Витражи из капель серого дождя

Стол пестрел разнообразными блюдами и напитками. Некоторые из гостей уже начали рассаживаться по своим местам, в то время как другие увлечённо о чём-то болтали. Комната, отведённая для празднования, была великолепно украшена: от одной стены к другой тянулись пушистые разноцветные гирлянды, переливающиеся в свете люстры, кое-где на мебели лежали кучки искусственного снега, а на столе, среди тарелок с разными вкусностями, стояли маленькие снеговики с крошечными бенгальскими огнями в руках-палочках. Мальчик смотрел на все эти украшения и понимал, что ничто не может воссоздать ту атмосферу, которая была у них дома в день праздника. Всё это не то. Совершенно. Ему хочется уже отправиться обратно домой, хотя он с родителями пришёл всего около десяти минут назад, но ему здесь не нравится. Слишком много людей, широко улыбающихся и громко смеющихся друг с другом. Вся эта суматоха, чтобы поскорее официально начать торжество, приводит мальчика в уныние. Он ищет в толпе людей маму, но её почему-то не видно, словно она спряталась. Но мальчик хорошо помнит, какое платье надела мамочка: лиловое, с рукавами-фонариками в сеточку и золотой вышивкой на груди; она была в нём настоящей красавицей, а её блеск в глазах, когда муж и сын сказали, что она выглядит просто великолепно, не передать словами. Наконец, гости начали рассаживаться за стол, а ребёнка охватила паника: «Где же мои родители?» Он пробегал взглядом по всем движущимся лицам и не видел родных. Яркие наряды превратились в противную мазню в глазах, отчего голова мальчика закружилась, и его начало подташнивать. Но внезапно на его плечи легли чьи-то тёплые руки, он поднял свой тревожный взгляд и увидел улыбающуюся маму. – Мамочка! – Чонгуки, я тебя везде обыскалась! Когда мы пришли, я говорила тебе держаться нас с папой, но вдруг ты куда-то исчез. – Прости, – заскулил мальчик,– мне стало любопытно, что стоит на столе, но, когда я увидел, не смог найти тебя. Женщина потрепала сына по чёрным волосам и положила мягкую ладонь на его щёку. – Гуки, мы встретили тётю Пак и переместились на веранду, чтобы подышать свежим воздухом, так как здесь нам придётся сидеть довольно долго и людей здесь много. Больше не отходи от нас, хорошо? Мальчик всхлипнул и быстро-быстро закивал в ответ. Время тянулось ужасно долго: как только первый тост был произнесён, все приступили к еде. Блюда, надо признать, были очень вкусными, но Чонгук всегда ел довольно мало, поэтому и сейчас съел немного, а теперь сидел и тянул сок по трубочке.       Гости танцевали, пели, участвовали в конкурсах, иными словами – отлично веселились, а Чонгук смотрел на всех них грустными глазами, потому как ему было совершенно не весело. Его родители тоже кружились в танце; Чонгук так на них засмотрелся, видя прекрасную, гармоничную пару перед собой, что вздрогнул, когда кто-то потянул его за руку. Мальчик перевёл взгляд и увидел женщину с проступившим румянцем на щеках, что задорно хохотала и звала его танцевать. – Извините, но я не хочу, – попробовал вежливо отказаться мальчик. – Да брось,– настаивала незнакомка,– чего ты тут сидишь и грустишь? Пойдём танцевать, это весело! – Хватка на руке стала сильнее. Чонгук попытался выкрутить свою руку, но ничего не получилось. В итоге, женщина потянулся его за собой, заставляя мальчика встать со стула и последовать за ней. Чонгук упирался ногами, тормозил, но всё равно оказался в середине комнаты, где многие гости отдавались танцам. – Меня Суён зовут, а тебя как, малыш? – Чонгук,– через силу выдавил мальчик. Ему совершенно не хотелось разговаривать с этой настойчивой особой. Он хотел к родителям. Где они?.. – Какое милое имечко! Что ж, потанцуем, Чонгуки? Мальчик скривился от произнесённого имени – так могла называть его только мама, а не посторонняя, незнакомая и крайне неприятная женщина. – Простите, но, может, вы с кем-нибудь другим потанцуете? Я не хочу. – Ну что ты заладил?