Когда я открыл глаза, я вновь увидел перед собой выбеленный ровный потолок лазарета. Видел я ясно, и ни единая точка моего тела не испытывала боли. Я лишь ощущал некоторую слабость, будто спал неимоверно долго.
Что… это было? Кажется, это был сон? Когда я вновь попал в лазарет? Совсем не могу вспомнить. Я всё это время спал? И тот кошмар, в котором я убил угрожавших мне юношей в уборной, а после моя сила пламени охватила главный зал и поглотила фей и магов-первокурсников, сдающих экзамен… Всего лишь сон?
Это правда. Ведь такое на самом деле не может быть истиной! Всё это, все эти мутные картины, всплывающие в моей памяти, не могли произойти в реальности!
Я успокоился. На фоне усталости мне приснился самый ужасный кошмар в моей жизни. Сев на кровати я даже улыбнулся — кажется, сила моя успокоилась, и боль унялась, даже головокружение более не донимает!..
Пока внезапно лазарет не сотряс женский стон. Я вздрогнул и прислушался. Врач Офелия была неподалёку, я уловил её голос, поднявшись с койки, подобравшись к шторке своей палаты. Немного я отодвинул белую ткань и тут же закрыл её вновь, отшатываясь назад к кровати.
— Тише, тише! Всё хорошо! Сейчас боль пройдёт, это обезболивающее. Вот так. Твои раны вскоре затянутся, не бойся! — приговаривала мадам Офелия молодой ученице школы. Как только стоны прекратились, мисс поспешила в другую палату — я различил её шаги. И то, что я услышал только что, повторилось.
Ощущая ноги свои ватными, я прошёл вперёд и рухнул на свою койку. Опёршись о колени, я вцепился пальцами в волосы. Пол и мои туфли, которых касаюсь я голыми стопами, размывались во взоре. Слёзы закапали на брюки крупными каплями.
Нет. Нет… Это всё… Все эти картины воспоминаний… Это реальность.
Я убил двух юношей-магов в уборной, а после использовал магию на экзамене. Я сотворил мощнейший выброс силы, огонь был неудержим. Я не мог контролировать его, он ярился, он стремился вперёд, он уничтожал всё, что попадалось ему на пути. И эти девушки, что сейчас кричат от боли за белой тканью моей палаты… Они… ранены моими руками…
Они страдают. Они мучаются. Они плачут от нестерпимой боли ожогов моего огня.
Но…
Скольких студентов Алфеи я…
Убил?..
— Валтор? Вы очнулись, как хорошо! Как вы себя чувствуете? — на пороге палаты появилась мадам Офелия. Спокойно и даже с некоторым облегчением она спрашивала о моём самочувствии. Я опустил руки, сморгнул слёзы и поднял на врача голову.
Но ничего не ответил.
Где-то глубоко в своей душе я надеялся… Вероятно, молился Творцу мира этого, о котором столь мало знаю…
Чтобы я более никогда.
Никогда.
Никогда не открыл свои глаза.
Я вздохнул, потёр лицо, незаметно утирая слёзы, и произнёс:
— Не слишком ли странно интересоваться о самочувствии серийного убийцы?
Голос мой всё же дрогнул от боли. Но она — ничто, по сравнению с мучениями, которые я принёс этим феям и магам, корчащимся от боли ожогов.
Мадам Офелия, кажется, оторопела — я не глядел на неё. А после я услышал лёгкий смешок, лишённый фальши. Мисс приблизилась и присела на мою кровать, ладонь её сжала мою, напряжённо стискивающую ткань брюк.
— Валтор. Вы никого не убили. Да, многие волшебницы ранены, серьёзные ожоги вынудили нас вызвать лекарей и транспорт городской больницы и отправить их в Магикс на лечение. Но жизни их были спасены. Алфея восстановлена. Раны вскоре затянутся. А пока все экзамены отменены до начала следующего семестра — мадам директриса выставила все отметки по среднему баллу успеваемости за месяцы учёбы. Кажется, Вы, Валтор, числитесь в списках лучших! Полагаю, где-то на третьем месте…
Несомненно, мадам пыталась разговорить меня, чем успокоить — врач она превосходный, заботливая леди, которая прислушается к каждому, постарается исцелить любой недуг и поговорит, облачившись в подросткового психолога. А также вычислит маленькую ложь юной феи, которая хотела бы прогулять экзамен, пожаловавшись на боли в животе.
