"Моя судьба в ваших руках"

Генкиши медленно прогуливался по парку, наблюдая за осенним увяданием природы. Мертвые листья шуршали под его ногами, отдавая приятным запахом; ранее яркая зеленая трава пожухла. Все было мертво в лесу, быть может, и человек, который идет куда-то вперед, не понимая своего смысла существования, тоже? Юноша подобрал с земли влажный листок и покрутил в пальцах. Он показался ему необычайно привлекательным, особенно в этой форме – изгоя. Такое замечание заставило невольно улыбнуться рыцаря: «Я и сам на него похож. Полуживой человек, который умирает в пустыне, населенной людьми». Подул ветер, и листок вылетел из тонких пальцев юноши, нежно коснувшись его щеки, оставляя влажный и холодный след одиночества. На мгновение повисла мертвая тишина: не было слышно ни шуршания листвы, ни вздрагивания деревьев, ни криков диких животных. Все замерло в этом мире, и даже он, человек без будущего, стоял бездыханно, трогая свою влажную щеку подушечками пальцев. — Генкиши, это ты? – рыцарь выразительно повернул голову влево и увидел, идущего к нему хранителя Грозы. Он почему-то улыбался. – Не ожидал тебя здесь увидеть! — Взаимно, — сказал иллюзионист, смотря надменно на Гамму сверху вниз. – Не думал, что ты любишь гулять в лесу. — А почему бы и нет? – пожал плечами парень, подходя ближе к Генкиши. – Здесь очень красиво, просторно. Знаешь, иногда этого и не хватает в жизни. — Красоты? — Да. — Но эта красота мертва, — тихо сказал рыцарь, окидывая взглядом лес. – Тебе нравится любоваться мертвецами? Не замечал, Гамма, не замечал. — Нет, ну почему сразу мертвецами! – возмутился хранитель Грозы. – Эта красота означает, что в мире нет ничего вечного… — И это хорошо? – скривил губы Генкиши, присаживаясь на лавочку. — Конечно, ведь эта смерть дает жизнь новым поколениям: пройдет зима, и все воскреснет. Лес вновь задышит жизнью и подарит нам свою настоящую, девственную красоту… — Глупо и бессмысленно, — прервал Гамму иллюзионист, закидывая ногу на ногу. – Разве кто-нибудь оценит их подвиг? Скажет, что, мол, благодаря тебе я живу, или, если бы не его смерть, я бы не родился. Все существа в нашем мире эгоистичны. Не будь таким наивным, Гамма. Тебе это совсем не идет. Хранитель Грозы подсел к Генкиши на скамейку и закинул голову назад; он увидел небо, серое и холодное, которое не передает никаких эмоций, не умеет слушать, говорить. Просто оно неживое и не знает толком для чего нужно, предназначено. — Может быть, ты и прав, Генкиши, — Гамма перевел свой взгляд на спокойного и непоколебимого иллюзиониста. Его глаза, цвета увядшей травы, смотрели на блондина как-то устало, неспокойно, словно юноша прожил больше ста лет. Это пугало. – Но все равно, есть люди, которые не прогнили и не превратились в серую массу. Поверь. А если хочешь, то я могу тебе это доказать! — Ну, и как же? – спросил рыцарь, лукаво улыбаясь. — Я пока еще не знаю, но докажу! Молодые люди засмеялись: один фальшиво, а другой от всего сердца. — Тогда я буду ждать твое доказательство, — Генкиши прикусил нижнюю губу, чтобы опять не улыбнуться. — Пари? — Отлично. Хранители пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны. Подул холодный ветер, который пробирал до костей, солнце выглянуло из-за бесформенного облака, даря молодым людям тепло, которое не могло бы согреть и букашку. «Гамма, ты слишком наивен», — подумал про себя иллюзионист, пряча нос в шарф. «Генкиши, ты очень тяжелый человек», — пронеслось в голове хранителя Грозы. Он улыбался. Почему? Кто его знает? *** Генкиши снял с себя пальто и бросил его на диван. Парень ужасно устал за сегодняшний день, да и надоедливый Гамма своими рассуждениями добил окончательно. Мало рыцарю проблем, так еще и этот блондин решил новую создать. Спасибо, конечно, за заботу, но лучше обойтись и без нее. Иллюзионист присел на краешек стола и взял в руки какую-то маленькую безделушку, которую ему подарила принцесса. «Зачем мне она? – задался вопросом Генкиши, крутя перед носом непонятную вещь. – Только пыль собирает да место на столе занимает. Может, разбить? Хотя Юни расстроится, если узнает, что уважаемый ею хранитель не смог сберечь подарок, — парень опустил безделушку и вздохнул. — Не понимаю я людей, наверное. Хотя нужно ли мне это? Думаю, что нет». Рыцарь сонно потянулся и слез со стола, направляясь к выходу. В кабинете было невероятно холодно и пусто, раньше парень не замечал такой