– возмутилась женщина, обвивая руками мальчика свою талию, а свои кладя на его плечи. – Это несложно, давай. И они начали двигаться. От женщины слишком сильно пахло алкоголем, видимо, она перебрала спиртного. Чонгук старался незаметно отстранить руки от её талии, но она каждый раз возвращала их на место. Про себя он считал секунды, пока они танцевали; мальчик начинал всё больше ненавидеть сегодняшний день, сегодняшнее торжество – он чувствовал себя крайне некомфортно среди такого большого количества людей, а эта настырная незнакомка усугубила ситуацию, потянув танцевать – отвратительное чувство, схожее с панической тревожностью. «Как это прекратить?» Чонгук снова стал искать лицо матери, но среди кружащихся по комнате людей, это было чрезвычайно сложно. Мальчик всё ещё надеялся, что эта женщина отпустит его, и он сможет сесть на своё место, продолжая ждать завершения праздника, но, кажется, ей доставляло удовольствие медленно двигаться в танце, а когда заиграла более подвижная песня, Суён начала дёргать руки Чонгука, пытаясь вращаться вокруг своей оси. Но наконец-то молитвы Чонгука были услышаны, и запыхавшаяся от танцев женщина, обмахивая руками лицо, отстранилась: – Фухх, как же тут жарко! – Её причёска растрепалась, щёки стали красными, а макияж, казалось, вот-вот потечёт.– Спасибо за танцы, Гуки. Но всё же тебе следует быть более раскрепощённым. Ты слишком зажатый.– Женщина развернулась и направилась на выход из комнаты, вызывающе виляя округлыми бёдрами. Чонгук не мог поверить, что эта пытка действительно закончилась. Он облегчённо выдохнул и подошёл к столу, чтобы попить сока. Тошнотворное чувство не покидало его, фантомное ощущение мягкого тела под ладонями, наверное, останется на весь оставшийся вечер. Мальчик отставил стакан с соком и решил выйти на улицу подышать свежим воздухом, так как по комнате струился аромат алкогольных напитков, что так жадно употребляли гости. Приятная свежесть проникла в ноздри, насыщая сознание бодростью и капельку поднимая увядшее настроение. Чонгук решил пройтись по небольшому саду, расположенному рядом с домом. Сейчас зима, а мальчик вышел в одном костюме, однако это его не заботило – в доме действительно стало очень жарко, и хотелось как можно скорее почувствовать прохладу; мысль о том, что так можно запросто простудиться, пришла поздно, когда Чонгук уже медленно шёл по узкой тропинке меж заснеженных кустов, надеясь немного побыть в тишине. В саду, и правда, было тихо, не считая отголосков, доносящихся из дома, но чем дальше он продвигался, тем приглушённее они становились. Внезапно внимание Чонгука привлекло какое-то движение под одним из декоративных деревьев: мальчика окутало любопытство, поэтому маленькими осторожными шажками он приблизился и выглянул из-за куста. Его глаза моментально расширились, а к щекам прилила кровь: на лавочке, покрытой тонким слоем снега, с куртками на плечах, сидели парень с девушкой и нежно целовались. Эта картина выглядела очень романтично:искрящийся снег вокруг, сумерки, тишина и лавочка под запорошённым деревом – идеальное место для уединения двух