***
На утро следующего дня, спускаясь по лестнице по направлению к кухне, чтобы заварить себе кофе, Норвегия, ещё не успев открыть крышку, уже заметил в банке новую записку, в мыслях прокручивая ответ на предыдущее сообщение. «Скучаю. Ты ведь нечасто заходишь в гости», — честно признался Норвегия, не надеясь получить ответ. У кого-то точно детство в одном месте заиграло. — Кет! ЧП! Помоги, иначе я умру! На кухню вбежал Дания, сжимая в руках окровавленный кусок ткани, похожий на носовой платок. Оторвав взгляд с непрочитанной записки на «умирающего» Хенрика, Норвегия лишь раздраженно щёлкнул языком и, взяв со стола пачку салфеток, подошёл к пациенту своей частной клиники доктора Кетиля. — И как тебя угораздило? — без всякого интереса спросил Норвегия. — Рука соскользнула, когда секиру точил, — коротко пояснил Дания, шипя от боли. — Не похоже на тебя, — выдохнул он, продолжая диалог. — Будь осторожней в следующий раз. Так можно и без руки остаться. — Не волнуйся! Это просто случайность. В комнате повисло молчание, нарушаемое лишь раздражающим тиканьем часов. Дания явно ждал того момента, когда Норвегия задаст свой излюбленный вопрос. Но Кетиль отчего-то молчал, заканчивая перебинтовывать его ладонь. — Ты разве не спросишь, почему я прибежал именно к тебе? — обиженно пробурчал Хенрик, так и не дождавшись от Норвегии долгожданного вопроса. — И почему же? — всё так же незаинтересованно спросил он. — Потому что твой дом был ближайшим, — с детской радостью ответил Дания, чьи губы сами собой растянулись в улыбке. Закончив с перевязкой, Кетиль уже приготовился распрощаться с незваным гостем, но тот стал ныть, мол, у него голова кружится от большой кровопотери, нужно ещё немного полежать и отдохнуть, чтобы прийти в норму. Молча кивнув, Норвегия вернулся на кухню. Он бы мог заручиться магией троллей и выгнать этого викинга из своего дома, но почему-то Норвегия не стал уподобляться вышеупомянутым викингам и просто оставил всё как есть. Возможно, Дания не врёт и у него правда кружится голова, а у Кетиля внезапно взыграли братские чувства. Вновь взяв в руки непрочитанный листок бумаги, Норвегия быстро пробежался глазами по тексту, чувствуя, как на бледных щеках осел румянец. Это точно был почерк Исландии, и плевать, что текст печатный, всё равно писал Исландия! «Хотел бы я увидеть тебя, как в детстве, таким же милым и открытым». На щеках Норвегии осел едва заметный румянец, слова брата немного смутили его. Скомкав и отправив этот бесформенный кусочек бумажки в мусорное ведро, Кетиль достал из холодильника молоко, налил немного в стакан и поставил в микроволновку, чтобы подогреть. Когда микроволновка запищала, возвещая о готовности, Норвегия вытащил из неё стакан и сделал небольшой глоток, убеждаясь, что молоко нагрелось до нужной температуры. Поставив стакан на стол, он достал из кармана мешочек с травами и высыпал его содержимое в молоко, после чего хорошенько размешал и вернулся к своему больному. — Пей, — протянул он стакан с зеленоватой жидкостью стонущему Дании, — лучше станет. — Что это? — взяв стакан, Хенрик с должным интересом стал изучать его. — Воняет как протухшая рыба. — Не нравится, отдай обратно. — Нет, — пресекая попытку Норвегии забрать стакан, Дания с уверенностью заявил. — Я выпью. Но моя смерть будет на твоей совести. Зажмурившись, Дания залпом опустошил стакан, чувствуя подступающую к горлу тошноту. Это было не так противно, как он думал, на вкус как крупнолистовой чай со сливками и огуречным пюре. — Молодец, — похвалил его Кетиль, погладив по голове как послушную зверушку.***
Сидя в своём привычном чёрном кожаном кресле, создавая видимость работы, Норвегия второй день подряд размышлял над ответом. Ему не хотелось впадать в детство и становиться героем излюбленных романов малолетних девиц. Кетиль хотел закончить эту игру с записками, но не знал, как именно это сделать. В случае чего Исландия может серьёзно обидеться, тогда Норвегия вновь станет плохим братом. — Кетиль, у меня какая-то ерунда с накладными! — с порога закричал Дания, распахнув дверь с такой силой, что та стукнулась о стену. — Почему там стоит семнадцатое число, а товар ещё не… Ты занят? Заметив, как Норвегия быстро прячет что-то в верхний ящик стола, при этом не замечая, как с этого самого стола на пол летит практически вся