"Весенние надежды"

Сев в машину, Юлиана опустила зеркальце над водительским креслом, подкрасила губы и, только убирая в сумку помаду, достала оттуда телефон. Экран мобильного кричал о настойчивости Александра: столько пропущенных от него она никогда не видела. Не успела Виноградова выехать с улицы, на которой жил Роман, как зазвонил сотовый. -Я за рулём, мне неудобно разговаривать, - ответила она Воропаеву. -Ты где? - он не обратил внимание на её сдержанный и холодный тон. -Еду в машине, уже же сказала. -Куда едешь? - было слышно, что Саше не нравятся её ответы. -В офис. -Я заеду через час. -Через час я буду занята, - ровным, безэмоциональным голосом ответила Юлиана. -Значит через полчаса, - выпалил он и бросил трубку. Женщина не понимала, что они сейчас должны обсудить. Отношения его сестры с Малиновским? Ну так это не их дело, да и даже разговор с самим Романом для Виноградовой ничего не прояснил. Их личные отношения не хотелось обсуждать ещё больше. Юлиана не хотела усложнять, ей нравилось спать с Воропаевым, нравилось периодически соревноваться с ним в словесных дуэлях, нравилось, что они оба при этом остаются свободными людьми, потому что неудавшиеся браки показали ей, что это всё не для неё. Но ещё, как бы она ни старалась себя обмануть, ей нравилось его внимание. То, что она не показала ему ревность к Изотовой, а его это удивило, и, забыв о Лере, Саша вновь прибежал к Юлиане. То, как он перестаёт играть кого-то всесильного, снимая вместе с одеждой свою маску, в его или её спальне. А ещё ей нравилась настойчивость. Чёрт знает, о чём будет этот разговор. Но он хотел этого разговора. Хотел так же сильно, как каждый раз хочет, чтобы она кричала на пике наслаждения и никогда не была тихой. Так же сильно, как хочет курить после секса, затягиваясь порой прямо в постели. Так же сильно, как любит приторный, четыре ложки сахара на чашку, кофе. И что-то в этом всём Юлиану манило, так что она прибавила скорость - у неё было полчаса, чтобы оказаться в своём агентстве. Катя села за маленький кухонный столик и повернулась к Андрею, который стоял у окна и смотрел в него, не моргая. Через полминуты на кухне появился хозяин квартиры. -Чай, кофе, Екатерина Валерьевна? - Малиновский открыл холодильник и, вынув оттуда пачку сока, добавил: Может, сочку? -Нет, спасибо, - она-таки оторвалась от Жданова и посмотрела на второго мужчину. Рома плеснул себе в стакан апельсинового сока, а во второй налил вишнёвого из другой пачки. И второй оставил у плиты. Свой забрал и подсел к Пушкарёвой за стол. Маленький спектакль от Кати было не скрыть. Она знала, как Жданов любит вишнёвый сок. И ждала, возьмёт он бокал или нет. А главное - ждала, наберётся ли Малиновский смелости этот бокал Андрею предложить. -Позвони отцу, - ещё раз попросил Жданов, не сводя глаз с оживающей за окном к десяти утра московской весенней жизни. -Если тебя держит здесь только долг перед моим отцом, то не волнуйся, я ему позвоню, как только вы уйдёте. Жданов крутанулся на пятках и вышел из кухни. -Андрей! - крикнула Катя и выбежала вслед за ним. В коридоре она поймала его за руку и остановила. -Андрей, хватит убегать от этого разговора. Вам нужно поговорить. Хочешь, я уйду? -Что вы, Катенька, оставайтесь, - Малиновский опирался о дверной проём между кухней и коридором. - Даже если хотите, то уйду я. -Вы, Роман Дмитриевич, так и будете постоянно нам вспоминать наше однажды случившееся нахождение здесь в ваше отсутствие? - Катя произнесла это очень серьёзно. Смотрела Малиновскому прямо в глаза. Андрей прикрыл уже приоткрытую им дверь. -А что предлагаете мне вспомнить