All You Want

Глаза Малфоя настолько потемнели, что они казались почти черными. Он спустил руку с ее лица до горла, а затем притянул ее к себе; наклонившись к ней и глубоко дыша ей в шею. Гермиона вздохнула и опустила голову. — О, черт, — пробормотал он. — Я представлял, как прекрасно ты пахнешь. Гермионе казалось, что она превратится в лужу. Как будто жар от дыхания Малфоя просачивался в нее. Она почувствовала, как кончик его носа слегка коснулся шеи, и тихо застонала, вцепившись в его мантию. Он начал отступать, но Гермиона крепко цеплялась за него, не отпуская. Она хотела снять всю свою одежду и почувствовать его кожу на своей. Она уткнулась носом в его шею. Он был ее. Он пах, как она. Он держал ее крепко, слегка дрожа. Он зарычал, рык прошел сквозь нее до самых пальцев ног. Она остановилась на секунду, а затем схватила за его подбородок и подняла лицо от своего плеча, начиная изучать его. Выражение его лица было напряжённым и разъярённым. Он не злился на неё, он злится из-за нее. Кто-то причинил ей боль, и Малфой был почти диким от этого. Вокруг него ощущалась ярость, которая окутывала все вокруг зловещей атмосферой. Она знала об этом — инстинктивно знала. Ее Альфа. Она должна успокоить его сейчас и заверить, что в порядке. Ей нужно доказать ему. Она наклонилась вперед и поцеловала его в шею. Маленький нежный поцелуй. Затем еще один поцелуй, чуть выше. Он успокоился и перестал дрожать. Она еще раз поцеловала его в подбородок, пока ее пальцы скользили вниз и отодвигали воротник его рубашки, слегка ласкали его запаховые железы с обеих сторон шеи. Он издал гортанный стон, и вся напряженность от злости в нем внезапно исчезла, когда его внимание к ней изменилось с гнева на желание. Она приблизилась к нему, пока они не прижались друг к другу, пока она медленно продолжала нежные поцелуи от шеи до подбородка, а затем, наконец, коснулась его губ своими. Его вкус… она застонала. Он немедленно обнял и поднял ее. Она обвила ногами его бедра и выгнулась навстречу; она чувствовала, как промежностью прижимается к его члену. Они оба застонали. Гермиона положила руки ему на плечи, зарылась пальцами в его волосы и потянула их, пока углубляла поцелуй, скользя языком между его губ и сплетая его со своим. Он с удовольствием зарычал, его язык отстранился, прижимаясь к ее губам и облизывая их. Его руки начали скользить по изгибам, лаская их, проскользнули под одежду и собственнически сжали талию. Она прижала к нему свои запястья, нюхая его одежду, пока воздух не стал густым из-за их феромонов. Его пальцы скользили по ее коже, дразня так, что она сильнее выгнулась, прижимаясь к нему. Он сокрушил ее, покорил. Ой. Ох… Она любила это. Уверенность. Сила. Она чувствовала, как его мышцы дрожат под тканью одежды, когда он прижимал ее. Вместо того, чтобы испугаться их различий в физической силе, она обнаружила, что ее разум мурлыкает. Он не использовал бы этого, чтобы причинить ей боль. Он только порадует и защитит ее. Идеальный Альфа. Ее. Гермиона чувствовала, как ее сердце начинает стучать и задыхаться, когда он продолжал целовать ее. Он кусал ее губы. Она протянула руку назад и начала расстегивать рубашку, побуждая его скинуть с себя одежду. Она чувствовала себя… золотой. Она мечтала о нем так много недель. Мечтала, чтобы он снова взял ее. Она притянула одну его руку к своей груди и застонала, когда он сунул руку под чашку ее лифчика, а его пальцы начали играть кончиком ее соска. Она вздохнула и снова выгнула спину. — Альфа… — она задыхалась. — Альфа, пожалуйста… Он внезапно отдернул руку. — О, черт, — сердито выругался он, уставившись на нее. Гермиона смущенно моргнула. — Мерлин, Грейнджер, — сказал Малфой голосом полным боли, проводя рукой по волосам, он посмотрел на нее с широко раскрытыми глазами. Может быть… она должна снять с себя одежду для него. Она начала стаскивать