Но…
Не сейчас. В мире магии это столь легко воспринимается? Сотни учеников школы Алфея — я не убил их, лишь нанёс множество ранений, которые приковали юных фей и магов к койкам больницы не менее чем на месяца два! Возможно, со стороны некоторых измучившихся от боли студентов лучше была бы смерть.
Мой огонь — это магия. И он мог нанести более суровые ожоги, чем обычное пламя свечи. Он жесток, коварен и наносит укусы в самые чувствительные места. Я знаю это. Потому что сам испытывал это. На себе. Но… лишь внутри. Десятки, сотни раз. Без конца.
Сколько же теперь на моих плечах невыплаканных слёз вины?
Но… Теперь боли… нет. Я вижу чётко, моя голова не разрывается от звона в ушах повышенного давления, а сердце лишь стучит быстрее и сильнее в тревоге. Мой живот не болит, ноги и руки не сводит судорогой.
И… Тогда, когда я видел поглощённых моим пламенем юношей в уборной…
Моя боль тоже утихла!
Неужели… Это недомогание, эта боль терзала меня из-за переизбытка сил? И теперь я чувствую себя хорошо. Нет, даже отлично!
Как иронично. И это пока остальные, измучившиеся в полыхающем пожаре, не имея выхода из зала, оказавшись запертыми в ловушке, корчатся в реанимации городской больницы.
Я вздохнул, совершенно не слушая мадам Офелию, забрался пальцами в волосы, склоняясь над коленями. И внезапно мне осенило.
Моя одежда… волосы… кожа…
Наконец я обернулся и вперил ошарашенный взор в удивлённую мадам.
— Почему на мне ни единой царапины?
Врач говорила правду, взора не отводила, я видел в её глазах смятение и вопросы, которые также терзали и меня.
— Предположительно, потому что огонь был Вашим. Это Ваша магия. И сколь бы она ни была яростной, она бы не навредила Вам, даже обладая самосознанием. Как выяснила позже мадам Фарагонда, причина всплеску Вашей силы была.
— И какая же? — напирал я на мадам.
Она отстранилась сначала, а после, положив руки на мои плечи, вернула меня на исходное положение. И ответила:
— Угрозы, полученные группой шестерых магов, учащихся на вашем курсе. — Леди наблюдала, как искажается моё лицо в ужасе. Ощущение ледяной стали на коже шеи — я отвернулся и невольно коснулся воротника рубашки, скользнув по коже. Дыхание сорвалось. Перед взором вновь… догорающие куски плоти… — Именно угроза Вашей жизни от их рук спровоцировала первый этап выброса силы. Второй произошёл уже в зале, Вы не смогли контролировать разбушевавшийся огонь.
— Почему? Почему я так слаб? Каждый день по несколько раз я погружался в медитацию. И всё было в порядке! — я рванулся на мадам Офелию, на веки мои вновь собирались слёзы. И я отвернулся. — Но внезапно… это дурное самочувствие… боль… потеря сознания… и памяти. Утрата контроля. Почему это произошло?
Леди не ответила. Она со вздохом поднялась и побудила меня лечь, за руки взяв и развернув, на плечи надавив. С лёгкой успокаивающей улыбкой мадам накрыла меня одеялом, пока я смотрел на неё, требуя ответа.
— Думаю, мадам Фарагонда более подробно расскажет Вам, как позаботиться о своей особенной магии. И как Ваша магия должна заботиться о Вас. Но прежде, чем она будет Вас слушаться и не вредить любому, кто скажет единое колкое слово, необходимо её натренировать. Это придёт со временем. Но самое главное — Вам нельзя сдерживать силу, пытаться охладить её темперамент, заставить её идти против своего нрава. Вы не должны бояться использовать её. Вам необходимо каждый день практиковаться в создании хотя бы простых сгустков энергии пламени.
Я подскочил, встрепенувшись, но леди Офелия вновь уложила меня в кровать.
— Но..!
— И ни в коем случае не бояться. После того, что случилось. Чтобы подобное не повторилось, — с улыбкой завершила она удивительное. Словно знала она, что я хочу сказать, возразить логическим выводом, она ответила другим путём разума — мира магии и философии волшебной силы.
— А теперь отдыхайте. Вскоре придёт мисс Гризельда.
