Всё об обогревателях и льде в одном месте

      Чуя была в бешенстве и кричала на идиота, которого терпят в мафии сугубо из-за его ума и способностей. — Стоять, обогреватель! Я тебе сейчас в жопу лёд засуну, чтобы больше не молчал! — кричала едва ли не на весь квартал девушка, бегая за своим соулмейтом и отчаянно краснея. Использовать силу не вариант, всё равно её будет блокировать Дазай. — Ты всё знал, подонок! Четвертую!       Причём здесь молчание, обогреватель и лёд? Почему Чуя зла, словно чёрт? Всё просто и крайне просто.       Всё началось чуть ли не с самого рождения Чуи. Она мёрзла. Она всю свою чёртову жизнь мёрзла и ни разу не ощущала тепла. И за это могла сказать огромное спасибо своему соулмейту, который тоже мёрзнет, что и немного сбавляло её гнев. Её руки были ледяными, за руки её никто не брал. Да и вообще, за открытые участки кожи тоже. Зато она могла спокойно выживать и не бояться жары, поэтому, если обстоятельства вынуждали её, она спокойно опускала руки в кипяток и забирала из него что-либо, не ощущая ни жара, ни боли.        Несмотря на это явное преимущество, чувствовала она себя постоянно паршиво, чего, конечно же, не показывала. Уж больно у неё много гордыни было, да и есть. Эта девушка никогда в жизни не собиралась показывать своего отчаяния или боли кому бы то ни было. На её лице часто сверкала надменная ухмылка или жуткий оскал, коим она отпугивала всех.        Её способность давала возможность ей выживать в этом мире. В этом прогнившем мире, в котором не было ни единой доброй души. Все были прогнившими тварями, готовыми мать родную продать за выгоду. Чуя никому не доверяла. Опытом она была научена, что ждать чего-то от людей — бесполезная трата времени. Она придерживалась мнения, что лучше уж самой со всем разбираться и больше не просить помощи. Это же такое унижение!        К своему соулмейту она относилась равнодушно. Отчасти она убеждала себя в том, что это лишь бред. Ни с кем делить свою жизнь не собиралась и не надеялась. Почему-то Накахара была уверена в том, что ей попадётся в жизни какой-нибудь задохлик, слабак, плакса, который будет вечно прятаться за неё и просить защиты. А, возможно, будет и просто какой-нибудь хлипкий, худой, фарфоровый мальчик, такой идеальный и покладистый по характеру, что живот от тошноты и сладости сведёт. Или вообще трансгендер! Вот такого счастья Чуе точно было не нужно. Уверенность в этом была из-за того, что однажды она услышала: «Соулмейты должны дополнять друг друга! То, чего нет в одном, должно быть хотя бы отчасти в другом, чтобы они стали дополнениями друг друга. Но, несмотря на какую-то противоположность, они будут родственными душами». От этого бреда девушке хотелось едва ли не умереть.       Всю её жизнь её раздражал подобный бред про любовь. Она в неё просто-напросто не верила, не желала даже знать такого слова, но постоянно становилась невольным слушателем разглагольствований на эту тему. Какие, к чёрту, вторые половинки?! Кто с бодуна начал говорить такую хрень?! И вообще, Чуя родилась целая, ей ни соулмейт, ни кто бы то ни было ещё не нужен! Она выше, чем какие-то там слабые девушки с марципановыми мозгами!       К пятнадцати годам ей удалось вписаться каким-то чёртом в Портовую Мафию. Не сказать, что ей это не нравилось, наоборот. Она сама выбрала для себя этот путь, сама выбрала эту мрачную дорогу. Во-первых, её силу было труднее сдерживать с годами, и она грозилась высвободиться на свободу вместе с присущим девушке раздражением и гневом, которые она тоже редко когда контролировала. Во-вторых, с её способностью больше и идти некуда, да и незачем. А в-третьих, это единственное место, где её смогут принять, и она сможет добиться каких-либо вершин, больше не боясь ничего и не влипая в особые неприятности.       Выполнять грязную работу — легко. Не сказать, что она была тем человеком, которому это прямо-таки нравилось, но и делать ей больше было нечего. Она, гордая, могла и не боялась убивать. К чему страхи? Хуже её биографии точно ничего не будет. Поэтому убийство нескольких человек — совсем не проблема. Тем более, это в какой-то степени даже забавно. Люди никогда не воспринимали её, как сильную и опасную, а сейчас велик шанс, что она прославится.       