Друг мой, Зорро

      * * *       Полк Эспинозы Ромеро (точнее, то, что от него осталось) ждали уже второй день. Но, видимо, люди и лошади были настолько измотаны, что партизанские дозоры все еще не видели их на горизонте.       Слухи об отступлении Веллингтона стали неоспоримым фактом. Так и не взяв Бургос и не желая попасть под удар армии Клозеля, раздосадованный, он тем не менее отдал приказ о возвращении на зиму к границам Португалии. Неприятный моральный удар изрядно усугубляли условия отступления: отвратительная кастильская поздняя осень, раскисшие дороги, нехватка провианта, общая усталость, болезни и ранения. Английские, испанские и португальские части, объединенные под твердой дланью британского герцога, как саранча, сметали все, что попадалось им на пути, обрастали обозами местных жителей, не желавших снова попасть под власть французов, и без всяких битв теряли личный состав по дороге сотнями и тысячами.       Полковнику Эспинозе, несгибаемому потомственному военному, мысль оставить родную Кастилию и на несколько месяцев встать на постой в Эстремадуре, а то и в Португалии, казалась невыносимой. Испросив личное разрешение Веллингтона и оставив от полка батальон самых крепких и неудержимых бойцов, он выдвинулся к Талавере-де-ла-Рейна, где, по его сведениям, обитали герильясы Ротанеро. Полковник планировал объединить силы отрядов и, используя партизанские методы, сражаться с французами осенью и зимой в районе Мадрида, Аранхуэса и Гвадалахары.       Луис Ратонеро был наслышан о доблести и военном умении Эспинозы и в целом не возражал против объединения, хотя мысль уступить лидерство другому командиру ему не очень нравилась. Предстояли не совсем простые переговоры. Из-за этого некоторая нервозность передавалась и его бойцам. И все же отряд ждали, скорее, с радостью, чем враждой.       Был полдень. Унылое осеннее солнце нежданно ласково согрело землю. Облокотившийся в раздумье на арку колодца в центре площади, Диего заметил, как выскочил из переулка вестовой и пронесся к штабу. Через минуту на его пороге появился командир партиды в накинутой на плечи темной шинели без знаков различия. За ним следовал адъютант. Один-два ближайших помощника присоединились к Ратонеро, выйдя из соседнего дома.       Вскоре с северной стороны послышался шум, какой сопровождает войско: топот ног и копыт, бряцание оружием, ржание. Когда батальон Эспинозы вступил на площадь, его уже встречали и жители, и герильясы. Сложно сказать, кто больше походил на отборную армейскую часть – люди Ратонеро или Эспинозы. Изголодавшиеся и утомленные солдаты выглядели гораздо более потрепанными. Кроме строго восседавшего на кауром жеребце командира и войскового знамени, об их воинской принадлежности свидетельствовали только остатки армейской формы, с трудом сохраняющийся маршевый строй и пара пушек в арьергарде.       Спешившись у штаба, Эспиноза Ромеро, не дожидаясь адъютантов, быстро подошел к Ротанеро. Диего не слышал, о чем они говорили, как приветствовали друг друга. Но вдруг Ротанеро широко улыбнулся и, скинув шинель, раскрыл объятия Эспинозе. Тот не замешкался с ответом. Они обнялись, как братья. На площади раздали радостные крики и хлопки. Армейские были приняты герильясами с теплым гостеприимством и расквартировались в тех же домах.       С интересом и улыбкой наблюдавший встречу, Диего отлепился наконец от колодца и, размяв длинные ноги, решил пройти по деревне. Он выбрал центральную, самую длинную, улицу, тянущуюся параллельно реке, и шел по ней, не торопясь и поглядывая по сторонам. Но чем дальше он шел, тем менее радостным становилось его лицо. Привычно нахмурились брови, губы сжались в упрямую линию.       