Доза

- Да пропустите же меня немедленно! – Адам слышал знакомый голос, который звучал сейчас глухо, как сквозь вату. – Пропустите сию минуту, я знаю водителя этого джипа! Адам обернулся на звук, чисто рефлекторно, ища его источник, и с облегчением почувствовал, как сердце снова забилось, даже заколотилось от радости где-то под ребрами. Рэтлифф, живой, прихрамывающий на одну ногу, злой и одновременно испуганный как сто чертей, яростно пробивался сквозь толпу медиков, копов и просто зевак, стремясь подойти к перевернутому автомобилю поближе. - Томми! – крикнул Ламберт и удивился тому, насколько слабо и тихо прозвучал его голос. – Томми, я здесь! Томми никак бы не услышал его в таком шуме отъезжающих машин, сирен и других голосов. Но он услышал. - Адам! – Ламберт постарался сделать ему шаг навстречу, и ему это удалось, правда, не сразу. – Адам… Таким взволнованным и растерявшим свою хваленую невозмутимость Ламберт не видел Томми никогда, начиная с первой минуты их встречи. Разумеется, Рэтлифф вовсе не был бесчувственным чурбаном, в моменты их интимной близости он как раз и заводил Адама своей неприкрытой чувственностью и сексуальностью, которая буквально пропитывала его как губку, но в обыденной жизни, Томми часто маскировал свои эмоции под непроницаемым покрывалом здорового пофигизма и уверенным спокойствием. А сейчас, сейчас он был таким совершенно юным мальчишкой, с подрагивающими от пережитого волнения и испуга губами и взъерошенными светлыми волосами, что у Адама чуть слезы не навернулись на глаза от умиления и собственного пережитого волнения. Томми резко поменял направление в толпе и они оказались лицом к лицу, взволнованно дыша и одинаково влажно поблескивая пытливо всматривающимися друг в друга глазами. И, уже только после этих обменов взглядами, они позволили себе слова. - Рэтлифф! – Конечно, Адам тоже не собирался дать волю своим чувствам вот так сразу. – Я же запретил тебе забирать байк! Он – мой, какого хрена ты тут решил на нем погонять? - Я… - Томми сложнее было сразу спрятаться в свою скорлупу. – Я так перепугался, Ламберт! Этот джип, который на повороте не пропустил меня… Честное слово, думал, ты в аэропорт едешь и не пропускаешь, разогнался, и не рассчитал немного. – Он сглотнул и продолжил. – И байк твой теперь тю-тю… Придется тебе покупать новый! - Вечно одни траты с тобой! – Ворчливо отозвался Адам, притягивая Томми к себе за расстегнутую куртку и крепко обнимая его своими руками, утыкаясь ему в щеку и вдыхая запах асфальта и пота. – Ты и так мне дорого обошелся, давай уже сократим расходы… - Я заметил несоответствие дат на фотографиях, но поздно уже заметил, - Адам сбросил обувь и прошел к барной стойке босиком. Томми рассматривал фото в лэптопе, сидя на диване. Несмотря на глубокую ночь «Глэмми» светился теплыми окнами и словно генерировал уют в отступившей духоте прошедшего калифорнийского дня. Адам снял со стойки два пузатых стакана и достал бутылку джина. - А Дуг… - Он помедлил с продолжением фразы, дошел до дивана, задумчиво покрутил головой и сел рядом с Томми. – Что же, его можно понять… - Но ты ведь привык доверять ему, - отозвался негромко Томми, принимая стакан с напитком. – Если так подумать, то кто бы, если не он так заботился о тебе, так тебя опекал? Как же ты поступишь с ним теперь? - Не знаю, я пока еще ничего не знаю. – Адам отпил глоток джина. – Я когда эту твою Хонду там, на шоссе увидел, у меня внутри словно остановилось все, вот как у часов кончается завод и все, стрелки замирают, как неживые. И то, что ты сейчас здесь, со мной, только это мне и важно сейчас, а все остальное – так далеко… Томми поставил свой стакан на столик и мягко вынул такой же стакан из пальцев Адама. - Мне не следовало бы вмешиваться в ваши отношения с Дугом, - проговорил он, придвигаясь ближе к Ламберту, - Мне нужно бы помнить о своем месте… - И его карие глаза блеснули голодным блеском, тут же притушенным длинными ресницами. Адам моментально уловил это настроение. Не осталось больше места спорам, выяснениям недосказанного, притязанием и рассуждениям. Была только страсть, темной волной нахлынувшей на их рассудок, оставив лишь ненасытную жажду обладания друг другом. Томми приподнялся, сдергивая джинсы с Адама и с себя, так, что Ламберту в очередной раз пришлось восхититься ловкостью, с которой он этот трюк проделывал. - Рэтлифф, прекрати это делать так профессионально! – Только Адам выговорил это, как Томми издал невнятный возглас. – Что у тебя? - Сам прекрати мне под руку болтать! – раздался возмущенно-сдавленный голос Рэтлиффа. – Из-за тебя палец твоей молнией прищемил, ну теперь…! - Нет, только не надо мне ничего прищемлять… - Адам притворно прикрыл ладошками глаза. – Мы лучше предъявим иск Томми Хильфигеру