All You Want

Гермиона уставилась на протянутую руку Теодора Нотта и бросила быстрый взгляд на Малфоя. Малфой застыл на своем месте, как будто кто-то направил на него оглушающее заклятие. Она снова посмотрела на Нотта, пытаясь понять, почему после стольких недель он вдруг решил приблизиться к ней. Она не помнила Теодора Нотта все эти годы, но была совершенно уверена, что он был очень худым и замкнутым в себе человеком. Он выглядел довольно поблёкшим и увядшим, как срезанный цветок, оставленный на солнце. Она никогда не слышала, чтобы он говорил что-то еще, кроме того, как он дрался на дуэли с Невиллом. Презентация, казалось, прошла очень хорошо для него. Темные волосы, темные глаза, правильные черты лица, и он превратился из незапоминающегося в довольно привлекательного. У него была дерзкая уверенность, которая явно отсутствовала раньше. — Привет, Тео. Я Гермиона, — она пожала ему руку и пристально посмотрела на него. — Мы вместе ходим в школу уже шесть лет. Тео, похоже, почувствовал облегчение, что она приняла рукопожатие, и ничуть не смутился ее упрека. Он улыбнулся и тепло пожал ей руку. — Это я знаю. Ты мне нравишься уже около четырех лет. Не постоянно, а скорее рекурсивно. Гермиона изумленно уставилась на него, а улыбка Тео стала слегка кривой. — К сожалению, у меня никогда не было подходящего времени, чтобы что-то сделать, потому что мой отец был Пожирателем Смерти и всё такое. Гермиона продолжала трясти его руку вверх и вниз, когда ее мозг слегка закоротило. — Ты шутишь, — наконец выдавила она. — Нет. Он действительно был Пожирателем Смерти, — Тео кивнул с выражением фальшивой торжественности и, казалось, был взволнован тем фактом, что Гермиона всё еще держала его за руку. Гермиона почувствовала, что краснеет, и отдернула руку. — Я знаю… о твоем отце. Я не… я имела в виду про себя. — О, и это тоже правда. Ты сама того не зная ответственна за один из самых неловких моментов в моей жизни. Я был так расстроен в какой-то момент, что вызвал Виктора Крама на дуэль, но я действительно нервничал, и он не мог понять, что я говорил. Я тогда был очень маленького роста и ужасно нервно заикался, а когда мне удалось объяснить ему, что я хочу драться с ним на дуэли за то, что тебя посадили в Черное озеро, он засмеялся и сказал, что Герми не одобрит его дуэли с первого года, — Лицо Тео внезапно покраснело, и он зажал рот руками. — Я не собирался признаваться в этом. Боже, — он глубоко вздохнул. — Правильно будет, мне сейчас упомянуть, на случай если ты как-то не заметила, что я очень нервный собеседник. Я слишком много думал об этом разговоре в течение нескольких месяцев, и я уже сорвал его. Пожалуйста, не стесняйся заколдовать меня в любое время. Тео уронил голову на руки и сделал несколько глубоких вдохов, как будто пытался сдерживать нервную энергию, от которой он практически вибрировал. Гермиона взглянула на Малфоя и заметила, что он повернул голову ровно настолько, чтобы краем глаза наблюдать за ней и Тео. Интересно. Она снова посмотрела на Тео. — Ты уже несколько месяцев думаешь об этом разговоре? Он поднял голову от своих рук и посмотрел на нее. — Ну, я слышал, что вы с Уизли расстались. И вопрос с моим отцом был наконец решен, так что возможно год, ещё чтобы раскрыть свою сущность, а не просто восхищаться тобой на дистанции, но ты была нехарактерно взбалмошна в начале учебного года. Потом ты исчезла на неделю и вошла в Большой зал как… — у него хватило ума не произносить это слово вслух в кабинете, а просто смотреть на Гермиону. — И это разрушило мой тщательно продуманный план, чтобы наконец раскрыться, потому что внезапно все это сделали, — Тео выглядел крайне огорченным. — Не помогло и то, что у вас с Драко явно что-то происходит. Он один из моих самых старых друзей, и я не из тех, кто пытается что-то сделать с девушкой