документация включая стаканчик с карандашами, ручками и скрепками, Дания не на шутку заволновался. Кетиль, безусловно, был загадочной личностью, но у него не было секретов, которые следовало бы столь тщательно прятать. Если только это не государственная тайна. — Я, — протянул он, задумчиво косясь на выдвинутый ящик стола, — свободен. Что там у тебя с накладной? Обсудив и решив все интересующие вопросы, Дания благополучно покинул пределы обитания Норвегии, чей рабочий день подходил к концу. Убедившись, что Хенрик точно ушёл, Норвегия вытащил измятый клочок бумаги, на котором так и не сумел в нужных для себя красках отписать ответ на предыдущую записку, посланную тайным поклонником, то есть Исландией. «Заходи в любое время, мне намного спокойней, когда ты рядом», — остановившись на этом ответе, Кетиль сунул бумажку в карман и стал собираться. Закрыв кабинет и для достоверности дёрнув ручку, Норвегия направился к выходу. Столкнувшись на углу с Исландией, Кетиль знатно растерялся, не зная, что и делать: спросить у него про эти нелепые записки или промолчать? Может отдать ему ответ на предыдущую записку лично в руки, нежели как обычно на обеденном столе. — Привет, — холодно проговорил Халлдор, смотря в не менее ледяные глаза брата. — Исландия? — Норвегия попытался изобразить в голосе удивление, но вышло донельзя фальшиво и плоско. — У тебя ко мне какие-то вопросы? Хотя рабочий день и подошёл к концу ещё полчаса назад, для любимого младшего брата Норвегия всегда готов был сделать исключение и не одно. — Нет, — Халлдор качнул головой. — Просто хотел узнать, как твои дела?***
Исландия согласился заглянуть на часок-другой в гости, чтобы поговорить о делах, о жизни и… если получится, об этих нелепых записках. Положив себе под спину подушку, Норвегия сел рядом с младшим братом, не забыв прихватить для более эффектного просмотра пачку чипсов. Исландия включил какой-то фильм, до которого им обоим не было дела. Кетиль соскучился по брату и хотел поговорить с ним о чём угодно, хоть о снеге с дождём, а Халлдор… он просто хотел проведать брата, но, как видно, неудачно зашёл. — Норвегия, я хотел… — пробормотал Исландия, тиская в руках нераспакованную пачку с лакрицей. — Зови меня старшим братом, — попросил Кетиль и, наверное, впервые за эти десять минут устремил взгляд на экран телевизора. — Нет, — буркнул Исландия, обиженно отворачиваясь от брата. — Мы уже говорили об этом и не раз. — Нет, мы уже говорили об этом и не раз, — передразнил его Кетиль более противным писклявым голосом. — Не копируй меня! — возмутился Исландия, не ожидая от Норвегии подобного ребячества. — Не копируй меня! — продолжал дразнить его Кетиль. — Идиот, — протянул Исландия, окончательно обижаясь на брата, так же окончательно убеждаясь в том, что не стоило приходить сюда. — Идиот. — Чего ты добиваешься? — Чего ты добиваешься? — шепелявил Норвегия, смакуя каждую новую эмоцией, вспыхивающую на лице Халлдора. — Боже… У тебя нет никакого чувства меры, — фыркнул Исландия, отвернувшись от брата, и тот как ни в чём не бывало вновь передразнил его. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь голосами героев из кинофильма, хрустом чипсов и шелестом обёртки. Боясь вновь стать униженным, Халлдор прикусил язык, молча дуясь на столь детское поведение брата. — Хочешь немного лакрицы, старший брат? Этот вопрос прозвучал настоящим гонгом победы в ушах Исландии, отчего он с огромной радостью передразнил этого шута Норвегию: — Хочешь немного лакрицы, старший брат? — с довольной улыбкой передразнил его Исландия, мгновенно осознав сказанное. Из рук выпала пачка с лакрицей, он в поражённой манере уткнулся носом в спинку дивана, не желая видеть довольное лицо Норвегии. — Ты всё же назвал меня братом, — прошептал Кетиль, склонившись над ухом Халлдора. — Скажи это ещё раз. — Нет, — отозвался Исландия, чей голос дрожал, как осенний лист. — Нет? — обхватив Исландию за талию, Кетиль оторвал его от дивана и прижал к себе, продолжая дразнить. — Что «нет»? — Я больше никогда не назову тебя старшим братом. Донесшееся до ушей хихиканье Норвегии заставило Исландию задуматься и осознать, что он только что вновь назвал его старшим братом. Сейчас Халлдору безумно хотелось поколотить брата, но вместо этого он уткнулся в грудь Норвегии, продолжая бубнить проклятия.***
