Лол — это не Лолита

-Итан…- Имя само собой сорвалось с моих губ, хотя в последний раз я произносил его четыре года и одиннадцать с половиной месяцев назад, но сейчас глядя в глаза цвета хвои, было невозможно не позвать его как раньше. Мне правда, хотелось верить, что когда мы вновь встретимся, во мне будет достаточно наглости сказать ему ужасные вещи, но в конце концов, пришлось принять тот факт, что, когда увидел его вновь во мне было лишь одно реальное желание, сказать, как сильно я скучал по нему. -От куда… - Голос сиплых такой простуженный не был похож на тот голос что отпечатался эхом в моем сознание, который преследовал меня как во снах, так и в реальности, да, и мужчина передо мной не был тем красивым Британцем, которого я помнил. Наверное, поэтому я с легкостью улыбнулся, и не давая закончить вопрос Итану, перебил его. -Я ваш студент, а вы Итан Блэк, молодой профессор о котором судачат в университете ещё с начала июля. – Мой ответ не был ложью, и я не лгал, лишь недоговаривал, ведь имени профессора о котором иногда говорили студенты мне было не известно. Улыбнувшись, глядя в глаза профессора\соседа, я терялся в догадках как стоило мне себя вести. Как студенту, который хочет получить отлично. Как сосед, которому хочется спокойствия, или может мне вести себя как тот, кого бросили в пустой квартире после ночи страсти, а после себя любовник оставил чертово письмо словно оно было способно все объяснить на столько чтобы после не чувствовать пустоту внутри собственного тела. Стоило лишь на секунду вернуться в прошлое, в тот краткий миг, когда я проснулся один на холодных простынях, как праведный гнев заполнял меня без остатка. Но я не хотел вновь становиться тем четырнадцатилетним мальчишкой с красными от слез глазами, мне казалось, я уже давно был выше него. — Вот оно что, тогда я с радостью с тобой познакомлюсь! – Это подразумевало что и мне следовало представиться, и это не особо то и сложно учитывая, что Итон не знал моего имени, поэтому Леонтий для него совершенный незнакомец, в то время как Лев, был кратким мигом, учитывая с каким не узнаванием глядели на меня глаза Гумберта. Стоило бы все же перестать сравнивать соседа с героем романа Владимира Набокова. -Леонтий Болконский. – Мне казалось, что Итон как раньше спросит: «Ты случайно не знаешь Андрея Болконского» но ничего подобного не было, и сосед лишь протянул руку для рукопожатия как было принято в Англии, но не в России. Мне не хотелось его касаться, казалось, коснусь его кожи и сгорю как бы сгорел вампир при свете дня. Но к моему спасению приехал лифт, и с треском распахнулись двери, прижав к себе по плотнее племянника я поспешил сбежать, и сосед это конечно же заметил. -О, мой этаж, ну я пойду, увидимся на парах. – Прежде чем закрылись двери, и я успел уйти, до моего слуха на сахарном французском, которым я так же владел дочка Итана сказала. -Ты ему не понравился. *** Тело содрогалось пока я метался по квартире, вдруг оказалось, что домашних дел поезд с тележкой. Пыль протереть, люстру помыть, а то ту, наверное, с первой мировой войны не мыли. Но при этом завтра все так же нужно было идти на учебу, ведь только с хорошими оценками я и дальше мог рассчитывать на то, что буду жить один и родители будут каждый месяц кидать мне деньги на карту. Хоть головой я и понимал, что надо было ложиться спать, или хотя бы попытаться это сделать, сердце что разрывалось в лоскуты не позволяло мне перестать мыть ванную, ведь так мне удавалось справится со стрессом. Пока я натирал ванную до блеска, видимо, чтобы ту после можно было использовать как зеркало, ко мне в голову пришла мысль, за которую я вцепился зубами. Это мог быть не тот самый Итон из моего прошлого, а просто его однофамилиц с таким же именем, на вряд ли только у Итана была фамилия Блэк, да, и имя не было каким-то сверх редким. Да и как не посмотри внешне Гумберт с профессором были похожи лишь глазами, а все остальное было совершенно разным, начиная от роста и заканчивая банальным телосложением. Мне могло показаться. Фантазия могла разыграться на фоне того, что всю последнюю неделю мне приходилось писать о своем бывшем любовники, было совершенно логично что я того видел во всех. К пяти утра мне удалось убедить себя в том, что тот человек в грязной