за его некачественные джинсы… Безобразие, за такую цену… - Шшшш, - успокаивающе прошипел Томми, - Потом… Он приподнялся над Адамом, целуя его требовательные губы и спустился поцелуями вниз, зарываясь в его пах с короткими жесткими волосками, вдыхая его особенный настоянный и замешанный на мускусе аромат. Потом, не медля, забрал в рот его идеально ровный член, сильно зажимая его у основания ладонью и облизывая его от головки и по всей длине. Адам выгнулся, запуская обе свои руки в густые светлые волосы. - Почему так получается, что сколько бы раз мы не были близки, это каждый раз так по-новому? – пробормотал он тихо, но Томми услышал его. - Потому что… - Он поднялся опять к его губам. – Потому что мы нашли свою идеальную… - И последнее слово он произнес невнятно, так, что Адам переспросил: - Позу? - Дозу, - усмехнулся Томми, с уже полностью ошалевшим расфокусированным, поплывшим взглядом, словно и правда, под кайфом. – Дозу. Адам рассмеялся и этот мягкий, гортанный, ласкающий смех, совершенно такой же как и взгляд его мерцающих в полумраке гостиной, светлых глаз, только еще сильнее завел Томми. Он наклонился над распластанным под ним Ламбертом, придержал его раздутый эрегированный член и одним плавным движением насадился на него сверху, закусив нижнюю губу и опершись одной рукой на грудь Адама, а другой – на спинку дивана. Ламберт придерживал его за задницу, и Томми, задавая темп, двигался все быстрее, глубже насаживаясь и каким-то неуловимым движением меняя угол проникновения, чередуя толчки сильные с более слабыми. - Никогда раньше не понимал значение выражения «сладкая задница», - проговорил Адам. – А сейчас подумал, что идеально подходит к твоей… - А меня всегда бесило выражение «удачный сливочный соус», - признался Томми, - Но сейчас… И он особенно сильно насадился до самого основания, и следующие толчки уже были хаотичными, и именно в эту секунду Адам как-то не мозгом, мозг как раз был в отключке, а всем своим внутренним состоянием осознал, что это совершенно бессмысленно – говорить что-то еще, ведь будущее может и не наступить для кого-то из них, поэтому смысл имеет лишь то, что происходит сейчас, в данную минуту, когда они вместе, едины и не существуют поодиночке. Это ощущение единой связи так отличалась от всего того, что было между ними раньше и образовалась за один краткий миг, за одну краткую яркую вспышку оргазма, которая затопила их одновременно обоих, прорываясь наружу струйками спермы. - Томми, - позвал он Рэтлиффа, который весь мокрый, как мышь, упал без сил на него сверху. – А как ты думаешь, вместе мы – большое или маленькое? Адам услышал себя вслух и подумал, как сумбурно он выразил свою мысль, но Томми понял и ответил: - Для меня – большое. А для тебя? - И для меня – тоже. - Адам, - Томми потряс его за плечи. – Адам, проснись, пожалуйста, к нам кто-то ломится в дом. Они так и уснули ночью, на диване, едва найдя в себе силы сходить в душ. И вот сейчас было уже утро, даже почти полдень, а просыпаться категорически не получалось. - Томми, - сладко потянулся Адам. – Думаешь, это кто-то важный? Не будем им открывать, а лучше… - Да, нет же! – Томми выбрался из-под его бока и натянул на себя джинсы. – Надо посмотреть, кто там пришел! - Какой ты важный, ответственный, - Адам нацелился на его спину, и тоже, вскочив с дивана, заключил его в свои объятия, - А не проведешь меня своей надутостью! - Ну, перестань! – Томми полуобернулся, целуя его, и в это время опять настойчиво позвонили в наружную дверь. – Видишь, не уходят! Адам оделся, недовольно фыркая, норовя еще фыркать так, чтобы оказаться к Томми поближе и понаблюдать, как от его дыхания томмина светлая челка рассыпается тонкими шелковистыми прядками, спустился с крыльца и дошел до входной калитки. - Адам, - старик Питер Ройдманн, одетый с иголочки, идеально выбритый и причесанный, да еще и на фоне сияющего позади него лимузина с почтительно замершим возле дверцы водителем, смотрелся просто как журнальная картинка. – Я, конечно, все понимаю, но не отвечать на телефонные звонки и не читать свою электронную почту, я себе и в более раннем возрасте не мог позволить! - Питер! – протягивая ему руку, сказал Ламберт, - Прости, ради бога, но тут так много всего навалилось, извини. - Ладно, на первый раз прощаю. – Питер уверенно прошагал в дом, царственно кивнул водителю ждать. – Нам нужно поговорить. Кофе пока свари. - А… - Растерялся Ламберт. – Я как-то не рассчитывал… Кофе у меня как раз и нету… - Как нет? – Томми тоже протянул руку Питеру в приветствии. – Я привез с собой. Не наш фирменный, к сожалению, но вполне себе приличный. Питер, я советую тебе эспрессо. – И он направился к кофемашине. – С первого глотка кажется горько, а потом чувствуешь и объем и глубину…