вы, Катенька? Это “Катенька” резало слух всем троим: Жданова злило, Малиновского не веселило так, как он надеялся, Катю разворачивало в прошлое, когда она давно старалась жить настоящим. -Предлагаю вспомнить вам ваши первые дни работы в “Зималетто”, - ответила Пушкарёва. -Обеды в столовке за 30 рублей и прекрасную Олечку с ресепшена? - Роман, конечно же, пытался перевести всё в шутку. -Нет. Те первые успехи, которые вы делили вместе с Андреем. Первые переговоры. Первый подписанный контракт. Милый, - вдруг резко повернулась она к Жданову, удивлённому этому публичному обращению, - ты помнишь первый контракт, который вы подписали с Роман Дмитричем. -Помню, - вдруг заулыбался Андрей, - это были новые машинки, которые везли нам из Италии. Ограниченная партия. Всего 15 штук. Но отец с Юрием были очень довольны. -А вы помните этот момент, Роман Дмитрич? - Катя вновь смотрела Роме прямо в глаза. -Помню, конечно, - он не стал врать. -И таких моментов, - продолжала Пушкарёва, - у вас много. Даже я, если начну вспоминать, десятки вам назову. Тех, что вас сближали. Делали настоящими лучшими друзьями. Даже инструкция эта… Катерина замерла, и мужчины тоже замерли. Напряглись. Малиновский шумно сглотнул. -Даже инструкция, - продолжала Катя вновь уверенно, - это вещь, которая показала, что вы лучшие друзья. Мы с Андреем спасибо вам должны, с одной стороны, сказать… И она вновь остановилась. -Он мне уже сказал спасибо, - Рома нагло насмехался, вспоминая про драку в офисе. - Хорошо так сказал, не то что Воропаев. И моментально понял, что сказал то, что говорить не рассчитывал. Что не надо было говорить под страхом смерти. Брать слова обратно было не вариантом, Андрей поднял на Малиновского глаза. -Так это Воропаев тебя упёк в участок? Моментально было забыто про драку в их общем кабинете, про инструкцию, про итальянские машинки, про всё прошлое - в настоящем появилось что-то интересное. -Так что вы, Катенька, говорили про спасибо мне? Хотите сказать спасибо, забирайте своего мужчину и уводите отсюда. Это было бегство. Откровенное бегство Малиновского с поля боя в своей же квартире. Пока Андрей непонимающе моргал, привалившись к входной двери, а Катя, сценарий которой по перемирию мужчин дал слабину, маетно теребила ремешок своих наручных часов, Роман прошёл в кухню, забрал оттуда пачку сигарет и зажигалку и вернулся к Жданову и Кате. -Короче говоря, спасибо, что отца успокоили, но мне пора на работу, да и вашей фирме пора бы хотя бы к одиннадцати обрести кого-то из начальства, так что… -Что вы делаете вечером, Роман Дмитрич? - не дала ему договорить Катя. -Работаю. -Но не до полуночи же, - попыталась ещё раз Катя. -В восемь в “Лиссабоне”, - вдруг вклинился в их беседу Андрей, сбив с толку и Катю, и Рому. А потом протянул своей девушке руку и вывел её из этой опасной квартиры. Через полминуты Роман смотрел в окно своей кухни, как Жданов вывел её за руку из подъезда, довёл до машины, открыл ей дверь пассажирского места и только потом, обойдя машину, сел на водительское. Кира всегда открывала дверь сама. Так, как Катю, Андрей усаживал к себе в машину только Маргариту. Эта мысль как-то инородно засвербила в голове у Романа, не хотелось верить в то, насколько это у Жданова серьёзно. Автомобиль с места не трогался. Малиновский потянулся за стаканом с тёмно-красным напитком, осушив его, прошёл к раковине, сполоснул стекло и вернулся к окну уже с телефоном в руке. Ждановская машина стояла на том же месте. -Пап, да, привет. Да нормально всё. Недоразумение просто. Пап, да там и говорить не о чем, просто… И резко прервался: во двор въехал серебряный лексус.