одежде, с немытой головой, и в шлепках, был кем угодно, но не тем мужчиной, который вовлек мой разум в хаос, а тело в истому. Но даже сумев себя убедить к восьми утра, когда я ждал на улице Мишу, которая пообещала подобрать меня по пути в университет на мне была лучшая моя одежда, и я мог с гордостью сказать, что выглядел как никогда хорошо. На улице все так же полило солнце, которое могло выжить душу своим жаром, дышать было сложно, воздух был сдавленным вот как уже недели, все молились о дожде, как никогда раньше. Пот неприятно струился по моей спине под тонкой черной футболкой. Миша написала, что задержится они с братом решили заскочить старбакс за кофе и пончиками, вообще я против не был ведь сложно было отказаться от холодного американа с мятным сиропом который мне непременно купят друзья. Не желая следующие десять минут стоять на солнце, моё тело само собой вернулось в здание дома. В холле на полную силу работал кондиционер от чего было даже холодно, а моя кожа покрылась мурашками, но такими приятными, что даже улыбка скользнула по моему лицу. -Приятно видеть, что по утрам студенты улыбаются. – Мои глаза были закрыты, пока я наслаждался холодным ветром, и услышав охрипший голос из-под медицинской маски мне не хотелось и вовсе открывать своих глаз. Но мы же с сердцем договорились, что этот человек не наш Гумберт. Тот, кого любил я, счастлив, он живет в Лондоне, у него прелестная жена, ребенок, может к этому времени даже не один, он пишет книги, как и хотел, возможно не известные по всему миру, а может под псевдонимом, но Гумберт счастлив, а не выглядит как нищий. – Тебя подвести в университет? – Профессор был тих и вежлив, мне бы он даже понравился, из-за его приятного нрава, но в то же время меня дико выбешивал тот факт, что такой человек имел совесть носить то же имя что и Гумберт. Но моё воспитания, и уроки сдержанности, которые мы прорабатывали с психологом не позволяли мне вновь стать тем грубым подростком каким я был в четырнадцать. Мне хотелось верить, что я был выше низменных чувств, таких как без причинная злость на человека из-за маленькой схожести с другим человеком, которому первый не имел никакого отношения. -Это будет странно если студент приедет в одной машине с преподавателем, нас же не связывают родственные связи, да, и мои друзья скоро заедут за мной. – Убрав волосы за ухо, мне казалось, что я был словно Одри Хепбёрн в «Завтрак у Тиффани» красив, утончен, и максимально вежлив. В то время профессор выглядел ужасно. И это не было каким-то пустым оскорблением, просто констатацией факта. Его волосы Тора, были забраны в гульку на голове и выглядело это плохо, учитывая, что голова вновь была едва ли мытой, а на волосах был виден сухой шампунь. Возможно, профессор не мыл голову из-за простуды, но это не дозволяло молодому мужчине выглядеть подобным образом. Костюм был хорошим, но совершенно не по фигуре, выглядело так, словно профессор когда-то был толстячком и костюм был ещё из тех времен. Так же в руках у профессора был старый потертый портфель, из разряда ретро, но явно не из антикварной лавки за сто долларов, а с дедушкиного чердака. И давайте не забывать про ужасные круглые как у Гарри Поттера очки, и маска ярко голубого цвета на лице. В общем цирк уехал, а клоуна забыли. -Ох, а об этом я как-то и не подумал. – Ответил профессор, потирая свой затылок, и честно говоря, мне уже начинало казаться, что я вообще зря себя так накручивал, лишь попусту нервы себе растрепал, да ночь не спал. Стоило об этом подумать, как тут же потянуло зевать. Прикрыв рот рукой и отвернув голову от профессора, мне казалось мои губы начнут рваться от того, как широко в зевке я открывал свои губерни. – Да, я тоже не выспался, эта простуда убивает меня. -Не думали съесть куриного супа и выпить чаю с малиной, помогает. – Сосед в место ответа пожал плечами, в тот момент до меня дошло что готовить суп, и подносить чай с малиной мужчине просто было не кому, а самому готовить возможно попросту не было сил. Его было даже жаль, как брошенного под дождем щенка. – У меня есть баночка бабушкиного варенья с малиной мятой, и ещё какой-то травой оно очень хорошо помогает при простуде, может хотите баночку? -Нет, что ты не стоит, я попью ещё лекарств буду бодрячком, возможно, все дело