влюблённых. Мальчик постарался заставить себя отвести взгляд, так как подглядывать некрасиво, но ему вдруг стало так интересно, каков же поцелуй по ощущениям, что он продолжил смотреть на пару. Кажется, они настолько поглощены друг другом, что не заметили бы, если бы кто-то подошёл к ним вплотную; но вот девушка отстранилась и смущённо захихикала, а парень сразу крепко обнял её, перед этим чмокнув в щёку. Чонгук наблюдал за ними, борясь с чувством стыда внутри, но он ребёнок – ему интересны новые вещи; несмотря на небольшой возраст, влечение к новому и чему-то запретному уже поселилось внутри и ждало, когда хозяин воплотит желания в действительность. Детей в принципе тянет поскорее испробовать что-то новое, вот и Чонгук задумался, когда же он узнает «вкус» первого поцелуя. Девчонки в школе ради забавы порой чмокали мальчишек в щёки, после чего те начинали усердно тереть место поцелуя, делая вид, что им крайне неприятно, хотя в душе тихонько ликовали, но это не то. Губы должны ощущаться по-другому, в этом Чонгук был уверен. Мальчик наконец перестал смотреть на влюблённую парочку и решил вернуться в дом, потому что холод начал заметно ощущаться с приближением вечера. Как только Чонгук вошёл в дом, к нему сразу же подлетела мама. – Чонгук, ты опять ушёл куда-то! – Мне стало душно, и я решил выйти на улицу. Я снова не смог отыскать вас с папой. – Ты надевал куртку, когда выходил? – Женщина внимательно посмотрела в глаза сына. Чонгук не хотел лгать, но и расстраивать маму, порождая пусть и тихие, но разборки, тоже не было желания. Поэтому, переборов себя, он сказал неправду: – Да, я был в куртке, не волнуйся. Женщина продолжала пытливо смотреть на сына, пытаясь выявить ложь, заставляя Чонгука потихоньку вскипать, но её отвлёк подошедший муж. – Чонгук, где ты был? Мы с мамой обыскались тебя. – Мужчина оглядел опустившего голову сына и внимательно оглядывающую его жену, – Знаете, я думаю, может, отправимся домой? Мы и поели, и потанцевали. Неплохой вышел праздник, так предлагаю попрощаться и поехать домой, м-м? Чонгук посмотрел на папу настолько благодарными глазами, что не сдержался и подлетел к нему, крепко обнимая. – Да, да, да! Я согласен, поехали домой скорее! Мужчина посмотрел на задумавшуюся женщину, выжидая ответа. Тиен оглядела гостей, большая часть из которых уже просто бездельно сидела за столом и наблюдала за выносливыми теми, кто до сих пор танцевал, и приветливо улыбнулась, соглашаясь. Семья Чон ещё раз обменялись поздравлениями с хозяевами дома, попрощались и на выходе наткнулись на тётушку Пак, которая всех по очереди сначала обняла, после поцеловала, а затем обратилась к Чонгуку: – Малыш, сегодня весь вечер смотрела на тебя, ты какой-то слишком стеснительный, не танцевал, в конкурсах не участвовал, был какой-то отстранённый. Тебе надо стать более раскрепощённым, а то такому, как ты сейчас, потом сложно будет. Учись менять себя, дорогой. Чонгука задели за живое: он терпеть не мог, когда ему указывали на его замкнутость и необщительность. Он принимал себя таким, ему было комфортно являться скромным ребёнком, он не страдал от нехватки общения, но почему-то люди поголовно советовали меняться. – У него возраст такой, тётушка, успеет ещё измениться, когда вырастет.– Вступилась мама, которой тоже частые упрёки по поводу стеснительности и зажатости сына начали надоедать. – Пусть-пусть уже учится, потом легче будет. Сев в машину, мальчик был несказанно счастлив покинуть это шумное место. Наконец-то скоро он будет у себя дома.