Мадам натянула повыше одеяло — в лазарете было прохладно. В тот момент, когда она отпускала белую ткань чуть съехавшей простыни, в моих глазах, затуманенных слезами, отразился блеск. Я встрепенулся и немедля вскинулся — врач удивлённо обернулась, нахмурившись.
— Мадам… этот браслет…
Браслет! На руке нашего школьного лекаря! Неужели…
Под одеялом я коснулся своего запястья — не было! Его нет!
Подарок… Брендона…
— Ах, это, — мадам подняла руку, осматривая украшение. Расстегнула замочек и поднесла его ко мне ближе на ладони. — Его нашли в руинах главного зала. Я спрашивала владелицу, показывала браслет феям… Но никто его так и не признал. Даже не знаю, что с ним делать.
Руины… Неужели…
Школа была разрушена?.. Как сильно пострадала Алфея от моего пламени? Как далеко зашёл огонь?..
Я потянулся, дрогнувшей рукой подцепил цепочку и стиснул тонкий золотой браслет в ладони, прижимая руку к груди.
Слава Богу. Как хорошо, что он нашёлся!
— Валтор, Вы… — удивилась мадам Офелия, — знаете владельца украшения?
Я кивнул, раскрыв ладонь. Бриллианты и рубины замерцали.
— Это мой браслет.
Врач была несколько раздосадована. Вполне можно было предположить, что я солгал, и прямо сейчас заберу себе определённо дорогое украшение и выменяю его на крупную сумму, учитывая благородные камни и чистое золото. Ведь браслет подходит исключительно для тонкой ручки молодой девы — ему не место на запястье взрослого мужчины, он чересчур изящен.
Но…
— Это… важная вещь. Подарок дорогого мне человека, — я накинул украшение на запястье и застегнул замочек. Коротко я улыбнулся Офелии — мадам всё ещё пребывала в недоумении. — Спасибо.
— Не за что, — улыбнулась врач. — Отдыхайте.
Кажется, леди не волновал истинный владелец этого украшения. Либо она поверила мне.
Когда врач уходила, я вновь окликнул её. Вопросом:
— Скажите! А девочки… Флора, Муза, Текна и Стелла. Они в порядке? — приподнявшись на локтях, я всмотрелся в лицо леди. Она кивнула.
— Да. Они невредимы и не получили ни единого ожога.
После врач оставила меня.
Я упал на подушку, ошеломлённо взирая в потолок.
Девочки! Неужели… так я! Я мог управлять своей силой! И не навредил им! Либо они смогли уберечься и сбежать… Но я так счастлив! Слёзы не могу сдержать! И все живы. Пусть ранены, но… они будут жить. Когда раны их затянутся…
Вот бы… вот бы мой дар исцеления мог как-то помочь всем раненым! Но как… как я могу сделать это для других? Ранее я мог лишь самостоятельно ускоренно регенерировать. А что, если я способен?
Но…
Позволят ли мне, как и прежде пользоваться магией? Слова мадам Офелии могут быть истиной, но… вряд ли моё дальнейшее присутствие на землях этого мира будет одобрено Обществом Света. Стоит ли мне ожидать на своей шее холод секиры или… сжимающуюся петлю и тяжесть всего своего тела?..
Я поёжился, переворачиваясь на бок, и притянул колени к груди.
Мне… страшно. Я правда… не хочу умирать.
Это была ошибка. Я должен был…
Не важно, где я был рождён — на Земле или здесь, в Магиксе, на одной из множества планет. Моя магия была запечатана, и сделано это было не просто так. Я не должен был развивать её. Она не должна была пробуждаться!
Это ошибка! Огромная ошибка!
Тогда… если я не с Земли… Моя магия столь велика, и у неё есть собственный нрав, как сказала мадам Офелия, то… Откуда же я? Нет, важнее то, кто я? Почему моё волшебство оказалось столь могущественным, что мне не под силу его контролировать?
Но… если оставить всё прочее…
Директриса, старшая по дисциплине, совет преподавателей Алфеи — мудрые волшебники и феи со стажем более десяти лет. Мадам Фарагонда — бывший член величайшей Команды Света, что уберегла мир от Ужасной Тьмы! Почему они сразу не устранили моё пламя? А позволили ему распространиться и ранить учеников? Почему они не схватили меня и не запечатали мои силы в ту же секунду, едва первые всполохи пламени начали пожирать паркет зала? Они не могли помедлить, их не могло сковать ошеломлением. Они видывали и не такое.