в смени климата, у Мари получается лучше адоптироваться чем у меня. – С каждой секундой нашего разговора, моё волнение улетучивалось, оставалось лишь легкое раздражение что я вообще позволил себе взволноваться на пустом месте, ведь этот мужчина, уставший от самой жизни, был кем угодно, но не моим Гумбертом. -Детям всегда проще адоптироваться, Паша такой же. – Стоило мне упоминать племянника как сосед тут же подловил нить разговора, казалось, что мужчина уже давно не с кем просто так не разговаривал от чего мне его ещё сильнее становилось жаль. Хотелось взять его себе, отмыть, накормить, и дать кличку Билл. Да во мне иногда играли нотки альтруизма, но это не значило что сосед начинал мне нравиться, или что-то вроде того, меня все ещё передергивало от вида его грязных волос. -Ваш племянник, к слову, просто замечательный! Такой умный, особенный мальчик, ваш брат, наверное, гордится им. – Мне определенно нравилось говорить о Паше, он был действительно особенным ребенком, моим дорогим и любимым племянником, который был одержим доисторическими рептилиями. На пример вчера пока я пытался справится с панической атакой из-за возможного соседства со своим бывшем парнем, Паша все не переставал говорить о динозаврах, и все свелось к тому, что мой племянник заявил, что, когда вырастит сделает себе тату с динозавром. Смеху было, ведь Лев каким бы молодым и продвинутым не был, был от чего-то категорически против татуировок, его даже мои маленькие татуировки сердечек, которые утопали в моих веснушках на плечах, спине и груди и те дико раздражали. -Да, так и есть, только Паша очень замкнутый, и он почти не общается со своими ровесниками, мне кажется Мари вообще была первой с кем Паша так свободно разговаривал. – И это было чистой воды правда, ведь когда мы пришли домой племянник обмолвился о Мари, сказав, что она была любопытной. Что подразумевало собой что она ему понравилось, а это было сильным заявлением, ведь, даже я не всегда был любопытен своему племяннику, что крайне расстраивало. -Ох, раз так я был бы очень рад если бы они подружились, Мари сказала, что ей был симпатичен Паша, что по моим меркам говорит о том, что он ей понравился, моя дочь очень капризна, прямо как её мать. – С моих губ сорвался смех. Было до дикого забавно как мой племянник и дочь соседа были похожи своими высказываниями. Сосед же внимательно наблюдал за моим чуть ли не истерическим смехом, который моментами звучал как хрюканье. -Простите, просто, Паша сказал примерно тоже самое что и Мари, это забавно. -Откашлявшись, и приняв вновь серьезное выражение лица, мне стоило задать дипломатически верный вопрос чтобы не выглядеть ребенком, каким я уже успел себя выставить. -А где мать Мари? Если, конечно, мой вопрос не слишком груб? -Нет, что ты совершенно уместный. Мы с матерью Марии развелись, и сейчас она работает в Кении занимается обустройством воды в маленьких деревнях, она очень сердобольная. – Мне хотелось прикусить язык, и вновь становилось жаль соседа, он ведь совсем один воспитывал ребенка, так ещё и девочку. Хотя, вспоминая вчерашний инцидент в лифте стоило отметить, как бы плохо сам не выглядел сосед его дочка была совершенством, красивая прическа, аккуратное платье, и блестящие черные туфельки, все в ней кричало о том, что папочка о ней хорошо заботился. В то время как Паша был в простом спортивном костюме с динозаврами, который Мари описала как пижаму, становилось слегка стыдно за племянника, но лишь слегка ведь Паше было только три. -Из ваших уст звучит так словно это что-то не хорошее. -Есть не много, моя бывшая жена была не лучшей матерью, но как человек она замечательная, добрая, всем хочет помочь. – Она его бросила одного с ребенком на руках, а он все ровно говорил о своей бывшей супруги только хорошее, честно сказать я ненавидел таких слабохарактерных людей, и в то же время просто не мог их не уважать, быть добрым было сложно, и у меня бы не вышло. И сказать уж совсем честно, и не выходило, ведь в своей голове каких только гадостей и мерзостей я только не делал Итану, когда бы вновь с ним встретился, ведь он очень сильно ранил меня, и задел непомерно глубоко мою гордость, а этого я не прощал. -Но не своей дочке, я правильно уловил. -Да, в точку. – Гудок машины заставил меня содрогнуться, но