Туман в воздухе и Песнь духа

— Ты всегда так? — Как — так? — Живешь. Он мог бы продолжить уточнять — я уже понял, что он может делать это до бесконечности, — но вместо этого рыжий хмыкнул и поднял на меня взгляд. Оскалился этой своей странной улыбкой, похожей на тихий лязг челюстей. Его пальцы, впрочем, не прекратили работы. Проворно, точно — он набирал четки на прочный шнур и они мелодично постукивали в такт его движений. Гранатовые четки с кожаной кисточкой посередине. Он сделал уже несколько и они блестящей горкой лежали у его коленей. — Когда был маленький — учился. Потом — мотался по миру, нигде толком не останавливаясь. Теперь …да, так. Здесь и сейчас. — И тебе это нравится? — Да, — он вернулся к работе, смещая градус своего внимания от меня — к четкам. — Я наслаждаюсь всем этим. Мне не нужно никуда спешить, ничего и никому доказывать. Как будто после долгого пути через чащу вдруг наткнулся на хижину лесника. И теперь здесь только чай из корней волховицы, мед диких пчел и долгие, темные ночи… — Ты лжешь. — бусина сорвалась, упала в складки ткани на подоле рубашки. Лицо не дрогнуло, и, так же быстро, беглянка вернулась на место в стройном ряду красноватых отблесков и переливов. — Ты точно лжешь. Не может быть так, что тебе вкусу отсиживаться в стороне. — Почему это? — рыжий усмехнулся. — Тиш, я счастлив. Да, всё могло быть иначе. Но это мой путь, и, выбирая его, я всегда сознавал, что от других придется избавится. Или я. Или…они. Пауза. Он на мгновение замер, как будто забыв о моём присутствии. Мне же вспомнился призрак с дырой в груди. Рыжий сидел склоня голову, и, кажется, взгляд его застыл на руках. Те уже закончили работу и теперь просто медленно перебирали приятные, обкатанные звенья. Вряд ли он знал о том, другом. Не мог знать. А сам — не был воином, не носил доспеха. Не пачкал руки в чужой крови. Но почему тогда взгляд остался прежним?.. — Себя послушай, ойнон. Твои слова звучат как что-то, что утратило смысл уже очень давно. Сколько ты повторял их? Десятки, сотни раз? И неужели хоть раз получилось в них поверить, по-настоящему? Он промолчал. Кажется, огонь в камине притих, прижался ближе к углям. Теперь, как зверь выжидал, пока странные люди окончат свой странный разговор. — Хёва Кохра…ты собираешься и дальше сидеть дома? Делать вид, что ничего и нигде не происходит. Что мир…нормален. Что он не разваливается на части от всей той дряни, что по нему ходит… Я — пустой знак. Я ничего не вижу, не слышу. Мне не ведомы голоса предметов. Даже слова земли звучат для меня как неразборчивый шепот — и только. Но ты не такой. Ты можешь затыкать уши сколько угодно, но этот стон боли ты заглушить не способен. Я знаю это. Сердце билось в прутья костей быстро и гулко, как язык по стенам колокола. Страшно? Но слова всегда вырываются сами собой. Он вдохнул, расправил плечи. — Пускай. Я сделал выбор. К тому же…да, я могу очень многое. Только не забывай, что это я вернул тебя сюда, на землю. А могу и вернуть обратно. Рыжий рывком вытянул руку и я отшатнулся. Золотистые нити, натянувшиеся от моей груди — к его пальцам — почти можно было пощупать… Но рука опала. Маг улыбнулся, как ни в чем не бывало. — Шучу. Но к Тиену с такими разговорами лучше не подходи — он реагирует на подобное…куда болезненнее. Шутить он и не думал. Тянущее чувство в грудине растворялось медленно, как яд.