* * *
Сложно сказать, сколько он так пролежал, однако из умиротворения его вырвал негромкий шорох ткани и размеренные мягкие шаги. Человек остановился совсем близко, и, судя по звуку, присел. На плечо прорицателя нерешительно легла ладонь. - Я ведь даже не знаю, как тебя зовут, - Мохаммеду было непривычно слышать этот чёткий голос столь низким. - Мохаммед Абдул, - он, наконец, сел, разворачиваясь к французу. На лице того играла просто колоссальная смесь эмоций. Генерал оправился, выпрямился, что выглядело достаточно забавно, учитывая, что он продолжал сидеть на корточках, и протянул прорицателю ладонь. - Спасибо, Мохаммед Абдул. Если бы не ты, я бы не выжил. Надо признаться, что до момента падения я продолжал думать, что твой жест всё же означал угрозу. Но стоило мне напороться на штык, как я всё понял. Спасибо и прости, что не поверил сразу. Взвесив все за и против, маг пожал протянутую руку. Пальцы француза обняло нежное пламя, отблески которого он видел в глазах напротив. Исчезло это трепетное чувство, как только их руки разомкнулись. - Я не рассчитывал, что ты вообще меня поймёшь. Но я рад, что всё хорошо закончилось, - медленно проговорил пророк. Лицо генерала снова изменилось, а его светлые брови удивлённо поползли вверх. Абдул хмыкнул. - Да, мне надоело изъясняться жестами, и я рассудил, что будет проще, если мы сможем обоюдно понимать друг друга. И да, я понимаю, как странно для тебя звучит моя речь. Эти невероятные лазурные глаза снова наполнил детский восторг. Абдул почувствовал растекающееся внутри тепло, приятно омывающее кожу изнутри. Кажется, он начал думать, что, возможно, эта встреча и не сулит ему смерть. Но это явно что-то важное, и эта нежная теплота успокаивала. Теперь, имея возможность нормально поговорить, Польнарефф не знал, с чего начать. Что-то чудесное, потрясающее и необычное происходило в его жизни, во что суровому генералу поверить было невероятно сложно. Потому он просто сидел и смотрел в пляшущие в тёмных глазах египтянина язычки пламени и чувствовал, как что-то внутри подрагивает вместе с ними.Spellbound
17 июля 2019 г. в 22:43
В палатке командующего он медитировал. Огонь внутри наконец возвращал силы, вновь восстанавливая тело. Внутренний покой, казалось, балансировал на некрепкой канатной дороге над пропастью паники. Глубина этой пропасти интуитивно ощущалась и пугала. Но пока сердце не срывалось снова на бешенный ритм, и даже создавалось впечатление, что всё будет хорошо...
Но кое-что упорно не давало покоя. Предсказание Польнареффу. Из-за всех этих драк, он так и не мог в полной мере составить картинку грядущего события, смог выцепить лишь краткий миг, а из-за их языкового барьера так и не сумел внятно объяснить свои ощущения. Да и сложно было объяснить то, что и сам не до конца понял.
Яркие мельтешащие пятна, странные грохочущие звуки, крики, всполохи, лязг металла и топот копыт. Бессвязные выкрики на арабском и французском, доносящиеся со всех сторон, но абсолютно неразборчивые. Гул в ушах, невозможность чётко составить картинку перед глазами. Что-то неожиданно препятствует следующему шагу, тупая короткая боль в ноге, а следом мгновенно сменяющийся на жар холод, полоснувший по шее по диагонали слева направо. Судорожный, мокрый, рваный последний нормальный вдох. Красная темнота перед глазами, падение, кашель и влага, влага, влага, заливающая горло и дыхательные пути. Бесконечные и безуспешные попытки хлебнуть хоть немного кислорода...
Стоило затянуться последней ранке на лице, как сердце снова пропустило удар, следом заходясь с новой силой. Такой ожидаемый грохот в груди, отдающийся по всем частям тела. Он почти услышал звук лопнувшего в груди каната, и нетвёрдое спокойствие камнем полетело вниз, на самое дно страха.
