Лисья свадьба

Этот раздражающий запах был везде, куда бы Шэнь Цинцю не пошел. На пике не осталось ни одного места, что не пропахло бы щенячьей вонью: она забивалась в ноздри, проползая дальше и вызывая рвоту и головную боль одновременно. Старший брат показательно прикрывал нос и кривился, но Шэнь Юань совершенно не замечал чужих мучений, носясь с мелкой шавкой, словно с собственным сыном. Наблюдая за этим непотребством, Шэнь Цинцю мог лишь крошить зубы друг об друга да держать лицо перед всеми остальными. Никто из учеников не смог бы сказать, что в облике их учителя не так, но каждый чувствовал, что нужно держаться от него подальше. Но к младшему лорду они тоже старались не обращаться слишком часто: тот был поглощен своим новым питомцем и мало обращал внимания на происходящее вокруг. Бедные ученики, жалея самих себя, полностью перешли на автономный режим жизни. Это не было какой-то редкой практикой на их пике, но менее горше от этого не становилось. Для Шэнь Цинцю же с пиком все было в порядке. Изредка уделяя внимание тому, чтобы оценить происходящее, он довольно кивал, раз все выглядит на должном уровне, а после вновь поглощался личными проблемами. От запаха кружилась голова, а в горле застревал рвотный комок. Вонь была столь отвратительна, что Шэнь Цинцю сам старался держаться от щенка подальше. Но последняя ниточка терпения лопнула, когда он почувствовал эту вонь в собственной постели. — Ты пустил эту шваль на кровать?! Распушив хвост и оскалившись, он с бешенством смотрел на своего младшего брата, который, виновато повесив уши, едва улыбался: — Это был лишь один раз: он запрыгнул, но я сразу… — Избавься от него немедленно! — взорвался лис, резко оборачиваясь и одним широким взмахом руки скидывая с кровати одеяло. То, благодаря ускорению, отлетело достаточно далеко, прямо к стене. — От одеяла? — решил уточнить младший брат и тут же невинно заморгал, увидев прищур с вертикальным зрачком. — От. Этого. Куска. Дерьма. И от одеяла! — Хорошо, — покладисто ответил Шэнь Юань, делая шаг ближе, и успокаивающим жестом положил свои ладони на плечи брата, заглядывая тому в глаза. — Но почему ты так категоричен с ним? — Он воняет! — Я его вымою, — послушно отозвался Шэнь Юань. — Я не это имел в виду! — не выдержав, рявкнул Шэнь Цинцю и тут же зарычал, когда младший брат от неожиданности дернулся назад. Мысленно кляня самого себя, старший лис подался вперед, аккуратно обнимая брата за пояс и утыкаясь тому в шею, пряча свое лицо и полной грудью вдыхая такой желанный и любимый запах. Младший помедлил лишь мгновение, прежде чем вернул свои руки на чужие плечи, а спустя еще пару секунд начал успокаивающе гладить Шэнь Цинцю по голове, медленно проводя ладонью по шелковистым волосам. Чувствуя горячее дыхание на своей коже, Шэнь Юань стойко держал себя в руках, и лишь кончики подрагивающей ушей выдавали его волнение. Они стояли в объятиях друг друга не так долго, но оба успели потерять счет времени. — Гэгэ, я… — Заткнись, — сквозь зубы оборвал неловкие слова лиса Шэнь Цинцю и медленно провел языком по чужой шее. Он касался своего брата каждый день, но одновременно с этим не касался его слишком давно. В другом смысле, более близком. И одновременно далеком, ведь все эти прикосновения остались в прошлом. Но сейчас в лисе накопилось слишком многое, чтобы он продолжал себя сдерживать. Медленно вылизывая шею брата, лис все