Все чаще его глаза натыкались на то, к чему он никак не мог привыкнуть – будничный, шальной грабеж населения. А уши слышали не только приветственные восклицания, но и отборную ругань, и даже звуки ударов. Один раз он чуть не кинулся на выручку, но невесть откуда взявшийся Бернардо крепко ухватил его за плечо.       Диего резко обернулся к другу. Строгий твердый взгляд герильера скрестился с пылающим блестящим взором юноши. С трудом сдержав непрошенные злые слезы, Диего сбросил руку Бернардо и кинулся прочь из деревни. Его друг нахмурился, но остался на месте.       * * *       Кипящий гневом и обидой, Диего не заметил, как выскочил за окраину. На солнце набежала рваная туча, прохладный ветер обжег разгоряченные щеки. Он остановился, сбив дыхание. Закрыв глаза, несколько мучительных мгновений приходил в себя.       Когда ему показалось, что мир вокруг все-таки обрел равновесие, и собственные шумные вздохи не заглушали шорох ветра и дальний вороний грай, слух полоснул высокий женский крик. Парень распахнул глаза и огляделся, в тот же миг определив, где случилась беда.       Во дворе крестьянского дома, стоявшего несколько на отшибе, разбойничала пара солдат. Один потрошил крошечный сарайчик, а другой, широко раскинув руки, гонялся за моложавой женщиной с растрепанными волосами. Кровь бросилась в голову Диего. Не сдерживаемый ни человеком, ни внутренним чувством, кинулся он на обидчика.       Он не заметил, как перемахнул высокую корявую ограду и с размаху врезался в солдата. Оба кубарем покатились по земле. Тот, что стоял у сарайчика, замер, не понимая, что происходит. Женщина, как испуганная перепелка, ринулась в дом и замкнула дверь.       Противники вскочили на ноги одновременно. Сверкнуло лезвие сабли в руках у солдата. Диего был безоружен. Глаза его метались по двору, ища хотя бы палку. Но то, что он увидел, его больше обрадовало. Позади солдата, у ограды валялся старый, потертый кнут. Дело за малым – обойти врага. Диего не успел даже пошевелиться. Второй солдат пришел в себя и схватил его сзади за руки. Подельник тут же кинулся к ним. Диего, не раздумывая, двинул его в живот ногами, использовав своего захватчика, как опору. Противник согнулся пополам. Змеей выскользнув на землю из захвата второго солдата, юноша бросился к кнуту, на его счастье оказавшемуся достаточно крепким. Теперь-то уж он им покажет! Он вскочил и встретил обоих нападающих, твердо стоя на ногах и гордо вскинув голову.       Кнут, звонко лизнув воздух, прошел на ладонь от ближайшего солдата. Второй взмах сбил его с ног. Его приятель остановился. Разозленный и разгоряченный юноша, не думая о последствиях, успел дважды пройтись кнутом по спине солдата, прежде чем его одернул резкий гневный окрик.       Тяжело дыша, он опустил руку.       * * *       У ворот стоял армейский лейтенант. Увидев его, солдаты, насколько смогли быстро, вскочили и вытянулись.       – Франко и Нуньес! Я вас в дозор отправил, а не играться с местными мальчишками. Что вы тут устроили?       Недавние противники зло переглянулись, отповедь не понравилась не только солдатам, но и Диего, который только от Бернардо спокойно воспринимал, когда его называли мальчиком. Но никто не произнес ни слова.       – Я жду ответа, – лейтенант был не слишком высокого роста, едва выше диегова плеча, но когда он подошел ближе к солдатам, оба сникли и не решались поглядеть ему в глаза. Видно было, что авторитет его непререкаем.       – Нам показалось… – наконец решился тот, что осматривал сарайчик. – Показалось, сеньор лейтенант, что тут что-то подозрительное.       – Да? – Скептически поднял бровь лейтенант, внимательно оглядев двор.       – Проверить решили, значит, – продолжил чуть осмелевший солдат. – Посмотреть поближе. А тут этот… налетел, как пес бешеный.       Лейтенант повернулся к Диего и с интересом смерил его взглядом.       – И два солдата полковника Эспинозы Ромеры не смогли справиться с одним… юношей? – по губам офицера скользнула улыбка.       Нуньес и Франко переглянулись и молчали.       – Возвращайтесь к патрулированию, – скомандовал лейтенант. И добавил, заметив, брошенный на Диего злобный взгляд: – Без драк!       Дождавшись, чтобы незадачливые грабители ретировались, лейтенант обратил свое внимание на их молодого противника, который заметил, что все еще сжимает кнут, свернул его аккуратно и повесил на ограду. Он повернулся к офицеру и увидел на его усталом, но приятном лице с жесткими черными усами неожиданно доброжелательную улыбку.       – Местный? – поинтересовался лейтенант.       Диего покачал головой.       – Герильер, значит.       Диего пожал плечами.       – Хм… ты всегда так немногословен? – рассмеялся его собеседник.       Диего все еще хмуро посмотрел на него и не смог удержаться – тоже рассмеялся. Очень уж заразительная у того была улыбка.       – Лейтенант Виктор де ла Крус Кордеро, – представился мужчина, отдав честь.       – Диего де ла Вега… де ла Крус, – с заминкой ответил ему юноша. Теперь и лейтенант удивился.       – Де ла Вега? – прищурился он, что-то вспоминая. И заново оглядывая парня. С сомнением протянул: – Неужто Новая Испания?       Диего сглотнул и кивнул. Лицо лейтенанта осветила радостно-изумленная улыбка.       – Вот так номер! Как же тебя занесло сюда, кузен Диего?       – По морю, – снова не удержавшись от ответной улыбки, кратко пояснил Диего.       – Ха! Да ты, и правда, не болтун. Ха-ха.       Виктор подошел совсем близко и похлопал его дружески по плечу. Кинул взгляд на ошеломленное лицо Диего, снова рассмеялся и крепко обнял.       * * *       Виктор был из Аранхуэса и приходился Диего троюродным братом, старше всего-то лет на пять, хотя после всех сражений, ранений и военных невзгод выглядел почти тридцатилетним. В армию он вступил с первых дней войны, еще в 1808 и много где успел повоевать.       И все же, не смотря на все перипетии своей военной жизни и приобретенный армейский авторитет, он умудрился сохранить юношескую легкость характера. Всю дорогу до дома, где остановились Диего и Бернардо, он балагурил и шутил, засыпая новоприобретенного кузена тысячей вопросов.       – Так ты говоришь, что с кордовскими де ла Крусами познакомился? Жаль, мой отец их на дух не переносит. Я только один раз их видел. Давно, сам еще мальчишкой был. Ох, какая хорошенькая девочка там была! Правда, задира каких свет не видывал, - он рассмеялся воспоминанию.       – Сеньорита Габриэла настоящая красавица и выходит замуж, - улыбнулся Диего.       – Да ты что? На свадьбу не пригласят, конечно. Какая же это нелепость – семейная вражда! Вот скажи, зачем нам воевать с сеньоритой Габриэлой?       Диего пожал плечами.       – Вот и я говорю. А знаешь, у меня гениальная идея! Вот кончится война и устроим пир. Торжественное воссоединение де ла Крусов. Как тебе? Габриэлу позовем. Ты и я, конечно, непременно будем. Это будет гвоздь сезона в Аранхуэсе, – Виктор счастливо захохотал.       – Хорошая идея, – поддержал его Диего. – Я непременно буду.       – Отлично! Я в тебе не сомневался!       Они почти добрались до места, когда увидели Бернардо, выходящего из ворот дома, где квартировалась Марсела. Диего помахал ему, подзывая.       – Кто это? – заинтересовался Виктор. – Твой денщик?       