Мори Огай — странный тип и Босс Мафии, которого девушка немного, но побаивалась. С виду он был больше похож на обычного мужчину средних лет с мудрыми и хитрыми глазами, странной улыбкой и голосом, способным пленить. Во время их первой встречи Чуя расслабилась и слушала совершенно всё, не отдавая себе отчёт о том, что она делает, поэтому очень сильно удивилась, когда едва ли не шагнула в пропасть из окна. — Ты очаровательна, Чуя! Но дам совет: никогда не расслабляйся в этой Мафии. Если не послушаешь меня — быстро сгинешь, — улыбаясь, предупредил Мори, окинув собеседницу таким взглядом, что она едва не начала внешне паниковать, хотя внутри всё только сильнее похолодело.       Девушка была крайне сильно удивлена, что внешне не показывала. Она редко ошибалась в людях, но этот человек заставил сильно напрячься. Теперь Накахара была готова к любой выходке со стороны этого человека. Если же в этой Мафии все умеют так заговаривать, то она будет готова в любой момент принять атаку. Ей придётся быть постоянно готовой ко всему, если хочет жить.       Босс провёл её к тогдашнему составу в какой-то странный кабинет и представил нового члена команды лично, из-за чего взгляды на новую персону были крайне быстро обращены. На неё с особым интересом смотрели все, говорили, что девочка далеко пойдёт больше из-за своей внешности, ежели силы (о которой они толком ничего и не знали). Но это всё было фальшью.       Чуя буквально видела чёрные сущности, сидевшие за плечами чёртовых лицемеров, которые вели себя максимально гостеприимно только из-за довольного новой подопечной Босса. Все они были фальшивы, все врали и, кажется, подлизывались, чтобы заполучить расположение Мори. А он, казалось, плевать на них с высокой колокольни хотел и не обращал на них никакого внимания. И это забавляло Накахару, из-за чего она тихо-тихо хихикала в кулак.       Что-то дёрнуло Чую поднять свой взгляд, и она посмотрела в дальний угол кабинета. Она там особо-то никого и не увидела, только парочку людей, но почувствовала на себе взгляд. Тяжёлый, холодный… Ей и без того было холодно, так ещё и этот взгляд, из-под которого ей хотелось сбежать, уйти, спрятаться, лишь бы не ощущать его вновь! Это было так жутко, что она еле видно вздрогнула, но через секунду уже ничего на себе не чувствовала, а переведя взгляд на Мори и ещё какого-то парня, которого, как она узнала, звали Шиноу. И, самое странное то, что она впервые почувствовала тепло.        Чуя замерла и округлила глаза от ужаса. Она встретила своего соулмейта, и это Шиноу? Или же это кто-то ещё? Она понятия не имела. И вообще не знала, как это происходит. Поэтому решила не предпринимать ничего и вести себя максимально спокойно, из-за чего лишь хмыкнула и проигнорировала протянутую Шиноу руку. Зато начала наслаждаться теплом…       Шиноу был довольно высоким парнем, на год старше её самой. Внешность у него была довольно обворожительная. О таких обычно говорят: «Сошёл с обложки журнала». Смазливенький, симпатичненький. Тёмные волосы, идеально уложенные назад, чуть выше плеч, светло-серые выразительные глаза и правильные черты лица. Красавец, чего уж там. Правда, взгляд у него до боли надменный, оценивающий. Аж бесит. — Привыкай, Чуя, он теперь твой наставник. Хотя тебе, наверное, будет проще с напарником… Дазай, подойди сюда! — воскликнул Огай, подзывая жестом какого-то паренька. — Если Шиноу твой временный наставник до тех пор, пока ты не выучишь это место — на два-три дня, — то Дазай — теперь твой постоянный напарник!       Чуе не нужны были напарники. И не нужно было такое большое количество парней вокруг. Она знала точно, что они оба будут над ней стебаться. Если по Шиноу видно это из-за взгляда и насмешливо искривлённых губ, то Дазай просто сходу дал понять: — Привет, коротышка! Я — Дазай Осаму. Не отходи от меня и лучше не прячься в ящиках с печеньем, если станет страшно. С твоим маленьким ростом я тебя даже не замечу!       