Доза

- Ну, что же. – Маршалл вытащил из холодильника Адама запотевшую бутылку минералки. – Пока не все так мрачно. Адам прислонился к перилам веранды. - Надеюсь, хотя бы через пару-тройку дней вся эта шумиха закончится. – Он почесал щеку с пробивающейся темной щетиной. – Как им только удается все вынюхать, не журналисты, а ищейки призовые. - Это не самое страшное, - отпив воды, кивнул Дуг. – Они успокоятся. Официальное заявление я сделал, твои подопечные не намерены взыскивать свои убытки через суд, Пейнтон сказал, что юридическое сопровождение он берет на себя, можно об этом не волноваться. - А что у нас самое тяжелое, о чем нужно волноваться? Марш сделал паузу. Потом заговорил снова. - Я думаю только о том, что ты лишился своего собственного лейбла. Психологически осознать это тяжело. - Верно. – Адам прошел в гостиную и упал на диван. – Осознать сложно. - И еще. Некоторое время твои банковские счета будут заблокированы. Поэтому… Дуг вытащил из кармана банковскую карту. - Здесь не очень много, но на первое время хватит. - Дуг, - Адам не сделал ни единого жеста, но остановил друга взглядом. – Пожалуйста, не надо обо мне так заботиться, тем более, подкидывать мне деньги. Ты тоже оказался в финансовой яме, так что, вспомни еще раз о своей семье и убери свои деньги. - Я не потерял свою работу агента. – Возразил ему Марш. – И у меня все еще есть возможность подыскивать контракты тебе. - Да, только давай подождем с контрактами. – Ламберт прикрыл глаза. – Пока не закончится вся эта бумажная волокита и не разблокируются мои счета. Вернее, то, что от них останется. - Останется. – Дуг мотнул упрямо головой. – Страховка и кое-что еще, я оставил небольшую финансовую подушку… - Когда это ты успел? – Адам подозрительно приоткрыл один глаз. – Снова мне пытаешься свои деньги вручить? - Нет, это точно деньги компании. Последние два года дела шли более чем успешно, и Шенна со своим синглом хорошо продавалась, так что… Напоминание об успешности снова повергло Адама в уныние. Он боролся со своим отчаянием, уговаривая себя, что это не смертельно и бывали времена и похуже, но выходило это у него так себе. Дуг уехал домой, Адам походил по «Глэмми», повалялся на диване с пультом от телевизора в руке, отметил, что местные новости пропустили для себя тему банкротства продюсерской компании, зато, открыв лэптоп, убедился, что социальные сети мимо не прошли. Заголовки были как обычно, не отражающими глубины смысла события, зато бьющими по нервам похоронными завываниями. Адам вытащил бутылку виски. Вечер обещал закончиться грандиозным опьянением, но тут ему на глаза попалась карточка, которую ему днем дал Вэл – с рекламой бара «Доза». Он похмыкал, покрутил ее в пальцах и заметил на барной стойке, где час назад сидел Марш, какой-то конвертик, или что-то на него похожее. Он подошел и увидел банковскую карту. На салфетке рядом было начеркан пин-код и «Постарайся не удариться во все тяжкие, тут не хватит!». Ламберт усмехнулся. - Перст судьбы. И пить в одиночку – не престижно, даже потерявшему работу, популярному чуть выше среднего, композитору и музыканту. Бар «Доза» завлекательно подмигивал бегающими по буквам вывески разноцветными огоньками. Внутри неожиданно оказалось многолюдно. Адам подошел к стойке. - Мистер Ламберт! – улыбка Вэла была неизменной – искренней и открытой. – Я отчего-то был уверен, что вы заглянете к нам именно сегодня! - Почему сегодня? – Адам указал пальцем на бутылку виски позади бармена. – Двойной, пожалуйста. И приукрасил ты, Вэл, насчет только кофе и музыка! Алкоголь у вас тут в довольно широком ассортименте. - Приукрасил, самую малость. Такой маркетинговый ход. – Подмигнул Вэл. – Но я не обманывал, все остальное тоже в ассортименте. - Что ты имеешь в виду? Но бармен не ответил, а лишь указал подбородком на небольшую площадку в глубине зала, к которой постепенно подтягивались посетители. - Друзья, - невысокий молодой человек с бас-гитарой наперевес заговорил в микрофон. – Мы рады снова видеть вас в нашем заведении. Как всегда, по средам, мы радуем вас нашей живой музыкой. Адам допил одним глотком свой виски, собираясь