Витражи из капель серого дождя

Парень подошёл к комоду, на котором стояло несколько разноцветных тюбиков и круглых баночек. Он, заметив, как часто младший кусает свои вечно сухие губы, загорелся идеей подарить ему свой «мега-супер-классный бальзам», который обязательно должен помочь. Пробежавшись глазами по всем средствам, юноша аккуратно выудил из-за двух тюбиков крема для рук маленькую помадку. – Вот, нашёл! – Тэхён приземлился на кровать рядом с Чонгуком и открыл бальзам. Тут же парней окутал приятный, чуть сладковатый запах, в котором слышались нотки спелой земляники. Тэ расплылся в довольной улыбке и показательно облизнулся. – М-м-м, обожаю его, этот запах сводит меня с ума,– парень, кинув быстрый взгляд на Чонгука, который сидел и не шевелился, неотрывно наблюдая за действиями старшего, усмехнулся и прошёлся кончиком помады по своим пухлым губам, причмокнув в конце. – Я удивлён, что не апельсин. Чонгук следил за юношей напротив и не мог понять, почему вдруг этот парень начал выглядеть так сумасшедше привлекательно – его хотелось рассматривать без перерывов, хотелось прикасаться к нему, ощущать нежную кожу, обнимать, получая трепетное тепло, и делится с ним своим собственным. А теперь Чону хотелось целовать эти соблазнительные губы, хозяин которых так и манил прикоснуться к ним, но брюнет лишь молча наблюдал, подавляя разрастающееся с каждой минутой горячее желание. Тэ, в свою очередь, облизнувшись ещё раз, потянулся к Чону. – Попробуй, это должно помочь твоим бедным губам, – парень протянул бальзам. Чонгук недоумённо смотрел на средство в руке старшего, кажется, он вёл окончательный этап внутренней борьбы, так как при произнесённых словах Тэ, у него в голове возникла мысль, которую он старательно пытался выкинуть, но в то же время просил её задержаться. Бальзам действительно требовался ему, он не спорил, что кусал губы, чаще всего не отдавая отчёт себе в этом, и вот нашёлся Тэхён, который решил оказать помощь. Резко подняв голову и взглянув Тэ прямо в глаза, что смотрели так тепло и с искренней нежностью, парень решил отключить разум, в котором среди тысячи мыслей крутились совершенно ненужные, но такие надоедливые. Это не осталось незамеченным для Тэхёна. Чонгук мягко положил руку на затылок парня и стал приближаться. Тэхён секунду сидел, широко распахнув глаза то ли от непонимания, то ли от удивления, но затем подался Чону навстречу. – Мне хочется воспользоваться тем средством, что находится на твоих губах, – смущённо прошептал Чонгук в паре сантиметров от губ Тэхёна. Тот лишь спешно выдохнул и прикрыл глаза, как его губы накрыли слегка шероховатые, но такие желанные младшего. Чонгук целовал нежно и медленно, растворяясь в этом единении губ. Поцелуй приобрёл вкус той самой земляники, запах которой появился, когда Тэхён открыл бальзам. Уют, забота, терпкий трепет сплелись в двух парнях. Чон окончательно убедился, что если ты любишь, то полностью отдаёшься этому чувству и такая мелочь, как пол человека, вовсе не важна. Парень вспомнил, что так говорил сам Тэ при рассказе своей истории. При этой мысли Чонгук улыбнулся в поцелуй. Тэхён приблизился к Чону вплотную, соприкасаясь грудью и кладя ладони на его плечи. Тихо промычав, Чонгук не удержался и лизнул нижнюю губу парня, после чего отстранился. Бабочки бились о рёбра, желая выбраться и разлететься миллионами искр. Тэ медленно открыл глаза и умилился представшей картине: ресницы на глазах его парня чуть заметно подрагивали, на щеках проступил нежный румянец, а его руки расположились вдоль щёк на лице Тэхёна. – Чонгуки,– пара выдохов,– в следующий раз, когда захочешь целоваться, просто действуй, не раздумывай о ненужных вещах,– Тэ улыбнулся, кончиками пальцев поднимая