***

Раздался стук в дверь. Чонгук встал с нагретого дивана и пошёл открывать, шаркая тапками по полу. Отворив дверь, парень увидел на пороге Хосока, который держал какой-то свёрток в руке. – Чонгук, – не медля произнёс юноша, – понимаю, для тебя сегодня слишком много нового и непонятного, но так совпало, что именно этим вечером мы с парнями устраиваем посиделки у костра, а я ведь обещал тебя познакомить с ребятами. Ты не против пойти? Чонгук стоял, не зная, что ответить. Вроде бы у него есть желание познакомиться с друзьями этого доброго парня, но пугает их неизвестное количество. Сколько их? Двое, пятеро, десять? Юноша не любит большие компании – ему в них неуютно. Но, наверное, у Хосока хорошие друзья, с которыми ему будет комфортно, просто не может быть иначе, поэтому, поразмыслив, что дома предстоит провести целую ночь одному, Чонгук решился. – Хорошо. Я согласен, – ответил он. Хосок засиял от радости, даже в ладоши довольно прихлопнул, перехватив свёрток подмышку. И только Чонгук хотел спросить, что это такое, парень заговорил: – Отлично, тебе понабится плед, у тебя есть? Чонгук кивнул и пулей умчался наверх, перед этим приглашая Хосока войти в дом. Юноша быстро вытянул плед из шкафа и спустился на первый этаж, где Хосок с любопытством осматривал гостиную. – У тебя очень уютно, – произнёс он и подошёл к комоду, на котором стояли фотографии в рамках, – ты маленький так забавно выглядел, прям милашка. Чонгук улыбнулся, смущаясь. – А сейчас уже не тяну на милого ребёнка? – усмехнулся он. Хосок поднёс фотографию, на которой маленький Чонгук разукрашивает зверушек в большой раскраске с наклейками сбоку. – Почему же? – он сделал паузу. – Знаешь, по идее я должен сказать, что сейчас ты милый взрослый парень, но нет – ты по-прежнему ребёнок – милашка. – Эй! – наигранно возмутился Чонгук. Он не обижался на такие заявления – его внешность действительно имела до сих пор детские черты. От этого он и был милым. – Ладно – ладно. Я пошутил. – Хосок поставил фото на место и перевёл взгляд на больших размеров свёрток в руках Чона, – Это что? Плед? Такой большой? Чонгук поднял руку с пледом, несколько раз похлопал по нему, а потом погладил. – Я просто часто мёрзну, даже в тёплое время года, особенно страдают мои ноги и руки, поэтому родители сделали мне такой подарок. Он правда большой. – Да уж… – протянул Хосок, – Ну, это неплохо. Вроде Тэхён говорил, что его плед совсем износился, а новый никак не найдёт, ему предлагал Намджун, но, видите ли, расцветки не нравятся, – парень закатил глаза. – Расцветки? – Да, «все какие-то противные, а ещё ужасно колючие», – передразнил друга Хосок, – в общем, он со старым последнее время ходил, но ты же не будешь возражать, если вдвоём под одним посидите? Он приятный на ощупь, – Хосок провёл ладонью по пледу, в то время как Чонгук призадумался, отчего немного опешил от последней фразы парня, но, когда увидел, что тот касается пледа, понял, что он имел в виду. Чонгук снова не знал, что ответить. Мысль сидеть с незнакомым парнем так близко его не прельщала, но всё-таки они ведь будут не одни, да и атмосфера должна располагать. Всё будет хорошо, не стоит волноваться. Ничего же страшного не случится, если Чонгук один или два вечера посидит под одним пледом с парнем, которого другие пледы не устраивают? – Я не против. Мы сейчас пойдём? – Хосок глянул на свои наручные часы, что-то прикинул в голове и кивнул. – Да. Скоро все придут. Собираемся мы у Юнги, он через два квартала живёт, почти рядом. Ты куртку захвати, потому что возвращаться будем поздно вечером и… Ой, нет. Извини, всё забываю, – парень хлопнул себя по лбу, – нам же не надо. Точно. Чонгук вспомнил, что здесь температура не ощущается, следовательно, пледы точно нужны лишь для атмосферы. Что ж, получается, тот парень может и без него обойтись, но Чонгук будет добрым новеньким, который готов оказать дружескую (заранее) помощь. Парни вышли из дома, когда на улице начало смеркаться, а на небе стали заметны первые