Я не люблю тебя. Слышишь? Не люблю.
Я был чертовски рад, когда услышал твой сиплый, удивлённый голос с адресом, где ты находишься. Чёрт, я развернул машину настолько резко, что резина у детки оставила чернеющий след на дороге. Я мчался так, как никогда. Подгоняемый твоей улыбкой которую я, казалось, слышал через трубку телефона. Ты жив, и мне не нужны никакие доказательства, что это и вправду ты. Может, именно это и есть та «Глубокая связь», о которой ты мне говорил. -Я…Я даже не знаю, что сказать.? — у Сэма заплетался язык, и он стоял с открытым ртом, совершенно не втыкая, что происходит. -А я знаю, — я подошёл к тебе достаточно близко.- С возвращением, приятель. И я обнял тебя. Так крепко, что, казалось, вот вот задушу. Мне нужно было почувствовать тепло твоего тела, понять, что ты реален. И всё равно.Я не люблю тебя. И ты это знаешь.
***
«Убей Дина Винчестера» Эти слова прямым приказом звучали у меня в голове. И тогда, в той яркой, безгранично белой комнате я убил тебя. Внутри словно мир рухнул, правда. Это было больно. Очень. А потом убил ещё раз. И ещё. Сколько раз я пронзал твоё тело кинжалом, выжигал твои зелёные глаза, бил по лицу, животу — везде куда попадал. Десятки, сотни раз я убивал тебя, и десятки, сотни раз я слышал от тебя «Пожалуйста, Кас.» А затем мне было наплевать. Я убивал тебя много раз, самыми изощренными способами, которые только могут существовать — и ни разу даже не жмурился. Но все меняется, правда? И тогда, когда я должен был навсегда покончить с тобой, проткнуть твоё сердце, твою чистейшую душу — я не смог. Черт, честное слово, не смог противиться твоим умоляющим словам. «Ты нужен нам, Кас. Ты нужен мне.» Твои глаза — сквозь них я видел жажду жизни, жажду выжать её до последней капли — и сегодня точно не её конец. А голова так сильно болит, будто кто-то изнутри неё возит по черепной коробке пилой, и я бросаю кинжал на пол, и сгибаюсь пополам от боли, а ты смотришь такими испугаными глазами — я даже не могу понять, за кого из нас этот страх. И моя рука осторожно ложится на твоё лицо, большой палец с нежностью проводит по щеке — а ты жмуришься, готовишься к смерти, — и все твои раны покрываются ярким свечением. Ты открываешь глаза и не понимаешь, — я вроде бы был готов тебя убить, но что-то во мне сломалось. И когда я забрал себе ангельскую скрижаль, я вновь понял, что во мне что-то не так — мир вдруг изменился. И ты изменился, Дин. Тогда, ещё до того, как Наоми попала ко мне в голову и почистила мне память — всё было другим, и я видел чистый и искренний смысл своего падения ради тебя, Дин Винчестер. Сейчас его нет. Но я чувствую, всем своим нутром чувствую, что в моей памяти не достаёт некоторых кусков времени, и обычно они связаны с тобой. Во всём этом дерьме с провалами в памяти виновата Наоми. «Наоми, Наоми, Наоми, Наоми.» Это имя повторялось у меня в голове постоянно, и только сейчас я понял то, насколько я его ненавижу. Но меня всё же гложет то, что я не помню наше с тобой начало. Как же мы так быстро стали близки?Прости, Дин, мне очень жаль говорить тебе это.Но я тебя не люблю.