Диего укоризненно покачал головой и представил:       – Мой друг, Бернардо Руис. А это… ты не поверишь, Бернардо, это мой аранхуэсский кузен лейтенант Виктор де ла Крус.       Бернардо изумленно вскинул брови, но сказать ничего не успел, потому что Виктор снова перехватил инициативу.       – Руис? Дон Хавьер Руис Эскобар вам не родня? Нет? Неважно.       – Кто это – дон Хавьер?       – Один знакомый полковник… Я как-то обыграл его в экарте. Но, кажется, слишком много выиграл… На следующий день мне срочно пришлось переводиться в другой полк! Ха-ха!       Наконец, они вошли во двор дома, где жили Диего и Бернардо. Виктор оценивающе осмотрел окрестности, заглянул внутрь дома и одобрил:       – Хорошо устроился, кузен. Решено, я к вам переезжаю!       Диего посмотрел на Бернардо и извинительно пожал плечами. Но перед обаянием Виктора невозможно было устоять. Бернардо с улыбкой махнул рукой и вошел в дом, чтобы не мешать родственникам общаться. Однако почти сразу вышел сильно нахмуренный и позвал Диего.       Он кивнул на их комнату, а сам направился на задний двор в поисках хозяйки. Озадаченный, но все еще улыбающийся Диего прошел в комнату и улыбка испарилась. Дорожные сумки – его и Бернардо – лежали не под кроватями, а на них. С вывернутым содержимым. Он быстро подошел к своей кровати и осмотрел вещи. Кажется, ничего не пропало. Даже деньги. Вернулся Бернардо и подтвердил, что его вещи тоже все целы.       Они переглянулись. Виктор, который вошел следом за Диего, сощурился, вспомнив сцену, при которой он познакомился с кузеном, и пробормотал:       – Кто-то хотел поживиться? Но понял, что тут не стоит…       – Возможно, – ответил Бернардо, явно еще чем-то расстроенный.       Диего положил ему руку на плечо и внимательно посмотрел, ожидая объяснения.       – Хозяйка сказала, что днем заходили только Марсела и Маноло Альварес, – нехотя произнес Бернардо.       * * *       Ночью Диего не спалось. Слишком длинным и насыщенным был прошедший день. Он то хмурился, вспоминая об обыске, то улыбался, когда его взгляд натыкался на сладко посапывающего на соседней кровати кузена. Бернардо подозрительно легко согласился уступить свою постель Виктору, переселившись на лавку в общей комнате. Поворочавшись и помучившись, не в силах уснуть, Диего решил выйти во двор подышать свежим воздухом. В комнате было душно. Натянув штаны и сапоги, даже не заправив рубаху и не захватив другой одежды, он вышел на порог. По пути заметив, что лавка, где должен был спать Бернардо, пуста. Поначалу он встревожился, но, вспомнив, где они встретили его вечером, усмехнулся. Кажется, итальянское пение совершенно околдовало его друга.       На пороге Диего поежился и пожалел, что не захватил куртку. Воздух было морозный. Но возвращаться не хотелось. Внезапно ему показалось, что по двору мелькнула тень. Он замер и внимательно огляделся. Но все было тихо и неподвижно. Все же он решил сойти с крыльца и сделать пару шагов.       На третьем шаге его схватили. Он не успел ни воспротивиться, ни крикнуть, как его схомутали, вставили кляп, еще и мешок на голову нацепили. Кажется, нападавших было двое. И они были без лошадей. Один взгромоздил добычу на плечо и куда-то потащил вслед за напарником, чьи осторожные шаги слышались впереди.       Дорога была недолгой. Вскоре Диего бросили наземь и сорвали мешок. С трудом оглядевшись в ночной мгле, он вздрогнул, узнав рощицу, где их с Бернардо едва не повесили. Похитителей было не видно, а приподняться связанный Диего не смог. Позади него послышался шум и с толстой ветки дерева к нему спустилась веревка. Быть не может! Опять виселица? Но нет. Кажется, захватчики задумали что-то другое.       