Допустимая погрешность

      Направляясь на встречу с Реймондом Реддингтоном, Элизабет Кин прокручивала в голове сценарии разговора. Она стояла в пробке, и каждая минута, проведенная в пути, хоть и нервировала, но давала время лишний раз все обдумать. Подготовка не гарантировала успех, но без нее беседовать с Рэдом будет совсем затруднительно. Она прямо спросит, правду ли ей сказал Том, а дальше будет смотреть на реакцию. С ее образованием и опытом судебного психолога читать Рэда нелегко, но они довольно долго работали вместе, и она привыкла обращать внимание на мельчайшие детали поведения: прищур глаз, когда он на чем-то сосредоточен, наклон головы в период раздумий, легкий вздох перед началом тяжелой беседы. Все эти мелочи она знала наизусть, но не строила иллюзий: если Реддингтон захочет ее обмануть - она не распознает ложь. Этот бой ей не выиграть.       Когда-то давно Элизабет наивно полагала: ему не удастся манипулировать ей. Уверенность в том, что он обязательно это сделает, станет ее защитой. Увы, это знание не помогло ей, скорее наоборот. Соблазн понять сознание одного из величайших преступников оказался слишком велик. Каждая новая крупица информации, которую он время от времени подкидывал ей, как кость собаке, не давала успокоения, а лишь сильнее разжигала интерес к нему. Последний год она была одержима им, постоянно анализируя его слова и поступки. Помимо воли и инстинкта самосохранения, этот сложный непонятный мужчина стал центром ее вселенной.       Как все брошенные дети, Элизабет Кин не была уверена в себе. С детства она задавалась вопросом, почему ее оставили родители, обязанные безоговорочно защищать и заботиться о своем ребенке. В чем она провинилась, где допустила оплошность, что с ней не так? Реддингтон был не только единственным, кто знал ответы на эти вопросы, но стал первым человеком, который заботился и принимал ее беспрекословно, утоляя детскую потребность в безусловной любви. Именно это накрепко привязало ее к четвертому в списке самых разыскиваемых преступников. Теперь, если он скажет, что действительно подослал к ней Тома несколько лет назад, ее мир рухнет. Потому что многолетняя слежка означает не симпатию, а хладнокровный расчет.       Элизабет припарковалась. Они встречались в неприметном пустом переулке. Безликие каменные стены и сильный сквозняк, гоняющий мусор, делали улицу похожей на декорацию к гангстерскому черно-белому фильму. Реддингтону подходил этот антураж. Он стоял возле черного блестящего автомобиля, в своей неизменной шляпе, костюме-тройке и пальто, тихо разговаривая о чем-то с Дембе. Увидев машину Элизабет, он пошел к ней навстречу, приветливо улыбаясь. Однако по мере приближения в его взгляде радость от встречи сменилась беспокойством. Рэд тоже изучил ее за время работы, и, увидев раскрасневшееся лицо, лихорадочно блестящие голубые глаза и нервно сжимающиеся руки, замер и вопросительно посмотрел.       - Я провела последние сорок два часа с человеком, который является прирожденным, патологическим лжецом. С Томом. Это мужчина, этот лжец, кое-что рассказал мне. То, что вы должны подтвердить. Я надеюсь, что вы честно скажете да – или нет, понимаете? Реддингтон не стал дожидаться продолжения и, пристально глядя на нее, лишь кивнул.       - Да. Это я нанял Тома, чтобы внедрить в твою жизнь. Лиз сделала несколько шагов назад, инстинктивно стремясь отойти подальше от него. Он протянул руку, в попытке остановить, но она увернулась.       - Я могу объяснить.       Элизабет была уверена, что может. Найдет причину, которая ее устроит, а ему даст время на реализацию очередного обмана. Она безумно нуждалась в оправданиях, и злилась на себя за эту слабость. Она долго отрицала ложь Тома, оправдывала его и закрывала глаза на нестыковки в рассказах. Как бы Лиз не хотелось предаться сладостному заблуждению, рано или поздно оно развеется, и она останется наедине с осознанием того, что сама предпочла иллюзиям реальность.       - Нет. Тому, что вы сделали, есть только три разумных объяснения. Только два, если вы не делали это все ради фулкрума. Как мы выяснили раньше, я не ваша дочь, остается только одно.       В порыве отчаянной смелости она стремительно подошла к нему, схватилась руками за ворот темного дорого пальто, резко потянула на себя и прижалась губами ко рту. В чем-то она переиграла его. Поставила в ситуацию, когда Реддингтон растерялся и не успел надеть очередную маску – озабоченность на лице сменилась изумлением, голубые глаза распахнулись и потрясенно смотрели на нее. Но ее реакция на это стала поражением. Она физически чувствовала, как замерзает под его холодными твердо сжатыми губами горячее чувство привязанности к нему, вокруг которого в последние месяцы строилась ее жизнь. Не давая себе времени на раздумья, она отшатнулась от него, быстрым движением, чтобы ни он, ни Дембе не успели остановить, достала пистолет, прижала к его груди и выстрелила. Она находилась близко и сумела увидеть испуг и удивление в расширившихся зрачках. Он медленно оседал на тротуар, и она с наслаждением наблюдала, как пачкается в пыли его дорогая одежда. До конца не понимая, что произошло, к ним кинулся к Дембе, и, заметив у нее в руке пистолет, начал доставать оружие. Реймонд резко вскинул ладонь и слабо покачал головой. Из его рта шла кровь, и произнести нужных слов он не мог.       - Даже сейчас, находясь на пороге смерти, ты не можешь не играть, - Лиз презрительно скривилась и пошла прочь, не боясь выстрела в спину. Она села в машину и с силой нажала на газ, оставляя позади себя окровавленного Реддингтона и безутешного Дембе.       Вырулив на улицу, Элизабет задумалась. Такого исхода встречи она не ожидала. Что ей будет за то, что она убила четвертого в списке главных преступников? Признание и уважение коллег или всеобщее порицание и срок в тюрьме? Если с ФБР ей и удастся договориться, то что делать с подручными Рэда? Вряд ли они прислушаются к последней воле умирающего и забудут о ней. Остается еще таинственный Заговор, который нельзя сбрасывать со счетов. И если эти две стороны хотя бы знают, за чем охотятся, то она явно от них отстает.       Лиз нужно больше информации, только где ее получить? В квартире Реддингтона. Живой или мертвый он ответит на ее вопросы. Ключей нет, но в компании Рэда она значительно повысила свой уровень взломщика.       В том, чтобы зайти в дом Реддингтона в его отсутствие, было что-то бесцеремонно интимное. Она бывала здесь раньше, но дальше гостиной ее не приглашали, да и комната к приходу Лиз была подготовлена. Теперь она могла ходить, где угодно. Она заметила небрежно брошенный пиджак на спинку кресла, раскрытую книгу, несобранный пазл – все эти мелочи делали из великого манипулятора обычного человека со своими слабостями и привычками.       Всего лишь час назад она была зла до такой степени, что стреляла в него. Сейчас же, среди его вещей, она задыхалась от нежности и тоски по этому невозможному, так и не понятому ею мужчине. Элизабет подошла к стене, увешанной фотографиями, и с удивлением узнала себя на одной из них. Это же она, маленькая девочка, а за ней стоит молодая женщина с золотыми волосами, лицо которой так неудачно засветил фотограф. Может, потому этот снимок здесь и висит, что лица женщины не видно?       Элизабет взяла карточку и спрятала ее в кошелек. Сейчас не время для сентиментальности – нужно обыскать квартиру, пока сюда кто-нибудь не явился. В ответ на ее страхи сзади раздался сухой мужской голос.       - Привет, агент Кин. Поболтаем?       Она резко обернулась. Наставленный на Элизабет пистолет не оставлял других альтернатив ответа, кроме согласия. У нее в голове быстро прокручивались варианты, кем может быть этот пожилой человек в старомодных очках, и чем ей грозит эта встреча. Она аккуратно начала беседу с ним. Немного недоверия, пара наивных вопросов, намек на близость с Реддингтоном - и она получила приз. Леонард Коул, а именно так звали гостя Рэда, отдал ей устройство, способное прочитать фулкрум, и моментально покинул квартиру, не желая знать, что за материалы скрываются в недрах маленькой черной коробочки. Лиз не мешкала, нетерпеливо запустила аппарат и наконец-то получила информацию, которую так долго и настойчиво искала, а спустя несколько минут поняла: с этого момента ее жизнь перестала чего-то стоить.       На небольшом квадратике находился компромат, способный разрушить не одну карьеру известных всему миру чиновников и бизнесменов. Эти люди обладали силой, властью и деньгами. Стоило им только узнать, что Лиз завладела этими данными, и жить ей останется недолго.       Одна она не справится, а помощи попросить не у кого. Элизабет понадобится везенье и союзник. Человек, с которым она сможет заключить договор о ненападении. Лиз мысленно перебирала возможные варианты, и приняла единственно верное, как ей казалось, решение. Она должна увидеться с Директором.       Времени с момента ее выстрела прошло не так уж и много, да и вряд ли Дембе будет звонить Куперу или Ресслеру с жалобой на нее. Она набрала последнему сама, и выдала коллеге полуправду – они с Реддингтоном отправляются на очередное задание. Ее не будет несколько дней, а может пару недель, и она убедила человека, так и не ставшего ей полноценным напарником, прикрыть ее.       Следующий звонок она сделала из автомата на выезде из города. Самый важный разговор за всю ее жизнь длится несколько минут, в течение которых она договорилась встретиться с Директором через пару недель на официальном приеме в Питтсбурге.