнул меня от двери в иллюзию. — Нет, я не позволю Вам сдавать зачёт в таком состоянии. Всё. У Вас стоит «отлично». Я поговорю об этом с мадам Фарагондой. А Вы немедленно идите в медпункт!       Замечательно. Что нам удалось так быстро уладить вопрос с зачётом.       Я кивнул раза три — если не десять — и рванулся прочь, точно ошпаренный. Ноги несли меня вовсе не в школьный лазарет. Протолкнувшись через толпу возмущённых учениц, я остановился у большой резной двери.       Не занеся руки для стука, я ворвался в кабинет директрисы.       — Мадам Фарагонда!       Старшая фея выронила бумаги. На меня воззрились просто преисполненные негодованием ядовитые глаза под узкими очками главной по дисциплине.       В мыслях промелькнула идея принести извинения… но сейчас явно не до них! Да поздно уже — как оно говорится? — боржоми пить.       — Валтор… — приструнила гнев Гризельды мадам и отложила все дела. — Что случилось?       Захлопнул дверь. Подбежал к столу и принялся руками размахивать.       — Это… это! очень срочно! И важно! Я должен Вам всё рассказать!       Фарагонда вновь заткнула Гризельду ещё на стадии открытого рта и попросила её удалиться со стопкой готовых бумаг. И когда дверь вновь закрылась, пусть и не сразу, пусть и мне в спину прилетали взгляды скептицизма…       — Я так понимаю, это связано не с зачётом на Симуляторе?       Ох… Вы сейчас о такой мелочи?!       — Трикс… — я запнулся и замотал головой. — Нет… не так. Вы помните историю о Домино?       Мадам кивнула, рисуя на лице огорчение, и склонила голову.       — Да. Увы, это большая потеря для всех нас. Но с чего Вы…       Я ударил себя кулаком в грудь. Хватит уже ходить вокруг да около!       — Сила, за которой пришли в тот день Три Древние Ведьмы, прямо сейчас здесь. Во мне. Двадцать три года назад меня отправили на Землю, чтобы защитить магию, которая в злых руках может погрузить мир в хаос и разрушения. И Команда Света заплатила за это жизнью всего населения планеты.       Фарагонда молчала. Я впервые видел такую растерянность на её лице.       Не похоже… чтобы в этот раз она мне не верила.       Скорее, она не верила тому, что видит и слышит.       — Валтор…       — Ринарион, — выбросил я.       Директрису точно током ударило.       — Что Вы только что сказали?       Она… знает это имя? Кроме того, что так звали Творца Дракона…       — Моё имя, — продолжал напирать я — Данное мне отцом. Об этом мне сказала королева водных нимф вчера, когда мы с девочками набрели на Чудесный лес и очистили черепаху-хранительницу ксилита от Тьмы. Той же Тьмы, которая разрушила мой родной мир двадцать лет назад.       Я не дал мадам сказать и слова. Если она и хотела что-то ответить. Её лицо точно потемнело, но я не мог остановить свой безумный монолог.       Безумный, но, чёрт возьми, правдивый.       — И потерянная книга из Архива Облачной Башни. На вопрос о моём происхождении она явила меня младенцем в окружении пламени, к которому тянут свои костлявые руки Лилис, Тхарма и Белладонна. Всё это на снежной пустоши уничтоженного Домино. И если мы не остановим Трикс, которые теперь вместо кольца Стеллы гоняются за моим огнём, это может случиться со всем Магиксом!       Директриса встала. Я заткнулся. Нет, мадам не использовала силу или какие-то жесты. Но её вид…       Оборвал все мои мысли и закрыл рот.       Впрочем… я уже всё сказал.       Да?..       — Возвращайтесь к себе. И прошу Вас — никому ни слова о том, что Вы только что мне рассказали.       Всё еще не поднимая глаз сказала мадам. Едва я отмер и хотел согласиться, как…       — И ещё. Ни в коем случае не покидайте школу. Вскоре я позову Вас к себе. До тех пор не выходите за эти стены.       Подняла взгляд директриса…       Моргнул.       И забыл, как дышать.       Передо мной два гигантских цветка, любующихся своим отражением. Мой шкаф с одеждой, тумба с жизненными мелочами. Балкон с распахнутой дверью, покачивающийся тюль и тёплый летний ветерок. Застеленная кровать, забытый включённым ноутбук, молчаливая Одетта и наконец прибранный письменный стол.       М-моя… к-комната.       Подобрался к двери точно в страхе. Повернул ключ в замке. Щелчок… открылась. Тишина. Едва различимые шорохи из комнаты Флоры.       Я вошёл обратно. И добравшись из последних сил до кровати, рухнул навзничь.       Что… ради Творца сейчас произошло?! Я с Фарагондой говорил или с кем?!       Но если… так, то…       Что я натворил?.. И что… будет теперь?