Послышались тихие смешки и хихиканье Мори, который пытался скрыть то, что ему действительно весело наблюдать за этой парой. А у Чуи нервно дёрнулся глаз, когда этот явный суицидник ещё и руку для рукопожатия ей протянул. Она, конечно, знала, что даже для девушки пятнадцати лет она низковата, но ещё ни один идиот не называл её коротышкой. Видимо, всё жизни случается в первый раз. И желание угробить первого встречного прямо при Боссе Мафии тоже.       Она разрывалась во мнении: послать его в жопу или послать его в жопу Шиноу и объявить, что со всем она может справиться сама. Второй вариант был крайне заманчивым, но довольно опасным, потому что неизвестно, как на это отреагирует Огай, а умирать ей ещё не хочется. Поэтому она, сжав кулаки и скрипя зубами, процедила с таким холодом в голосе, что у Дазая улыбка стала только слаще: — Иди в жопу, перебинтованный мудак! Ещё раз назовёшь меня коротышкой — и ты умрёшь раньше, чем успеешь извиниться. — Ну-ну, Чуечка, нельзя же так выражаться де-евушке! Думаю, сестрёнка Коё научит тебя всему, — усмехался ещё и Шиноу, из-за чего девушка сжала кулаки сильнее, и её костяшки побелели.       Вокруг неё стала собираться тёмная аура, а её злобный взгляд заставил сглотнуть последнего шутника. Мори и Дазай и бровью не повели, лишь последний приоткрыл глаза, прикрытые до этого, и собирался ещё что-то сказать, как Чу его прервала. Она немного, но справилась со своим гневом и поэтому лишь ударила Осаму в живот кулаком, из-за чего он согнулся. — Ещё одна шуточка в мой адрес, и я тебя на веки вечные пропишу в могиле. И этот пидор отправится к тебе через секунду. — Чуя, нам всё ещё нужны живыми и Дазай, и Шиноу. Не злись, они же не со зла! Вдохни и выдохни, — чуть нервно начал успокаивать девушку Мори, надеясь на то, что нужные и весьма полезные ему люди останутся в живых.        Накахара отошла в сторону от своего напарника и фыркнула, недовольно наблюдая за тем, как Дазай спокойно выпрямляется и смотрит прямо в глаза Чуе, улыбаясь. И от его улыбки ей хочется едва ли не угробить его самым жестоким способом, который только существует. Этот человек за последние минут пять смог довести её до нервного тика, тогда что же дальше будет? Наверное, его смерть будет катастрофически скорой, что тоже весьма и весьма неплохо.        Она лишь на секунду заглянула ему в глаза. Коричневые глаза, как какао. Такие тёмные, мрачные.… И в них ни единого чувства. Казалось, что этот улыбчивый парень действительно ничего не испытывает, тогда почему же он делает вид, что как-то рад? Или это лишь часть гримма? Чуя впервые не знала, кто и что перед ней стоит, из-за чего слегка напряглась.        Её взгляд опять перешёл на Шиноу. И этот смазливый сопляк в мафии? И что же, позвольте спросить, делает в этом месте? Штаны протирает? Или за смазливой внешностью прячется тот ещё дьявол? Впрочем, девушка больше склонялась к последнему и предпочитала бы меньше времени проводить с ним, что уже невозможно, раз его компания будет ей докучать ближайшие два дня точно. А дальше придёт время Дазая…       Через неделю пребывания в Мафии она поняла, что отправлять её одну даже на самое мелкое задание не станут, что раздражало и огорчало. С ней постоянно таскался Дазай, который однажды сказал, что это всё из-за того, что она новенькая, да к тому же и девушка, из-за чего за ней нужен был глаз да глаз. А ещё девушка поняла, что ни черта хорошего быть не может, когда у тебя есть подобие наставника и ещё одна заноза, которую некоторые побаивались, что немного, да заставляло присмотреться к этому идиоту.        К ней довольно часто стал приставать Шиноу. И весьма прозрачно намекал на то, что был бы не прочь развлечься с юной и строптивой особой. При первом подкате в виде слащавого потока комплиментов, она просто послала его чудной фразой, которая помогала ей в ещё нескольких случаях: «Я не продаюсь, не отдаюсь и не покупаюсь. Вали в бордель и там снимай себе кого хочешь». Ладно, не особо фраза спасала, но иногда выходило. При второй попытке соблазнения в виде уже откровенных приставаний она его ударила ногой с такой силой, что он впечатался в стену и не мог ещё какое-то время из неё вылезти. А она в это время материла его существование и шипела угрозы, из-за которых даже охрана отошла в сторону, страшась того, что новенькая и их заодно накажет.        