подбородок Чона, и заглянул в шоколадные глаза, – хорошо? – Хорошо, хён,– мило улыбнувшись, произнёс парень. Это обращение, которое каждый раз звучит немного смущённо, заставляет Тэхёна хотеть протянуть руки к щекам юноши напротив и несколько раз жамкнуть их, а после чмокнуть в губы. Наверно, такие желания слишком ванильные, слишком для парочек, но парню, если честно, плевать. У них не так много времени, чтобы раздумывать, можно ли это сделать и как оно будет выглядеть. – Как ты думаешь, Хосок уже исчез? – парни лежали на кровати и обнимались. Рука Тэхёна уже по обыкновению пряталась в волосах брюнета, перебирая прядки, а Чонгук крутил пуговицы на его полосатой рубашке. Он, признаться, только что нарушил их уговор, но что сказано, то сказано. – Скорее всего, да. Мне не верится, что нас осталось только трое. – Мне тоже. Кажется, только вчера было семеро, а сегодня – раз – и всего три. – Да уж… Ладно, не будем об этом. Мы договаривались, да? Лучше вот что скажи: мы идём? Чонгун в недоумении уставился на парня. – Куда? – Рассвет встречать. – усмехнулся Тэ, – Только не говори, что забыл. – Я… – Чон прикусил губу, – э-э, да, прости. Но, конечно, мы пойдём. Сколько там уже времени? Тэхён чуть приподнялся и глянул на электронный будильник, стоящий на прикроватной тумбе. – Сейчас… 4:42 утра, – произнёс он и лёг обратно. – М-м, уже скоро, значит. – То есть нам уже надо выходить? – Ну да. – Вот прямо сейчас? – Желательно бы. – Сейчас-сейчас? – Тэ, – засмеялся Чонгук и перевернулся на живот, лицом к Тэхёну. – Ты издеваешься? – Я просто не хочу, чтобы ты отходил от меня, – улыбнулся тот и потрепал юношу по волосам, – мне нравится, когда ты так рядом. – О, прекрати, – простонал Чонгук и спрятал лицо на его груди. – А что такого? – Ты меня смущаешь такими словами. – Да ну? – Всё, – младший щёлкнул русоволосого по носу и поднялся с кровати. – Нам надо идти. Сейчас-сейчас, – передразнил он парня, накидывая на плечи ветровку, – вставай. Мы должны успеть. – Чо-о-н, – Тэхён свесил с кровати сначала ноги, двинулся вбок и стал медленно, словно жележка, сползать на пол, чем вызвал смех рядом стоящего брюнета. Тот подошёл к нему, молча взялся за ноги и потащил к выходу из комнаты, игнорируя крики Тэхёна о том, какой он, однако, мелкий наглец. Когда порог был позади, Чонгук остановился у лестницы, ведущей вниз, и насмешливо посмотрел на хмурившего брови парня на полу, что скрестил на груди руки, демонстрируя обиду, но при этом послушно позволил дотащить его досюда. – Хён, если ты сейчас же не встанешь, я спущу тебя по ступенькам. Уверен, это о-о-очень весело, хочешь проверить? – услышав это, старший выпучил глаза, неверяще глядя на ухмыляющегося брюнета, мгновенно вскочил на ноги и понёсся как ураган вниз, едва не перепрыгивая сразу три ступеньки подряд. – Эй, я же пошутил, подожди! Широкими нежно-розовыми мазками утро не спеша разрисовывало небо. На светлом охристом холсте кое-где появлялись пушистые облака цвета воздушной ваты с клубничным вкусом. Парни сидели, тесно соприкасаясь плечами, и наблюдали приближение рассвета. Каждый думал о чём-то своём, растворяясь в созданной атмосфере; Чонгук не мог поверить, что сейчас это происходит с ним: он сидит на краю обрыва, где ежесекундно его волосы треплет, на удивление, нежный ветер, смотрит на зарождение пурпурного рассвета, буквально впитывая в себя краски неба, а рядом с ним, крепко переплетя пальцы, сидит человек, который стал его первой настоящей любовью… Нерушимая идиллия двух людей в мире, что решил создать встречу двух судеб. Чонгук притянул Тэхёна ближе к себе, обнимая за талию, и уткнулся носом куда-то в шею. – Тэ, я счастлив. – Так просто, но парень чувствовал, что обязан это сказать. Русоволосый