обернувшись через огромные стеклянные двери моему взору пред встал брат Миши, он махал одной рукой, а в другой у него был мой кофе. – Твои друзья приехали. -Да, ну что же я пойду, буду рад послушать вашу лекцию профессор. – Глядя на соседа на секунду я поймал себя на том, что когда произносил слово «профессор» то вложил в него слишком много флирта, чем следовало бы. Махнув рукой ни чего больше не ожидая от соседа я пошел к своим друзьям, ведь я чертовски сильно хотел тот вспотевший стаканчик с ледяным амерекано. Запрыгнув на заднее сидение, я тут же забрал из рук Алексиса стаканчик со своим долгожданным напитком, который с идеальной прохладой вложился в мои пальцы. Друг мне подмигнул, а Миша лишь сорвалась с места, но своем поблёскивающем гелике. Мы выехали на дорогу, Миша одной рукой держала руль, а другой розовый стаканчик с трубочкой, в котором плескался такой же холодный кофе, как и мой, вот только подруга любила клубнично-малиновое фраппе. -И так, кто это был? – Спросила Миша без «привет», но такой была Мишель Азизова, она всегда должна была начать разговор самого важного, а после уже можно было вернуться к мелочам. -Новый сосед. – Коротко отрезал я, забывая уточнить что так же это был и наш преподаватель, но на философию ходил лишь я, ведь Миша училась на юриспруденции а литература была лишь допом. А Саня учился на менеджменте, и снова же литература была лишь допом, а вот я был студентом литературного поэтому и ходил на философию, шанс того, что мои друзья встретятся с новым профессором сходились к нулю, и возможно из-за этого я и не решился им об этом рассказать. Как и о том, что возможно процентов на пять из ста, тот странный мужик в ужасно не подходящем ему костюме мог быть моим бывшем парнем, который меня уничтожил, когда мне было четырнадцать. Но скажи я такое, Миша бы развернулась обратно к дому достала бы из своего бардачка электрошокер и пошла бы на соседа, а ей не менее долбанутый брат достал бы свою биту, и стоит отметить тот факт, что Алексис сколько я его помнил всегда занимался бейсболом и удар у него был отменный. -Чего это ты такой тихий. – Поинтересовалась Миша, стараясь поймать мои глаза через зеркало, но получалось у ней так себе, потому что я смотрел куда угодно, но не в него. – И почему это ты выглядишь так словно после пар пойдешь на съемки, сегодня у тебя же нет работы. -Миша, он уволился, наш друг больше не модель. – От слов Алексиса карие глаза Миши становились лишь меньше, а я начинал ощущать опасность. -Ладно, хорошо, этот мужик и есть наш новый молодой таинственный профессор. – От моих слов Саня аж подавился, а спустя минуту его голова показалась между сидениями. -Серьезно, то убожество наша местная знаменитость?! – Это было слишком громко сказано, от чего уши заболели, и по виду сморщенного носика Миши, уши вяли от вопля ей братца не только у меня. -А я и не удивлена, Лиза сразу сказала, что пускай профессор и моложе всех остальных, выглядел он хуже наших уборщиков из столовки. – А с этими словами местной сплетницы Лизы Стрельцовой даже поспорить было и нельзя, ведь сосед выглядел максимально убого с его ужасными грязными волосами, и очками как у Поттера, и это не было комплементом. Замолчав, мы въехали в пробку, от чего Миша ругалась на арабском, в то время как Алексис, тряхнув своими темно русыми кудряшками повернулся ко мне начиная рассказывать о своей новой любви с нашей параллели, на этот раз это была девочка с попкой орехом. Для Алексиса имела значения только внешность, и это не давало плюсиков моему другу, но мы его любили с Мишей, даже со всеми его недостатками. В уневер мы добрались тихо и мирно, если не считать момента что какой-то умник на Rolls-Royce занял наше парковочное место под шикарными ветвями ивы, мы расстроились, но машина была красивой так что простили. Но стоило нам только зайти в здание университета как проблемы сами собой нас нашли в лице Яна Волкова, который сбил меня с ног задев случайно плечом. Стоило сказать, что после той случайности, Миша, которая большую часть жизни занималась тхеквондо ударила Волкова в пах, чисто по случайности. Ну а после понеслась душа в рай, когда за Волкова на нас кинулись его псевдо-дружки и девка с пятым размером груди. А ведь утро даже относительно не плохо начиналось.