звёздочки. – А, Хосок, я тут спросить хотел… а где мой телефон? Почему-то найти не могу. – И не найдёшь, – отвечает парень, пожимая плечами, мол, да, вот так. – Ты можешь разогревать еду в микроволновке, варить кофе, стирать бельё, пылесосить, если возникнет желание, и прочее, но посмотреть телевизор или позависать в компьютер тебе не удастся. А телефонов попросту нет. Ни у кого. – Почему? – В Поднебесье работает техника, кроме трёх исключений, – их я тебе назвал, – и здесь, в принципе, насколько я понял, она не особо-то нужна. Поэтому средств связи нет. Захочешь что-то кому-то сообщить – приходи к нему. Нет телефонов? Не работают телевизор и компьютер? Тут какой век, собственно, царит? – Это.. эм, странно как-то, – озадаченно тянет Чонгук, на что красноволосый парень лишь неоднозначно хмыкает. – Такие тут правила. – Всем привет! – крикнул Хосок, приветливо махая руками. – Я тут новенького человека привёл, он классный парень, давайте знакомиться! Чонгук оглядел собравшихся парней, что сидели в небольшом кругу и внимательно изучали его глазами, и тоже помахал рукой в знак приветствия. Все парни были совершенно разными: цвет волос, черты лица, даже голос, который парень успел услышать, когда ребята здоровались с Хосоком – они все были индивидуальны. Юноша стал искать глазами того, с кем должен будет делиться пледом – и вот – парень с пепельными волосами, как и все остальные, смотрит на него, но недолго, а затем отводит взгляд, чтобы принять объятия Хосока. «Наверно, это их традиция» – подумал Чон. На его коленях Чонгук замечает видавший времена плед. Когда парни поприветствовали красноволосого юношу, внимание всех снова переключилось на потупившего взгляд Чонгука, начавшего ковырять носком кеда землю. – Новенький, может, представишься? – произнёс кто-то из парней. Чонгук мигом поднял голову, пытаясь понять, кто это сейчас сказал, но тот парень сам продолжил: – Как тебя зовут? Чон замялся, так как ощущать на себе четырнадцать пар глаз крайне некомфортно, но всё же выдавил: – Здравствуйте, я – Чонгук. – Окей, давайте, вы представитесь по очереди, – предложил Хосок, и все ребята – согласились. – Хорошо, меня зовут Намджун. Приятно познакомиться, – произнёс парень с пепельными волосами. – Я – Чимин. Приятно, – парень со светлым блондом на голове. – Я – Сокджин, но можешь звать просто Джин, я знаю, что так гораздо удобней, – с улыбкой сказал черноволосый юноша. – Тэхён. У тебя классная толстовка, мне нравится, – зачем-то сказал тот самый русоволосый парень, но Чонгук невольно улыбнулся ему. – Ну а я – Юнги. Собственно, тот, в гостях кого ты находишься. Приятно познакомиться, Чонгук. Присаживайся, – парень поставил в круг дополнительный стул рядом с Сокджином. – Погоди-ка, – остановил его Хосок, – Тэхён, ты так и не нашёл плед, удовлетворяющий твои желания? – Я всё ещё в поисках, – ответил тот, накрывая ноги имевшимся. – Хорошо, тогда у меня есть предложение, – юноша подошёл к Чонгуку, который от нервов стал мять в руках свой плед, и обнял его за плечи, – у Чонгука огромный плед, давайте вы сядете рядом, и он сможет укрыть им и тебя? Тэхён озадаченно посмотрел на новенького в их компании, а потом на плед в его руках – он действительно выглядел большим. Парень видел, как волновался Чонгук, стоя перед ними и ожидая его ответа – руки выдавали обладателя с поличным – и Тэхён решил, а почему бы и нет? Главное, чтобы мягонько было. Юноша встал, подошёл к Чонгуку и потрогал его плед. Пушистый, очень приятный на ощупь. Парень перед ним, кажется, сейчас задрожит: он начал глубоко и прерывисто дышать, а по рукам уже пошла еле заметная дрожь. Решив не мучить, по-видимому, стеснительного беднягу, Тэхён широко улыбнулся ему и наконец ответил: – Меня всё устраивает. Я согласен. Пойдём. – Он взял Чонгука за руку и повёл к их месту. Когда все расселись, Чонгук смог спокойно выдохнуть: его вроде как нормально приняли. Парень рядом не нарушал его личного пространства, что несказанно радовало и побуждало расслабиться ещё