моего друга. — Мы не… мы не встречаемся, — поспешно пояснила Гермиона. — Да нет, ничего подобного. Тео кивнул. — Он уже упоминал об этом. Я несколько раз пытался его допросить, и всё, что он говорит, это то, что это не отношения, у вас просто есть какая-то договоренность. Что, честно говоря, звучит как шантаж. Если он шантажирует тебя, я с радостью согласен убить его. И если ты шантажируешь его, то зачем, честно говоря? Плечи Блейза Забини, казалось, сотрясались от смеха. Гермиона недоверчиво уставилась на Тео. — Никто никого не шантажирует, — отрезала она тихим голосом. — А если бы это был кто-то из нас, неужели ты думаешь, что я призналась бы тебе, когда он сидит в пяти футах от меня? — Нет. Но это и вправду выводит его из себя, — глаза Тео снова заблестели. Гермиона посмотрела на Малфоя. Казалось, он что-то читает. — Правда? — В это трудно поверить, я знаю. Я уверен, ты помнишь, каким он был сверхдраматичным. Он вспоминал царапину на своей руке от гиппогрифа в течение шести месяцев. А сейчас если кто-нибудь воткнет в него нож, он, вероятно, просто закончит то, что делал, прежде чем пойдет в больничное крыло. Ужасное время было через месяц после войны, когда он был на суде. Гермиона внимательно посмотрела на Драко. Дело в том, что раскрытие для Альф было тем, что имело тенденцию выявлять различные аспекты их личности. Книги рассматривали это; текущие стрессы и вещи, которые были бы для них правдой, имели тенденцию проявляться как доминирующие черты. Суд над Малфоем закончился примерно в это время. Она не была уверена, был ли вынесен приговор. Ему предстояло провести десять лет в Азкабане. Эта ситуация, должно быть, оказала глубокое влияние на то, как он раскрылся. Это бы объяснило его почти сверхъестественный уровень самоконтроля. — Так это Малфой вправду разозлился? — она с сомнением уставилась на равнодушную спину Малфоя. — Мы знакомы с пеленок. Как мне сказали, он разговаривает с авторитетом человека, он провел семнадцать лет в обществе бежевой стены и поэтому имеет привычку наблюдать за всеми остальными; он, вероятно всего, собирается ударить меня позже. — Но почему же? — Ну, он пометил тебя своим запахом, типа: «Только подойди к ней, и я убью тебя». Так что моя близость одна из причин. Кроме того, спрашивал, не шантажировал ли он тебя. Не говоря уже о том, что я дал фонтан информации о нем. Ты, вероятно, легко могла бы убедить меня рассказать тебе о нем всё, что ты хотела бы знать, и он полностью осознает это. Гермиона снова посмотрела на Драко, ее глаза сузились и стали расчетливыми. — Есть что-нибудь, что я хотела бы знать? — Наверное. Есть некоторые вещи, которые я не могу тебе сказать, узы братства и всё такое. Но да, я буду особенно щедр с тобой, по очевидным биологическим причинам. Но также потому, что он был полным ослом в течение последнего месяца, и я совершенно уверен, что он по крайней мере подозревал о моей влюбленности, но он даже не счел нужным упомянуть мне, что собирается вступить в случайные отношения с тобой. И наконец, потому что этот засранец вломился в мой багаж и украл мои книги. Тон Тео оставался легким, но в нем чувствовалась легкая обида, которая проявилась, когда он уставился на затылок платиновой головы Малфоя. Гермиона задалась вопросом, в какой именно вражде она оказалась. Тео оглянулся на нее и тихо рассмеялся. — Не волнуйся. Я не собираюсь саботировать то, что ты делаешь. Но я слизеринец и воспользуюсь теми возможностями, которые представятся. Я собирался подождать, но так как твоя… как бы там ни было… связь с ним продолжается, я решил, что пришло время сделать какой-то шаг. То, что можно было бы сказать дальше, было потеряно, когда профессор Долиш вошел в класс и начался урок. Тео открыл свои книги, достал очки для чтения и больше не беспокоил Гермиону. Пока Долиш обучал Гермиону, она