***
Все так странно. Прошёл уже год с того момента, как ты появился в нашей с Сэмом жизни. Честно, Кас? Ты был моим первым лучшим другом, с тех пор… да всегда. У меня никогда не было возможности заводить дружбу на дольше, чем на пару месяцев — мы постоянно переезжали — из мотеля в мотель, и так постоянно. Даже если друзья были, то они ничего не знали о моей настоящей жизни — они не знали, кто такие охотники и с чем это едят. А это всё выливалось в непонимание — " Твой отец что, не хочет хорошей жизни для вас? Это же сумасшествие какое-то. " С тех пор я оставил попытки стать для кого-то другом — всё, черт его дери, бесполезно. И тут появляешься ты — гребанный ангел Господня, вечно втирающий нам что-то по типу «Пути Господа неисповедимы», и я, возможно, даже верил какое-то время. Я помню, как ты припёрся к нам в стельку пьяный, и на вопрос «Какого чёрта?» Ты ответил, что «Обнаружил магазин алкогольной продукции и полностью выпил его». Это было смешно и дерьмово одновременно. Я без понятия, что мною тогда двигало, и почему последнюю ночь на Земле я решил провести с тобой, под теплом твоих объятий и чернильно-чёрных крыльев. Господи, я до сих пор вспоминаю тебя из мира апокалипсиса, который мы с Сэмом не смогли предотвратить. Этот ужасный, пропитанный кровью и болью 2014. Ты потерял свои иссиня-чёрные крылья, а я готов поспорить, что это было самое дорогое у тебя. И свою спасательную лодку ты увидел в наркотиках, алкоголе и оргиях. Это притормаживало твою боль, давало освобождение от проблем, которые стали частью каждого из того ужасного времени. У тебя не было лица — на нем постоянно была натянутая, не твоя улыбка, которая излучала яркими лучами непрекращающуюся боль. Но страшнее всего было то, что я ничего не мог с этим поделать. Я из того времени почти наплевал на тебя, превратившись в кусок металла, неспособный к сочувствию. И ты это прекрасно понимал — даже не пытался обратить на себя внимание. Просто осознавал всё положение и не вмешивался. А потом он тебя убил. А затем и сам Люцифер убил того Дина, придавливая голову к камням своими туфлями. Это очень глупо, сам знаю. У этого всего не могло быть продолжения, хотя бы потому, что я обещал вернуться к Лизе. Как я вернусь к Лизе, если до беспамятства надираюсь и целую тебя в губы, в шею, да куда угодно, и провожу с тобой всю ночь. А на утро смотрю на похолодевшую, твою сторону кровати, где никого нет. Так происходило часто. Но однажды, я еле продрав глаз, почувствовал тепло рядом со мной, и повернулся. Ты украдкой смотрел на меня, и глупо улыбался, но это было почему-то так привычно, будто мы всю жизнь шли к этому. Я развернулся к тебе и мягко поцеловал в лоб. Ты прикрыл глаза, совершенно забывая, что ангелам не нужен сон, и прошептал что-то под нос. -Я люблю тебя, Дин. -Я тоже люблю тебя. Только не уходи, ладно? Ты сдержал обещание, и не ушел. Ни тогда, ни через месяц. Даже после того, как мы победили Дьявола, и я остался совершенно один, весь в крови, ты вернулся с того света.Чёрт, с того света, но только бы не бросать меня. Ты сдержал обещание, а я нет. Ушёл, хлопнув дверью, ушёл к Лизе с Беном и зажил обычной, человеческой жизнью, оставив тебя один на один с холодной постелью, лишь с сухим брошенным: «Я обещал ему, Кас. Прости.» Тебе не стоило ни гроша это прости. И я понял бы тебя, если бы ты меня возненавидел. Чёрт, да я сам себя возненавидел. Но ты не оставлял меня, даже после этого.***
Прошло очень много времени, Кас, сам понимаешь. Ты предавал меня, я прощал, потом делал непростительную ошибку, и ты закрывал на это глаза. Ты создал новый апокалипсис с Левиафанами, а я убивался из-за твоей смерти. Я принял метку Каина, и ты пожертвовал миром ради меня. Но резко что-то изменилось. Между нами пробежал холод, мы отстранились друг от друга, будто никогда не были знакомы. Столько всего свалилось на наши головы — Джек, мама, Михаил 2.0 разлом и другой зверинец, который сломал мне жизнь пуще прежнего. Новый апокалипсис меня никак не радует, но я уже сказал предназначенное ещё много лет назад «Да» Михаилу, я добровольно сделал этот выбор. И ты не должен это расхлебывать. Сэм не должен — да вообще никто не должен! Михаил покопался в моих мозгах, это было неприятно. Но для себя я выяснил кое-что безоговорочное, то, что должен был понять еще много лет назад. Это будут четыре самых обречённых слова, которые несут в себе свободу и разруху одновременно. И эти четыре слова будут адресованный тебе, Кастиэль, Ангел Четверга. И наступит момент, когда на твоё пылкое:-Я люблю тебя
В ответ будет лишь рассыпающиеся сухим пеплом по всей Земле слова:-Я не люблю тебя, прости.
И пепел окутает всё живое, и обречёт всех во мрак, и ангел будет повинен человеку, которого он любил. Ведь делать-то больше и нечего Ведь в этом самом человеке и заключался весь его смысл.