больше. Вначале ребята обсудили, кто и как провёл этот день – как оказалось, ничего особенного никто не делал, все просто прожили ещё одни сутки. Когда с этим обсуждением было окончено, решили чуть лучше узнать новенького, который всё это время сидел молча и просто слушал остальных. – Чонгук, ты вообще понимаешь, где ты находишься? Что это за место? – поинтересовался Джин. – Я… Мне Хосок объяснил, но, на самом деле, это всё трудно поддаётся пониманию, – честно признался Чонгук. – Это точно. А воспоминания к тебе ещё не вернулись? – Нет. Я не помню, что произошло. И… – парень опустил голову, – мне страшно. Все молчали. Каждый понимал, о чём говорит Чонгук, ведь все прошли через это. Юноша начал комкать край пледа, подтягивая его выше, как вдруг его руку накрыла чужая. Он поднял взгляд, и встретился с карими глазами, обладатель которых сидел справа от него – это он положил свою руку, а потом крепко сжал. Чонгук смотрел на парня, а тот на него – кажется, он понимает его без слов. Карие глаза окутывали и словно успокаивали, безмолвно говоря «Всё в порядке. Я понимаю, через что ты проходишь». В стороне послышалось какое-то копошение – Намджун встал и подбросил несколько дров в костёр, отчего пламя резко вспыхнуло, а потом вернулось к исходному горению, издавая приятный слуху потрескивающий звук. Все смотрели на костёр, решая несколько минут побыть в тишине; Тэхён не стал убирать свою руку, а Чонгук решил этому не противиться – да, ему неприятно, когда его касаются малознакомые люди, но почему-то руку именно этого человека именно сейчас хотелось оставить. Они так и продолжили сидеть, наблюдая за разлетающимися в разные стороны искорками пламени, как Хосок предложил: – Парни, а давайте завтра отправимся на берег? Возьмём еды и устроим что-то типа пикника. Как вам идея? – ребята несколько секунд обдумывали в голове идею, а потом согласно закивали. Только Чимин как-то безынтересно посмотрел на Хосока. А тот пробежался по всем взглядом и довольно улыбнулся, щёлкая пальцами. – Итак, кто согласен? – все подняли руку, и Чонгук, мельком оглядев всех, как-то нерешительно протянул ладонь вверх. Парень решил, что раз уж его здесь приняли, то надо как-то участвовать в этой жизни. Кто знает, сколько ему здесь находиться? Следует использовать такой шанс. – Классно, а теперь, чтоб было честно, кто за еду? Все подняли вторую руку, отчего Тэхён убрал свою от Чона, а затем, по окончанию голосования, положил на плед, сцепляя пальцы обеих рук в замок. У Чонгука моментально родилась какая-то нехватка, но чего? Тепло он ощущать не мог, но кое-что… нематериальное, но такое ценное всё-таки было в жесте Тэхёна – поддержка. Казалось бы, он просто накрыл руку Чона своей, но сколько это значило! Парня понимали все, но лишь Тэхён подействовал, стараясь успокоить Чонгука и придать ему уверенности. Это побудило Чонгука переименовать юношу из незнакомца в статус приятеля. Мелочь, но весомая. Ещё около часа продолжалось непринуждённая беседа с шутками, смехом, подколами и в ней уже участвовал и Чонгук. Как удалось выяснить, в Поднебесье большинство парней попало практически в одно время, около недели назад, кто-то с кем-то познакомился, а потом подключил и остальных – так и сложилась их компания. Чонгук смотрел на них, слушал и понимал, что все шестеро ребят по-разному дополняют друг друга, они образовали собственную дружескую семью, и все верны этой дружбе. Юноша на миг призадумался, а сможет ли он стать частью этой семьи? Способен ли он дополнить седьмой пазл, не разрушая остальную часть картины? Хотелось бы… Дров в костре становилось всё меньше. Пламя было уже не такое яркое, благодаря чему можно смотреть на парней, не щуря глаза. Чонгука уже стало клонить в сон, что от обильности сегодняшней информации вполне естественно, но он старался не подавать вида. Парню так понравилось сидеть среди ребят, что-то обсуждать, рассказывать, что не хотелось это заканчивать. Атмосфера, и правда, была волшебная, побуждающая потихоньку открываться