детали, быть может, просто не хотел осознавать это? Но факт оставался фактом. Поэтому, закрыв за собой дверь в ледяное пространство, Генкиши пошел в комнату, чтобы насладиться сном. Утром парень узнал, что должен отнести какие-то документы Гамме по поручению Юни. Покрутив папку с бумагами в руке, рыцарь медленно направился в «гости» к хранителю Грозы, явно без особого желания. — Гамма, нужно подписать эти документы, — в кабинет зашел Генкиши, безразлично посмотрев на мужчину, который спокойно посапывал на рабочем месте. Это выглядело слишком странно, чтобы быть правдой. Может быть, устал? Хотя от чего? Рыцарь медленно подошел к столу, стараясь как можно тише. Он не хотел нарушить сон хранителя Грозы, но, по закону подлости, косточка на ноге предательски щелкнула, пол скрипнул, и ворона за окном громко каркнула. Генкиши вздрогнул, ему казалось, что если Гамма откроет глаза, то подумает, что он, призрачный рыцарь, захотел задушить его или сделать что-нибудь другое, более мерзкое. Хранитель Грозы ни за что не поверил бы, что Генкиши пришел лишь занести отчет. Но Гамма не проснулся, только что-то пробубнил себе под нос и тяжело вздохнул. Такая картина, почему-то умилила иллюзиониста, и он улыбнулся, но, вспомнив, что должен был сделать, ущипнул себя за руку: «Не для этого я сюда пришел, чтобы улыбаться. Нужно положить эту папку, — Генкиши посмотрел на документы, — и вернуться к себе». Так он и сделал, исключая последнее. В комнате приятно пахло корицей. Хотя этот запах никогда не нравился иллюзионисту, но в данном случае, наоборот. Притягивал что ли. Юноша бросил свой взгляд на стол: он был сплошь и рядом уставлен какими-то безделушками, маленькими статуэтками и игрушками. «Видимо Юни постаралась», — пронеслось в голове Генкиши. И он был прав. Кто же еще мог, кроме нее, подарить такие милые и бесполезные вещи? Генкиши поднес сжатую ладонь к губам и улыбнулся, последнее время он часто улыбался. И это удивляло. — Ты? – блондин поднял голову и посмотрел на удивленного Генкиши. – Что ты здесь делаешь? Рыцарь выразительно показал хранителю Грозы на документы, лежащие рядом ним. — Принес отчет, — сухо ответил Генкиши. – Ты должен его подписать. Гамма сладко зевнул и раскрыл папку. — И как давно ты здесь? — Минут десять. В кабинете повисла мертвая тишина. Каждый подумал о чем-то своем. Быть может, о времени, которое зря здесь терял, или о прекрасном сне, где ему дарили Ferrari. Каждому что-то свое, каждого беспокоили свои проблемы. — Хорошо, я тебе вечером занесу их обратно, — Гамма потер лоб рукой и отложил отчет. – Хорошо? — Конечно. — Теперь ты можешь быть свободен, — Генкиши развернулся на носочках и медленно пошел к двери. – Хотя, подожди. Наш вчерашний спор еще в силе? Рыцарь взялся за железную ручку и медленно повернул ее: — Да. — Тогда до вечера. Генкиши повернулся назад и увидел сияющего Гамму. — Хорошо. *** Генкиши вздрогнул, когда кто-то зашел к нему в кабинет. Неожиданным гостем оказался Гамма, в одной руке которого были документы, а в другой бутылка с виски. Рыцарь вопросительно изогнул бровь и спросил: — И как это понимать? — Никак, — ответил хранитель грозы, вальяжно присаживаясь на диван, — Решил разнообразить этот вечер. Разве нельзя? — Нельзя, — сказал сухо иллюзионист, открывая дверь своего кабинета. – Милости прошу. Откинув голову назад, хранитель Грозы гортанно рассмеялся. Он не понимал, почему этот парень такой холодный и колючий, почему он отталкивает от себя людей?! И даже его, Гамму. Может быть, чего-то боится? Но чего? — Я жду, — напомнил о себе иллюзионист, стоя около двери. — Мы же хотели… — «Мы» ничего не хотели, — перебил Гамму рыцарь. – Документы на стол, себя вместе с бутылкой за дверь. Живо. Хранитель Грозы посмотрел на Генкиши и грустно улыбнулся: — Ты занят? — Может быть. — Мне кажется, что нет. Поэтому, — Гамма закинул ноги на диван и закрыл глаза. – Я внесу в эту комнату разнообразие. Можешь дальше продолжать делать свою работу, а я.