рассеянно делала какие-то заметки, одновременно прокручивая в голове Тео и Драко. Тео был влюблен в нее? Это утверждение казалось несколько сомнительным. Трудно было доверять любому Альфе, когда в глубине души она постоянно сомневалась, что всё это было лишь уловкой, обаянием, подобно овечьей шкуре, скрывающей ожидающего волка. Тео был хитер. Наблюдательный тип. Она была совершенно уверена, что упоминание Крама было совершенно преднамеренным. Он давал ей рекомендацию, старого друга, которому она доверяла. Она могла бы написать Краму и спросить, не пытался ли когда-нибудь худой слизеринец с заиканием вызвать его на дуэль из-за нее. Она искоса взглянула на Тео и подсчитала соотношение риска и вознаграждения, которое можно получить, приняв его предложение «дружбы». Когда урок закончился, Драко резко встал, а затем замер, Гермиона получила удар в лицо его феромонами, и это немного опустошило ее разум. Тео тихо хихикнул рядом с ней, но она едва обратила на это внимание. Драко встал, и его пальцы медленно забарабанили по столу, как будто он был в раздумье. Затем он запихнул свои записи и книги в сумку и вышел, не оглядываясь. Гермиона попыталась проигнорировать мгновенный укол боли и быстро опустила глаза, чтобы собрать свои заметки и презентацию по Нумерологии и упаковать их в сумку. Малфой даже не взглянул на нее, когда она говорила об их проекте по Нумерологии. Долиш был пренебрежителен, потому что она и Малфой еще не выяснили формулу разрушения проклятий; он не очень заботился о сложности или деталях уравнения, которые они создали до сих пор. Между бывшим аврором и ею самой или Малфоем не было никакого взаимопонимания, хотя он был нормальным профессором по ЗОТИ. Когда Гермиона закинула сумку на плечо и повернулась, чтобы уйти, ее взгляд упал на Тео, который задумчиво смотрел на нее поверх очков для чтения. Гермиона резко остановилась и посмотрела на него сверху вниз. — Я еще не решила, что я думаю о тебе, Нотт, — сказала она. — У всех Альф имеется какое-то оправдание, почему у них никогда не было времени даже признать мое существование за последние семь лет. Ты только что добавил себя в этот список. Я много чего натерпелась в этом году, и у меня действительно нет времени, чтобы иметь дело с любыми мальчиками, которые будут стоять вокруг и вести себя очаровательно, пока не появится возможность воспользоваться. У меня нет причин думать, что ты чем-то отличаешься от остальных. Тео снял очки и уставился на Гермиону. Она заметила, что он не встал и не воспользовался своей разницей в размерах и ее особенностью, чтобы сложиться под него. Она также отметила, что он тщательно держал свои феромоны под контролем весь урок и не использовал даже немного Альфа-тона, когда говорил. Доверие там, где он должен было быть, но… какая-то ее часть тоже сомневалась, что это тактика. — Я знаю, — сказал Тео с серьезным выражением лица. — Я потратил много времени, жалея, что не набрался смелости и не поговорил с тобой хотя бы раз до твоего дня рождения. Или в какой-то другой момент в прошлом. У меня нет никакого оправдания для этого, а даже если бы и было, я понимаю, что у тебя нет причин верить этому. Я никогда не был храбрым или склонным к риску. Однако мне всегда хотелось быть твоим другом. Мой отец был… неприятен, и он считал меня чем-то вроде неудачника как своего наследника. Ты была именно тем, кем я хотел быть: храбрым и интересным, а не рожденным исключительно из чувства долга. Симпатия к тебе началась как тайный способ восстания, а затем постепенно вышла из-под моего контроля, — он тихо засмеялся. — Всё это говорит о том, что я действительно хотел бы быть твоим другом, Гермиона Грейнджер, даже если у меня нет с тобой никаких шансов. В конце концов, я докажу тебе это, потому что, если ты свяжешь свою душу с кем-то еще, я все равно захочу быть