Впервые этот гром, это беспокойство было двигательным. Не хотелось, как прежде, рухнуть на колени, сжавшись в комок, и ждать, когда всё пройдёт. Что-то внутри сейчас требовало, чтобы он подорвался и куда-то бежал, что-то делал, но совершенно не подсказывало, куда бежать и что, собственно, делать.
С каждой секундой самообладание иссякало. Его тянуло всё сильнее, и ко всем этим жизненно необходимым действиям, коих требовало неспокойное нутро, примешивался липкий, тягучий, обволакивающий ужас. Стерпев ещё десяток ударов бешеного сердца, Абдул бросился наружу.
Снаружи же начинал твориться хаос. Сражение, видимо, уже закончилось, солдаты разной степени целости возвращались в лагерь, кто-то что-то кричал, кто-то гнал пленных, кто-то цеплялся за прорицателя в попытках вернуть его в палатку, но всего этого не существовало для самого мага. Почуяв песок, ноги точно поняли, куда им следует нести своего обладателя, и они были намерены его нести во что бы то ни стало. Несколькими властными движениями отбросив от себя держащих, Мохаммед изо всех сил бросился в гущу солдат, распихивая и расталкивая всех на своем пути. И было неясно, то ли его пропускали, то ли он просто не замечал препятствий. Бушующее сердце явно вело его как в игре горячо-холодно, и с каждым пройденным шагом становилось всё горячее.
Ближе к центру основного скопления французов всё громче звучали взволнованные выкрики. И как только Абдул достиг эпицентра, его путеводное сердце чуть успокоилось. Полностью угомониться оно не имело морального права: взгляду прорицателя предстали носилки, на которых из последних сил зажимал ладонями вспоротое горло... генерал Жан-Пьер Польнарефф. Высокий воротник был разрезан пополам, белой грудь кителя же можно было лишь вообразить. Не помня себя, прорицатель бросился к мужчине, отнимая ослабевшие руки от раны и накрывая её своими. В голове загнанной мышью носилась только одна мысль: "Ещё хоть раз увидеть, как меняются чувства в этих глазах! Ещё хоть раз!"
Таким безудержным, таким всепоглощающим его пламя не было ещё никогда. Все, кто пытался с криками и боем оттащить его от носилок, лишь одёргивали руки, на которых начинали вздуваться огромные волдыри от сильных ожогов. Это же пламя обволакивало голову, шею и плечи генерала, но явно не причиняло ему вреда. Ладони его переставали дрожать, побелевшие губы сомкнулись и начали постепенно возвращать цвет. Абдул же чувствовал, как силы его постепенно покидают, ноги отказываются удерживать. Ещё чуть-чуть!..
Не без труда Польнарефф открыл глаза. В ту же секунду чужие руки покинули его шею. Их взгляды снова встретились. Жан-Пьер рвано вдохнул, но уже полной грудью, не заходясь кровавым кашлем. В глазах его застыло бескрайнее удивление пополам с ужасом. Толпа, гудящая ещё несколько минут назад, сейчас замерла в полной тишине. Остался лишь этот взгляд глаза в глаза.
Не нарушая тишины, маг развернулся и нетвёрдым шагом направился обратно в палатку. Ослабевшие ватные ноги снова несли своего обладателя, не заставляя его задумываться о шагах. Он не мог видеть, как поднявшийся на носилках мужчина потрясённо смотрит ему вслед и, не замечая, тянет за ним руку, пытаясь сказать хоть слово. Солдаты расступались перед ним, уступая дорогу. Никто не мог поверить в случившееся, но с этой секунды никто бы и не подумал усомниться в его могуществе.
Стоило ему зайти под желанный навес, как силы окончательно покинули тело. Он снова тяжело опустился на пол и свернулся в клубок, утыкаясь лицом в колени. Внутри наконец-то снова разливалась гармония. Неужели теперь вся его жизнь будет состоять из череды вот таких происшествий с генералом? Но даже эта мысль не вызывала диссонанса, ведь по-прежнему, закрывая глаза и пуская язычок пламени по венам, по видел под закрытыми веками светящиеся детской непосредственностью глаза сурового французского генерала.