…На меня просто не обращай внимания. О, книга, — Гамма взял с тумбочки томик Гете и накрыл им лицо. – Спокойной ночи. Такое поведение шокировало рыцаря, он не знал, что сказать, поэтому, закрыв дверь на щелчок, сел за стол и погрузился в бумаги, которые принес нежданный гость. «Какой же наглый этот Гамма, — подумал Генкиши, откладывая ненужные документы. – Он издевается надо мной. Да, точно! Он издевается, пытается сделать что-нибудь мерзкое. Хотя не уверен, что он на такое способен. Но береженого Бог бережет». Рыцарь посмотрел на Гамму: мужчина скрестил руки на животе и тяжело дышал, видимо из-за книги, ноги в ботинках свисали с подлокотников, диван явно не предназначался для того, чтобы на нем спал хранитель Грозы. «Что он ночью делает, раз так устает и все время спит?» – задался вопросом Генкиши, убирая куда подальше надоедливые отчеты. Он соврал Гамме, что занят, погружен работой. На самом деле рыцарь ждал, когда к нему придет этот удивительный человек, от которого приятно пахнет корицей, и был очень рад, наверное, в глубине души, что хранитель не ушел, а остался. — Жизнь – это лабиринт, — тихо сказал Генкиши, наклонив голову на бок. – Точно не знаешь, где выход, тупик и твоя смерть. Ты так не думаешь, Гамма? Блондин убрал с лица книгу и потянулся: — Не знаю, никогда об этом не задумывался. Но точно знаю одно, — Гамма посмотрел на Генкиши, их взгляды встретились. – Она прекрасна. — Не всегда, жизнь бывает разных цветов: когда белая, а когда черная. Бывает и бесцветная. — Меня радует, что ты, в какой-то степени, согласился со мной. Это прогресс, — Гамма улыбнулся и поднялся на локтях. – А как же твоя работа? — Я соврал, — рыцарь положил голову на стол и закрыл глаза. – На самом деле мне было скучно и холодно. Ты, наверное, заметил, как здесь прохладно. Но, так как ты должен был придти, я не мог раньше покинуть это ледяное пристанище. — Наш призрачный рыцарь заболел меланхолией? – предположил Гамма, подходя к столу. — Может быть, — иллюзионист открыл глаза и грустно посмотрел на хранителя Грозы. – Но не переживай, скоро она закончится. Я сильный, я все могу побороть. И даже такую непонятную болезнь, как она. Хранитель Грозы присел на корточки напротив стола и положил на него свой подбородок. Он внимательно смотрел на Генкиши, ему хотелось прижать к себе юношу, сказать этому несчастному человеку что-нибудь нежное и приятное, но смог только выдавить из себя улыбку: — Я никогда тебя не покину, — сказал он, протягивая парню руку. — Мы не можем обещать того, что не сбудется. Гамма, не будь таким наивным глупцом, — Генкиши взял за руку мужчину. — Нельзя доверять людям, это глупо. Они могут предать, даже и глазом не моргнув. — Но ты ведь не предашь? – Гамма сжал крепче холодную ладонь рыцаря, боясь, что он попытается уйти. — Не знаю, все может быть, и быть все может. Мы не застрахованы от многих вещей, Гамма, поэтому прошу, не будь таким наивным. — Почему ты так говоришь? – спросил Гамма, привстав. – Почему не можешь поверить людям, довериться им? Зачем создавать самому себе проблемы, разрушая тем самым свой маленький мир? Брось или хотя бы измени эти стереотипы, которые разъедают тебя. Иначе будет поздно. — Это невозможно, — рыцарь хладнокровно посмотрел на маленькую игрушку на столе. – Если не будет их, не будет и меня. «Что он еще говорит?!» – пронеслось в голове Гаммы. Хранитель закипал, он не мог понять, почему Генкиши так говорит, почему, взяв за руку, отвергает его. Того, кто пытается открыться ему, поделиться самым дорогим – любовью. — Твои руки очень теплые, — еле слышно произнес иллюзионист. – И от тебя приятно пахнет корицей, никогда бы не подумал, что мне понравится этот аромат. — Ты голоден? — Есть чуть-чуть. — Тогда подожди, — Гамма отпустил руку Генкиши и подбежал к двери. – Я сейчас принесу что-нибудь поесть. Например, булочки с корицей. — Хорошо, — хранитель Грозы вышел за дверь. – Я буду ждать. *** Генкиши закрыл глаза и улыбнулся. Он никогда бы не подумал, что будет рад этому неотесанному чурбану, тому, кто некогда раздражал его и казался чем-то далеким и непонятным, что эти прекрасные голубые глаза, белокурые волосы и добрая улыбка покажутся рыцарю чем-то необыкновенным и таким родным что ли. А руки, руки, которые греют, навсегда, наверное, останутся в памяти юноши. Иллюзионист заснул. Не слыша хлопка двери, не видя вопросительных взглядов и не чувствуя нежного поцелуя, который никогда не забудет Гамма. Тот самый неотесанный чурбан с добрым сердцем. Хранитель Грозы присел на корточки рядом с Генкиши и посмотрел на него снизу вверх. Гамма никогда не поймет его, никогда не сможет быть с ним рядом. И, может, потому, что они разные? Да, наверное, именно поэтому. Лед никогда не сможет принять огонь, боясь за свою жизнь, которую он заморозил, чтобы никогда не погибнуть. — Интересно, а наше пари до сих пор в силе?