сильнее впивался пальцами в чужое тело сквозь одежду. Шэнь Цинцю совсем не обращал внимания, что поглаживания по волосам сменились крепкой хваткой, а вторая рука младшего брата достаточно больно вцепилась ему в плечо. Вот только Шэнь Юань даже не пытался оттолкнуть старшего лиса, наоборот, он со всех сил прижимал его к себе. Дрожа в чужих руках, он цеплялся за брата, пытаясь не упасть из-за внезапной слабости в ногах. В себя оба лиса пришли, только упав на кровать, до которой они незаметно добрались. За это время вся шея младшего брата была искусана и разукрашена засосами, а волосы старшего были схожи с вороньим гнездом. — Прости, — выдохнул Шэнь Цинцю и уже собирался встать, как младший брат вновь потянул его на себя. Послушно устроив голову на чужой груди, старший лис, закрыв глаза, слушал быстрое сердцебиение, что улавливали его чуткие уши. Какое-то время они оба лежали неподвижно, ютясь в объятиях друг друга. Сделав глубокий вдох, Шэнь Цинцю едва слышно выдохнул: — Я люблю тебя. Шэнь Юань улыбнулся, смотря в макушку своего брата: — Я знаю. Они лежали так еще некоторое время, успокаивая дыхание. Окончательно придя в себя, Шэнь Цинцю все же поднялся, но лишь для того, чтобы полулежа расположиться на подушках и уложить младшего брата в крепкий кокон своих рук. Теперь именно Шэнь Юань утыкался носом в чужую грудь. Его одежды были распахнуты и наполовину стянуты, но тот и не думал как-то их поправлять. Шэнь Цинцю, глядя на лиса, все еще чувствовал на языке его вкус. Хотелось продолжить начатое, но вместо этого лис лишь закрыл глаза, сильнее обнимая своего брата. — Он напомнил мне нас, — тихим голосом нарушил тишину Шэнь Юань, на что старший лис лишь недовольно дернул ушами. — Мы были такими же: брошенными и никому не нужными. Сидели в выделенной коробке, но и та оказалась не вечной. Прохожие иногда нас подкармливали, но этого было мало. Шэнь Цинцю открыл глаза и наткнулся на пронзительный взгляд брата, что серьезно смотрел на него, не поднимая голову от груди. — Мы сами себя спасли. — Потому что мы были друг у друга. А он был один. — Его проблемы, — немного резко отозвался старший лис, на что Шэнь Юань вновь улыбнулся. — Он просто щенок. Не слишком ли многого ты от него хочешь? — Я всего лишь хочу, чтобы он исчез. — Он не выживет сам. Дай ему немного времени, пусть хотя бы подрастет. — И окончательно привяжется к тебе? — лис иронично поднял бровь, но улыбка Шэнь Юаня даже не дрогнула. — Я назвал его Бон-Боном. — Избавь меня от подробностей, — скривился Шэнь Цинцю, наклоняясь и умудряясь чмокнуть своего брата в нос. Тот хихикнул, устраиваясь в чужих объятиях удобнее, а после вновь опустил голову на грудь. — Гэгэ, я люблю тебя. Шэнь Цинцю понадобилась вся наработанная годами выдержка, чтобы не сорваться и не разложить собственного брата здесь и сейчас. Покорность младшего лиса сводила с ума, хотелось взять то, что тот так открыто предлагал. Зубы болели возле десен, хотелось широко открыть пасть, чтобы потом сомкнуть ее на теле брата, прокусить кожу, оставить свою метку. Шэнь Цинцю казалось, что он сошел с ума давным-давно. Но мысль сделать больно пугала до того состояния, когда кровь в жилах замерзала, а душа разрывалась на неровные куски, которые медленно пережевывались каким-нибудь самым ужасным дьявольским отродьем из самого сердца ада. Поэтому лис лишь сглотнул вязкую слюну и тихо выдохнул: — Я знаю.

