-Зарисовки-

Осаму устал. Шатен заходит в незнакомый ему ранее клуб и прямой наводкой направляется к барной стойке, усаживаясь на стульчик и кладя подбородок на руки. Тут шумно и много людей. Бармен открывает рот чтобы спросить паспорт, но тут же замолкает. Бинтованный молодой человек перед ним определённо совершеннолетний, и пустой взгляд в никуда коворит красноречивее всех слов мира — тот уже давно не ребенок. — Что желаете? — Виски. Самый крепкий, какой у вас есть. — пару секунд Дазай молчит, задумчиво водя пальцем по деревянной стойке. — Со льдом. — Принято. Осаму устал… Нет, не так. Осаму заебался. Заебался продумывать шаги врага, свои шаги, и вообще все существующие шаги, заебался из-за того что не получается умереть, и просто. Просто заебался. Да ещё и с Чуей накануне поссорился… — Ваш виски со льдом, Glenfarclas 105. Длинные тонкие пальцы подхватывают стакан и опрокидывают в хозяина примерно треть. Осаму держит алкоголь во рту, болтает языком туда-сюда, чтобы быстрее захмелеть. Глотает, повторяет проделанное ещё раз, допивая на этот раз до конца. — Повтори. Бармен повторяет. — Повтори. Повторяет. — Повтори. И снова повторяет. И снова. И снова. И… снова. — Повтори. — вновь говорит Дазай. — Может, вам на сегодня хват… — ПОВТОРИ, БЛЯТЬ!!! — рявкнул шатен и с размаху ударил кулаком по стойке, да так, что бармен, хоть и повидавший много пьяниц, всё равно испуганно вжался в стенку. — Х-хорошо… Ещё пять стаканов внутри суицидника, но этого всё ещё мало. Чёрт возьми, Мори мастерски научил его пить. — Вам п-повторить?.. — Давай ещё что-нибудь, только покрепче… — бросает шатен, опираясь щекой на руку. Он всё ещё недостаточно пьян чтобы сделать то, что хотел. — Абсент, Jacques Senaux Black . Осаму выпивает залпом, морщась от крепости напитка. Вот, уже что-то более подходящее. — Давай ещё 7 таких. Ещё 3 стакана залпом, и суицидника начинает немного подшатывать. Он еле заметно ухмыляется. Наконец то, хоть какое-то опьянение. После седьмого исполнитель начинает чувствовать то, что почувствал, попробовав большую дозу алкоголя в первый раз. Он пьян. Пьян достаточно сильно чтобы осуществить свои планы, но недостаточно для того чтобы свалиться и заснуть. Именно то что он и хотел. Дазай встаёт, и слегка пошатывающейся походкой направляется к танцполу, оставляя плащ на стуле. А зачем он ему сейчас? Правильно, незачем. Бумажник? Осаму продумал и этот вариант, так что все деньги заранее пропиты. Шаг влево, шаг вправо, поворот. Бёдра туда-сюда, туда-сюда… Шатен подхватывает чью-то бутылку и делает несколько больших глотков. Сегодня Осаму больше не хочет думать. Сегодня Осаму хочет хлебать алкоголь из горла и танцевать, забыв обо всём. Из колонок хреначит что-то неясное, но Осаму достаточно слышать незамысловатую мелодию и басы, чтобы начать подпрыгивать на месте, синхронно с толпой. Раз два, раз два… Исполнитель оттягивает собственный галстук и расстёгивает верхнюю пуговицу рубашки, чтобы не стягивала шею, поднимает руки вверх и… улыбается, выкрикивая что то невнятное, отдалённо похожее на слова песни, параллельно смеясь. Наконец то он может забыться. Правда, последнее, что мелькает перед глазами, это рыжая шевелюра напарника и яркие голубые глаза… *** Накахара, заворачивая в свой любимый клуб, намеревался пригубить пару бокалов вина, расслабиться… …и последнее, что он ожидал увидеть, это своего, пьяного в дрызг, звозко смеющегося напарника, танцующего на одном из столов с какими то парнями. Рубашка помята и покрыта пятнами от алкоголя, галстук набекрень, волосы похожи на птичье гнездо. Рыжий протискивается сквозь толпу, едва не теряя шляпу, и кое-как стягивает бинтованного на пол. — Эй, Дазай! Дазай! — обладатель гравитации трясёт оппонента за плечи. — Дазай, ты меня слышишь?! — Ч-Чуя?.. — едва выговаривает кареглазый, пытаясь сфокусировать взгляд. — Эт-то…ик!.. ты? — Я, я! Какого чёрта ты тут делаешь?! — Й-йя? — Ты! — Ч-что «т-ты»? — Я говорю, что ты тут делаешь! В ответ Дазай только мямлит что-то нечленораздельное, повисая в руках Чуи безвольной тушкой. Кажется, всё-таки перебрал. Накахара вздыхает, взваливая напарника на себя и двигаясь к выходу, параллельно вызывая такси. Кажется, сегодня ему отдохнуть не удастся. — Чу~ — тянет шатен, приближая своё лицо к чужому. — Ну Чу~ — Да что, что?! — Т-ты такой…ик!.. хор-роший, Чу~ — Перестань