В связи с вчерашними посиделками с Исландией до глубокой ночи Норвегия немножечко опаздывал на работу. Совсем немного… без пяти минут на час. Но чувство вины за это Кетиля как-то не гложет, наоборот, он был рад поспать подольше. На любой другой работе за такое опоздание могли сделать выговор, лишить премии или сразу уволить, но только не в нашем случае. Ведь Кетиль — страна, и сидит он в этом подобии офиса чисто для красоты, время от времени перебирая бумажки и отвечая на телефонные звонки. Основная его работа заключается в том, чтобы присутствовать на переговорах, посещать саммиты и хотя бы раз в неделю звонить своему Боссу, чтобы быть в курсе последних событий. Подойдя к двери, Норвегия заметил, что та открыта. Неужели он снова забыл закрыть её перед уходом? Спокойно войдя в свой кабинет, Кетиль увидел стоящего к нему спиной Данию. Норвегия припоминал что-то касательно встречи с ним, но позабыл, в какой именно день. Не проронив и самого малейшего звука, Норвегия опустился на своё законное место и отодвинул верхний ящик стола, в котором как правило хранил предметы первой необходимости, например, печать, степлер и кучу запасных ручек. Заметив лежащий поверх всего этого арсенала свёрнутый пополам лист бумаги, Норвегия шумно сглотнул, ему до безумия хотелось узнать, что это такое, но при наличии посторонних изучать это новоявленное нечто явно не стоило. — Прочти, — попросил Хенрик, будто сумел пробраться в голову Кетиля и прочитал мысли узнал о бумажке. С трепетом взяв в руки записку и медленно развернув, Норвегия вслух прочел её содержимое: — Кет, ты засранец, которого невозможно понять! Я зайду к тебе вечером. Чай не пью, тортик оставь себе. Только кровать согрей, не люблю спать на холодных простынях. В этот момент Кетиля как током ударило, значит все эти записки были от Дании. Сказать, что Норвегия был рад, удивлён, огорчён или взбешён, это ничего не сказать. Эмоции этого парня запечатаны где-то глубоко в душе, а возможно и вовсе мертвы. Убедившись, что Норвегия точно прочёл его послание и теперь не сможет отвертеться, Хенрик довольно улыбнулся, как сытый кот, и направился на выход. Стоя одной ногой за порогом, Дания резко остановился, услышав, как его окликнул Норвегия. — Возьми ключ и открой последний кабинет с чёрной дверью, — Кетиль положил на край стола небольшую связку ключей, один из которых был от его дома, второй — от кабинета, а третий — от комнаты отдыха. — Но… — хотел было возразить ему Дания. — Возьми ключ и открой последний кабинет, — по слогам повторил Норвегия, пронзая напуганного Хенрика испепеляющим взглядом. Взяв ключи Дания, как и велел Норвегия, отправился искать этот самый кабинет с чёрной дверью, сумев подобрать нужный ключ от неё только с третий попытки. Вскоре к нему пришёл Норвегия.***
Сидя на диване, Норвегия положил голову на плечо Дании, тело ещё била мелкая дрожь, а между бёдер ощущалась непривычная липкая влага. Ему не было стыдно или противно, наоборот Норвегия сейчас был как никогда счастлив, хотя и не мог выразить это эмоциями. А Дания, похоже, до сир пор не мог поверить в то, что происходило буквально несколькими минутами ранее. — Мог бы сразу сказать, что хочешь просто переспать со мной, для чего нужен был весь этот цирк с записками? — подняв глаза и увидев застывшее удивление на лице Хенрика, Норвегия незамедлительно добавил. — Мало кто из стран откажется от этой пятиминутной радости. — Десять, — обиженно поправил его Дания. — Что? — не сразу поняв, что Дания имел в виду под этим числом, Норвегия тоже аккуратно поправил его. — Восемь минут радости. — Десять, — настаивал на своём Хенрик. — Как скажешь, — потеряв всякий интерес к спору, согласился Кетиль, — ты годишься только на то, чтобы ублажать меня в постели. Поднявшись с дивана и надев мятую рубашку, ловко и быстро застёгивая крохотные пуговки, Кетиль на полном серьёзе собрался вот так вот, как ни в чём не бывало, вернуться к работе, на которой он уже полтора часа как должен сидеть и разбирать скучные нескончаемые документы. — Жду тебя вечером в восемь. Не забудь купить тортик, ты знаешь, я люблю клубничный. Наблюдая за тем, как Норвегия, приведя себя в порядок, покидает кабинет, Дания на несколько минут выпал из реальности не в силах понять где шутка, а где правда. Однако вечером его точно ожидает продолжение банкета.