Дазай раздражал её постоянными подколами и шуточками про рост, из-за чего нередко получал по самое не хочу. Однажды на задании, когда им приказали взять одного из предателей живым, она в порыве гнева чуть не убила этого человека, которого в итоге просто вырубила. После разбирательства она ударила и Дазая, из-за чего он отлетел в сторону и крайне сильно ударился об стену. Девушка тогда поставила на его грудь ногу и, оскалившись, предупредила напарника обо всём хорошем, а в особенности о том, что её силы преград нет, и она может вполне справиться сама. Она надавила уже с помощью дара на грудь, но Осаму лишь хмыкнул и поднял голову, смотря девушке в глаза.       Тогда она впервые поняла, почему же его побаивались. Его взгляд и без того довольно тёмных глаз ещё сильнее потемнел, стал настолько тяжёлым и жутким, что она дёрнулась и резко попыталась убрать ногу, но не вышло. Напарник схватил её за лодыжку и держал настолько крепко, что Чуя не могла и пошевелиться. Она вздрогнула, понимая, что сейчас явно что-то нехорошее произойдёт, из-за чего у неё будут проблемы. Чуя, оскалившись, попыталась ударить второй ногой с тем же использованием способностей оппонента, но её опять же перехватили, но в этот раз вокруг неё закружились голубые письмена способности Дазая, и девушка почувствовала слабость и отсутствие силы в ноге. — Моя способность заключается в том, чтобы обезвреживать способности других, поэтому у тебя явно не выйдет мне противостоять, — заявил, казалось бы, спокойно Осаму, но, встретившись с его глазами, Накахара вздрогнула и поняла, победителем она сейчас не выйдет из этой битвы хотя бы потому, что не сможет активировать способность или не паниковать, смотря в его глаза.        Глаза сейчас ей казались чёрными. И эти чёрные глаза затягивали её и прожигали насквозь. Она настолько сильно физически ощущала себя жертвой людоеда, что где-то между четвёртым и пятым ребром у неё что-то кольнуло, причём весьма ощутимо. В душе застыл страх, потому что она видела свою потенциальную смерть, дьявола, машину для убийств, психопата, прекрасно отыгрывавшего роль нормально и глупого человека с огромным количеством тараканов в голове, но только не человека. Только не человека. Он даже не был похож на обычного жестокого убийцу, умевшего вселять такой дикий ужас.        Дазай с каменным лицом одним резким движением откинул девушку в сторону, из-за чего она, не успев не то что среагировать, а даже попытаться смягчить своё приземление, перегруппировавшись, не смогла не попасть в самые развалины какого-то дома. Какая-то часть дома обвалилась, и на девушку посыпались разломанные на несколько частей кирпичи и острые осколки стёкол. Она лишь сдавленно прошипела и сжала зубы, чтобы случайно не вскрикнуть или громко выругаться.        Тем временем Осаму предельно быстро оказался рядом с ней, заваленной строительным мусором, и с несколькими весьма глубокими ранами, в которых оставались осколки. Девушке было больно и, как бы ей ни хотелось это признавать, жутко. Жутко от того, что этот демон совсем рядом и всё ещё пожирает диким и до ужаса тяжёлым взглядом. Это взгляд давил на плечи и шею, не давал нормально, без труда дышать. Где-то глубоко внутри засело неприятное и мерзкое чувство, щекочущее живот. Страх. Ну дожила, Чуя, молодец! Уже боишься какого-то чёртового мальчишку! — Поверь мне на слово, напарница, терпеть подобное я не стану. Смирись с тем, что нас двоих настигла кара под названием общее времяпровождение. Если ты готова услышать резкий отказ и прочувствовать уничтожающую ауру, можешь идти к Боссу и просить его освободить тебя от моего общества. Я тоже буду крайне рад отсутствию недалёкой напарницы. Думаю, всё ясно?       Чуя, оставшаяся лежать под арматурой, застыла. Её силы к ней так и не вернулись, поэтому выбраться самостоятельно было практически невозможно, особенно учитывая огромное количество новых боевых ранений на её теле. Что-то ей подсказывало, что помогать ей напарник не собирается, да и она сама по себе слишком гордая, чтобы принимать помощь.       