Техника двойного соблазнения

Взросление — вполне естественный процесс. Но, когда дело доходит до Одиннадцать, Майк полностью в этом разубеждается, ибо то, что с ней происходит в 16 лет вовсе нельзя назвать «естественным». По крайней мере, он так думает. И еще несколько старшеклассников, что абсолютно не устраивает Уилера. Майк может часами наблюдать за ней, но увы, эти часы заменяются украденными минутами времени между тем, пока он занимался с ней химией. Это, к слову, единственное, за что он благодарен этому ненавистному предмету. Её ранее просто милое детское личико, имеющее мягкие линии нежного светлого оттенка, теперь чертовски привлекательно, став немного острее и вытянутее в чертах. А ее прелестные кудряшки? Господи, Уилер готов задохнуться от прилива разного рода ощущений, когда она немного наклонив голову, закусив губу и прищурив глаза полностью погрузившись в учебник, запускает в них руку немного взъерошивая. И даже сейчас, решая какую-ту цепочку, аккуратно выводив каждый символ, Одиннадцать только своим видом заставляет его кровь приливать к щекам. И не только к ним… В последнее время девушка вела себя довольно странно, хотя… Вы вообще видели Эл? Да, ее поведение, в общем и целом, по правде сказать, странное, но сейчас куда больше. Однако Майкл не сказал бы, что это ему не нравится. Скорее даже наоборот — это доставляет ему какое-то необычное удовольствие. Сегодня утром, к слову, странно себя вела не только она. Его сестра, Нэнси, вернулась домой только к завтраку, на что, естественно, получила многозначительный вздох от мамы и лекцию «я всегда рядом, ты можешь мне довериться». Потом Майк все же понял причину этого, уловив ее тихий разговор по телефону с кем-то из подруг. « Я была с Джонатаном. Да, мы переспали» Майк, конечно, не шарит во всех этих женских штучках, но разве об этом можно так спокойно говорить? подруге? или вообще?.. «…переспали» Забавное слово… нет, тупое, наитупейшое слово. Будет иронично, если у него снова встанет, пока он читает какую-ту статью про химические связи. А сейчас, Майк сидит со своей девушкой, подтягивает с ней химию и размышляет о том, как сообщать подруге о минувшем перепихоне. Уилер ты в конец двинулся, думает он. К слову, когда Эл стала его девушкой? Это не было обговорено словами, насколько он помнит. А если она вовсе не его? Типа… Одиннадцать тянется за ножницами на другой конец стола и ее футболка натягивается на груди, очерчивая линии ее тела со всеми подробностями. (И когда это-то она успела так измениться?) Майк лихорадочно сглатывает, полностью теряя нить мысли, и кладет учебник чуть выше колен, впрочем, очень удачно. Как бы это не звучало, химия его спасает в очередной раз, прикрывая нужные места. Он бы посмеялся, но определенно не сейчас. Парень даже не предполагает, что она могла воспользоваться своей силой, да и зачем ей ножницы сейчас, когда она пишет решение задачи. — Ты это нарочно? — на выдохе произнес он, снова густо залившись краской скорее от возбуждения. Она отодвигает стул и делает такое лицо, как будто совершенно открыто и явно издевается над ним. Издав звук, более походивший на сдавленный смешок, отвечает, мило улыбнувшись: — Ты это о чем? «Да, ты еще та актриса, Эл, — думает Майк, — Сама затеяла эту игру». Уилер, конечно, гребанный джентльмен, но и он может быть на грани. Парень резко встает со стула и, вынуждая бедный учебник, прежде заслонявший большую проблему, с глухим стуком упасть на пол, подходит к Хоппер, неожиданно для нее, и него самого. Оперевшись руками на ручки ее стула с мягкой обивкой, Майк посмотрел прямо ей в глаза, находясь в нескольких миллиметрах от ее лица. Девушка вжалась в этот бедный стульчик, но, не смотря на смятение связанное с полным отсутствием плана дальнейших действий, продолжала глумливо смотреть на него. — Повторю еще раз, — обжигая горячим дыханием ее ухо, спокойно начал он, — Ты это специально? Парень закончил вопрос, сам не понимая, как он может спокойно говорить без дрожи в голосе, и чуть отодвинулся от ее нее. Прямо сейчас, когда Одиннадцать сидит перед ним с гордо поднятым подбородком и смеющимися глазами, она неистово похожа на маленького ребенка с премилыми кудряшками и раскрасневшимися щечками. Но как только этому ребенку стоит глубоко вздохнуть, заставляя грудь вздыматься, и облизнуть пухлые губы, немного прикусив нижнюю, у Майка сносит крышу; все происходящее начинает становиться похожим на технику двухстороннего соблазнения. Тогда здравый смысл уходит в закат, красиво помахав ручкой. Уилер не выдерживает и, даже не успев сообразить правильно ли это решение или все же нет, целует ее, совсем не так как раньше. Целует, как в первый раз, словно никогда не касался этих губ своими, будто они были как глоток воздуха. А Эл ликует, запуская руки в волосы Майка. А он все еще фигов девственник в свои 17. И все ничего, если бы Лукас не начал высмеивать его. Мол, тебе даже она не дает. Естественно, самооценка Уилера под прессом шуток друга начала потихоньку стремиться к минус одному. Теперь ему будет, что рассказать Лукасу, заодно подняв свое самомнение. — Да, — чуть не задыхаясь, проговорила девушка. Одно слово резануло по ушам так, что выдернуло из размышлений парня. Он недоуменно посмотрел на нее, а потом на ее опухшие от поцелуев губы. —  Я специально, — еле выговорив слово, Одиннадцать рассмеялась и, высвободившись из объятий, вскочила по лестнице. Раскрасневшаяся и взбудораженная с взъерошенными волосами и блестящими глазами, Эл последний раз посмотрела на Майка, все еще совсем не понимавшего происходящего, и скрылась наверху. Услышав хлопок входной двери, Уилер понял — шутки Лукаса продлены чудесным образом. — Черт, — жалобно протянул парень, стукнув рукой по столу, чуть ли не плача от обиды. И что ему делать с его проблемой? Одиннадцать однозначно стоит поблагодарить Макс.