заказать Вэлу повтор, как вдруг, совершенно неожиданно, но почти сразу же осознав, что именно нечто подобное он и надеялся увидеть, приехав в бар с таким говорящим названием, так вот, неожиданно в гитаристе, стоящем рядом с барабанной установкой, он узнал Рэтлиффа. Томми Джо спокойно стоял, ожидая начала выступления. Сосредоточенный, серьезный, с трогательно надутыми губами, длинной светлой челкой на одну сторону лица, в неизменной черной кожанке и такой же черной футболке с принтом известной рок-группы. Такие же темные джинсы и ботинки на толстой подошве завершали образ, не делая его агрессивным, но притягивая к себе сотни заинтересованных взглядов. - Ничего не меняется, - сам себе под нос пробормотал Ламберт. – Рэтлифф по-прежнему бьет все рекорды по изумительному сочетанию между собой невозмутимости, разврата и волшебства. И ровно с его последним словом музыканты начали свое выступление. Минут через сорок, Адам Ламберт допил свой очередной виски и утер влажный лоб. Жарко было не только от нагретой атмосферы в баре, жарко ему было и от созерцания Томми Джо, который полностью был растворен в своей музыке – он был в той стадии творческого экстаза, когда существует только он и его гитара. Когда можно не задумываться, куда поставить ногу и кому из зрителей улыбнуться. Когда ты просто ловишь кайф и повинуешься рифам своих почти живых струн. - Охрененно. – Адам не мог подобрать другого слова при всем желании. - Спасибо. – Томми незаметно подошел к барной стойке и уселся рядом на высокую табуретку, положив рядом усталые руки. – Не ожидал тебя здесь увидеть, хотя и очень бы хотел. - Хотел? – Адам с трудом продумывал свои мысли, - Зачем? - Интересно узнать твое мнение о нашей музыке, о выступлении в целом. Ты же крутой специалист, так что… Ламберт молча встал, выложил на стойку деньги за виски и так же молча двинулся к выходу. Томми секунду подождал, потом вышел следом за ним. - Томми, - не оборачиваясь на звук его шагов, сказал Адам, - Пожалуйста, возвращайся обратно в «Дозу», я уже большой мальчик, чтобы все понять с первого раза. Неожиданно он почувствовал, как Томми обнял его со спины. - Я знаю. Большие мальчики не плачут. Но иногда они могут позволить себе быть слабыми. - Пожалеть меня хочешь? – Ламберт потряс плечами, стараясь стряхнуть с себя руки Рэтлиффа. – Не нуждаюсь. - Нет, не нуждаешься, я и это знаю. – Разговор их был каким-то странным, призрачным и зыбким, словно утренний туман над океаном. – Знаю, все знаю. Сейчас мы домой поедем. - Домой, - все же количество выпитого виски давало о себе знать. – Домой… Томми подвел его к невзрачному темно-зеленому фиату, припаркованному почти напротив бара. - Не люблю маленькие машинки, - Почти сонно пробормотал Ламберт, - Никогда не знаешь, куда девать ноги… Томми улыбнулся, выруливая на мостовую. Они сидели рядом на крыльце «Глэмми», наблюдая, как яркая рыба-луна, точно так же внимательно следила за ними с темного небосвода. Внизу, в прибрежной части Палисейда, пахло морским ветром, а здесь, на подступах к горам, ветер был настырный, юный и пахнущий травами и цветущими кустарниками. - У меня есть к тебе деловое предложение. – Сказал Томми. - В самый раз, - откликнулся Адам. – Рассмотрю любое, даже не сомневайся. - И согласишься? – лукаво прищурился карий глаз. - Что-то мне подсказывает мой внутренний голос, что в моем положении, лучше будет согласиться. - Замечательно, ловлю тебя на слове. – Засмеялся Рэтлифф и вынул из кармана несколько сотенных купюр. – Сколько хочешь за ночь? Адам запрокинул голову и заржал. - Неплохо, Рэтлифф, просто очаровательно! Черт, мне вроде как и сказать даже нечего! - Ты согласен, дело только в цене! – Томми начал отсчитывать деньги. – Сколько? Я готов заплатить… пять сотен! - Вот еще! Восемь! – веселился Ламберт. – Восемь, дорогуша! Томми положил свободную руку на грудь в вырезе адамовой рубашки. - А я согласен и на восемь. – И рука его скользнула еще ниже, туда где уже натянулась плотная ткань джинсов. – И на все на свете согласен, на все… В окна спальни тоже просачивался свет рыбы-луны, но, проходя сквозь легкие шторы, терял