Накахара, раздражённая по самое не хочу, лишь зарычала, игнорируя то, что тяжесть от взгляда напарника буквально давила на неё. Она пыталась встать назло этой твари, она старалась использовать силу, но нет. Это было напрасно. Дазай лишь мстительно ухмыльнулся и, окинув девушку ещё раз взглядом, развернулся и неспешно пошёл прочь, бросив напоследок: — Посиди до вечера! Удачи, коротышка!       Это был первый раз, когда Чуя была так сильно унижена. Это был первый раз, когда у неё едва ли не пошли слёзы. Правда, она сама не знала их причину. Просто в памяти остался этот взгляд дьявола, просто что-то вновь кольнуло. И даже тепло, которым она наслаждалась и игнорировала соулмейта, не спасало её.       На следующее утро, когда она уже лежала в своей комнате, на своей кровати, её разбудил радостный и даже сладкий голосок Дазая. Спросонья она не могла толком понять, что именно он говорил, да и не хотела. Вечером она с трудом добралась до Мафии и лазарета, где все осколки осторожно удалили из-под кожи, раны, синяки, порезы обработали и кое-где наложили бинты. Теперь на шее и левой руке Чуи красовались бинты, а на щеке были два пластыря. — Встава-ай! Нам дали прекраснейшее задание, и с нами будет Шиноу! — Дазай начал трясти девушку за плечи.       Когда до неё дошло, что этот идиот мало того, что вчера её унизил и ранил, так он решил и её утро испортить. Приглядевшись, она заметила, что глаз худо-напарника был перебинтован, шея в бинтах, а ещё руки от запястья и, возможно, до локтя. Видно особо не было, потому что скрывали рукава рубашки. В Накахаре закипела ярость, и её губы сами собой растянулись в хищном оскале, когда она резко схватила Осаму за шею рукой и сжала её максимально сильно. Увы, но сам парень лишь продолжал улыбаться и почти не дёргался, разве что совсем чуть-чуть. — Я ни тебя, ни этого ублюдка терпеть с утра пораньше не стану, уяснил, тварь? Ты у меня на тот свет мигом отправишься!       И только она собиралась достать припрятанный на всякий случай пистолет, как Дазай перехватил её руки и, надавив на запястья, прижал девушку к кровати, нависая сверху. Взгляд его был ещё обычным, не таким тяжёлым, как вчера. И это немного, но радовало девушку. Его губы всё ещё расплывались в сладкой улыбке, и она стала лишь шире. — Чу-уечка, к чему такие выражения? Пойдём, нас Босс отправил на задание!       Она собиралась уже огрызнуться, но лишь обречённо выдохнула и зло глянула на этого идиота. За что ей он вообще достался? За какие чёртовы грешки? Он бесил её одним только своим видом. Правда, в этот раз в её голове ругательство «бесполезный слабак» не пролетало. Вчерашнего шоу ей хватило, чтобы понять, Дазай довольно силён, и его терпение испытывать иногда не стоит. Конечно, она не стала его бояться, не стала волноваться за свою жизнь, но повторения вчерашней сцены она тоже не хотела допустить. — Свали отсюда, придурок, дай переодеться.       После этой фразы довольный Дазай покинул комнату Накахары, давая ей возможность выдохнуть и собраться.       Задание заключалось в том, что им следовало поймать предателя и привести его в пыточную, начав допрашивать. Этот предатель также своровал довольно важные документы. Конечно, он уже практически труп, но интересно же узнать у него подробности дела.       С самого начала всё шло наперекосяк. Чуя была в бешенстве, потому что Дазай как ни в чём ни бывало шутил над ней и показывал всякие фокусы, из-за которых ему несколько раз прилетело кулаком в живот от неё. С криком: «Хуева скумбрия, завали хлебало наконец!» она едва не сломала ему руку. Спас Осаму от смерти Шиноу, обняв девушку сзади за талию и весьма соблазнительно прошептав на ухо: — Ну же, Чуечка, прекрати ты так кричать. В постели так пошумишь…       Думаю, вполне понятно, что «Чуечка» взбесилась и ударила его с такой силой в пах, что он не мог подняться в течение нескольких минут. Тогда девушка была готова поклясться, что Шиноу — не её судьба. И именно не он дал ей возможность наслаждаться теплом. К тому же, при тесном контакте с соулмейтом пары могут на несколько минут вновь перестать ощущать что-либо. Холод к ней не вернулся.       