Значит ли это…
Что сила моей магии превышает даже уровень волшебства директрисы Фарагонды?
Этого… просто не может быть! Ерунда какая-то. Нет. Вероятно, такого заклинания, чтобы успокоить столько пламени в единое мгновение и уберечь всех мечущихся учеников по большому пространству, просто не существует.
А… Алфея? Что осталось от того зала после моего пламени? Распространился ли он дальше? Сколько уничтожил? Многих ли ранил? Сколько погибших обнаружили после, разбирая обломки учебного крыла школы, о которых мне не говорят ни слова?.. Лишь бы от испытанного ужаса осознания я вновь не выбросил своё пламя.
***
Спустя полчаса в мою палату вошла мадам Гризельда. Вечно строгая и грубая леди, крайне недовольная каждым учеником Алфеи, который хоть немного ускорился в коридоре в попытке бежать, прямо сейчас была спокойна.
Сердце заколотилось быстрее. Я склонил голову, когда мадам пригласила меня идти с ней. И безвольно последовал за старшей по дисциплине из лазарета.
Когда даже леди, чей стержень внутри несломляем, кажется вот-вот утратит лицо, означает ли это, что приговор безумного мага с первого курса оказался столь ужасным, что заставил тревожиться саму «каменную леди»?
Мир Магикса необъясним Земной логикой и законами безмагического мира. Но… они не настолько милосердны, чтобы оставить меня безнаказанным.
Может… мне стоит сбежать? Как и Трикс, пребывать в бегах от полиции Центра Защиты. Податься в преступную жизнь, возможно, будет даже интересно. А если ведьмы-преступницы заинтересуются столь сильным и безумным по мощи магии огня магом?..
Но я… этого не хочу.
Мадам Гризельда молча вела меня по коридорам школы. Опустив голову, я следовал, не отставая ни на шаг, по сторонам я не смотрел, взор мой и лицо скрывали мои длинные волосы. Но внезапно я услышал вскрик и голову поднял.
Рядом были ученицы. Феи Алфеи, я помню их, они первокурсницы. Чуть поодаль — девушки со второго курса. Они были напуганы столь сильно, что, когда я посмотрел на них, закричали вновь. Другая… упала в обморок. Остановившись, обнаружив, что я перестал следовать за ней, мадам Гризельда осмотрела происходящее, в меня, желающего помочь, всмотрелась, и, взяв за руку, спокойно без единой колкой и просто суровой эмоции повела далее.
Меня… словно монстра ужасного…
Боятся.
Близ лестницы к кабинетам профессоров и директрисы проводили взглядом настороженным меня девушки и маги высших курсов. Во взгляде их я видел опаску и тревогу. Но… где же спряталось желание отомстить мне? Уничтожить убийцу? Заковать меня во льды Омеги и заставить бдеть вечно над терзающими мыслями и совестью по погибшим от моей руки, не способной контролировать своё пламя?
У дверей кабинета старшей феи Гризельда оставила меня одного и ушла. Мне ничего не оставалось, кроме как переступить порог и принять наказание. Ведь даже сбежать отныне на Землю, домой, я не смогу — моя магия не угаснет, она по-прежнему кипит в моих жилах. И в любой момент огонь может вновь вырваться.
Я… не могу контролировать его. Я опасен.
Для чего… Творец и Бог двух миров меня наделили этой силой? Откуда она? Почему она так велика? Я… не хочу быть убийцей и чудовищем. Я хотел лишь узнать немного больше о волшебной силе и о необычном мире Магикс, о котором столь экспрессивно повествовала мне фея Стелла за ужином в моей квартире, в полюбившихся стенах моего дома, на родной Земле. Я совершил ошибку, отправившись вместе с ней.
Я всё ещё надеюсь, что однажды я проснусь, на голове моей будет тугая бинтовая повязка, тело не пожелает сдвинуться и вовсе пальцем пошевелить. Всюду медицинские приборы и капельницы, а рядом — врачи и взволнованный отец. Они сообщают мне, что наконец я пробудился из комы, когда вновь попал в аварию, сев за руль после той встречи с коллегами в баре.
Куда… мне деваться?
— Валтор. Заходите.
Мадам, несомненно, знала, что я стоял за дверьми её кабинета. Не стуча, я переступил порог, закрыл дверь и опустился на стул перед директрисой. Я склонил голову, сжав руки в замок, невольно напрягшись. Я ожидал приговора.