свою рубашку и потянулась за спину, чтобы расстегнуть лифчик. Малфой наблюдал, пока она не начала стягивать лямки с плеч, затем он внезапно ожил и схватил ее за руки, чтобы остановить. — Не надо, — сказал он хриплым голосом. — Не делай этого, Грейнджер. Гермиона моргнула и почувствовала разочарование. — Разве я не была хорошей девочкой? — медленно спросила она. Он уставился на нее. — Я старалась быть хорошей, — сказала она. — Я пыталась выглядеть красиво. Я не трогала тебя. Я старалась не позволять кому-либо трогать меня, но он продолжал лизать меня, даже когда я говорила «нет». Я могу быть хорошей. Я могу стараться изо всех сил, — она чувствовала, как дрожат ее губы. — О, черт возьми, черт возьми, — сказал Малфой в явном отчаянии, прежде чем отпустить ее руки и обнять ее. Гермиона растаяла, наслаждаясь жаром его тела. Она могла бы остаться такой навсегда. Она вздохнула в его грудь и почувствовала, как он положил подбородок на макушку. — Ты очень хорошая девочка, Грейнджер, — сказал он хриплым голосом. — Я очень доволен тобой. Ты оттолкнула Голдстейна, и я помогу тебе кастрировать его позже. Затем он отпустил и слегка оттолкнул ее назад, чтобы он мог встретиться с ней взглядом. — Но тебе нужно прийти в себя сейчас, — сказал он, осматривая ее лицо с обеспокоенным выражением лица. — Ты непокорная. Голдстейн заставил тебя. Я знаю, ты не хочешь быть такой. Так что давай наденем твою рубашку и постараемся выяснить, как вернуть тебя обратно, чтобы ты могла вернуться в общежитие. — Мне нравится быть здесь с тобой, — раздраженно возразила Гермиона. Он вздохнул и отвернулся от нее. — Я сомневаюсь в этом. Но если ты будешь сотрудничать и позволишь мне вернуть тебя туда, откуда Голдстейну удалось вытолкнуть твой большой мозг, и если ты всё еще захочешь быть со мной, то хорошо, — сказал он. — Тогда я точно не остановлю тебя. Гермиона снова застегнула лифчик и послушно натянула рубашку на плечи. Малфой застегнул ее рубашку почти до самого верха, но оставил три верхних пуговицы расстегнутыми, чтобы обнажить ее ароматные железы, когда он задумчиво уставился на нее. Она всё еще сидела у него на коленях, обожающе смотрела на него и старалась не поцеловать его милые скулы. Он был так красив, его глаза всё еще были темными, когда он смотрел на нее. Она протянула руку и расстегнула одну из пуговиц, на которую он смотрел, чтобы показать ему больше. — Нет, нет, нет, — тут же сказал Малфой. — Ничего из этого, Грейнджер. Я пытаюсь думать. Ты уже достаточно невозможна, чтобы ещё думать о твоей одежде. Я никогда раньше этого не делал, честно говоря, понятия не имею, как тебе прийти в себя. Он на мгновение положил руки ей на плечи и посмотрел ей в глаза. — Грейнджер, возвращайся, — сказал он. Его голос был тихим, а команда в тоне прошлась по позвоночнику Гермионы и заставила ее мозг утонуть в шуме. Она вздохнула и наклонилась вперед, чтобы поцеловать его. Он пытался уклониться от этого, но она схватила его за воротник и прижала их губы. Его руки запутались в волосах через мгновение, когда он безжалостно поцеловал ее. Его губы были горячими. Они продолжали целоваться, пока оба не начали задыхаться. Когда они перестали целоваться, он вспомнил себя и отстранился, распутывая пальцы от ее волос. — Ясно. Так что это явно не сработало, — сказал Малфой, смотря друг на друга, тяжело дыша. Его щеки покраснели, и Гермиона снова попыталась поцеловать его, но он положил руки ей на плечи и остановил ее. Он протянул руку, медленно провел большими пальцами по ключицам и погладил ее ароматические железы. Гермиона резко вдохнула, и всё ее тело ослабло в его руках. Малфой поймал ее и прижал к груди. Он опустил голову, Гермиона успокоилась и задержала дыхание, надеясь, что он лизнет ее. Ее возбуждение вызвало пульсацию в шее; просто мучительно чувствительная. Каждый раз, когда он говорил или дышал, она