ёрзать! Я и так тебя несу, не усложняй мне задачу! Такси приедет через минуту, и… Эй, ты чего творишь?!! Брюнет прильнул к чужому уху и легонько прихватил губами рыжую прядь. — Эй, а ну хорош мои волосы жрать!!! — Твои п-пряди похожи на к-коньяк~… — пьяно лепечет кареглазый, мягко улыбаясь. — Такие ж-же к-красивые~ Прежде чем шляпник успевает что-либо ответить, к ним подъезжает такси. — X улица, девятый дом, будьте добры. — приговаривает рыжий, ловко усаживая напарника рядом с собой. — Как скажете, молодой человек. Они трогаются с места, и внезапно Накахара чувствует что Дазай придвигается ближе. — Отодвинься, от тебя несёт. — Чу-у-уя, я м-могу тебя…ик!.. попросить?.. — О чём, чёрт возьми? — П-погладь мен-ня… — Чего?! Осаму, сколько ты выпил? — До…ик!..статочно, ч-чтобы попросить теб-бя об этом… — Идиот, сиди смирно! — Ум-моляю, Ч-Чуя… — рыжий чувствует что ему дышат в шею. -…пог-гладь м-меня… — пьяно мурчит на ухо Осаму, не желая прекращать начатое. — Ты.! — Я сд-делаю что захоч-чешь… только п-погладь… — Ты сегодня какой-то слишком уж ласковый и послушный… — вздыхает шляпник и опускает руку в перчатке на чужую голову, аккуратно поглаживая по макушке. — Господи, ты неисправим… — рыжий откидывает свою голову на спинку сиденья, продолжая гладить собственного, мать его, напарника. — Приехали. — внезапно изрекает водитель, останавливаясь у нужного дома. — Спасибо. — Накахара расплачивается и выходит, вытаскивая на себе шатена. Машина отъезжает, скрываясь в темноте, а двое парней заходят в лифт, набирая определённый набор кнопок и опускаясь на аш семнадцать этажей вниз, в один из корпусов мафии. Рыжий исполнитель дотаскивает суицидника до их общей комнаты и закрывает её на ключ, выкладывая свою «ношу» на диван и садясь рядом, давая ногам передохнуть. И впервые за последние несколько минут Осаму снова подаёт голос. — Чу-уя?.. — М? — Пог-гладь м-меня ещё… п-пожалуйста… — Эх… ладно, иди сюда. Бинтованный тихонько подползает, пересаживаясь на чужие колени, ложится животом к животу, утыкается носом куда-то в чужую грудь и обнимает за шею. В комнате царит тишина. Накахара приобнимает партнёра за спину и вновь гладит по голове, слушая как «неполноценный человек» в его руках тихонько мычит от блаженства, прижимается ближе и чертовски мило краснеет. — Ч-Чуя.? — М? — Я… Й-йя… л-люблю тебя. — И я тебя люблю, идиот. — улыбается шляпник, целуя куда-то в тёмную макушку. — Не любил — не тащил бы тебя сегодня домой пьяного в сопли. — С… сп-пасибо, Ч-Чуя. — Тебе спасибо, Осаму. — А м-мне т-то за ч-что?.. — За то что признался, дурачок. Спи. — Спок-койной ноч-чи, Чуя… — Спокойной, Осаму. Оба засыпают на диване в обнимку. *** Дазай просыпается с дикой болью в голове и начинает понимать, почему так давно не напивался в говно. Кареглазый оглядывается. Он лежит на диване, в их с Чуей квартире, в мафии, на подушке, укрытый одеялом. — Ох, чёрт… сколько же я вчера выпил?.. — Достаточно, насколько я помню. — раздаётся знакомый голос неподалёку. — Чуя? — Ну не Мори же. — И не дай бог… — шатен привстаёт на локтях. Суицидник слышит приближающиеся шаги и видит перед собой две руки: в одной стакан с водой, в другой таблетка. — Выпей, должно стать легче. — Ты святой. — только и говорит шатен, благодарно принимая оба предмета. — Ты вчера ужрался всрань, я нечаянно наткнулся на тебя в клубе. — И что я делал? — Танцевал на столе и орал что-то невнятное. — А, ещё?.. — Ты хочешь услышать полный список своих действий? — Да, желательно. — Ну, пока я выносил тебя из клуба ты прихватил мои волосы губами, назвал их похожими на коньяк и красивыми, — невинно начал Накахара. — в такси ты начал просить погладить тебя по голове, а когда я занёс тебя в нашу комнату ты снова начал ластиться, признался мне в любви и мы переспали. Глаза Осаму нужно было видеть. — Ну-ну, не делай такое лицо, а же пошутил! — хихикает рыжий. — Хватит шуток, расскажи правду. — А я и рассказал. Всё, кроме пункта о сексе — чистая правда. — Ч-что?.. Так я.? — Не ссы. — шляпник наклоняется и внезапно оставляет невинный поцелуй на чужой стремительно краснеюшей щеке. — Тебе повезло, это взаимно. И пока бинтованный пытается хоть как-то спрятать алое лицо, повелитель гравитации ласково гладит партнёра по голове и шепчет на ушко: «Будешь кофе, любимый? ~»

...если честно, Дазай ни капли не жалеет, что перебрал.