свою яркость и становился бледным, словно разбавленный манговый сок. Адам медленно снял с лежащего в постели Томми всю его одежду, сопровождая свои движения легкими поцелуями, и лег сверху, прижимаясь своим пахом к его и радуясь, что несмотря на всю серьезность внешней ситуации, некоторые вещи не перестают быть неизменными. - Не думал, что все это настигнет меня именно тогда, когда я попытаюсь запретить себе все – чувствовать, привязываться…, любить… - Значит, ты признаешь, что был не прав? – чувственные губы дрогнули в улыбке. – Ты признаешь, что чувства взяли над тобой верх? - Мне сложно в этом признаться, как мужчине, привыкшему всегда быть победителем по жизни, но… - Признайся, и я докину тебе чаевых десятку. – Рэтлифф улыбнулся под ним еще шире. - Ну ты и … - Адам приподнялся над ним, потираясь о него всем своим телом, и закидывая его руки ему за голову. – Я тебе признаюсь другим способом. Своим фирменным, ламбертовским, способом. Тут же все его движения перестали быть тягучими, он словно сам загорелся изнутри и заставил и Томми заполыхать огнем желания и темного вожделения, ненасытной жаждой секса и непреодолимого влечения. Адам переплел пальцы своих рук с пальцами Томми. Тот уже давно нетерпеливо ерзал под ним, его возбужденный орган уже полыхал и сочился смазкой, но Адам все еще держал себя в нескольких сантиметрах над томминым телом, всматриваясь в его лицо уже измененное неконтролируемой нахлынувшей страстью. Потом он наклонился еще немного вперед и поцеловал полуоткрытые, уже слегка пересохшие губы, одновременно одной высвобожденной рукой доставая из-под подушки гель. Томми раскрывался в поцелуе, словно диковинный ночной цветок, причем, делал это каким-то совершенно естественным, не искусственным, и не надуманным способом, а так, словно ждал этого мгновения всю свою сознательную жизнь. Наконец, Адам вздохнул и сразу же и Томми обхватил его разведенными ногами, приподнимая навстречу бедра и делая его проникновение неизбежно неотвратимым. Адам вошел, пережидая минуту и ощутил замершего под ним Рэтлиффа, прижимаясь губами к его выгнутой шее и ловя его судорожный вздох. Тут же пятки Томми на его пояснице ожили и подтолкнули его. Томми выдернул руки из пальцев Адама и уперся обеими в его предплечья, тут же наклоняя голову вперед и подставляя под поцелуи уже не шею, а лицо. Адам чувствовал как он сначала инстинктивно сжался внутри и плотно охватил его член, потом расслабился, привычно, на вдохе, отпуская сведенные мышцы, и наконец, стал полностью терпким, пахнущим потом и резким мускусным ароматом, не сравнимым ни с каким дорогим парфюмом. - Да, Адам, - простонал он своими невероятными губами, - Давай еще, глубже и быстрее. О, да, вот так хорошо… Адам, не сдерживаясь, входил на полную мощь своего члена, продолжая сладко трудиться и Томми стонал уже не переставая, под его каждое движение, под каждый его толчок внутри своего ануса. - Еще и я … сейчас кончу, - Бисеринки пота над томминой верхней губой были подобны росинкам. – Ах… Он кончил себе на живот, так и не прикоснувшись руками к своему члену, обильно выстрелив вязкими каплями и напрягая рельефные мышцы пресса. Адам догнал его почти сразу, кончив внутрь его задницы и вытащив член, помассировать еще его анус, смазывая его спермой, смешанной со смазкой. - Мне нужно обсудить с тобой еще некоторые детали, - вернув себе возможность дышать, проговорил Рэтлифф. - Ничего не знаю. – Отдышался Ламберт. – Ты мне заплатил за ночь? Будь готов к подвигам, разговоры тогда, когда кончится договор. - Черт, все время забываю, с кем я связался. – Томми нежно провел рукой по щеке Адама. – Все время, что я с тобой… - Что, денежек мало прихватил? – Адам решительно двинулся ему навстречу, норовя еще раз поцеловать. – Не страшно, поиграем в супермаркет, как в детстве. Сначала ты мне платишь, потом я тебе. Здорово я придумал? - Гениально, - Томми ответил на его поцелуй. – Я еще несколько игр знаю… Например, вот… - И он зашептал ему на ухо. Лунные квадраты на полу поднимались все выше, перетекая на стены, ночь благоухала, словно эдемский сад и казалось, что ей не будет конца.