ощущала почти болезненное ощущение предвкушения на ее ароматических железах. Она просто умирала от желания почувствовать его язык на них. А он не лизал ее. Он глубоко вздохнул, и вся комната внезапно окунулась в его густой запах, когда он снова начал ласкать ее ароматические железы большими пальцами. — Грейнджер, возвращайся сейчас же, — сказал Малфой, и его голос сливался с туманом в голове Гермионы. Она тихо заскулила от боли и снова откинула голову, раздраженно вздохнув. Она не знала причину, почему он не лизнул ее. — Альфа… — сказала она тихим умоляющим голосом. Он посмотрел ей в глаза и вздохнул, скользя рукой по шее и притягивая ее к себе, накрывая губами шею. Она чувствовала его дыхание на своих железах и сдерживала стон. Она почувствовала, как кончик его языка коснулся ее железы. По всему ее телу пробежала дрожь, и она почувствовала, будто ее окутывают магией. Он лизнул, и ощущение пронзило ее тело. Ее клитор пульсировал. Она застонала и упала на него. Она чувствовала, как он напрягается сквозь брюки, запутала пальцы в его волосах и прижала его рот к своей шее. Это… это… Она могла бы жить для этого. Конечно, он трахнет ее сейчас, раз снова лизнул. Он толкнет ее на пол и загонит в нее свой член. Она разрывалась от желания почувствовать его внутри. Он застонал и крепче прижал ее, его язык ласкал ее шею и посасывал кожу. Гермиона простонала и почувствовала, как ее тело дрожит, а в нижней части живота начало гореть. Она скользнула рукой по его туловищу, нащупала брюки и сунула руку внутрь. Его рука, держащая ее за талию, отстранилась и обхватила запястье, останавливая ее. Она почувствовала, как его большой палец коснулся ее желез на запястье, и поняла, что падает на него, прямо как тряпичная кукла. Совершенно пьяная от этих ощущений. — Альфа. Альфа. Альфа. Пожалуйста, — прошептала она, пытаясь прижать бедра к нему. Он выпустил ее шею, и она ахнула от разочарования. Но он не отстранился, а уткнулся лицом в ее плечо и глубоко вдохнул. Она чувствовала, как холодный воздух прошел через то место, где был его рот, ее волосы щекотали кожу. Она чувствовала трепетное предвкушение в нижней части позвоночника, когда напряглась. Ожидание. Она почувствовала, как его губы слегка коснулись места основания шеи, и повернула голову вперед, прижалась щекой к его плечу, чтобы она могла одновременно вдыхать его аромат. Он крепко обнял ее и прижал рот к шее. Она затаила дыхание и остановилась. — Грейнджер, ты была хорошей девочкой, но тебе нужно вернуться сейчас. Возвращайся назад, — уговаривающим голосом зарычал он возле ее шеи. Вибрация прошла сквозь туман в голове Гермионы. Это было похоже на всплытие после глубокого погружения. Видя поверхность, переливающуюся над головой; поднимаясь к ней, когда она сверкала и двигалась волнами; все ближе и ближе; чувствуя изменяющееся давление, а затем, наконец, вздохнув. Гермиона пришла в себя. Мир будто находился в замедленном движении, когда она вспомнила всё, что произошло. Она подняла голову с его плеча и почувствовала, как руки Малфоя немедленно отстранились от нее. Она удивлённо посмотрела на него и почувствовала сильные эмоции и уязвимость, когда они смотрели друг на друга. — Боже мой, — произнесла она, издавая тихий всхлип. — Грейнджер? — сказал он нерешительным голосом. Она медленно кивнула и уставилась на него. — Ты помнишь, что случилось? — спросил он, изучая ее. Она снова кивнула, борясь с желанием заплакать. — Ты в порядке? — спросил он. Она покачала головой и огляделась, пытаясь сориентироваться. Они сидели на полу в классе. Она закусила губу и потерла запястья друг о друга, пытаясь успокоиться, когда она вспомнила то, что произошло. К ее удивлению, Малфой обнял ее. Она сразу же прильнула к нему. — Это не твоя вина, — пробормотал он. — Голдстейн — ублюдок, который использует твою биологию против тебя. — Он пригласил