и делать открытия о других. Например, за сегодняшний вечер юноша узнал, что Чимин терпеть не может груши – его от них тошнит, Намджун хорошо катается на сноуборде, Джину приносит удовольствие уборка, Юнги в юности пробовал писать стихи и у него неплохо получалось (один из них – самый удачный, по мнению парня, – он согласился зачитать), Тэхён часто фотографирует небо, делая снимки на полароид, а Хосок выращивает дома маленький кактус по имени Билли – и это лишь малая часть их личностей. – Парни, посмотрите на небо – красота какая! – воскликнул Намждун, указывая пальцем на небосвод, усыпанный звёздами. Все дружно подняли головы и ахнули, поражённые прекрасным зрелищем, приоткрыв рты от восхищения. – Да… Нечасто увидишь столько звёзд! – сказал Юнги, опустив голову, и подтянул плед. Тэхён с грустью посмотрел на догорающий костёр и произнёс: – Жаль, у меня сейчас полароида нет. Это нечто… Так хочется запечатлеть! Хосок усмехнулся и встал, привлекая всеобщее внимание. – Глазами фотографируй, – бросил он Тэ, заставляя Юнги весело хмыкнуть, – парни, думаю, пора по домам, ну, нам с Чонгуком точно – он уже дремлет сидя. 6 пар глаз проследовали за кивком Хосока, останавливаясь на действительно задремавшем юноше, что мило причмокивал губами во сне. – Согласен, – вздохнул Чимин, – время на наших посиделках всегда так быстро пролетает, правда? – парни согласно кивнули. Никому не хотелось возвращаться в свой пустой дом, дожидаясь окончания ночи, чтобы снова встретиться и пообщаться, что-нибудь поделать в компании, а не просиживать часы в одиночку без дела. Друзья обнялись напоследок, а Хосок подошёл к Чонгуку и лёгонько потряс его за плечо. – Чонгуки, пошли домой, уже поздно. Сонный юноша медленно разлепил веки, которые казались просто ужасно тяжёлыми, и еле-еле сфокусировал взгляд на каком-то красном пятне, которое медленно преобразилось в лицо Хосока – Домой? – пробормотал Гук, – А все уже разошлись? – он попытался принять нормальное сидячее положение, чтобы оглядеть площадку. Хосок улыбнулся, указывая в сторону ворот, где друзья ещё что-то обсуждали, махая руками. Чонгук шумно выдохнул и резко поднялся на ноги, пугая красноволосого юношу, тот еле успел уклониться, чтобы не стукнуться головами. – В нашу сторону кто-нибудь идёт? – Эм… Ну Джин с Тэхёном недалеко от нас живут, так что… Но не успел Хосок договорить, как Чонгук взглянул на него ошарашено и вскрикнул, чего сам не ожидал: – Так почему мы стоим!? Нам надо пойти четвером, чего по отдельности-то? Честно, парень сам не понимал, откуда в нём возникла потребность в «компании», в другое время он смог бы спокойно пойти лишь с Хосоком, да его бы попросту не заинтересовало, идёт ли кто в их сторону или нет, но сейчас что-то побудило его задать вопрос, а после сделать вывод. «Может, сон так повлиял» – предположил Чон, которого накрыло смущение от собственных действий. Хосок же стоял напротив и даже не прятал улыбку, готовый расхохотаться с заспанного выражения лица парня и его возгласа в любую минуту. И он бы наверняка сделал это, но его отвлёк голос Сокджина, стоявшего у ворот и машущего им рукой. Хосок дал Чонгуку его плед, взял свой, и направился к поджидающим парням, лукаво щуря глаза. – Не ври, тебе не может быть холодно. Ну, пока что точно нет, обманщик, –говорил парень отвернувшемуся от него Тэхёну, – Так. Все в сборе, отлично. Ну, что ж, всем пока, спасибо за очередной приятный вечер. До завтра! – крикнул он и отворил калитку. Трое друзей и один пока что приятель быстрым шагом отправились прямо по широкой дороге за отсутствием машин, сохраняя молчание – за вечер достаточно наговорились, а теперь просто хорошие люди рядом, с которыми можно комфортно помолчать и не возникнет чувства неловкости; редко таких встретишь… Зайдя в дом, Чонгук сразу отправился в спальню, бухаясь с размаху на кровать, даже не снимая одежды: спать морило так сильно, что наличие белья на теле не волновало. Этой ночью парню снился медовый костёр с кружащимся вокруг звездопадом.