юноша слегка повернул голову, и нос Чона соприкоснулся с его щекой. – Почему? – Что? – Почему ты счастлив? – Чонук вопросительно взглянул на Тэ, но тот лишь блаженно улыбался. Лучи рассветного солнца переливались на его карамельной коже, а на кончиках чёрных ресниц танцевало медовое пламя. – Просто ответь мне. Чонгук усмехнулся, не понимая затею своего парня, но крепче обнял его, невесомо проведя губами по щеке. – Я счастлив, что попал сюда. Звучит абсурдно, понимаю, но… Но я рад, что сложилось так. Да. Знаешь, я не один раз размышлял: а что было бы, не соберись мы семьёй в Сеул и не случись той аварии… – Ты был бы жив, – мягко перебил Тэхён. – Да, но представь: мы с тобой продолжали бы жить, не зная друг о друге, а вообще… боже, – Чон тяжело выдохнул, а на его руках проступили тёмные вены, – Я как подумаю, что тебя в той жизни бы не было, мне так страшно становится. Мне плохо, когда тебя нет рядом. Это с каждым днём всё больше походит на какую-то зависимость, раньше никогда такого не чувствовал… – Правда никогда? – как-то тихо произнёс Тэ. – Правда. – прикрыв глаза, отвечает Чон, а, помолчав, через секунду добавляет: – Ты становишься моей зависимостью, Ким Тэхён. И, не долго думая, юноша потянулся к губам парня, сминая их в нежном поцелуе, как спустя мгновение почувствовал влагу на своих щеках. Он открыл глаза – это плакал Тэхён. – Тэ, ты чего? – Я не заслужил таких слов, Чонгук, – юноша говорил тихо, но его голос по-прежнему оставался бархатистым и ровным, несмотря на слёзы, – и никогда не думал, что мне их кто-то скажет. Это… это, оказывается, безумно приятно – слышать их, – губы парня тронула улыбка, та, которая появляется у людей от счастья сквозь слёзы. Тэхён повернулся всем корпусом в руках Чона к нему лицом и приблизился снова максимально близко. Чонгук же решил продолжить, крепко прижимая парня и медленно гладя его по волосам: – Так вот, главное, что я хочу сказать – я счастлив, что повстречал тебя. Да, банальщина. Но, пусть я и не знаю, что ждёт… меня дальше, хочу пожить хотя бы тут, в Поднебесье, моментом сейчас. И… перестань плакать! Иначе у меня тоже ручьи из глаз польются. – Хорошо-хорошо, вот, сейчас перестану. – Хмыкнув носом, Тэ стал стирать дорожки щёк со слёз, а после заглянул в глаза юноши напротив. – Я тоже счастлив, помни, пожалуйста, это. Не знаю, конечно, за что мне судьба уготовала такой подарок в виде встречи с тобой, но я ей за него благодарен. Пожалуй, он лучший за всю мою жизнь, – ещё раз хмыкнув и пару раз хлопнув себя по щекам в приободряющем жесте, парень коротко, но расслабленно улыбнулся и прильнул к губам Чонгука, обнимая его за шею и сразу же углубляя поцелуй – сейчас эмоции берут верх. Парни целовались, изредка прерываясь, чтобы набрать в лёгкие воздуха и посмотреть в глаза другого, видя в них своё отражение, а потом продолжали, чуть прикусывая припухшие губы. Ветер трепал их пушистые волосы и проводил незримой ладонью по едва румяным щекам, а над их головами и горизонте вдали тем временем расплывался пурпурный рассвет, заливая небо малиновым вареньем, как вдруг Чонгук зашипел прямо в губы Тэ. – Что такое? – Тэхён испуганно отстранился и начал всматриваться в скривленное от боли лицо парня напротив, не понимая, что случилось. – Моя рука… – Чонгук держался за запястье, скрытое под кофтой и несильно тряс руку. – Её жжёт… – Ну-ка покажи, – Тэ потянулся к чужой кисти и задрал рукав. Увиденное замедлило его сердечный ритм на несколько долгих секунд. Он продолжал руку юноши, а глаза впились в цифры на коже. Золотистые цифры. Чонгук смотрел на свой таймер и отказывался верить в то, что видит. «Этого не может быть…» – билась в голове мысль. 