твоим другом, — он ухмыльнулся и приподнял бровь. — Я дружу с Драко уже шестнадцать лет, я терпеливый и многострадальный человек. Уголок рта Гермионы дернулся, и она с трудом сдержала улыбку. — Я приму это к сведению. Тео взял очки и спрятал их в складках своей мантии, а затем встал и начал собирать сумку. Гермиона обошла его и направилась к выходу из кабинета. Тео был очень обаятелен. Она никак не могла решить, нравится он ей или нет. Она была уже на полпути вниз по коридору, когда ее схватили и потянули в чулан для метел. — Мал…ф… — она даже не успела произнести его имя, как его губы накрыли ее. Он поцеловал ее так крепко, что это было похоже на взрыв, будто магия ударяет. Его язык скользнул между ее зубами, когда он начал довольно откровенно трахать им ее рот. Сердитый. Собственнический. Обозленный. Его руки крепко прижимали ее к своему телу, дергая за одежду, а язык продолжал жадно вгрызаться в ее рот. Одна из его рук поднялась и крепко схватила ее за волосы, оттянув голову назад, чтобы обнажить горло. Она ответила ему яростным поцелуем, наслаждаясь огнем, пока ее легкие не начали гореть от недостатка кислорода, и весь мир вокруг нее не завертелся. Драко оторвался от ее губ и опустил голову вниз. Она почувствовала его горячее дыхание на своем плече за мгновение до того, как он начал медленно и сильно облизывать ее запаховые железы. Гермиона ахнула и запустила пальцы ему в волосы. — Этот гребаный придурок, — прорычал Драко себе под нос, пока его губы продолжали дразнить ее чувствительную кожу. — Не могу поверить, что он приблизился к тебе. Мозг Гермионы затерялся в море феромонов и ощущений. Она чувствовала руку Драко на своей талии, а другой он запутался в ее волосах, и его рот прижался к ее горлу. Его красивый, властный голос дрожал в ней, заставляя ее клитор пульсировать и заставляя ее мгновенно увлажняться. Она всхлипнула и попыталась прижаться к нему. Его рука на ее талии скользнула вниз между ног в трусики, и он обхватил ее лоно. Гермиона судорожно вздохнула, когда он прижал свои пальцы к чувствительной плоти и провел большим пальцем около ее клитора. Альфа. Альфа. Альфа. Пожалуйста. Гермиона заскулила у него на плече, и он с силой втянул кожу возле гланд с одной стороны. Ее глаза вспыхнули белым, а тело обмякло в его руках. Он прижал ее к стене, продолжая сосать ее железы. — Пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста… — умоляла она его. Он оторвал свой рот от желез с одной стороны от нее и продолжил лизать и сосать другую сторону ее шеи. — Ты же моя, — он прорычал эти слова у ее горла, прижимая ладонь к ее клитору. — Скажи, что хочешь меня. — Да…пожалуйста… — выдохнула она. — Я хочу тебя. Он отдернул руку, она испуганно вскрикнула и с силой потянула его обратно к себе, сильно натягивая его одежду, пока не почувствовала, что застежки расстегиваются. Это. Это было то, чего она хотела. Чтобы он обратил на нее внимание. Чтобы реагировал на вещи, а не просто держал ее в маленькой коробке, чтобы вынуть, когда он чувствовал себя возбужденным. Она коснулась его лица и притянула его губы обратно к своим. Не раздумывая, она резко прикусила ему губу. Когда она почувствовала вкус крови, ее глаза распахнулись, она отпустила его и резко отпрянула назад. Он смотрел на нее с таким же изумлением, как и она сама. — Извини, — сказала она. — Мне очень жаль. Я не… Он снова поцеловал ее, прежде чем она успела еще раз извиниться. Эти слова исчезли из ее сознания, когда она обвила руками его шею, потерлась запястьями о его плечи и прижалась своими железами к нему, пока воздух не стал достаточно густым от их феромонов, чтобы задохнуться. Его поцелуи отдавали медью, и Гермиона почувствовала себя ошеломленной. Он не обратил на нее внимания. Он не должен был игнорировать ее. Он заслужил немного кровоточить. Он принадлежал ей. Он