***

Шэнь Цинцю очень удивился бы, узнай он о том, что был не единственным, кто буквально ненавидел нового питомца брата. Пока Шэнь Юань с улыбкой медленно объяснял щенку, что нужно сидеть смирно, тот так и норовил подпрыгнуть и лизнуть лицо лису. На это младший лорд лишь тихо смеялся, подхватывая своего питомца, гладя того по шерстке и не скупаясь на ласку, а после вновь начинал объяснять тому правила поведения. Взгляд лиса светился теплотой и заботой, а пальцы касались щенка чересчур ласково. Во всяком случае, именно так казалось Лю Цингэ, который с нечитаемым выражением лица наблюдал за этими двумя, крепко сжимая ладони и пряча их за спиной. Его ногти, в отличие от лиса, были коротко пострижены, но даже так они больно впивались в кожу. Эта острая боль должна была отвлекать, но горный лорд и не думал разжимать ладони, продолжая до рези в глазах вглядываться в лицо Шэнь Юаня. И завидовать. — Может, мы наконец начнем? — не выдержав, раздраженно спросил пес и тут же прикусил собственный язык: он не хотел говорить с лисом в таком тоне. — Конечно, братец Лю, — с готовностью откликнулся Шэнь Юань, который поднялся наконец с колен и погрозил щенку пальцем. — Бон-Бон, сиди спокойно. Не мешай. Тот протестующе тяфкнул, но наконец-то спокойно улегся на землю, продолжая следить за лисом своими глазами-пуговками. Отойдя от щенка, лис удобней взялся за свой тренировочный меч и кивком показал Лю Цингэ, что готов приступать. Пес, быстрым движением подхватывая меч с земли, тут же двинулся вперед, делая круговой удар. Специально медленно, не вкладывая всю силу, чтобы Шэнь Юань успел среагировать. Лис, приняв удар, позволил чужому лезвию соскользнуть с собственного меча, чтобы самому сделать шаг вперед и ударить снизу. Их боевой танец был медленнее, чем обычный бой, но от этого не менее завораживающий. Мечи порхали вокруг них, сходясь в ударах и расходясь по инерции. Оба горных лорда были сосредоточены на бое, но это не помешало Лю Цинге увидеть нечто странное, когда тот, захотев повторить за оппонентом, начал делать широкий круговой удар. Отбив вражеский меч, горный лорд Байчжань, широко распахнув глаза и навострив уши, уставился на лиса, так и не совершив ответный удар. Шэнь Юань, поняв, что боя больше не будет, лишь удивленно склонил голову к плечу: — Что слу… — он прервался, когда пес, выронив меч, взялся за его одежды и оттянул их, в шоке рассматривая шею лиса. — Ой. — Что это?! Лю Цингэ буквально трясло от ярости. Хотелось схватить оружие и немедленно наказать обидчика. Не сразу он осознал, что помимо следов укусов на темно-красной коже красуются и засосы. А когда понял — стремительно покраснел. — Что… это? — Ох, я не думал, что это будет заметно, — лис виновато улыбнулся и успокаивающе коснулся ладони пса. Тот, осознав, что все еще держится за чужую одежду, поспешил отпустить и отступить на шаг. — Кто это сделал? — Лю Цинге был бы рад не видеть этого, не знать, но вопрос сам сорвался с непослушного языка, который слишком долго был спрятан за зубами. — Не думаю, что это такой важный вопрос. — Кто? — упрямо повторил пес, поджимая губы. Взгляд лиса казался слишком снисходительным, слишком понимающим. Слишком глубоким. Лю Цингэ боялся, что этот взгляд увидит то, что он так глубоко прятал, но старался изо всех сил взять себя снова в руки. — Это был мой брат. Короткий ответ, сказанный таким беспечным тоном, был подобен удару в живот. Сделать следующий вдох было безумно сложно. И последующий. Да и дальше легче не стало. Горный лорд шумно и глубоко дышал, переводя взгляд с лица лиса на его шею. С умиротворенного взгляда и успокаивающей улыбки на искусанную и исцелованную шею. Засосы были слишком большими, отчего местами казалось, что это следы от