120 часов – это 5 дней. Им осталось быть вместе меньше недели. – Тэхён, это… – Господи, как же я рад, Чонгук, – прерывает его парень и сжимает запястье с бегущими секундами на коже, – Ты… Понимаешь, что это значит, что ты вернёшься на Землю? Ты станешь живым, Чон. –Но я… – брюнет не может собраться с мыслями, он старается ухватиться хоть за одну из них, но это трудно, когда у тебя состояние, близкое к шоковому. Он растерянно хлопает глазами и поднимает их на Тэхёна, – но как же ты? Ведь твой таймер… –Боже, Чонгуки, не думай ты про мой таймер, главное, что у тебя золотой. Радуйся! А младший не чувствует никакой радости, ему вовсе не весело и он, к ужасу, осознаёт, что даже не счастлив увидеть свой таймер. Раньше думал, что если только каким-то чудом у него будут золотые цифры, он от радости плясать будет готов, ведь это означает, что он сможет вернуться на Землю, увидит своих родителей, друзей, то есть вернётся к обычной жизни, а сейчас он думает совершенно не об этом. Его волнует, как он будет без Тэхёна, там, на Земле, ведь парень не сможет вернуться вместе с ним. Он смотрит на лицо старшего, который (почему-то!) улыбается и гладит его запястье, но потом перестаёт различать черты его лица, так как глаза застилают слёзы. Он знает, что выглядит и ведёт себя сейчас очень глупо, ведь такой редкий шанс даётся совсем немногим, а он плачет, как ребёнок, думая не о своём подаренном судьбой праве на жизнь, а о парне, сидящим напротив. Ким Тэхён должен быть с Чон Чонгуком. Это сказал Тэхён, когда они сидели на полу в его комнате в свете свечи, так почему получается всё иначе? Да, в другом случае Чонгук бы тоже исчез, но он уже был готов к этому, успел смириться с тем, что они исчезнут вместе, потому что жизнь друг без друга не хочет даже представляться. – Почему ты плачешь, глупый? – ласково спрашивает Тэхён и притягивает его ближе, наконец отпуская руку, он обнимает его за шею и гладит по волосам, – Дурачок, ты радоваться должен, а не слёзы лить. Ну, чего ты? – Тэ, я… я не хочу без тебя. Зачем? Я не хочу, понимаешь? Не хочу! – пальцы младшего впиваются в его рубашку на спине, собирая в кулак. Слёзы текут по его щекам, и он вдруг чувствует, какие они тёплые. С таймером вернулась возможность чувствовать температуру. Он утыкается щекой в чужую скулу и обнимает крепче. – Тэхён, я не думал… – сквозь всхлипы шепчет Чонгук, – что смогу вернуться. Но что мне делать, если ты скоро исчезнешь? Я ничего не могу. Абсолютно ничего. – Тебе и не надо что-то делать, Чонгуки, – так же шёпотом отвечает Тэхён, продолжая гладить его волосы, – Всё в порядке, правда. Если бы ты только знал, как я счастлив, что увидел твой таймер… Ты вернёшься на Землю и продолжишь свою жизнь. Вероятно, первое время она будет нелёгкой, но потом наладится, обязательно, а я… исчезая, буду думать о тебе, что ты жив и у тебя много-много времени впереди. Главное – жить не бойся. – Нет. Нет, нет. Чёрт… – он вытирает слёзы, но не спешит отпускать Тэхёна. Сейчас не хочется, чтобы он видел такой заплаканное лицо, наверно, Чон выглядит ужасно жалким, и он не хочет видеть лицо Тэхёна, потому что знает, что тот будет улыбаться подбадривающе, говорить, что всё хорошо, хотя на самом деле это не так, далеко не так. А тем временем восходящее солнце залило своим нежным светом округу. Ветер стих, и на обрыве было идеально тихо, только шум прибрежных волн раздавался внизу. Тэхён не убирал свою руку из волос Чонгука, немного отвлекая его этим жестом от душащих мыслей. Слёзы потихоньку высохли, оставив стягивающие невидимые следы на коже щёк, а пальцы правой руки до сих пор сжимали ткань на рубашке Тэхёна. Теперь им известно, что их ждёт, но от этого знания тяготит сердце. Чонгук исчезнет из Поднебесья за два дня до того, как умрёт Тэхён.