Как вам это понравится

       Тем временем молодые направились подальше от шумных глаз — в комнату принцессы.         — Проходи, не бойся! — позвала Ханджи Бертольда, который стоял перед дверью и не решался войти.         — А разве так можно? Ведь Вам, Ваше Высочество, будет неловко… если незнакомец останется с Вами наедине, да ещё в таком месте… — отводя взгляд в сторону, говорил юноша с чувством некоторой вины.        Ханджи с недоумение посмотрела на молодого человека. Мгновение спустя она взяла его за руку, силой затащила через дверь в комнату и усадила на стул, который стоял подле довольно широкого стола.         — Мне совсем не хочется, чтобы ты так обращался со мной. Давай мы оставим все эти формальности этикета и будем общаться как обычные люди, хорошо? Я буду звать тебя по имени, и ты тоже зови меня просто Ханджи, договорились? — вопросительно посмотрела она на своего гостя.        Бертольд кивнул головой в знак согласия. Смущённый, он очень волновался и от переживаний не мог чётко сформулировать свои мысли.         — Вот и славненько! — улыбнулась принцесса. — Ты пока посиди, а я схожу, переоденусь. Скоро приду, — с этими словами Ханджи удалилась в соседнюю дверь.        Оставшись один, Бертольд понемногу пришёл в себя. Комната, где он пребывал, совсем не походила на покои королевской особы; скорее это был рабочий кабинет какого-то писателя или учёного. Стол, за который его усадила Ханджи, действительно, был широким — за ним могли бы спокойно писать два, а то и три человека сразу. Комната обладала двумя большими окнами, из-за чего в ней было очень светло. В дальнем углу висело небольшое зеркало, а под ним стоял ещё один, но маленький столик, на поверхности которого лежали различные очки, множество линз и увеличительных стёкол разнообразных размеров.        Над столом, за которым сидел гость, висела большая книжная полка, заполненная трудами учёных и философов разных эпох: Сократ, Пифагор и Платон соседствовали с прогрессивными современниками, среди которых были Рене Декарт, Леонардо да Винчи, Джордано Бруно, Николай Коперник.        Бертольд с любопытством разглядывал книги.         — О, а это что?.. — юноша потянулся и достал одну из них. — «Дополнения к Вителлию», Иоганн Кеплер. Ничего себе, первый раз натыкаюсь на такое...        Открыв этот труд, Бертольд увидел зарисовки различных оптических схем, линз и даже хрусталика человеческого глаза. «Вот это да! Сейчас многие обсуждают эту книгу, говорят даже, что она произведёт настоящую революцию в оптике», — Бертольд так увлёкся изучением книги, что не заметил, как вернулась Ханджи.         — Вижу, тебе понравилась! — заметила она.        В этот момент юноша вздрогнул и поспешил убрать книгу на место.        Ханджи на этот раз предстала совершенно в ином облике: костюм, больше походивший на мужской, был скорее к лицу какому-нибудь кузнецу или гончару, чем принцессе: светлая рубашка и брюки на подтяжках с большим карманом на груди. Однако эта одежда прекрасно сидела на ней, и было видно, что выполнена она на заказ.         — Это мой рабочий костюм, как тебе? — спросила Ханджи.         — Удобный, наверное, … Вам… то есть, тебе в самый раз по размеру, — ответил Бертольд. — Но зачем вообще такой костюм?         — Ха-ха, ну не буду же я заниматься исследованиями в этих пышных королевских платьях! — засмеялась она.         — Прости, Ханджи… — сказал Бертольд и опустил глаза.         — За что ты извиняешься?         — По правде сказать, я не по своей воле здесь, — начал со вздохом юноша. — Я прибыл по распоряжению отца, который хочет женить меня в первую очередь ради поднятия престижа нашего княжества. До приезда сюда я даже не знал о твоём существовании… Прости меня, я не хотел доставлять неприятности ни тебе, ни твоему отцу. Я думал сразу же вернуться домой после всего этого.         — Бертольд, посмотри на меня, пожалуйста, — попросила Ханджи. А когда он повернулся и бросил на неё свой взгляд, сожалеющий и печальный, она продолжила. — Скажи, я тебе нравлюсь?        Юноша всё ещё сидел на стуле и теперь, забывшись, начал рассматривать девушку. Без того помпезного платья её фигура была стройной и подтянутой. Она смотрела на Бертольда своими большими карими глазами, преисполненными надежды, а он был заворожён её пышными волосами. «Интересно, а они мягкие»? — думал про себя молодой человек. Он совсем забыл про вопрос, который задала ему принцесса, и продолжал изучать её лицо. Наконец, они пересеклись взглядом и ещё какое-то время смотрели друг на друга…        Ханджи улыбнулась. Бертольд, вспомнив про вопрос и осознав, что творилось в последние несколько минут, покраснел и поспешил отвернуться. Принцесса подошла к нему и, облокотившись на спинку стула, начала рассказывать ему на ушко.         — Знаешь, а ведь я тоже делаю это не по своей воле. Я совсем не хотела всех этих смотрин и прочего. Это всё мой папа. Он сказал, что если я не выйду замуж в ближайший месяц, то он в любом случае выгонит меня из дома.         — Да так же нельзя, что же это за отец такой?! — возмутился Бертольд. — Разве можно так поступать со своей дочерью?         — Вот поэтому я и хотела, чтобы ты… — Ханджи встала и подошла к окну. — Но ничего не поделаешь, раз я тебе не нравлюсь… Буду гулять по улицам…         — Нравишься! — с непривычной для себя уверенностью сказал Бертольд, подошёл к принцессе и взял её рукой за плечо. — Ты мне нравишься, и я не позволю, чтобы ты жила на улице!         — Я рада! Очень рада, — ответила она ему. — Ну, давай я принесу чего-нибудь горячего. Посиди пока здесь.        Ханджи, подобно кошке, быстро выскочила за дверь. А Бертольд достал с полки ту книгу Кеплера и продолжил её рассматривать, но опять был «пойман» с поличным её владелицей. Видимо, Моблит уже заранее подготовил всё необходимое. Ханджи улыбнулась, когда увидела, что Бертольд снова заметает следы своего «преступления».         — А ты тоже любишь книги, я смотрю, — заметила девушка.         — По правде говоря, очень люблю, — заулыбался юноша, положив руку себе на затылок.         — Будешь кофе? — спросила его Ханджи.        Молодой человек вопросительно посмотрел на неё.         — Прости, прости. Для ваших краёв это пока ещё редкость, ведь везут его из-за океана. Но как раз, тебе стоит попробовать, очень бодрит, — Ханджи поставила на стол перед Бертольдом чашку с напитком и уселась на другой стул с ним рядом.         — Послушай, Ханджи, — начал неуверенно Бертольд.         — Что? — девушка смотрела на него умоляющим взглядом, как будто ждала то самое, единственное и заветное, о чём он непременно должен был её спросить.         — А какими исследованиями ты занимаешься?        Ханджи подскочила со стула и, обхватив руку Бертольда двумя своими руками, застыла на какое-то время с открытым ртом. От перевозбуждения она тяжело дышала, а её очки начали запотевать.         — Я знала, — начала она с той самой блаженной улыбкой. — Я знала, что тебе станет интересно, и ты обязательно спросишь об этом!        Бертольду было не по себе от того, что Ханджи смотрела на него взглядом какой-то маньячки.         — Ну, ничего не поделаешь! — заключила девушка. — Раз тебе так интересно, я всё тебе расскажу!        С этими словами она достала с полки книгу, завёрнутую в самодельную обложку, и которая не была подписана. Когда Ханджи открыла её, на первой странице Бертольд прочитал: Андреас Везалий «О строении человеческого тела».        В течение часа, без перерыва, Ханджи рассказывала Бертольду о том, что находится внутри человека, об органах и тканях и том, как всё это работает. Юноша понимал, что перед ним весьма искушённый исследователь, но в голове никак не укладывалось, что молодая девушка может заниматься подобными вещами. Принцесса достала так же откуда-то папку с подробными зарисовками внутренностей человека и демонстрировала всё это оторопевшему молодому человеку.         — Послушай, а ведь Везалий, говорят, занимался вскрытием трупов, чтобы изучить внутренние органы. Его даже обвиняли в ереси и чуть не сожгли на костре… — заметил Бертольд.         — Да, это так! — ответила девушка. — Он за свою жизнь вскрыл более 30-ти трупов! Я им восхищаюсь!         — А эти рисунки из его книги? — спросил юноша, указывая на папку с иллюстрациями.         — Нет, это я сама нарисовала!        В этот момент Бертольд выронил чайную ложку и застыл с открытым ртом.         — Ты ведь не хочешь сказать, что рисовала их с натуры?.. — ужаснулся он.         — По правде сказать, ха-ха… — Ханджи очень сильно засмущалась, видимо, пытаясь придумать что-нибудь в своё оправдание. Но Бертольду уже было всё понятно.         — То есть, ты тоже занималась вскрытием трупов? Неужели, тебе не было страшно?         — Если честно, то в первый раз было очень страшно! — Ханджи смотрела на него прямо в упор. — Было страшно интересно! Мне хотелось узнать, так ли это всё на самом деле, о чём написал Везалий!        Гробовая тишина повисла в воздухе. Но её прервал внезапный визит: в дверь постучался и вошёл один из придворных. Он пожаловался принцессе на неприятное жжение внутри живота.         — А Вы недавно, случаем, сильно не выпивали? — спросила его Ханджи.         — По правде говоря… — мужчина попал в неловкое положение и почесал свой пышный парик.         — Всё ясно! — заключила принцесса. — У Вас просто изжога. Чрезмерное потребление алкоголя может привести к нарушению кислотного баланса в желудке. Чтобы нейтрализовать излишки соляной кислоты, вот, возьмите. Это обычная пищевая сода. Разбавьте в кружке с водой и выпейте. Через 10 минут всё пройдёт.        Ханджи передала мужчине небольшой пакетик с белым порошком. Тот повертел в руках полученное лекарство и, подправив немного свои усы, начал рассыпаться в благодарностях:         — Спасибо, Ваше Высочество, Вы прекрасный врач! Даже не знаем, что мы будем без Вас делать! — мужчина с улыбкой посмотрел на Бертольда.         — А Вам я бы посоветовала поменьше выпивать! — укоризненно, но видно было, что с большой заботой заметила ему Ханджи. — В Вашем возрасте, лорд Пиксис, чрезмерное потребление спиртного негативно сказывается на здоровье.         — Да уж, Вы правы, — мужчина опять поправил парик, под которым сверкнула лысина. — Я буду по чуть-чуть.         — Смотрите у меня! — погрозила ему пальцем принцесса.        Лорд Пиксис откланялся и вышел за дверь.        Бертольд смотрел на девушку с удивлением и даже восхищением. До него дошло, что её страсть к исследованию человеческого тела может быть обращена во благо других людей.         — Бертольд, ты, наверное, подумал, что я сумасшедшая, да? — сказала Ханджи с нотками грусти. — Все молодые люди начинают избегать меня, когда узнают о моих увлечениях…         — Нет! — юноша поднялся со стула и взял принцессу за руки. — Ты удивительная! Я думаю, что ты опередила наше время на столетия. Из тебя, и правда, получится прекрасный врач и исследователь. Знаешь, недалеко от замка моего отца расположен госпиталь, где проходят лечение раненые солдаты. Там есть множество современных медицинских инструментов и приборов — и даже для проведения ампутаций конечностей. У нас каждый солдат на счету, поэтому отец заботится о развитии медицины в нашем княжестве. Ты сможешь, не стесняясь, заниматься любимым делом на благо других! Ты такая умная и добрая, Ханджи. Поэтому… выходи за меня!        Ханджи прослезилась от его слов.         — Да… — тихонько сказала принцесса ему на ушко и обняла его.        Молодые люди наслаждались этими внезапными объятьями. Ханджи прижималась к его груди, а Бертольд почувствовал её волосы на своём лице. «Они действительно очень мягкие и так приятно пахнут!» — думал он про себя.         — Ну, давай пойдём к папе и расскажем ему всё? — предложила Ханджи, не выпуская Бертольда из своих объятий.         — Да, давай, — ласково прошептал юноша ей на ушко.        Молодые люди взялись за руки и поспешили опять в приёмный зал. А ведь их не было несколько часов, что же там такое происходило без них?        Когда принцесса и жених вернулись, перед ними предстала картина маслом: в центре зала, прямо на ковровой дорожке, сидели в обнимку король Леви и капитан Райнер, прижавшись щеками друг к другу и произнося какие-то нечленораздельные звуки. Каждый из них держал в свободной руке по бутылке с вином, а вокруг них валялось еще несколько уже опустошенных бутылок. Особую пикантность этой сцене придавали лежавшие на полу лепестки красных роз, которые ещё так никто и не убрал.        Рядом стоял Моблит и отчаянно пытался как-то вразумить короля, но у него плохо получалось.         — Папа, что случилось? — Ханджи взволнованно подбежала к своему отцу.         — И-ик! Ханджи, представляешь, — начал, заплетаясь, король, показывая пальцем на Райнера. — Он меня уважает!        Девушка прикрыла лицо ладонью со стыда. Потом она повернулась к Бертольду, который и сам был обескуражен случившимся.         — Бертольд, извини, что так получилось, — начала оправдываться принцесса. — Папа, когда начинает пить, себя не контролирует и каждый раз напивается до поросячего состояния.         — Не волнуйся, Ханджи. Я никому не расскажу, — поспешил успокоить её юноша. — Да и капитан элитных бранденбургских кирасир сейчас тоже далеко не образец.        После этих слов все трое засмеялись.         — Ваше Высочество, — обратился Моблит к Ханджи. — Вам придётся переночевать сегодня здесь. Я распоряжусь выделить нашим гостям комнаты. А завтра будет новый день, Ваш отец придёт в себя, благословит Вас, и Вы сможете отправиться в путь.         — Да, думаю, что так будет лучше, — сказала Ханджи. — А я как раз успею собрать за сегодня свои вещи. Бертольд, мне неудобно тебя просить, но не мог бы ты помочь нам с Моблитом разнести этих двоих по комнатам?         — Конечно, конечно! Могла бы и не спрашивать о таких мелочах, — ответил ей юноша.         — А потом я покажу Вам и Вашу комнату, господин, — обратился к Бертольду Моблит.

* * *