удушья. — Он же… Вы же братья! — Да, — согласно кивнул Шэнь Юань, продолжая улыбаться. — Но это ненормально, — зло выдохнул пес, сжимая и разжимая кулаки. Лю Цингэ был настолько поглощен собственными мыслями, что совсем не обратил внимание на лиса, который медленно сделал шаг ближе. А потом лорд Байчжань вздрогнул от неожиданности, когда на его щеку легла чужая ладонь. Кожа лиса была мягкой, словно дорогая ткань, а еще очень и очень горячей. От этого прикосновения дыхание вновь сбилось. Пес хотел отскочить подальше, но его тело окаменело, не позволяя даже моргать. Лю Цинге оставалось лишь молча смотреть на Шэнь Юаня, который впервые оказался настолько близко вне боевого занятия. — Лю-гэ, — тихо позвал лис, ласково щурясь и открыто улыбаясь. — Мой брат мне очень дорог. Он любит меня, а я люблю его. А когда любишь, позволяешь многое, очень многое. И хочешь тоже многого. Зрительный контакт не прервался, когда Шэнь Юань отвел ладонь от чужой щеки, опуская ее. Лю Цинге не мог пошевелить и пальцем, будто его грубо и без спроса отстранили от контроля над собственным телом. Он смог лишь нахмуриться, когда ладонь лиса взяла его собственную, а после подняла на уровень их лиц. — Возможно, такое свойственно только лисам, я не знаю. Но мы очень любим как-нибудь помечать то, что нам нравится. И тех, кто нам нравится. Чем сильнее наши эмоции, тем сильнее мы кусаем чужой хвост. Хотя, — Шэнь Юань позволил себе короткий смешок, — это одинаково верно и для ненависти. Когда губы коснулись ладони, Лю Цингэ показалось, будто его сердце остановилось. Чужое дыхание опалило кожу вслед за прикосновением, но пес уже не понимал, что конкретно он ощущает: его взгляд буквально прилип к чужим губам. Зубы смыкались на коже медленно, аккуратно. Лю Цингэ, завороженный чужими действиями, даже и не думал о том, чтобы убрать руку. Лишь взгляд метался между лицом и губами лиса, за которыми скрывались достаточно острые клыки. Что было совсем неудивительно: лисы были хищниками. Боль была такой же: медленной и аккуратной. Шэнь Юань все так же смотрел в глаза пса, а тот чувствовал, как оглушительно громко бьется его сердце где-то в затылке, грозясь взорваться. Когда клыки проткнули кожу, Лю Цингэ почти не почувствовал боли. Наоборот, ему хотелось, чтобы лис впился ему в ладонь изо всех сил, чтобы почувствовать все намного ярче и сильнее. Глаза Шэнь Юаня широко раскрылись, когда он осознал, что зашел слишком далеко. Быстрым движением языка он слизал успевшую выступить кровь, и от прикосновения влажного, едва шершавого языка Лю Цингэ рвано выдохнул, не понимая, что творится с его телом. И не хотел понимать. Если лис собирался зализывать каждый свой укус, то горный лорд был готов раздеться полностью, чтобы быть искусанным. От этой стыдной и неподобающей мысли Лю Цингэ захотелось врезать самому себе. — Извини, — лис повесил уши и отвел взгляд. — Я увлекся. — Все хорошо, — смог выдавить из себя горный лорд, мысленно молясь всем богам, которых знал, чтобы его дрожь не была заметна другому. А еще чтобы голова не кружилась, голос не дрожал, а тело не стремилось упасть к ногам лиса, ластясь в ожидании ласки. Только сейчас он осознал, что уже непонятно сколько времени в их ногах скачет подобранный лисом щенок, чье тяфканье оглушало. Он рычал, тянул обоих лордов за одежду, пытаясь обратить на себя внимание, а после вновь заливался тонким высоким лаем. Вновь быстро проведя рукой по укушенной ладони и виновато улыбнувшись, Шэнь Юань отпустил руку пса и, сделав шаг назад, присел на корточки, и как ни в чем не бывало начал ворковать с Бон-Боном, пытаясь того успокоить. Два горных лорда, Шэнь Цинцю и Лю Цингэ, сами того не зная, впервые в жизни сошлись в единой мысли. Они ненавидели этого щенка.