Но я боялся услышать слово «казнь». Хоть и иного пути для такого монстра уже не оставалось. Разве что… мою силу может кто-то отнять? И держать контроль над моим огнём лучше, чем я? Это… возможно? Тогда, оставшись без магических сил, я смогу вернуться домой! К отцу! Вновь найти работу и зажить спокойной жизнью!..
Но…
Мадам Фарагонда вот-вот сообщит моё будущее.
— Как ваше самочувствие? — поинтересовалась ровно директриса.
С моих губ сорвался судорожный вздох, я поднял взгляд на старшую фею. Но не увидел ничего иного в светлом взоре леди, кроме сосредоточенности, спокойствия, рассудительности, уверенности… и… Она была такой, как и прежде. Лишь улыбка не сияла на её губах, освещая студентов добротой.
На вопрос мадам я не ответил. Хотя, кажется мне, что она и так всё видит и всё знает.
— Ученики Алфеи… и школа. Скажите, как они?
Сколько сил мне потребовалось, чтобы обронить первые слова, и сколь был хриплым мой голос.
Фарагонда ответила сразу:
— Жизни фей и магов вне опасности, Валтор. Лекари городской больницы оказали помощь всем пострадавшим. Также нам активно помогали студенты Облачной Башни и Красного Фонтана.
Я встрепенулся, с тем и мой огонь в душе колыхнулся и заставил меня тревожиться больше. Какое всё-таки отвратительное чувство — эта магия. Особенно когда она сильна и обладает собственной волей. Эти ощущения, будто в моей груди обитает некое существо… желания которого я не могу контролировать. А ведь они могут заключаться в убийстве сотен… и тысяч людей.
Я бы хотел извиниться, но, боюсь, в этом нет никакого смысла. Даже у меня обронённое «прости» после стольких бед, причинённых школе и ученикам, в одних только мыслях вызывает нервный смех.
Что сказала леди Фарагонда?..
Школа специалистов и академия ведьм?..
— Красного Фонтана? Там…
— Ах, да, — вздохнула директриса. — Ваш друг Брендон тоже был здесь. Но он покинул школу два часа назад, когда все феи получили помощь, а школа была восстановлена. Он всё просил проводить его к вам.
— И..? — вскинулся я встревоженно. Брендон! Мы так давно не говорили! Из-за невыносимой магии, внутри меня бушующей, я почти забыл о нём!
Нет…
Я забыл. Его.
— Я не могла ему ничем помочь. Вы могли быть ранены внутри, и мисс Офелия ожидала вашего пробуждения, чтобы немедленно оказать вам помощь. Не стоило никого допускать к вам. Даже ваших подруг.
— Девочки! Они…
— В порядке. Огонь ничем не навредил им. Незначительные царапины и синяки, полученные в процессе разгоревшейся паники.
— А..?
— Алфея была восстановлена до последнего камня в её стенах — это заслуга наших дорогих друзей — феечек пикси.
В процессе напряжённого диалога я не заметил, как поднялся со стула и упёрся руками о стол мадам, почти напирая на директрису. Услышав ответы на все свои вопросы, я осёкся, приструнил себя и сел.
Малышки пикси. Я читал о них. Это маленькие юные девочки, сотворённые самой природой Волшебного измерения для помощи феям. Они умеют объединяться с душой любимой волшебницы особыми чарами, что подобны любви. Значит, их силы столь велики?..
Магам помощницы не требуется. Маги и так… чересчур сильны.
Не все вопросы… получили свои честные ответы.
Я сжал пальцы в замке и проговорил, не поднимая головы:
— Скольких… своим огнём я убил?
Словно автоответчик очередной, отрапортовала Фарагонда настолько безмятежно, будто из мрамора был отлит её лик:
— Погибших не было найдено. Все ученики получили помощь врачей и сейчас отдыхают. Не о чем…
Я подорвался со стула вновь, обрушив кулаки на стол директрисы. Мой гневный взгляд пронзил взрослую фею. Мне надоело, что от меня скрывают истину моей дьявольской сущности! Я хочу знать правду!
— Не… лгите… мне… — процедил я по слову. — Кого я убил? У скольких фей и магов отнял жизни?!
Лицо мадам не дрогнуло. Она лишь вздохнула.
— Валтор, прошу, успокойтесь. Да, Вы убили. Но это случилось до пожара. Двое молодых магов — те юноши, которые угрожали вам в уборной учебного крыла. Я не ошибаюсь, Вы помните об этом?