меня, — сердито сказала Гермиона. — А потом, когда я ответила «нет», он сказал, что я как открытое приглашение на трах, а когда попыталась уйти, он заставил меня остаться и сказал… он сказал, что собирается укусить меня. Она дрожала в руках Малфоя. Его объятия усилились. — Всё нормально. Теперь ты в порядке, — сказал он. Его голос прошел через нее, и она перестала дрожать. — Никто не собирается кусать тебя или делать что-то еще, чего ты не хочешь. — Но они будут, — возразила она, и ее голос дрогнул. — Это влито в меня, где-то глубоко внутри, где я не могу это изменить. Я едва могу сказать нет. И, очевидно, даже если я это сделаю, они могут просто проигнорировать это и заставить меня делать то, что захотят. Она уткнулась лицом в его шею. Она знала, что в настоящее время сидит на коленях у Драко Малфоя, человека, который в последние несколько недель демонстративно отказывался даже смотреть на нее, но она чувствовала, что начнет плакать, если он прекратит обнимать ее. Поскольку он до сих пор не оттолкнул ее от себя, она решила остаться, пока он не сделает это. — Я ненавижу это. Я ненавижу эту биологию, — яростно сказала она. Малфой вздохнул и обнял ее еще крепче. "Если бы она могла остаться там с ним навсегда, это было бы идеально", - подумал ее мозг. Его руки слегка поглаживали ее спину, и его запах снова был повсюду. — Я не позволю никому причинить тебе боль, Грейнджер, — прорычал Малфой. Одна из его рук поднялась и запуталась в кудрях на затылке, крепко держа ее. Властно. Ее голова была поджата под его подбородком, и она могла слышать его сердцебиение. Это было… божественно. Она закрыла глаза и расслабилась на нем. Через минуту она подняла голову и уставилась на него. Его глаза всё еще были темными, и она нерешительно потянулась, положила руку ему на щеку и увидела, что его глаза стали еще темнее. — Спасибо, — сказала она. — Спасибо, что остановил Энтони. Я не знаю, что бы я делала, если бы он укусил меня. Она вздрогнула. Это не было бы постоянной связью, если бы Энтони укусил ее, но это было бы надолго. Метка может остаться навсегда лишь в течку. Укус Энтони, когда у нее не было течки, был бы похож на запах Малфоя на ней, но умноженный на сотую степень, потребовались бы месяцы, чтобы стереть его с кожи. Метка удержала бы ее и продолжалась бы до следующей течки, когда он мог бы попытаться сделать метку постоянной. — Спасибо, Малфой, — снова поблагодарила она, и ее голос слегка дрожал. Она посмотрела в его серебряные глаза, и только встреча с ними заставила воздух электризоваться и затруднить дыхание. Ей казалось, что ее сердце вот-вот взорвется. — Ты… ты… Она обнаружила, что протягивает свое лицо ближе. Или, может быть, он протянул его ближе, она не была уверена. Она никогда не представляла, что зрительный контакт с кем-то может вызвать у нее громкое сердцебиение, будто она только что пробежала вокруг поля для квиддича. Серебро в его глазах было как жидкость, и ей казалось, что она может утонуть в них. Это было не из-за тумана возбуждения от феромонов, это было другое. Она не знала, как это описать. Она глубоко вздохнула и попыталась оторвать взгляд от его глаз, но вместо этого обнаружила, что смотрит на его губы. Его рука всё еще была в ее волосах, а большой палец слегка ласкал затылок. Она пыталась вспомнить, что говорила, но не могла перестать смотреть на его губы. Его губы были раскрыты и… Дело с Энтони внезапно показалось странно блеклым и незначительным; гораздо менее насущным, чем тот факт, что Гермиона впервые почувствовала себя в руках Драко Малфоя. Воздух рядом начал потрескивать и почти гудеть от напряжения, которое закружилось вокруг них. Она подвинулась ближе. Конечно, если бы он ненавидел ее, он не позволил бы ей сидеть у него на коленях, пока обещал беречь ее; ему было бы всё равно, если бы он думал, что она отвратительна и грязна. Может