Через несколько мгновений все разъяснилось. Похитителями оказались Нуньес и Франко, жаждавшие отомстить за дневное поражение. Точнее жаждал Нуньес, а Франко был на подхвате. Судя по всему, ему эта затея не очень нравилась, но почему-то он поддерживал приятеля. Солдаты подняли Диего и привязали за руки к свисающей с дерева веревке. Когда в руках у Нуньеса появился кнут, Диего окончательно стало ясно, что за экзекуция его ждет.       Однако, он не успел получить ни одного удара, потому что между ним и его палачами возникла бесформенная тень. Это явно был человек, но ни его фигуру, ни тем более лицо Диего рассмотреть не мог. Зато он прекрасно видел клинок в его руке, такой же бесформенной, как и туловище. Солдаты, не ожидавшие такого явления, оторопели и отступили на шаг, но тут же взяли в руки не только себя, но и свои сабли. Их противник коротко фыркнул и бросился в бой. Раздался металлический скрежет от трех скрещенных клинков. Схватка оказалась недолгой. Мастерство внезапного защитника Диего было так велико, что он обезоружил обоих с нескольких ударов. Франко оглушил рукоятью. А над Нуньесом застыл с обнаженной шпагой, явно намереваясь его пришпилить к сырой осенней земле.       Но не успел. Откуда-то сбоку раздался шорох. Призрак вздрогнул и испарился. Нуньес вскочил на ноги, растряс Франко и снова схватился за кнут. Освободить Диего призрак не догадался. Или не успел. Но на место схватки выскочил лейтенант де ла Крус.       – Дай сюда! – ледяным тоном приказал он Нуньесу. Диего с ужасом увидел, что его кузен не только безоружен, но и одет ничуть не лучше его самого – в панталоны и рубаху. Но, видимо, солдаты знали, насколько с ним опасно связываться даже в таком виде. Или поддались командному тону. Но только Нуньес без колебаний вручил лейтенанту кнут.       – Так-так, – произнес Виктор, оглядывая сцену. – Развяжите! – кивнул он на пленника.       Франко поторопился выполнить приказание. Диего мешком свалился на землю и с трудом встал, растирая руки и ноги и вытащив кляп. Виктор задумался, поглядывая то на солдат, то на кузена. Он понял, что достоинство Нуньеса изрядно пострадало в утренней схватке и просто так он от Диего не отстанет.       – Ты! – ткнул он во Франко. – Найди мне второй кнут.       Удивленный солдат не двинулся с места.       – Живо исполнять! – Франко испарился и вернулся почти сразу, видимо, позаимствовав необходимое в ближайшем доме.       – Казни и экзекуции – не одобряю! – вынес вердикт лейтенант. – Но вот дуэль – совсем другое дело. Вы двое, – указал он на Нуньеса и Диего, – встаньте тут. А ты отойди, не мешайся, – махнул Франко.       Все подчинились. Лейтенант раздал кнуты и сделал отмашку к началу схватки. Нуньес оказался не меньшим мастером кнута, чем Диего. Силы были равны. И все же солдату удалось сбить Диего с ног и огреть его по спине, к несчастью, разорвав рубаху и зацепив кожу.       Дуэль была немедленно прекращена лейтенантом.       – Квиты? – обратился он к Нуньесу. Тот хмурился и тяжело дышал после схватки. Злости в его глазах больше не было, хотя приятнее выглядеть он не стал. После нескольких долгих мгновений он подошел к Диего и протянул руку. Диего без раздумий пожал ее. Лейтенант приказал солдатам вернуть кнуты на место и отправляться спать наконец. А сам подхватил кузена под руку и не отпускал, пока они не добрели до своего дома.       Бернардо все еще не было. Сменив рубашку и протерев ссадину на спине, Диего укладывался в кровать, когда услышал, как скрипнула входная дверь. И чуть позже с удивлением до его слуха донеслось что-то похожее на мурлыкание. Диего прислушался и понял, что это Бернардо пытается напевать песню Марселы.