Отняв руки от стола, я остолбенел. В памяти всё вновь столь ясно… картины обгорелых костей двух юношей, которые только что стояли передо мной и говорили мне некие слова…
— Но откуда Вы… знаете?
— Я — директор этой школы. Я обязана знать всё, что происходит в стенах моей академии, — мадам протянула руку и коснулась большого прозрачного шара на золотых ножках. Едва ладонь опустилась на его гладкую поверхность, отражающую свет солнца из окон за спиной директрисы, как шар наполнился сиянием. Магия. — Этот хрустальный шар — Око Всеведения, может показать мне любую часть дворца, всю историю за прошедшие двадцать четыре часа. Так я и узнала, какова была причина вспышки вашей силы.
Я опустился на стул с видом безучастным. Мне было столь плохо, что я не знал, что чувствую и думаю на самом деле. Чего хочу, и что мне нужно сделать.
Вспышка силы? Причина её? Разве была причина? Какая ерунда! Я просто не удержал контроль! Это всего лишь отговорка! Гибель этих юношей не связана со взрывом моего пламени!
— Что Вы сделаете со мной? — выронил я, едва понимая смысл произнесённых слов.
— Ничего. Всё что Вам нужно, Валтор, это регулярная медитация, полноценный отдых. И ещё это.
Мадам взмахнула руками, хлопнула в ладони сосредоточенно, и свет волшебной силы окропил её стол. Передо мной появились два продолговатых предмета, серебро их и разноцветные камни переливались словно бы сами, не отражая свет солнца или волшебной силы директрисы. Это два широких браслета — наручи, закрывающие всё предплечье от кисти до локтя, — от их основания тянулись цепи.
— Носить их. Не снимать. Ни в ванной, ни во время сна. Это артефакт, блокирующий часть магических сил. Он удержит Ваше пламя и не позволит подобному повториться. А теперь, если у Вас больше нет вопросов, можете идти. Вскоре в школу прибудет транспорт, все смогут наесться горячим обедом.
Вопросы были. Вопросов было неимоверное количество.
Почему меня отпускают, сковав руки лишь двумя громоздкими браслетами на цепях? Почему не вынесли даже малейшего наказания? Не приговорили к казни? К заключению на год или два? Изъятию магических сил? Или хотя бы не заставили своими руками восстановить разрушенное крыло Алфеи?!..
Браслеты. С холодеющим сердцем я опустил взгляд на свои ещё свободные от этих изящных наручников запястья. Скрыты они были пенными манжетами белой рубашки. Несколько завернув помявшиеся кружева, я коснулся тонкого золота, инкрустированного крапинками рубинов и бриллиантов — как красиво мерцает украшение на сиянии солнечных лучей!
Но оно…
Подарок Брендона… любимого солнечного ангела…
Мне придётся отныне навсегда снять.
И забыть о своей любви. Иначе рано или поздно, сблизившись с ним… нет, с кем угодно вовсе! — я могу смертельно ранить этого человека.
Я не опустил ни единого вопроса. Я забрал браслеты и покинул кабинет.
***
Жизнь моя с того рокового дня изменилась.
Я больше не горел желанием оставаться в мире Магикса. Но и вернуться домой отныне не смогу никогда.
Когда я вышел за порог кабинета мадам Фарагонды, я простоял на одном месте у дверей обители старшей феи неизвестное количество минут. Я держал в руках большие тяжёлые наручи, мерцающие серебром и драгоценными камнями. Они должны помочь мне скрыть мои силы, заблокировать могущество, которым я не могу управлять.
Возможно, силой таковой и можно было гордиться. Более того, я, несомненно, гордился ей! Я развивал свои силы, я медитировал и поддерживал контроль! Я использовал свою магию для защиты друзей, для борьбы с Трикс! На силе своей левитации парил в небесах и купался в пушистых белых облаках — то, о чём мечтал бы любой землянин! Я мог в мгновение высушить волосы и одежду после стирки, управлять небольшими предметами на расстоянии силой телекинеза, сгустком пламени осветить себе путь в кромешной тьме!
Но отныне…
Мой огонь не подчиняется мне.
Я чувствовал тяжесть. Словно на меня давили небеса.
Я был виновен, но я не получил наказания. Сама совесть измучает меня. Таково искупление грехов в мире магии?..