заставил ее обхватить ногами его талию, и она почувствовала, как он прижимает ее к стене, ощущая текстуру грубо обтесанных камней замка. Она провела пальцами по изгибу его скул, прижимая его губы к своим. Она нежно, извиняющимся жестом поцеловала его в нижнюю губу, где ее зубы прокусили его. Одна из его рук сжала и помяла ее ягодицу. Она почувствовала, как его длинные пальцы скользнули по ее телу, а затем исчезли. Он слегка пошевелился, и она не поняла, что он делает. Он тяжело дышал у ее губ, и его светлые волосы касались ее лба, когда она целовала его снова и снова, прижимаясь носами друг к другу. Вдыхая его запах. Их губы и языки прижались друг к другу, она скользнула языком по его зубам. Затем она почувствовала, как он грубо оттянул ее трусики в сторону, и едва успела осознать это, как он погрузился в нее. — О боже… даааа… — простонала она ему в губы, когда он просунул руки ей под колени, подтянул их вверх и, схватив за бедра, двинулся вперёд. Она сдвинула бедра, пытаясь приспособиться к нему. Чувствуя себя довольной тем, как она могла влиять на него. Есть ли причина, по которой они не должны были заниматься сексом прямо сейчас? Было что-то еще. Гермиона не могла вспомнить. Был только член Драко, погруженный в нее, и это было так хорошо, что она подумала, что должно быть умирает, потому что каждый нейрон в ее мозгу был одновременно активирован, как электрический всплеск. Его прикосновение могло убить ее. Он никогда раньше не трахал ее у стены. Это было… отчаянно. Она чувствовала себя злой и властной, будто они соскользнули с унылых земных оков. Она протянула руку и, коснувшись его лица, поцеловала. — Ты моя, — прорычал он сквозь зубы. — Моя Омега. — Да, Альфа… — она покорно откинула голову назад, чтобы он мог дотянуться до ее шеи. Он провел зубами по ее железам. Это был… взрыв. Всё потемнело, и всё ее тело содрогнулось. Она сжалась вокруг него как тиски и почти закричала от ощущения, которое разрывало каждый нерв в ее теле. Ее ногти впились ему в плечи. Он хрипло выдохнул, и его движения слегка замедлились. Затем он использовал стену как опору, чтобы скользнуть руками к ее бедрам, чтобы лучше контролировать темп. Колени Гермионы были подтянуты выше, что делало проникновение его члена еще более глубоким. Она обвила руками его шею и прижалась к нему. Его член был настолько большим, что угол наклона не позволял ему погрузиться на весь размер. Когда он начал набухать, она почувствовала его узел снаружи своего тела, прижимающийся к ее отверстию, но не растягивающий ее, когда он начал кончать. Он снова провел зубами по железам Гермионы, и ее оргазм обрушился на нее с силой несущегося локомотива. Ничего. Всё. Она уже падала. Вся Вселенная разлетелась вдребезги, и ей показалось, что она вот-вот потеряет сознание от напряжения. Она всхлипнула от оргазма, уткнувшись лицом в его шею. Ее внутренние стены сжимали его так сильно, что она чувствовала, что вот-вот сломается. — Хорошая девочка… моя хорошая девочка… — прохрипел он, когда его бедра резко двинулись к ней. — Моя. Я позабочусь о тебе. Я всегда, всегда буду заботиться о тебе… Он отстранил ее от стены, попятился к двери чулана и начал сползать на пол, пока она не уселась к нему на колени. Он всё еще был погружен в нее. Он вытащил руки из-под ее колен и обхватил ладонями ее лицо, целуя ее лоб, щеки и вниз вдоль носа. Она вздрогнула, прижавшись к нему, и ее кожу покалывало от этого легкого прикосновения. — Ты такая хорошая девочка, — сказал он, даря еще один поцелуй ее лбу и поглаживая большими пальцами ее щеки. — Очень хорошая. Гермиона изумленно улыбнулась и прижала его голову к своему подбородку. Она чувствовала, как колотится его сердце. Она прижала к нему руку, чтобы почувствовать его под пальцами. Когда ее голова постепенно прояснилась, ей пришло в голову, что Малфой