Дальше всё прошло довольно нормально. Шиноу даже не пытался больше подкатывать, а Дазай давал весьма дельные советы. Правда, в некоторых случаях напрягало то, что его взгляд вновь становился холодным и максимально тяжёлым, что немного, но пугало девушку. Благо, этого никто не замечал. По крайней мере, ей так казалось.       Когда работа уже была закончена, а троица стояла перед Боссом и его знакомым, произошло нечто. И это нечто — неумение Чуи в некоторых случаях контролировать свою силу. Знакомый Босса решил пожать руки всем участникам операции. Последней на очереди оказалась Чуя. Когда её руку в ответ сжал мужчина, он издал странный полу-хрип, полу-стон. Его рука ослабла, послышался хруст, и на руке Чуи появилась кровь. Она едва вздрогнула, осознавая, что сила вышла из-под контроля — и вот результат. Она, кажется, раздробила ему руку…       С того самого дня у неё начались проблемы. Мори был спокоен, даже улыбался и подшучивал по-доброму над девушкой по этому поводу, но просил во благо Мафии научиться контролировать свою огромную силу. Шиноу распространял слухи, что она — ведьма, хотела убить Огая и много чего подобного. По Мафии слухи ползли с бешеной скоростью. На попечение её к себе взяла Коё, преподавая разные уроки и воспитывая в ней девушку, что у неё вообще не выходило. Выходило лишь сильнее злить Накахару, настроение которой в последующие несколько дней можно было описать так: «Подойдёшь с нравоучениями или не по делу — труп». Неубиваемой была только её учительница, которая была гораздо сильнее.       Она начала носить перчатки, чтобы сдерживать энергию, и шляпу, чтобы не особо привлекать внимание. За её спиной ходило слишком много слухов, которые развеять у неё не вышло бы. Благодаря взрывному характеру она бы только усугубила ситуацию. Поэтому приходилось скрипеть зубами и брать задания по зачистке.       Единственный человек, которому она была и рада, и зла — это Дазай. Он, как её напарник и человек, у которого просто больше не было выбора, часто был рядом с ней и подшучивал. Бинтов на его теле становилось всё больше. Однажды ей стало ну очень любопытно, и она задала вопрос: — А откуда у тебя, скумбрия, бинты?       Ответ был довольно необычным. Даже странным. Дазай лишь чуть удивлённо на неё посмотрел и улыбнулся, отвечая максимально спокойным и миролюбивым тоном: — Я пытался совершить суицид, но не вышло, — он помолчал секунду и надулся, как мышь на крупу, продолжая. — Мне постоянно мешали.       Несколько секунд Накахара была в ступоре. Вот и зачем ему умирать? Какова причина? У него, вроде как, всё есть: работа, дом, уважение со стороны Мори и других мафиози. У него есть друзья-знакомые. И их много. Она знает только человека по имени Ода. И что же не так? Или он к тому же и мазохист?       Она хмыкнула. Это не её дело. К тому же, если он умрёт, её геморрой и раздражитель исчезнут. Это ведь не так уж плохо, не правда ли? Так почему бы не помочь этой надоедливой скумбрии? — И какой идиот тебя спасал? — Когда как… Но, в большинстве своём, Босс, — беззаботно ответил Дазай, хитро глянув на девушку.       Она ожидаемо подавилась, но смолчала, шикнув. Этот мудак временами её просто безумно бесил. — Если уж тебе так хочется умереть, то я с удовольствием тебе помогу! Обещаю, смерть будет быстрой! Или, если хочешь, могу помучить. В этом деле любой твой каприз исполню. — Она встала со стула и ухмыльнулась, разминая кулаки.       Дазай глянул на девушку и смотрел на неё не сказать, что долго, но вполне себе достаточно. Под этим взглядом девушка уже начала напрягаться и даже закипать, что грозило смертью бедному и весьма счастливому суициднику. — Я хочу умереть безболезненно, а ты мне такую милость не окажешь. К тому же, с твоим ростом, коротышка, ты не то что меня, ты ребёнка не сможешь помучить.       После этой фразы у Чуи на лбу вздулась венка, и эти двое устроили догонялки, едва ли не сбив Рюро и Коё. Накахара не обратила даже внимания на слова Рюро, вокруг которого они бегали минуты две: «А из них не только напарники хорошие выйдут».       