быть… произошло недоразумение. Их лица почти соприкасались. Она почти чувствовала его губы на своих. — Малфой?.. — прошептала она, ее губы коснулись его, когда она заговорила. Это было как электричество. Они оба вздрогнули и подвинулись еще ближе. Ее большой палец ласкал свод его скулы, а пальцы в ее волосах крепче сжали в ответ. "Поцелуй его. Поцелуй его, и он никогда не покинет тебя", - прошептал ее разум. Он всегда будет держать тебя в безопасности. Он всегда будет твоим. Она хотела. Но ей нужно было знать. — Малфой, ты?.. — она практически шептала вопрос ему в губы. Дверь кабинета распахнулась, и Макгонагалл ворвалась вместе с еще несколькими профессорами. Палочка директрисы была немедленно нацелена на Малфоя. — Мистер Малфой, уберите руки от мисс Грейнджер сейчас же, — сказала Минерва жестким голосом. Внезапное появление других заставило электрическое напряжение между ними разорваться, как тетива. Гермиона и Малфой вскочили на ноги. — Мисс Грейнджер, с вами всё в порядке? Портрет сообщил, что на вас напали. Профессор Вектор и профессор Долиш двинулись к Малфою, а Минерва притянула Гермиону к себе. — Я в порядке, директриса, — сказала Гермиона, неловко поправляя одежду. Минерва посмотрела на Малфоя. — Я предупреждала вас, мистер Малфой. С особой неохотой я разрешила вам вернуться в эту школу после ваших действий в шестом году. И теперь в моих залах полно разъяренных Альф, староста в больничном крыле, чуть не избитый и проклятый до смерти, и я снова нахожу вас возле мисс Грейнджер. Малфой побледнел и Долиш схватил его за руку, палочка вонзилась в висок Малфоя и начал вытаскивать его из класса. Гермиона смотрела с недоумением, но Малфой ничего не говорил. — Профессор, — быстро выпалила Гермиона. — Малфой не тот, кто напал на меня. Энтони толкнул меня в стену и попытался укусить. Малфой — тот, кто остановил его. Профессора все замерли и смотрели друг на друга. Была тишина. — Понятно… ну, если бы это было так, ты должен был прийти ко мне в кабинет и немедленно сообщить об этом, — сказала Минерва, выглядя в замешательстве, смотря между Гермионой и Малфоем. — Я… не была… полностью ясна, — запнулась Гермиона. — Малфой привел меня сюда, чтобы попытаться помочь мне прийти в себя. Весь персонал Хогвартса посмотрел на Гермиону с выражением явного скептицизма, и Гермиона запоздало поняла, что вид Малфоя был внешне помятым, то она выглядит не лучше. Ее галстук пропал. Ее рубашка была наполовину расстегнута, волосы стояли почти дыбом, она чувствовала румянец на щеках и на груди, а ее губы отчетливо опухли. — Он не сделал ничего, что я не разрешила бы, — добавила Гермиона и почувствовала, как ее щеки стали горячими, и она боролась с желанием где-то похоронить свое лицо; желательно на груди Малфоя. Вместо этого она незаметно потерла запястье о бедро. — Ну, — сказала Макгонагалл. Малфой резко отстранился от Долиша, издав приглушенный звук с напряженным выражением лица. Профессор Долиш быстро пристроил палочку под челюстью Малфоя, чтобы успокоить его. — Мистер Малфой, — злостно сказала Макгонагалл. — Держите себя в руках! Долиш, пожалуйста, проводи мистера Малфоя в мой кабинет. Я провожу мисс Грейнджер, чтобы разрешить ситуацию снаружи, а затем отведу ее в больничную палату. — Хорошо, Минерва, — кивнул профессор Долиш, продолжая использовать палочку, чтобы подтолкнуть Малфоя в горло, а затем продолжил вытаскивать его из класса. Гермиона посмотрела на Малфоя, и их глаза встретились. Это был последний электрический разряд между ними, прежде чем он исчез за углом, оставив Гермиону с Макгонагалл и профессором Вектор. — Малфой правда ничего не сделал, директриса, — снова сказала Гермиона. — Он не должен быть наказан. Минерва посмотрела на Гермиону, и в ее глазах появилось задумчивое выражение. — Мисс Грейнджер, вы привязались к мистеру Малфою? Гермиона почувствовала, как