только что трахнул ее в чулане для метел, потому что Тео сидел рядом с ней на уроке ЗОТИ. Она подняла голову и удивленно посмотрела на него. Он выглядел так, будто эта мысль только что пришла ему в голову. Они уставились друг на друга, разинув рты. Гермиона попыталась осмыслить всё, но была так удивлена, что даже не знала, что это может быть. Малфой очень сильно покраснел. — Я… я не… — его рот несколько раз открылся и закрылся, как будто он не знал, что сказать. — А тебе… не всё равно? — Гермиона с опаской посмотрела на него и почувствовала, как ее сердцебиение стало быстро учащаться, пока она искала ответ на его лице. Он открыл рот, чтобы ответить, но не смог издать ни звука. Затем его взгляд стал грозным, и Гермиона почувствовала, как упало ее сердце. Он сжал губы в тонкую линию, поднял ее с колен и встал. Его член стоял, твердый и набухший, узел у основания был стойким. Он с тихим шипением натянул брюки и пробормотал проклятие, а затем расправил мантию, чтобы скрыть его. — Нет, — наконец твердо сказал он, глядя мимо нее. — По-моему, биология просто застала меня врасплох. Гермиона слабо кивнула. Она чувствовала, как его жидкость скользит вниз по внутренней стороне ее бедер. — О. Это была просто биология. Снова. Конечно, так оно и будет. Малфой исчез прежде, чем она успела сказать что-нибудь еще. Она долго стояла в чулане для метел, пока запах феромонов Малфоя не исчез и не стал заметен резкий запах чистящих средств. Затем она схватила свою сумку с того места, где она упала на пол и вытащила маленькое зеркало. Она пристально смотрела на свое отражение, нанося настойку растопырника на шею и приглаживая волосы в своем ритуале, который уже стал привычкой. Затем она стряхнула жидкость с ног и отправилась в гриффиндорскую башню. Она забралась в свою заброшенную кровать и уставилась на балдахин. Ей нужно было поработать над переводом рун. Ей нужно было закончить звездную карту. Она еще не закончила эссе по Зельям, которое должна была сдать в следующем месяце. Ей предстояло прочесть четыре главы по Трансфигурации. Ей нужно было поработать над проектом по Нумерологии вместе с Малфоем. Одна все еще не получила ответа от большинства специалистов, которым писала. У нее больше не было занятий до конца ужина. Астрономия с Пуффендуем. Кабинет астрономии был… скучным. Была облачная ночь, которая означала, что весь час был посвящен чтению обзора. Гермиона читала учебник много лет назад, и ей казалось, что ее мозг тает. Она даже не почувствовала вдохновения поднять руку, чтобы ответить на все вопросы, которые никто другой не знал. Когда урок закончился, она устало посмотрела на часы и подумала, что Малфой будет в их комнате, так как они уже занимались сексом в тот день. Она полагала, что может зайти и проверить. Спустившись по лестнице, она увидела Ханну, стоявшую рядом со Сьюзен. Гермиона тут же отвела глаза и быстро зашагала прочь. — Гермиона. Гермиона застыла, съежившись, и неохотно повернулась к Ханне. — Могу я поговорить с тобой минутку? — Ханна выглядела немного бледной, когда она отошла от Сьюзен и направилась к Гермионе. — Конечно… в чем дело? Ханна остановилась в нескольких дюймах от Гермионы. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. — Я рассталась с Невиллом на прошлой неделе, — сказала Ханна, слегка дернув головой. Гермиона медленно кивнула. — Я уже слышала. Мне очень жаль. Глаза Ханны слегка заблестели, но выражение ее лица не изменилось. — Это не твоя вина. Я тебя нисколько не виню. Гермиона опустила глаза. — И всё же я чувствую себя плохо. Вы были очень хорошей парой. — Я думаю, тебе стоит встречаться с Невиллом, — резко сказала Ханна. Гермиона резко вскинула голову и удивленно уставилась на Ханну. Ханна просто пристально посмотрела на нее. — Знаешь, а ведь ты ему нравилась. Он сказал, что ты была его первым другом.