После этого события прошли два года. Они с Дазаем весьма неплохо сработались. Что с того, что они ссорились чуть ли не каждые пять минут? Чуя, казалось бы, ненавидела своего напарника, что отчасти было верно, но на шуточные предложения Босса сменить напарника она реагировала резко, отвечая, что лучше него напарника по работе она точно не найдёт.       И это была правда. Дазай был единственным человеком, который довольно много времени проводил с ней, не боялся брать за руку (несмотря на то, что однажды она его за это треснула кое-чем весьма и весьма тяжёлым) и шутил, доводя до бешенства. Мало кто мог с ней так обращаться. Все знали, что она яркая звезда Мафии, уничтожающая любую помеху хладнокровно и безжалостно. К тому же в Двойном Чёрном они были прекрасной парой. Дазай никогда не ошибался в выборе тактик и действий, которые после выполняли они вместе.       За это время Чуя приноровилась носить чёрную шляпу с красной лентой, из-за чего она часто слышала обречённые вздохи Коё, которая, к слову, уже отбросила все попытки воспитывать в ней девушку. Всё равно бесполезно. Разве что время впустую потратит, а у неё и без того дел много.       Однажды Чуя проснулась в лазарете. Её голова жутко болела, живот тянуло от голода, а всё тело неприятно жгло. Ощущение было, будто её очень долго и сильно били… Когда она перевела взгляд чуть в сторону, то тут же весьма сильно удивилась. На койке лежала рука Дазая, а его головушка уже валялась и на ней. Вторая рука напарника крепко сжимала её ладонь. Девушка немного даже покраснела от подобного. Видимо, суицидальный мудак — это второе его постоянное прозвище — сильно ударился головой. Только вот когда?       Осаму зашевелился. Он медленно приоткрыл глаза и сразу же глянул на девушку, дёрнувшись и приняв сидячее положение. Взгляд его карих глаз был каким-то взволнованно-радостным. Чуя даже язвить не начала — настолько сильно она была удивлена реакции напарника. Она вообще впервые у него видела такое смешение эмоций. Может, его подменили? — Ты как, коротышка? — спросил Осаму, и Чуя поняла, что его никто не менял. Как был долбоёбом, так и остался. — Ещё раз ты что-то вякнешь, суицидальная скумбрия, и я тебя убью прямо на глазах Босса. А когда ты умрёшь, я тебя четвертую, вырежу органы и продам их на чёрном рынке, твой глаз оставив себе, усёк?! — прохрипела девушка, чуть кашлянув. — Значит, в порядке, — хмыкнул. Он продолжил через несколько секунд, опережая вопрос девушки: — Ты использовала «порчу». Так как ты не можешь контролировать себя в этот момент, ты уничтожила не только всю организацию, но и пыталась уничтожить вообще всё. Я остановил тебя и вытащил, пока ты не умерла. С тех пор прошло два дня. И ты никак не приходила в себя.       Чуя выслушала всё это относительно спокойно. Она выдохнула и прикрыла глаза, переваривая полученную информацию. Ничего хорошего от этого нет, но факт того, что её не бросил этот человек, и радовал (причину этой радости она не могла найти), и напрягал. Чуя уже поняла, что если Дазаю плевать на человека, он может спокойно ослушаться приказа и сказать, что ничего не мог сделать, а человек, до которого ему нет дела, просто сгинет. В чём причина его благородства? — Хорошо… Предположим.       Девушка покраснела, понимая, что Дазай до сих пор держит её руку в тисках. И она сама не знала: краснеет она от смущения или от злости? Но ей было немного, но приятно ощущать на освобождённой от перчатки руке прикосновения этого… мудака, который, как почувствовал, начал водить большим пальцем по тыльной стороне ладони девушки. — Ты что творишь, полудурок?! — прикрикнула Чуя, не пытаясь выдернуть руку. — М? — Дазай ухмыльнулся и убрал руку. — Наблюдаю за коротышкой. А точнее, довольно милой коротышкой. Впервые, к слову.       Девушка покраснела сильнее. В этот раз точно от возмущения и злобы. Прошипев что-то про убийство и пытки, она проводила взглядом напарника и друга.       После этого случая Чуя ещё долго отлёживалась у себя в комнате, временами общаясь с Дазаем, который находил время для того, чтобы заскочить к ней после тренировок Акутагавы, общения с Одой и Анго и заданий. Однако она была удивлена его вниманию и довольно частым визитам.       