ком упал в низ живота, и посмотрела между Макгонагалл и профессором Вектор. У профессора Вектор на лице появилось явное выражение отвращения, когда она стояла в кабинете. Гермионе стало понятно, что в маленьком кабинете довольно сильно пахло сексом, несмотря на то, что секса по факту и не было. Гермиона моргнула и попыталась проигнорировать то, насколько расстроена этим. — Н-нет, — сказала Гермиона. — Просто… я бы… — Гермиона глубоко вздохнула, закрыла глаза и быстро заговорила: — Он мог бы воспользоваться ситуацией и… в том состоянии, в котором я находилась… я бы этого хотела. Но он этого не сделал. Он остановился. Ее голос прозвучал слегка разозленно, когда она сказала «остановился». Она почувствовала, как покраснели щеки, и открыла глаза, резко вдохнув через нос и решительно уставившись в пол. — Итак, я просто думаю, что вы должны знать, что я очень благодарна ему за то, что он пришел ко мне. Если бы он не появился прямо сейчас… я не уверена, что Энтони сделал бы со мной. Во всяком случае, Малфой должен быть вознагражден. Макгонагалл продолжала задумчиво смотреть на Гермиону в течение нескольких секунд, прежде чем очнуться. — Очень хорошо, мисс Грейнджер. После того, как Поппи осмотрит вас, я хотела рассказать, что именно произошло с мистером Голдстейном. Давайте отведем вас в больничную палату и дадим вам настойку растопырника для вашей шеи, — Макгонагалл оглядела Гермиону сверху до низу и откашлялась. — Возможно, вам следует застегнуть рубашку. Гермиона неловко отвернулась от двух пожилых женщин, застегнула и заправила рубашку, а затем попыталась сгладить волосы. Когда она обернулась, то почувствовала, что директриса наложила на нее освежающие чары. Гермиона снова покраснела. Макгонагалл повернулась к двери и остановилась. — Вам следует собраться с силами, в коридоре что-то не так, — сказала директриса, прежде чем пройти через дверь. В коридоре был «Беспорядок», и все Альфы в Хогвартсе, некоторые полуодетые, и все сердито кричали на своих профессоров, которые продолжали размахивать палочками, чтобы отогнать их. Гермиона с удивлением уставилась на них и встала позади директрисы. — Они все появились, потому что на меня напали? — спросила она пронзительным голосом, выглядывая через плечо. — Очевидно, — ответила Макгонагалл, смотря на сцену перед ними. Невилл, казалось, был одет в свою мантию и брюки без рубашки и туфли. Несколько мальчиков были в пижамах разных видов. На Теодоре были брюки и рубашка. Питер был в халате. Все они спорили с Флитвиком, Слизнортом, Трюк и Стебль. Даже Финеас скрывался у одной стены. — Половина из них была здесь до прибытия профессоров. — Мне не приходило в голову, что я могу их всех позвать, — неловко сказала Гермиона. Она читала об этом в своих книгах. Когда Омеги были очень напуганы, они бросали настоящую бомбу с феромонами. Это было похоже на течку. Учитывая, что Гермиона была свободна, любой находящийся поблизости Альфа почувствовал необходимость немедленно спасти ее. Это объясняло, как Малфою удалось материализоваться из ниоткуда. — К счастью, ваш позыв не сделал их дикими, иначе мы были бы вынуждены оглушить их всех. Они были готовы позволить профессорам искать вас, поскольку у них было достаточно ума, чтобы понять, что поиск вас группой, вероятно, не закончится хорошо. Мы обещали, что позволим им увидеть вас, когда найдем, они пообещали вести себя хорошо. — Гермиона! Невилл заметил Гермиону, выглядывающую из-за плеча Макгонагалл, и побежал к ней вслед за всеми остальными парнями. Они чуть ли не смели с пути Макгонагалл и профессора Вектор, а затем собрались вокруг Гермионы, словно стая нетерпеливых собак. В тот момент, когда они окружили ее, Гермиона замерла; она стояла посреди них, когда они приблизились. Она смутно слышала, как Макгонагалл и остальные сотрудники Хогвартса начинают злобно кричать на заднем плане.