Прошёл ещё год. Они стали самыми лучшими и самыми опасными напарниками. Она знала его, как облупленного, но, тем не менее, каждый раз удивлялась некоторым его выходкам. Он всё также пытался умереть, что у него, к сожалению, не выходило. Он стал один из Главных. Его боялись многие, он вселял уважение и ужас. Никто на его допросах так и не выжил.       Накахара же стала воистину очаровательной и красивой девушкой, которая окончательно плюнула на поиск соулмейта даже ради любопытства. Её рыжие кудрявые волосы отросли до середины спины, синие глаза стали чертовски манящими омутами. Да и вообще она стала той ещё красавицей. Правда, холодной, потому что ни с кем не соглашалась иметь дело. Потому что имела странную привязанность и менять её не собиралась…       Один раз после совместного задания они оказались в парке. Оба были немного вымотаны, поэтому Накахара предложила присесть у какого-нибудь дерева. Ну, Дазай-то присел на траву, подальше от людской суеты, и облокотился на дерево, а вот девушке сделать этого не дал. Он уложил её к себе на колени, из-за чего смог увидеть румянец смущения и возмущения одновременно. — Да что ты, ёбнутая скумбрия, творишь?! — воскликнула Чуя, пытаясь встать с колен, но перестала дёргаться, поняв, что у неё пропало тепло…       Обычно ощущения, предназначенные для пары, могут вновь пропадать при довольно тесном контакте этой пары, но ведь Дазай… Не мог стать её соулмейтом?..       Дазаю было крайне приятно наблюдать за замешательством девушки. Он-то давно знал обо всём этом и знал свою пару, но предпочитал молчать и приглядываться к ненормальной напарнице. Пригляделся. Почему бы не попробовать выжить после её гнева?       Через минуту Чуя покраснела вновь, в этот раз сильнее. Гораздо сильнее. Она посмотрела на Осаму так злобно, как только могла смотреть смущённая, но, что никто не узнает, довольная судьбой девушка, которой три года дурили голову. Она вскочила на ноги — Дазай тоже.  — Какая же ты недалёкая, Чу-еч-ка! — промурлыкал главный суицидник страны и, видя нарастающую силу вокруг девушки, побежал прочь. Чуя была в бешенстве и кричала на идиота, которого терпят в мафии сугубо из-за его ума и способностей. — Стоять, обогреватель! Я тебе сейчас в жопу лёд засуну, чтобы больше не молчал! — кричала едва ли не на весь квартал девушка, бегая за своим соулмейтом и отчаянно краснея. Использовать силу не вариант, всё равно её будет блокировать Дазай. — Ты всё знал, подонок! Четвертую!       Их догонялки продолжались до тех пор, пока Дазай не добежал до какого-то странного заброшенного дома, останавливаясь там. Его глаза хитро блестели, а губы были растянуты в сладкой улыбке. — Ты. Очень. Скоро. Умрёшь. В. Муках! — делая остановки перед каждым словом, прошипела до сих пор красная девушка. — Я предпочту умереть безболезненно.       Дазай любил бесить её. А особенно сейчас. Он видел, что у неё уже чесались кулаки ему врезать, но он понимал, что сейчас ему точно ничего не грозит. Поэтому совершенно спокойно, без смущения, подошёл к девушке, подхватил её за бёдра и приподнял, удовлетворённо замечая, что она обхватила ногами его талию, а руки положила на плечи. Правда, скорее всего, неосознанно. — Скумбрия, — обиженно пробормотала девушка, отведя взгляд и сдавшись.       Осаму ухмыльнулся и осторожно одной рукой притянул к себе девушку, целуя в губы. Сначала нежно, пока девушка краснела и не отвечала, но стоило ей приоткрыть рот, как он проник языком в рот, усиливая напор. Девушка с непривычки отдала роль доминанта соулмейту и лишь обняла его за шею, вплетая пальцы в тёмные волосы. Через какое-то время Дазай разорвал поцелуй, облизнувшись. — К тебе или ко мне? — в шутку спросил Дазай, и девушка так сильно потянула его за волосы, что он почувствовал, что скоро облысеет. — Никуда, гад! — Накахара ударила Осаму в живот кулаком, сильнее краснея.       Но поехали они к Дазаю… Правда, он спал в гостиной, связанный верёвками, а девушка в спальне, предполагая, что завтра тоже почувствует себя связанной. Ненадолго, наверное, но всё равно…